«Картинки с выставки. Персоны, вернисажи, фантики» kitobiga sharhlar

Генис , ещё плодотворно трудясь на почве словесности с Петром Вайлем , уже нашёл свою литературную нишу и обрёл свой фирменный стиль маститого классика. "Картинки с выставки " в чём-то продолжают вайлевского "Гения места ", апеллируя не к словесным текстам и их авторам , а к к произведениям , созданным кистью и красками. Рецензируемая книга стоит того , чтобы с ней познакомиться ближе , поскольку у А.Г. всегда есть чему поучиться и чем восхититься…

Текст Гениса несколько замысловат, ссылки на изображения в интернете не всегда открываются ни при чтении онлайн, ни в файлах pdf и fb2.zip, поэтому впечатления автора сверить со своими трудно не только относительно произведений зарубежных авторов, но и российских авторов. Поэтому рекомендую читать только владельцам многочисленных бумажных или электронных альбомов.

интересная книга. узнала много познавательного для себя. Читала на одном дыхании . … ... ............... рекомендую.....

«Картинки с выставки» я выиграла на раздаче. Везение продолжается: книга не затерялась в пути, и вот я уже несу с почты конверт, украшенный интересными марками, не только с приевшимися кремлями (что тоже важно для коллекционера с двумя старинными альбомами).

Вскрываю конверт Книжечка бережно завернута в пупырчатую упаковку — доехала в целости. Подзаголовок: «Персоны, вернисажи, фантики». В содержании, навскидку: «Рожи Хальса», «Картежники Сезанна», «Балет бутылок Моранди» — ну всё, пошла читать.

Открываю Америку Несколько лет назад в Пушкинском музее на Волхонке проходила выставка «Воображаемый музей», когда все-все-все залы были напичканы шедеврами из лучших музеев мира — Лувра, Дрезденской галереи, Орсэ, Помпиду. Рядом с каждой картиной висел фотопортрет музея, из которого она приехала. И можно было сколько угодно воображать, что поднимаешься по этим помпезным ступеням… и по этим… идешь мимо великолепных колонн… И по залам Прадо я прошествовала, и по Галерее Тейт! А всю нынешнюю осень я путешествовала по Метрополитен и Нью-Йоркскому музею современного искусства. Мунк, Магритт, Шиле и множество других гениев составляли компанию. Давнего любимца Шагала я была особенно рада видеть. Что касается «видеть», то об этом стоит сказать отдельно.

А где картинки? Замечали, что в красивых альбомах по живописи основной акцент делается на качестве изображения? А тексты играют, мягко говоря, сопровождающую роль? Порой, пробегая сухие наукообразные строки, напичканные датами и терминами, я начинала подозревать, что искусствоведы ненавидят искусство. Или, как в печальном осеннем стихотворении, «не умею высказать, как тебя люблю». Неужели, с тоской думала я, нельзя рассказать об живописи так, чтобы перехватило дыхание, как от детектива? Чтобы забыть обо всем, словно читаешь хороший роман? Ведь история искусства — это Большое Приключение, поиски и трагедии, взлеты и провалы, прозрения и открытия. Оказалось — можно. Нашлась наконец по-настоящему интересная книга. Но вот парадокс: называется она «Картинки», а сама — без картинок. Тексты, достойные иллюстраций, их, к сожалению, лишены. О да, понятно-понятно, что иллюстрации безнадежно удорожили бы издание, и широкая публика просто не получила бы к нему доступ. Но как читать о живописи без зрительного ряда? Книга предлагает хитрый способ — интернет-ссылки на сайты музеев и архивы выставок. Но рука не поднималась вбивать в поисковую строку бесконечные вереницы буквочек. Мы пойдем другим путем. Недаром же на днях провалилась полка под альбомами по искусству. Это был знак!

Изобретаю велосипед Разложила вокруг себя свои любимые журналы, альбомы, наборы открыток — какое удовольствие! Лучший в мире музей на диване. Рекомендую всем. Вот только Риверы у меня не оказалось. И философскую выставку «Вид из окна», где собраны картины художников-романтиков, начавших изображать окна не как дыру для света, а как границу между двумя реальностями, — эту выставку так хотелось увидеть... В общем, я подбодрила себя: «Ну, ты же педант!» — и набрала-таки вручную эти ссылки. Теперь точно знаю, что это возможно, и главное — оно того стоит. Не исключаю, что такой способ уже изобретен, и тем не менее, для меня это личное ноу-хау — усовершенствованный музей на диване. Хороший текст + хороший альбом + интернет. Кстати, в книге есть глава, которая так и называется — «Виртуальный музей. За и против», где автор размышляет о цифровизации искусства. Ну о чем тут говорить? Как оптимист на кладбище, пока я вижу только плюсы.

Инструкция по применению По объему это книга на пару вечеров. Но я читала ее три месяца. Картинку за картинкой. Книга об искусстве — это медленное чтение. А пытаться ее проглотить — всё равно что нестись галопом по музею и вспоминать потом дверные проемы и блестящий паркет. Два преимущества, которые хочется отметить. Первое: удобный размер глав. Можно выкроить время на чтение даже при большой загруженности, в рабочие дни. Что я и делала. Неделя тащилась не так тягомотно, ибо в качестве морковки для ослика была эта книжка, которую можно было раскрывать вечерами. Важно не сваливать всё в кучу: лучше прочитать одно эссе, найти в интернете работы художника, о котором там говорится, рассмотреть, поразмышлять, и тогда уже двигаться дальше. Второе: книга в принципе фрагментарна, ее можно читать и вразброс. Так, мы с семьей собирались в дом-музей Васнецова, а в книге мелькнула глава об этом художнике, «Русская троица» (догадались, о какой картине?). Разумеется, я сразу же сунула туда нос. Оказалось очень кстати.

Китай тоже открыт. И Япония Да, дальневосточное искусство для меня темный лес. За вычетом Хокусая с большой волной и слова «манга». Поэтому отдельно запомнились китайские и японские главы. Особенно интересно было то, что автор сам учился каллиграфии, живописи тушью, и может описать процесс, так сказать, изнутри. Так же, как личный опыт лазания по обледеневшим отвесным скалам помог ему вникнуть в замысел картины Сурикова «Переход Суворова через Альпы».

Цитата под занавес Нельзя же без цитаты.

«Я пишу лишь о том искусстве, которое радует и меняет меня. Критерий прост: если, покидая выставку слегка очумелым, вы видите мир немного иным, значит, художник достиг цели. (Главное тут — не попасть под машину.)»

Кстати, на YouTube мне попалось выступление автора на презентации книги, под названием «Как и зачем ходить в музеи» https://www.youtube.com/watch?v=rf20O-HFEVM. Послушала с интересом.

Сборник эссе Александра Гениса "Картинки с выставки" - это собрание изящных виньеток о выставках, художниках, временах и эпохах, которые автор, с присущими ему юмором и самоиронией, создал за годы своей жизни в эмиграции, а издательство АСТ и Редакция Елены Шубиной собрало под одной обложкой. На самом деле, написать рецензию на книгу, в которой уже собраны рецензии и впечатления автора от увиденных им произведений искусства в диапазоне от восточной каллиграфии до конструктивных особенностей нью-йоркских небоскребов, не так-то просто: получается эффект окна, описанный Генисом в миниатюре о Каспаре Давиде Фридрихе. "И если картина - окно в стене, то что же такое окно в окне? В какую реальность оно смотрит? И где располагается зритель?" То есть моя рецензия - это то окно, через которое я смотрю на окно, откуда автор увидел свои "окна": это моё мнение о чужих впечатлениях. И здесь необходимо сказать, что делиться мнением об этой книге Гениса мне приятно, ибо, чаще всего, я соглашаюсь со взглядом автора на тысячелетний путь искусства. Как и мне, Генису интересны старые фламандцы: пусть вас не смущает название одного из эссе "Рожи Хальса". Генис на нескольких страницах объясняет обаяние портретов великого голландца, благо в одном Метрополитене 11 полотен Франса Хальса. А в главе "Голландцы: большие и малые" проводит параллель между великой русской литературой ХIХ века и тремя столпами золотого века голландской живописи ХVII века: Рембрандтом, Вермеером и Хальсом. И, кстати, из этой главы я узнал, что только в России голландских художников ХVII века называют "малыми голландцами": как ни странно, но их тихое ликующее смирение перед скудной северной природой и кальвинистская эстетика изображать только то, что видно, именно в России нашли своих верных почитателей. Но все же главные миниатюры этого сборника Гениса посвящены модернизму ХХ века и его непосредственным предшественникам: импрессионистам. Французские кубисты, немецкие экспрессионисты, итальянские фашисты-футуристы и певец пустых бутылок Моранди, австрийские декаденты Климт и Шиле, истерично-нордический Мунк, еврейско-русский Шагал и мексикано-коммунистический Диего Ривера - о каждом Генис рассказывает свою небольшую, но точно характеризующую или направление, или художника историю: будь то одержимый эротизм Эгона Шиле или известный исторический анекдот о портрете Ленина работы Риверы в вестибюле Рокфеллеровского центра в Нью-Йорке. Конечно, и для меня были в книге Гениса открытия, прежде всего, связанные с ориентальным, то есть восточным, искусством: до эссе Гениса я имел смутное представление о японской культуре укиё-э или об исламской эстетике узорной росписи. Но, разумеется, автор остается в пределах европоцентричной культуры: наблюдая в проекте "Виртуальный музей" за картиной Брейгеля-старшего "Жатва" из собрания Метрополитен, Генис - уже не в первый раз - признается, что одним из побудительных, вероятно, подсознательных мотивов его эмиграции из СССР было страстное желание увидеть подлинник того же Брейгеля - космические "Охотники на снегу" - в музее истории и искусства Вены. Как и автор, я тоже бывший рижанин и воздух свободы раздувает мои флибустьерские или ганзейские паруса: я неизменно посещаю главный музей города или страны, где я оказываюсь. Музей Рижская биржа - это моя персональная Мекка:) И я снова абсолютно солидарен с Генисом, который признается, что "без водки я могу обойтись дольше, чем без музеев. Они для меня как лес и пир: станции питания, возобновляющие энергию души, без толку растраченную в будни". Заключительная часть "Картинок с выставки" посвящена той части визуальной культуры, которая до зубовного скрежета достала каждого гражданина бывшего СССР: это картинки в твоем букваре или в учебнике "Родная речь", не суть. Ну, те, кому за 35 меня поймут: все эти Мишки в сосновом бору, Грачи прилетели, Бурлаки на Волге и Богатыри, передвижники-реалисты как лучи света в темном царстве. Они вошли в нашу жизнь как бесконечные репродукции, как конфетные фантики: так и называется последняя часть. И тут-то Генис совершает то, что в интернете называют "разрыв шаблона": на каждую из этих картин он смотрит под каким-то особенным, далеко не каноническим ракурсом, признавая, тем не менее, что без Шишкина и Репина, Айвазовского и Перова, Сурикова и Васнецова нас как нацию невозможно представить, а ещё труднее - понять.

Мы говорим Генис, подразумеваем стиль — стиль, выработанный годами непрестанной работы со словом. Как в письменном формате: Генис — автор культурологических эссе для «Новой газеты», каждое из которых рано или поздно становится главой очередной книги, — так и в устном: на радио «Свобода» Генис «разминает» тему в беседах с Соломоном Волковым, еще одним самоотверженным служителем мира культуры. В жанре эссе Генис достиг совершенства: он может писать практически обо всем и ему всегда есть что сказать.

Тексты Гениса хороши, и поэтому, читая их, легко забыть, что послужило для них исходной точкой, — настолько увлекаешься движением его мысли и потоком культурных ассоциаций. По предыдущим книгам автора мы знаем его как страстного книгочея, мастера толкования литературных текстов в связи с судьбой их автора и временем создания. К живописи Генис применяет сходный алгоритм: он смотрит на картину и читает ее, словно книгу. Подобно главному герою фильма «Матрица», перед которым мир предстает в виде программного кода, Генис везде видит текст, поэтому мазки для него легко преображаются в буквы, а художники отличаются от писателей лишь тем, что сохраняют архаическую привычку использовать холст и масло для создания своих произведений, тогда как писатели давно отбросили и бумагу, и пишущие машинки.

Возможно, именно этот материальный мир, который порождают своей созидательной силой художники, наделяет их особым статусом и одновременно делает более уязвимыми: картина не может существовать сама по себе — ей нужна стена, где она будет висеть. Но, безусловно, роднит оба вида искусства смысл: он всякий раз рождается заново в сознании того, кто соприкасается с творением художника, будь то книга или картина, и каждая из них может только мечтать о таком читателе (зрителе), как Генис.

"Картинки с выставки" – это толкователь картин. Есть книги-сонники, которые помогают понять информацию, которую нам несёт подсознание в сновидениях. Генис же помогает увидеть и понять то, что хотел сказать художник, но не каждый зритель умеет это увидеть. Это особенно важно для современного искусства, которое без контекста воспринимать нельзя, оно требует кураторских разъяснений, особенно для самых интересных и самобытных художников (Климт, Магритт, Моранди, Мунк, Шиле).

Чтение художественных эссе Гениса ― это приятное и полезное развлечение, смешивающие в правильной пропорции досуг с уроками «старого музейного волка»