Волхонская барышня

С автором познакомиться в планах было, но все как-то не доводилось, что-то да мешало. А ут удачно сошлись звезды, как говорится. И я приятно не то что удивлена, а скорее довольна: мое желание оказалось верным. Небольшое произведение, а достаточно объемное и событиями, и мыслями... Эмоции вызывает однозначно.

Тутолмин, Илья Петрович, едет в Волхонку по заданию географического общества. Это так называемый "сочинитель" своего времени. Поскольку хозяин Волхонки, барин, тоже в свое время был сочинитель, но вовремя опомнившийся, читатель получает возможность сравнить, проанализировать, или просто посмотреть со стороны на социальные взгляды недавнего прошлого и сегодняшнего настоящего. Представлен в повести еще один тип - управляющий, человек порядочный, радеющий об улучшении крестьянского труда и быта, не на словах, а на деле. Только все его попытки разбиваются о скепсис, иронию, юмор... Да, его успехи очевидны и есть, кто понимает его, но... Это пресловуто "но". Его друг, Илья Петрович Тутолмин, - сторонник того, что вся правда, вся мудрость - в народе, в том патриархальном древнем укладе мужицком, к чему и надо стремиться и любой прогресс он воспринимает в штыки.

Героев много. И каждый - как бы отразитель определенного течения того времени. А время - пореформенная Россия, Россия после отмены крепостного права. И читатель вправе делать свои выводы. Автор, что мне понравилось, демонстративно не навязывает своего мнения. Он позволяет увидеть нам, далеким потомкам, чем и как жили, кто о чем думал, а время рассудило само их.

Варвара Алексеевна - это тот человек, которого жалко. И теория ее кузена о "чутких" людях, которые обречены на проигрыш и гибель, как раз подтверждается ее судьбой. Замечательная закольцовка окончания повести: сцена с Тутолминым и мужиком Мокеем. В начале повести Тутолмина привозит Мокей, а в конце - отвозит. Интересная фраза последнего о Вареньке, мол, блаженная она...

Это было плохо, очень плохо. Непролазный язык, невнятная мысль, высосанный из пальца сюжет, вакханалия гремящего и соловьиного, премия Дарвина для барышни и неутолимое желание дать пинка под зад Илье Батьковичу.

С барышни-то что взять? Юная, впечатлительная - осознает там что-то "полосами и струями". Но "почвенник" ей достался на редкость придурковатый. Его поведение и взгляды настолько истеричные и дикие, что я думала это пародия на Базарова какого-нибудь, отрицательный персонаж, издёвка. Но нет. Смотрю, Эртель сам "убежденный народник". А где стройный ряд идей? Хоть один действительно умный, интересный, насыщенный информацией абзац - пример тех речей, которые так впечатлили Варвару, что с ней лихорадка сделалась?! Кроме пустых выкриков, обидок, отсутствия носовых платков и воспитания, неприкрытого хамства, что прекрасного явил Илья Петрович? Не считать же за информацию вопли вроде "выразительно перечислил внешние факторы... беспрерывный стон народный, заглушаемый визгом политической суетни... редкие вздрагивания крестьянского горба... наивное свирепство поместного дворянства и плотоядной бюрократии". Самое время спросить, что за народную траву курил автор.

«Община — в экономической жизни, песня и сказка — в бытовой, обычай — в юридической, — вот вехи, по которым долженствовало направиться этому развитию», — говорил он. И тут же пояснил, что и то, а другое, и третье он понимает в смысле принципа, в смысле типа, а отнюдь не в смысле формы, ныне застывшей на известной зарубке. (Варя совершенно ничего не поняла из этой тирады, но переспросить не осмелилась.)

Как этот бред можно принять за продвижение народничества в литературе? Кроме недоумения, ничего не вызывает. И ладно бы Илья этот песни и сказки собирал - так ведь плевался на всё, что ему Мокей приносил в клюве. Нет, такой народ не по душе народнику - охальники, пошляки, где чистота нравов, где ореол невинности, соловьи, берёзы, дубинушка? Что это за намёки на свальный грех и запои?! Почему доктор о жене мечтает, фу, как это... аристократично?..

А суть претензий к аристократии? Без конца цеплялся к нарядам да к образованию местного общества. К тому, что у человека античные идеалы могут быть, а не народные, из говна и палок. По поводу одежды, похоже, у человека пунктик, слишком много внимания своему "куцему пальто". Нападки на потенциальных капиталистов-марксистов - вовсе за гранью моего понимания. Использовать машины вместо людей в тяжелом сельскохозяйственном труде! Вот сволочи-то, право. Плуг продал хозяйственным мужикам? Зачем?! Надо было " в мир продать". Впрочем можно только догадываться, о чем тут речь, Эртель на таком китайском пишет, что не каждый оборот гугл понимает. Соль в этом случае в том, что и там, и там есть глагол "продать", не даром. Просто чем-то хозяйственные мужички народнику не по душе. Из них буржуи получаются, видимо. А надо песни петь и умиляться старине, не дай бог, развивать народ - гадость сплошная выйдет.

О чем книга, зачем книга - не знаю. Мне, кроме пустых поисков непонятного в гугле, ничего не дала. Разве что размышления о том, как и почему "рояль" поменял род, с женского на мужской. И "Гардениных" я из виша удалила. Не осилю, с правоверными народниками мне явно не по пути.

Уединенная жизнь Вари Волхонской меняется с появлением образованного, интересного и симпатичного Ильи Петровича Тутолмина. Он позиционирует себя как почвенник и пытается всем и каждому привить свои идеи. Варя попадает и под его влияние, и под его очарование. Новый, открывшийся перед ней мир идей почвенников, кажется ей особенно интересным в интерпретации Тутолмина. Они быстро сходятся и вдохновляют друг друга.

Произведение легко читается, но оставляет после себя мало эмоций и мало воспоминаний о сути. Причиной этого может служить немного хаотичное повествование с раскрытой, но не всегда решенной проблемой. Возможно, в реалиях того времени и для людей с хорошим знанием истории, в Волхонской барышне найдётся больше ответов, чем смогла найти я, так как они могут быть скрыты в мелких фактах, на которые не все обратят внимание.

В повести несколько сюжетных линий, часть из которых кажется брошенной.

Впечатление от повести осталось смешанное, так как она написано хороших языком, а вот по содержанию оставила меня в недоумении.

Мне понравились очень красивые описания природы и противопоставление крестьянской культуры в виде песен картинам.

С творчеством Александра Эртеля я познакомилась при чтении книги "Гарденины, их дворня, приверженцы и враги" , которая меня очень впечатлила. И решила вернуться к его библиографии, прочитав пока никем не оцененную на ЛЛ "Волхонскую барышню", увидевшую свет в 1883 году, задолго до Гардениных. При чтении постоянно ощущение раздваивались на "тогда" и "сейчас". Поясню. Тогда, сразу после написания повести, она была бытовой, описывала то, что было технически существовало, было понятно и буквально, витало в воздухе и влияло на умы (за или против, или игнор - как-то нужно было отнестись к посткрепостническому взаимодействию трех групп - трутней, тех, кто пытался наладить инновации и тех, кто хотел жить по-старинке). Да уж, куда тут формуле "низы не могут, верхи не хотят". По повести выходит, что все и не могут и не желают, только сопротивляются по-разному. Сейчас же эта повесть может читаться как исторический экскурс в тогдашний мир, хотя их беседы и поступки зачастую пафосны и ненатуральны. Итак, интеллигенция и те, кто ею себя мнит, разговоры разговаривают и от конструктива и деятельности отмахиваются. "Деятели" же не встречают понимания ни среди первых, ни среди тех, кого хотят просветить, улучшить и модернизировать. А народ, что народ, живет по-старинке, не особенно тянется к новинкам и не слишком-то оценивать порывы и помощь ("блаженная она", скажет весьма неприятный тип, которого некому осадить или ограничить иначе; не говоря уже о том, как о Петровиче будут рассуждать деревенские). Сама же барышня, она как аллегория этого порыва и метания - и наше короткое знакомство с ее жизнью это подтвердит.