Kitobni o'qish: «Сочинение, не сданное на проверку»
Несколько слов от издателя.
В этих записях мне видится паренек, вступающий в жизнь, страстно ищущий себя в ее быстротечности и непонятности, ищущий дружбы, понимания, каких-то хотя бы отдаленно родственных душ и сердец, человек влюбленный в литературу, верящий ей и только в ней видящий весь смысл своей начинающейся жизни.
Несовпадение книжных идеалов и повседневности, кажущейся ему бессмысленно серой, лишенной высоких устремлений, мечтаний и благородных порывов, мат, матерщина, примитивизм, пьянки, окружающие его, вызывают сожаление, боль, непонимание.
Уйти от этого, не стать таким же как все. Как это сделать? Выход он видит в самосовершенствовании, в учебе, в развитии в себе высоких нравственных качеств, как у героем его любимых книг Джека Лондона, Оноре Бальзака, Жан Жака Руссо, Максима Горького.
Как это сделать? Как стать лучше и в то же время остаться таким же как все. Не быть белой вороной среди людей, не увлечённых ни литературой, ни высокими мечтами?
Об этом долгие страницы его записей и размышлений. Я не редактировал его записи. Не изменил ни слова. Парень писал о том, что у него на душе. Что наболело. Разве я имею право править?
Издатель.
1966 год
Не сданное на проверку сочинение на тему «Как я хочу прожить свою жизнь» 16 марта 1966 года, 8 «а» класс.
«Жить прожить, не поле перейти. Это такая штука, брат. Сложная.»
Из разговора.
Есть много людей, которые отдали свою жизнь народу, борьбе за свободное существование. Примером тому могут служить герои гражданской и Великой отечественной войн. И они бессмертны. Они живы и сейчас в памяти людей. А есть и другие люди. Люди, которые жили только для себя, для жизни, ради ее прелестей и наслаждений. Но проходит отрочество, юность, зрелость, и, уже стоя одной ногой в могиле, вдруг ощущают пустоту, вакуум в своей душе, вдруг ощущают, что они никому не нужны. По-иному они смотрят на свою прошлую жизнь, видят себя издалека, со стороны и ужасаются, и клянут себя и ненавидят. И жалеют. Но поздно. «Перед смертью не надышишься»! Вот так бездарно прошла жизнь, И не вернешь ее – думает старенький сморщенный старикашка, и редкие, горькие капли слез, мутных и серых, как сама его жизнь, исчезают в трусливых негероических морщинах.
А я не хочу так. Не хочу, стоя у ворот смерти, горько рыдать, рваться назад, биться в истерике, хватаясь за остатки жизни.
Спокойно, с улыбкой на лице, с чувством исполненного долга, с чистой душой и ясными глазами, в которых читается только покой и счастье. Я представляю свою смерть так. Маленькая уютная комнатка с красивым окном во всю стену, сквозь которое заливается мягкий приятный старческому глазу свет.
Тишина. Только чуть слышно гудит аппарат, при помощи которого в комнате установлен морской климат. Из магнитофона раздается шум прибоя. Это мое последнее пристанище. А вот и я. В мягком кресле полусидит полулежит весь высохший старик с приятным морщинистым лицом и умными чистыми глазами. Седой, как январский снег. Блаженство застыло на его лице. Видимо снова задумался он о своей не зря прожитой жизни, жизни, посвященной служению Родине, Государству, семье, детям и внукам.
Задумался он. Вспоминает свои молодые год: 15, 16, 17, 18, 19 лет. Что он делал? Как он начинал свою жизнь? Ах, да, кажется, учился. Но где? Как и вспомнить? Так и думает он медленно, смакую всю свою правильно прожитую жизнь, посвященную служению людям, добру, истине.
Помнит он, как молодым служил в армии, в военной авиации. Как потом по – настоящему влюбился и стал отцом. И неожиданно ему на ум взбрели строки давно устаревшей дворовой песни, которую часто пели на берегу реки Вятке знакомые ребята: «На то она и первая любовь, чтобы за ней пошла любовь очередная». «Эх, молодость, молодость» – вздохнул старик, – А все – таки, когда я в первый раз влюбился»?
Кажется, в восьмом классе, – улыбнулся он. А потом беззвучно засмеялся, трясясь все телом, вспоминая, наверное, те наивные ставшие с годами смешными эпизоды своей юности.
И вдруг он стал серьезным. Смех причинил ему нестерпимую боль. Он забылся. Снова тишина, такая глубокая и приятная его уху. Он любил ее слушать. Нет, она, эта тишина, не напоминала ему о близком конце. Вовсе нет. Слушая ее, он с удовольствием блуждал по лесу своих воспоминаний. Бродил. Вспоминал. С каждой минутой все больше и больше. Помнил он, как вручали ему золотую звезду Героя коммунистического труда, как поздравляли его, уже не молодого человека, коммуниста. Вспоминал, когда он был избран Депутатом. Потом, как качал первенца своего, затем внука. Он, хотя и молодой, но уже ученый и в свое время считался хорошим специалистом.
Но последний вздох прервал его мысли. Но он не умер. Он достойно ушел из жизни. Вошли молодые внук и невеста. Они, видимо, хотели, о чем – то поговорить, что-то сообщить своему деду. Но не успели. Он уже ушел. Пусть не знаменитым, о чем так мечтал в юности, но просто хорошим и порядочным человеком. С улыбкой на губах. С застывшим в стеклянных глазах счастьем. Ушел, оставив после себя ничего кроме доброй памяти, добрых воспоминаний.
Но буду ли я таким? Вот в чем вопрос. Или это только плоды моих фантазий, игра воображения. Мы – материалисты. Мы знаем, что судьба человеку не предначерчена. Он сам ее делает, судьбу, своими руками, своими поступками, своим нравственным выбором.
Потому что у нас социализм, а не какой-то изживший себя капитализм. И мы служим людям, стране, а не чистогану, не золотому тельцу.
В Советской стране человек – хозяин своей судьбы. А, значит, и я смогу прожить свою жизнь так, как спланировал: красиво, нравственно, достойно.
1967 год
Почему я не сдал это сочинение на проверку? Не знаю. Может быть потому, что я рос послушным мальчиком и всегда хотел жизнь свою прожить ПРАВИЛЬНО.
Именно об этом мое сочинение. Но я его почему-то не сдал. Ведь если, я живу правильно, то это значит то, что все остальные, которые живут не как я, живут неправильно.
А верно ли это?
Не знаю.
Может, поэтому и не сдал.
А теперь уже поздно. Ведь восьмой класс позади. И я намерен и дальше жизнь свою организовывать так, как надо.
ПРАВИЛЬНО.
А сегодня понедельник – первый день новой недели. До вступительных экзаменов в авиационный техникум (с 1 по 20 августа) осталось 20 дней. 20 дней напряженной работы, 20 дней, проведенных среди книг, пособий, учебников и задачников. Хотя, cудя по программе, они, эти экзамены, рассчитаны на обыкновенных смертных.
Успеть бы за эти 20 дней освежить в тесной черепной коробке побольше знаний.
Интересно, почему дневник я начал писать именно сегодня, а не раньше и не позже? Что этому способствовало? Я еще плохо разбираюсь в психологии.
Плохо? Да, совсем не разбираюсь. Тем более в собственной.
В последнее время я часто остаюсь наедине с собой, наедине со своими мыслями. Все ребята из соседнего дома – мои сверстники уже работают на механическом заводе. А я нет. Когда я один, я думаю. Думаю о жизни, о людях и, конечно, о ней, моей первой (даже страшно писать) любви. В конце концов, это привело меня к тому, что я с какой – то необычной точки зрения смотрю на мир, полюбил размышлять, анализировать. Значит, любовь причина, того, что я начал эти записи? Или я взрослею?
Появляются в голове иногда интересные мысли по поводу прочитанной книжки, по просмотренному кино, а иногда просто так задумаешься, и тебя осенит. «А что, если мне их записывать, в общем, вести дневник?»– подумал однажды я, и недолго думая, ибо я не люблю бросать слов на ветер, сел за стол.
Я когда-то увлекался стихами. И даже писал их. Но, прочитав недавно, их я увидел: «Какая наивность и слабость слога»! И я их без сожаления сжег. А стихов у меня было ни много ни мало, а ровным счетом ученическая тетрадь. Но одно мне ярко запомнилось. Там говорится что-то про осень, что как мило ходить на охоту и так далее.
Смешно, не правда ли? В общем, я сжег и эти стихи, и эту тетрадку. Выше у меня написано: «Без сожаления». Но это неправда. Жалко. Потом, когда сжег, даже грустно стало как-то. Ведь столько я над ними корпел, ведь я старался, ведь я душу изливал.
Да, ладно тебе в жилетку плакаться. «Жалеть о том не надо, чего уж больше нет» – вот дельный совет.
Те стихи я никому не показал. Интересно, очень хочется знать, а кому дам прочитать первый мой дневник? Женьке, моему лучшему другу или ей, «моей девушке»?
– Почему, Сашка, твоей?
Хотя риторический вопрос не требует ответа.
–Потому что я ее люблю, – хлопает глазами первый Сашка.
– Люблю? «Ха-ха-ха!» —сказал второй Сашка. (Когда не с кем поговорить, почему бы самому с собой не поспорить?)
– А любишь ли? – продолжает ехидничать второй, – Может она тебе просто нравится? Может она всего – на всего смазливая девчонка? Да простит она мне такие слова.
– Нет, нет! Я люблю ее! – трясет головой первый, – И она меня.
– Что? Она тебя? – почти кричит второй. – Но где, же логика? Если ты ее любишь (допустим), то почему она должна любить тебя Сашок?
– А взгляды? – продолжает спорить первый, – Ты ведь видишь, какие она бросает на меня взгляды из – под своих длинных ресниц? Только слепой этого не заметит, да еще человек с черствой душой не заметит тоже.
Ну и что? – пожимает плечами Сашка второй, – Бросает взгляды. Взгляды – это не слова. И задумчиво произносит философскую фразу, даже печально как-то:
–Эх, как легко поверить в желаемое.
– Но я все равно, – закапризничал Сашка первый, – Любил, люблю и буду любить ее.
Это всегда так. Если с чем-то сталкиваюсь со сложным и не знаю ответа, два Сашки во мне включаются и спорят. А может это и к лучшему? О чем только не переговорят. Глядишь и свет в коне тоннеля поманит своей простотой. (Истина – она всегда проста. Она всегда ясна. Она всегда немногословна. И она всегда где-то рядом. Вот только узреть ее, поймать не всегда удается.)
–Люблю, и все!
Чего неясного? Чего спорить?
Да, Сашок, что – то не получается у меня дневника. Это скорее рассуждения. Ну и что? Пусть будет у меня не дневник, а «Размышления о…»
***
Итак, сегодня уже одиннадцатое. Еще один день канул в Лету. Собственно, о чем ты, Сашок, хочешь сегодня писать? Сейчас еще 5 часов дня, и никаких событий моего личного значения не случилось. Вчера в 5 часов в карты играли с парнями и Сережкой. Покер, конечно, хорошая игра, но не для дневника. Вчера в 5 часов карты, сегодня в 5 часов дневник. Скучновата как-то на события моя жизнь. Вчера карты, сегодня дневник, а завтра снова карты? И так вечно?
Черт возьми, почему так трудно писать? И это радио орет над ухом. Чертовски действует на нервы. Нервы. Нервы. (Выключу, пожалуй, радио.) Что такое «нервы»? И есть ли они? В моем понятии это что-то неопределенное. Да и какое у тебя может быть понятие. В восьмом классе, который я только что закончил, мы это не проходили. К черту рассуждения о нервах. Стоп. Философ из тебя не получится. Будь самим собой.
***
Вчера писал дневник, да так и не дописал. С работы пришла мама. А я так не люблю писать так, как говорится, «при свидетелях». И вообще, я люблю одиночество. Мы с мамой живем вдвоем всю жизнь, уже 15 лет. Она только год назад закончила техникум, а он вечерний, и я часто оставался один дома. Привычка многолетняя. Я не страдаю. Читаю, люблю в библиотеку ходить, бегаем с парнями и девчонками целыми днями на улице, на велосипедах катаемся, в волейбол играем. В сарае у Кольки Князева секцию бокса организовали, а с Вовкой Высоковским и Женькой Орловым фотостудию «Орво» создали, в покер режемся с Сережкой Глухих. А когда один, то одиночество меня не угнетает. Сказывается многолетняя привычка, выработанная годами. Или еще что. Может характер у меня такой – спокойный.
А сейчас жара. На небе ни облачка. Даже нет ветра. Не шумит сад, который обычно монотонно шуршит. Вернее, не сад шуршит, а листья. Через 4 часа сядет солнце, и мы, как обычно, будем играть. Как? Ну как можно играть? В волейбол! Вчера в волейбол. Сегодня в волейбол. Завтра в волейбол. Итак, всегда. (в смысле –целое лето.) Приходят Ленька с общежития через дорогу, другие парни заводские тоже после работы. Мы, пацанва местная, подкатываемся. Три как минимум, а то и четыре команды собираются. Есть за что биться. До ночи играем. И не надоест! Вот эта игра! Вот это азарт! Люблю волейбол.
Но если бы не мое увлечение, то была бы и с волейболом полнейшая скука.
У вас, конечно, может возникнуть вопрос: «Какое еще такое увлечение у нашего Александра»?
Я затрудняюсь ответить. Не хочется, чтобы потом некто, читающий мой дневник, (а это неизбежно) насмехался. А так хочется, чтобы этот читатель меня понял, поддержал. Но я считаю, что если вести дневник, то писать надо откровенно. Что думаешь, то и пиши, что видишь, то и пиши. Так, как и в жизни надо себя вести честно, порядочно, без камней за пазухой и задних мыслей.
М-да. Как же начать? То ли то описывать сначала, то ли это… Ну ладно, начнем. Только учтите, я не писатель пока, и, может быть, неправильно изложу, отчего вы, читатель, меня неправильно поймете. В общем, прошу простить мне мою детскую наивность, неточность, неряшливость строчек, (ручка что-то грязноватая жирная попалась, мажет, пачкает).
И простить мою может быть наивную любовь. Тьфу ты. Какие-то девчоночьи страдания: «дневник», «любовь». Интересно, почему мне бывает иногда скучно? Почему я завел дневник? Почему я, черт возьми, люблю эту девчонку? Почему при виде ее сердце трепыхается, и я молчу, как рыба, если она рядом? Кто мне ответит на все эти вопросы?
И еще. Почему я такой идеалист? Верю в искреннюю дружбу? Почему меня иногда постигают жестокие разочарования? Неужели нет бескорыстной дружбы? Неужели нет чистой любви, любви без страданий?
А дело было так. Впрочем, зачем превращать обыкновенный дневник в сборник рассказов о своей жизни, к тому же несовершенных и наивных? Так что сначала на черновике напишем, отработаем и отшлифуем. А сам рассказ «О первой любви» читайте последним. И пусть он прозвучит, как гимн юным пылким сердцам и их благородной любви.
***
Да, давненько не пополнялся мой дневник новыми записями, и как это ни удивительно, моя последняя запись от 12 июля, а через день, 14 числа, зарядил дождь, и, как я заметил, это повлияла на мою «психику». Потянуло к лежачему чтению, стал есть мало сахару, и вообще, за это время оброс ленцой. И как раз именно в эту неделю, когда лили, монотонно барабаня по окну дожди, первые предвестники осени, у нас, я имею в виду своих друзей, началась «эпидемия» карт.
Быстренько, буквально за два дня, нас Серега научил играть в «Кинг», «Храп», «Пас» и «Буру», да еще и в «Подвеску». И через день уже играли на деньги. А еще через день я выиграл рублевку, от которой еще немного погодя остался полтинник. А теперь часов 6 назад, играя в «Очко», еще обанкротил Макара и Высу. И в итоге… Да, собственно, зачем Вам знать, сколько кто проиграл, и кто сколько выиграл? Я только хочу сказать, не влияет ли на наши поступки и поведение погода? Не было бы дождей, не научились бы играть в карты? Какая интересная связь. Погода и карты.
Да и сегодня тоже погодка. Ничего не скажешь! Целый день моросило, лил дождь. Ну хоть бы раз солнце выглянуло. Солнце, солнце, великое светило, дарующее нам жизнь. И мы, о люди, зависим полностью от солнца! Война связана с солнечной активностью, смертность, деторождение… все, все, все связано с солнцем.
Дорогой, читатель, вы, наверное, заметили, что я не пишу сейчас о ней, моей даже имя не решаюсь назвать, да и, собственно, к чему? А вдруг мы не сдружимся? Что тогда?
– Будешь ее продолжать любить?
– Да! И пусть это будет моя первая любовь и последняя! Больше любви не будет. Никогда! Будет увлечение.
– Ой ли, Сашка? Ведь тебе только 15 лет. Какая елки-палки любовь?
– Ну и что, что 15? А я люблю! «Любви все возрасты…», произнес Пушкин (кажется). И он прав. А о ней, моей девушке, я напишу все равно в вышеупомянутом рассказе.
А, черт, слипаются глаза. Поздно уже. Но нет, что вы, спать мне совсем не хочется. Я заметил, я обладаю интересным свойством, я читал подпольные книги по индийской йоге. Увлекся даже, занимался даже. Теперь я могу все «само»: самовнушать, самоуспокаиваться, самонастраиваться, самоусыпаться когда-угодно и где угодно. Не правда ли, интересное свойство?
Естественно, у вас, если вы любознательны, возникает вопрос, откуда это у него? Ну что ж, вопрос правильный.
Вам, наверное, известно, что я один сын у моей мамы. Родился, рос, воспитывался и живу без отца. Часто, начиная с первого класса, оставался один. Да я всегда был один. Не подумайте, что вроде отшельника. Вовсе нет. Просто я учился во вторую смену, а мамка работала в первую. И я с восьми до двенадцати один. Наедине с собой, наедине со своими убогими тогда мыслями. Итак, через год. Да, я очень жалею, что рос не в обществе братьев и сестер.
Чем заняться ребенку? Я делал опыты. Первый опыт я очень хорошо помню. С электричеством. На кухне. Взял толстую проволоку и хотел посмотреть, как она будет нагреваться, как спираль на плитке или по-другому? Вот так спокойненько двумя руками и засунул в розетку.
Тогда меня так дернуло, что я потом наверно целых 5 минут скакал. Нет не скакал, прыгал и машинально мелко-мелко тряс руками.
Но это не отшибло у меня тягу к науке и опытам. Потом были: сгоревший трансформатор в приемнике, (как не залезть в приемник?), лопнувший градусник на плитке, и сама плитка, залитая сам черт не знает, чем, и плавленым свинцом, и оловом, перегоревшие пробки. Все это было. Но все это на первом этапе, с 1 по 5 класс.
После электричества я полюбил химию. Химия в моем понимании – наука наук. Я мог часами сидеть на кухне и выпаривать, смешивать, подмешивать и взрывать, и вспыхивать. Но и это надоело. Хотя сейчас меня интересует только эффектные опыты: ракеты, топливо для ракет. Но так как реактивы не достанешь, все они аптечные, то и химия моя отошла на второй план.
Что-то исправления пошли. Нет, я, конечно, могу писать всю ночь. Но зачем? Так вот заканчиваю. После химии и физики я увлекся психологией. Вот это наука! Вот это чудо! Но об этом потом. А сейчас спать, спать. Глубокая ночь уже.
***
Итак, последняя запись у меня датирована 18 числом сего месяца. С тех пор еще 10 дней канули в Лету, еще 10 дней ушли в прошлое, еще 10 дней.
Время идет. Мы растем. Изменяются наши характеры, одни поступки сменяют другие. А время течет все быстрее и быстрее. 10 дней прошло незаметно, и, вроде бы, ничего впечатляющего. Съездили в Юрью, отдохнули, и ни «figа» не привезли. Я, пожалуй, размещу в дневнике репортаж с «Zorki-4» на шее. Итак, у меняя 2 августа письменный экзамен, затем 5 августа, потом 7. Да печатать фотки надо. К 12 августа могу распечатать. Посмотрю. Может, сделаю.
Да, кстати, (опять любовь) о моих отношениях с (писать или не писать в дневнике ее имя? Если любишь, то, что скрывать?) с Томкой. С точки зрения парапсихологии, это возможно. а мне, материалисту, в это трудно поверить. А может это случайность? А может еще раз проверить? Ах, да. Я вам не объяснил еще, в чем дело…
Так вот начнем по порядку. В последнее время я много о ней, Тамарке, думаю. И чтобы между нами возникла парапсихологическая связь (а это бывает перед сном), она тоже должна обо мне думать. И вот перед сном я мечтаю. Вечер. Тишина. И мы гуляем с ней. И разговор легко льется, и часто заглядываем друг другу в глаза. И так далее, и тому подобное. И вот однажды, прочитав в «Знание – сила» (мой любимый журнал) о парапсихологических явлениях, я решил провести небольшой психологический опыт.
Он заключается в следующем. перед сном, когда все легли, я напрягаю свой мозг и мысленно с ней разговариваю. Так продолжалось несколько дней. (Ну тему разговоров, я думаю, приводить не стоит, и так понятно.) Но однажды, решив, что подготовка закончена, и пора перейти к проверке, я в конце очередного «разговора» произнес: «Тамара, встретимся завтра в 8 часов у клуба». Но разочарование. Мы завтра неожиданно для меня уезжаем в Юрью, к дяде Мите и тете Любе. После поездки я продолжил свой опыт. Этот эксперимент меня не на шутку заинтересовал. Я опять назначил Тамарке мысленно свидание.
И что бы вы думали? Конечно, если бы она не пришла, ни вы ни я не удивились бы. Но, «o main got»!
Она была там!!!
А мне, как всегда, не повезло, за хозяйственными делами я сам забыл о назначенном свидании. Не повезло мне. Я занимался стиркой. Вернее, занималась мамка, закончив все дела к восьми часам мы пошли в прачечную, у нас, в городке, на механическом, баня и клуб и прачечная в одном здании. (PS. Клуб у нас не работает, ремонт. Cлучайность исключена.) Ура! Там я ее и увидел.
На этом и кончилось. Встречи не состоялось. Я протащил корзину белья в прачечную, посмотрев на Тамарку издалека. Встречи не состоялось, но «Господа, присяжные заседатели», – как говаривал Остап Бендер, когда-то мой любимый герой с точки зрения ловкости, хитрости и смекалки, – заседание продолжается».
А эксперимент мой только начался.
***
Да. А следующий эксперимент прошел неудачно. Статистика такая 1 к 3, то есть один из трех парапсихологических сеансов оказался удачным. О, это большой успех. Ведь, чтобы установить связь, надо чтобы настройка наших мыслей полностью совпала. А мне ведь неизвестно, о чем она думает перед сном, и думает ли. Поэтому здесь властвует случай. Связь парапсихологическая может быть, а может и не быть.
В пятницу ездили в деревню за грибами. В лес. там и ночевали. Нас было трое: я, Женька и его двоюродный брат 35 – летний. Коля. Грибов достаточно. За 5 часов по пол корзине. Устали. Еще бы, грязь, слякоть, дождь. Страшно вспомнить, да велосипеды еще с корзинами.
(Сердце забилось. Под окнами прошла она. Почувствовал. Выглянул. Она!).
Она, такая близкая и недосягаемая, такая красивая, с длинными ресницами и бездонно-голубыми глазами.
Вот незадача! на носу экзамен, 2 августа, математика, письменный. А ты влюбился! Запорешь, Сашка, экзамены.
Ну и что? С кем не бывает.
***
А сегодня, «pardon», вчера день был насыщен важными и маловажными, «так себе» и сверхважными событиями. Прежде всего, опишем одно, пожалуй, главнейшее, которое черным пятном легло на мою чистую совесть, втоптав в грязь мое поведение. В глазах ее, моей Томки. О, если б она знала. Вот уж действительно «какое горькое презренье ваш гордый взгляд изобразит»!
Но все по порядку.
Был такой самый –самый обыкновенный вечер, каких много было в моей жизни. Все с теми же звездами, с теми же нудными для некоторых философскими разговорами, все с теми же лицами. Поясняю, «с теми же лицами», значит, все с тем же другом Женькой и с собой.
Как обычно дул ветерок, шелестели листья. Гулко раздавались звуки наших шагов по тротуарам. Все то же. Но нет, нам надоело все это. Но, не подавая друг другу виду, продолжали словесные перепалки, чуть не перешедшие в ссору, чего раньше не бывало. Значит, был вечер. Самый обыкновенный.
Решив в последний раз дойти до киоска, а потом домой, так уже было половина одиннадцатого вечера, мы пошли дальше. К нам примазался Баса (Валентин Басалаев). Ну ладно, – подумали, не прогонять же парня, все равно скоро домой». Ну шли мы, разговаривали. А навстречу нам три девушки, довольно смазливые, и я быть может так, просто от скуки, что пошутил с ними, бросил какую-то нелепую шутку. Они громко засмеялись, и как- то так странно одобрительно оглянулись на нас. Их трое – нас трое.
Ну прошли и прошли. Мы не обратили внимания. Мало ли бродит тут вечерами всяких. Идем обратно. А они стоят. Ждут. Ну постояли с ними, поговорили о том, о сем. Посмеялись. Потом они пошли домой. Ну и мы с ними. Туда же. Провожать. Так и гуляли до их дома. Незаметно как-то дошли. А это в другом конце городка, на улице Пушкина, дом 2. У них там, перед домом, яблони растут. Такие вкусные. Они нас еще яблоками угостили. Сладкие. Постояли еще немного у их дома, и пошли домой. Уже час ночи был!
Парни что-то рассказывали, смеялись, понравились им девчонки. А я шел и раскаивался, настроение упало. Я думал о Томке, моей первой любви, и сокрушался…
Не успел еще влюбиться, а уже изменил. Но нет, я не изменял. Это, кажется, внешне, а идеал мой – Тамарка. Хотя, кому изменял, Сащка? Кому? Ведь с Томкой у вас только взгляды. И ни одной встречи, н ни одной прогулки совместной. Ну и что? Лучше взгляды, чем ничего. Ведь я чувствую, что она неравнодушна ко мне, а я тем более. О, это муки Тантала!
Это и есть наиважнейшее событие последних часов. А остальные можно не описывать. Мелкие, неинтересные. И времени нет, оно дорого, послезавтра у меня вступительный экзамен по математике в авиационный техникум.
И все-таки, гложет меня мысль, как это так, любишь одну, а болтаешь и провожаешь до дома другую. Разве так бывает? И почему это так?
***
О, завтра экзамен, завтра письменная математика. О, как я волнуюсь. Но спокойствие. 15 минут самовнушения и все будет о-кей. Пойду, устрою сеанс. И ты спокоен.
Сегодня я провел еще один эксперимент. Люблю психологию. Он мне не нов. Он испытан. Он эффективен. Самовнушение.
Вот что меня к нему подтолкнуло. Я не мог решить одну интересную задачу. Минут 20 сидел. И все впустую. И вдруг меня осенило, а что, если внушить себе, что ты гений? А гении такие задачки щелкают. Решено-сделано. Пошел по отработанной схеме: сначала внушил, что правая рука у меня тяжелая и теплая, как вата, наполненная водой, потом, что левая рука тяжелее правой, потом «разлил» тепло и тяжесть по ногам, по телу. покачался на качелях, полежал на волнах. И внушил себе, что я гений- математик, попросту тихо и мысленно повторяя слова «Я-гений, я-гений, я-гений». И так много раз с передышками. Продолжая «покачиваться» на волнах теплого моря.
Потом встал, отдохнувший и свеженький, хотя я не спал. Но уже чувствовал, что во мне что-то изменилось. Посидел 5 минут. И задача была решена. Решение было довольно оригинальное. А главное легко и приятно решать. всю задачу насквозь видишь.
А завтра все-таки экзамен.
***
Три дня пролетело, а хорошо подготовиться к следующему экзамену так и не собрался. Завтра экзамен – устная математика. А душа болит, на сердце камень. Почему-то кажется, что не сдам. А Вовка сдал оба. Но ему повезло на устном. А мне повезет ли? У него 4 и 3. А у меня не знаю. Завтра. Все выяснится завтра.
***
Все. Все страхи позади. И я сейчас спокоен. Все позади, и волнения, и огорчения, и радости – все.
И в техникум я, наверное, поступил. Вернее, точно поступил. Наверняка поступил. А сдал я так.
Математика письменно – 3. А как раз математику – то я и надеялся на «хорошо» сдать. А «срезался» я на задаче, нет, не на алгебраической, я их щелкаю, как чай пью, на геометрической.
Вот она. Дано: ABCD – трапеция. AB=BC, AC=6 см. Угол BFC=120 градусов. Найти площадь трапеции.
И не решил. Исписал пол-листа, целую страничку, а получился парадокс. А учитель наш (экзаменатор) перед экзаменом сказал: «Если видите, трудная задача, чувствуете, что вам ее не решить, плюньте на нее, не теряйте на нее время, лучше ее не решать, а решить за это время остальное все. И четверка вам обеспечена».
Я так и сделал. Все остальное решил хорошо. Но все равно тройку поставили. Обидно. Зря и, послушался учителя. надо было добить задачку. Ну да ладно. По устной математике это четверка твердая.
Перед устным экзаменом я дрожал. Но сдал на 4. «Почему, – спросите, – на отлично, не на 5»?
Очень просто. не мог он допустить, чтобы абитуриент, написавший письменный экзамен на три, устный сдал на пять. Все я ему рассказал, все порешал, все объяснил. «Ну ладно, -говорит, – отлично». Ну, думаю сейчас пятерку поставил. Заулыбался я, расслабился. А он берет ручку и говорит: «Скажи-ка мне сколько будет 5 разделить на ноль»? Вопрос детского садика, вопрос первоклассника, и я не знаю, что со мной случилось. Ляпнул: «5». «Ой, – говорю тут же, -что- вы, что вы, и тут же поправился». Но слов не воробей. Вылетит не поймаешь. Еще диалог и поставил он мне 4, а не 5.
И наконец, русский я тоже сдал на 4. Чего я боялся больше всего, так это диктанта по русскому языку. Я и в школе – то редко их, диктанты, на четверки писал, чаще двойки да тройки. А тут техникум, это тебе не какая-то там школа. А все – таки на 4 написал.
Ну и вот, теперь все позади.
Кстати, как это я забыл об этом написать. Ведь в авиационный техникум я поступал не один. Одному как-то не хотелось. И я еще в школе, в восьмом классе стал уговаривать своих друзей – одноклассников поступать в этот авиационный техникум. Почему именно в авиационный? Потому что он лучший, он секретный, на нем даже вывески нет, что это авиационный техникум, а может потому, что мама в нем училась и успешно всего год назад закончила. Не знаю, но друзей я стал уговаривать, пропагандировать. К каким только ухищрениям не прибегал. Доказывал преимущества техникума перед школой и так далее и тому подобное. Последним моим аргументом было:
– Да ладно, парни, – попытка не пытка. Попробуем, не получится, вернемся в школу в 9-й класс. Сработало. Дело сделано. Два месяца уговаривал.
Нас было 4 человека, подавших документы в авиационный. 4 парня. Это Сашка Чешик, Владька и Серьга. Результаты таковы. Ах, да, забыл, мы ведь на разные факультеты поступали. Санька с Владиком на металлообработку (обработка металлов резанием), а я на «производство авиационного электрооборудования». Сколько мне мама не твердила: «Иди на металлообработку»! Но я настоял на своем. Почему-то ненавижу металл, какая-то неприязнь к нему. А электрооборудование самолетов это сложнее, это интереснее, это, что мне надо, это мне по душе.
Я сдал всех раньше. Мне надо было на собеседование к 9 часам 8 августа. Но я неправильно прочитал и приехал к 12 часам. Понял – было поздно. Как раз из приемной комиссии выходил директор техникума, он с нами, абитуриентами собрание проводил. Я подошел. Так мол и так, опоздал, как быть.
– Жди, – был короткий ответ.
И он ушел.
А я так и не понял. Чего жди? То ли конца собеседования других групп, а потом подойти, то ли ждать списков зачисленных, что более вероятно. Посидим, подождем. У Чешика и Владика собеседование завтра.
А Тамарку я не видел уже с неделю. Скучаю. Надо же как бывает, посмотреть на человека и приятно. А так соскучился по ее глазам, очаровательным и прекрасным. Эти глаза я запомню на всю жизнь. Ведь они мне и сказали, что я их люблю. Один только взгляд ее и все ясно – я влюбился. Это было полгода назад. А я все равно перед сном и вообще весь день, все дни, все ночи вижу их.
