Kitobni o'qish: «Первобытный коммунизм»
До революции в свободное от крестьянских работ время, Ярослав Николаевич Лихо (1873 года рождения),брал пастушьи и плотницкие работы.Разводил коров и быков,был щедр по отношению к соседям. Где-то молока ведро даст, где то раму вырежет, где-то копейкой поможет. К 30 годам своей жизни сам построил своё жильё, набрал скота, зажил без чужих подачек . К слову, у Ярослава из наследства была только землянка, построенная его матерью. Она умерла вдовой, когда её сыну было 14 лет.Жена померла к 26 годам,оставив работяге наследника – сына Николая. Росло потомство как на дрожжах, но до поры до времени. В 1907 году, когда сыну было 8 лет, ему довелось гулять по степи одному и там его укусила змея. На следующий день, в той же степи, нашли его холодное, бледное тело. Отец долго горевал о смерти сына, винил себя в смерти.Пробыл в долгом безделии, распустил весь скот,кроме 1 коровы и быка и уже хотел повеситься, но его близкий друг Федор,помог ему вновь ухаживать за хозяйством,приспосабливаться к быту и общению, и восстанавливать своё материальное положение.Прожил Ярослав в своей родной деревни Буряковке, на Украине, в Запорожской области вплоть до 30 годов (относительно спокойно). Участвовал в гражданской войне за зелёных,но потом со своим отрядом перешел за красных. В 1928 году Федора раскулачили за неуплату налога за скот,тогда же организовался деревенский колхоз.
В мае 1932,в деревню опять пришли с коллективизацией, только уже не за организацией колхоза, а за вымогательством. Вымогательством всего: муки, зерна, хлеба, скота, одежды, брали всё до последней крошки. Когда активисты пришли в дом Ярослава,он добровольно сдал все свои остатки провизии. Он наивно надеялся, что коммунисты не обманут простой народ, то, что мы просто должны отдать всё,что у нас есть на время. Сталин не может обмануть простой народ. Тогда у 60-летнего деда Ярослава было 3 лошади, 12 коров и 1 бык, оставили ему только 6 коров и быка. Бандиты ушли по пути развесив плакаты с лозунгами в духе:"ИДЁМ В КОЛХОЗ, БЕЙ КУЛАКОВ ". После этого эпизода, был крайне трагичный случай,который у всей деревни поменял отношение к Сталину: женщина Анюта и её муж Федот, вместе написали письмо Сталину, мол – "Товарищ Сталин, нашу деревню разграбили ,нам нечего есть".Через месяц они пропали без вести. Больше никто помощи не просил, все выживали сами. Голод прочувствовали моментально и пришлось пустить под нож скот. Делили еду всем колхозом – вместе, у кого курица яйцо снесёт, кто картошку перемерзшую найдёт, кто барана заколет. Всё честно делили, вот только дед Ярослав скота жалел, но и на еду не напрашивался .Был сам по себе.почти каждый вечер приносил по кувшину молока,а иногда совсем скудненько (травки мало,да и сама не очень).За такую услугу ,ему частенько предлагали встречную помощь,но он отказывался. Их деревню,первое полугодие голод не сильно накрыл,все были худющие,раздутые,синюшные,но смертей не было. .Уже когда пришла зима,в начале декабря,начал дохнуть скот, а со скотом люди. И так было тяжело работать ослабшим телам, за какие то 30 копеек , да муку с водой, а зимой в тем более. Холод, голод, слабость. Не у кого не было сил собираться вместе, да помогать друг другу, вот только один Ярослав был живчиком. Сам он утверждал, что сидел на одном молоке и сырой картошке которую иногда давали в знак благодарности. Коровы его тоже были не в лучшем ,но и не в плохом положении. Каждый день, он кому-нибудь да и приносил молока. Людям становилось очень плохо.Умер первый ребенок:девочка Маруся.Тут и посыпалось горе матери.Потом померли человек так 10 здоровых,еще человек 60 ослабели до критического состояния.Деревня небольшая и людей немного, так могут все помереть.Поняли люди,что скот только у Ярослава есть и стали клянчить – "Ярик наш любимый,да просим мы тебя всей деревней,заколи нам тёлку,умрём мы с голоду! ",на что тот отвечал – "Простите братцы,не в силах я живьём прикончить, духу не хватит, последнее что у меня осталось".Люди в знак протеста перестали брать молоко у Ярика и все клянчили тёлку заколоть. Дед впал в траур. "Ну не могу я заколоть,не могу, Господи, ну дай мне сил, не могу я смотреть как они с голоду,ух…да лучше-б помер я.Ладно,убью самую жирную,надолго хватит,они лучше мне сородичи,чем зверьё".Встал дед со стола,вышел из дому, на улице метель, степь пустая, вся в снегу. "Да проклинаю тебя степь, вон из-за тебя люди гибнут,да кому ты такая нужна”—наорался дед во всё горло,взял рядом лежащий топор и пошёл в сарай.В ветхом сарае сразу в нос бьёт вонь навоза,плесени и сырости.В сарае отдыхали тощие коровы ,сена не было,только немного скошенной травы.Замахнулся дед на спящую и заплакал:"Ну не могу дитё своё убить, кормилицу мою, а….лучше пусть меня съедят" и лёг дед к буренке,да уснул.
