Kitobni o'qish: «XX век флота. Трагедия фатальных ошибок»

Мифы и рифы истории флота

Говорят, что генералы всегда готовятся к прошедшей войне, но адмиралы в этом отношении ничуть от них не отличаются. В эпоху дальнобойных скорострельных орудий они старательно отрабатывают тактику таранного удара. Авиация полностью и безраздельно господствует над полем боя, но адмиралы продолжают требовать новых тяжелых пушек. Ракеты давно доказали, что являются грозным и эффективным оружием, а моряки упрямо цепляются за авиацию, которая даже не рискует появиться над вражескими берегами.

Создается интересный парадокс. С одной стороны, военно-морской флот всегда считался самым высокотехнологичным видом вооруженных сил и развивался гораздо быстрее армии, даже возникшая в ХХ веке авиация оказалась более консервативной. Моряки первыми начали использовать такие новинки, как скорострельные орудия, радары, ядерные силовые установки и многое другое. Но, с другой, тактические взгляды адмиралов слишком часто оказывались покрытыми плесенью, и это приводило к трагическим последствиям.

Несоответствие оружия и тактики приводит к одной особенности морской войны, которую историки предпочитают по возможности не замечать. Морская война – это очень кровавая война. Лишь на море при взрыве корабля в считаные секунды гибнут сотни людей, и для этого не требуется никакая атомная бомба, очень часто корабль гибнет вместе со всем экипажем.

Более того, научно-техническая революция, происходившая в 1960–1970-х годах, привела к появлению принципиально новых кораблей, но при этом она же фактически уничтожила само понятие морской войны в ее классическом смысле. Ядерный подводный флот, получив баллистические ракеты, превратился в инструмент большой политики и, как следствие, перестал быть видом вооруженных сил.

Практически сразу после окончания Второй мировой войны флот начал заниматься полицейско-карательными задачами, классические морские сражения, казалось бы, остались в прошлом. Но вдруг случилась странная и труднообъяснимая флуктуация, в 1982 году началась Фолклендская война. Интересно, был ли это случайный всплеск, либо все-таки еще сохраняется какая-то, пусть очень небольшая, вероятность очередной классической морской войны?

Многие описания морских сражений были сделаны практически сразу после окончания войны и потому грешат множеством неточностей, как мелких, так и крупных. Однако эти ошибки (вольные или невольные) со временем превращаются в гранитные догмы. Мы постараемся, опираясь на сведения, ставшие доступными в последнее время, опровергнуть некоторые из этих расхожих мифов. Ведь неожиданно выясняется, что:

Японцы в Цусимском сражении стреляли РЕЖЕ, чем русские;

Германские подводные лодки в 1917 году нанесли чудовищные потери британскому торговому флоту только потому, что АНГЛИЙСКИЕ адмиралы упрямо отказывались принять меры безопасности;

Во всех ночных боях на Средиземном море в 1940–43 годах англичане НИ РАЗУ не использовали артиллерийский радар, хотя итальянцы уверены в обратном;

Во время Фолклендской войны в 1982 году наибольшие потери британскому флоту нанесли НЕВЗОРВАВШИЕСЯ бомбы и ракеты.

Не меньшими, если не большими нестыковками и лакунами грешат рассказы о кораблестроительных программах. Объяснение простое – в данном случае слишком много скрыто под поверхностью, не 90 процентов объема, как у айсберга, а все 99. Особенно это относится к истории развития советского флота. Да, мы имеем объемистые и подробные работы В. Кузина, В. Никольского, С. Павлова, А. Соколова и других. Нет оснований сомневаться в том, что эти добросовестные исследователи писали правду, но я совершенно уверен, что всей правды они либо сами не знали, либо им элементарно не разрешали ее писать. Поэтому к подобным работам следует относиться с долей осторожности.

Так оно начиналось

ХХ век флота начался в 1894 году. Не нужно искать здесь какие-то парадоксы или изощренные игры фантазии, нет, это совершенно очевидный факт. Дело в том, что к концу XIX века в результате очередной промышленной революции (мы не будем выяснять, какой по счету) появилось новое поколение кораблей и новые модели орудий. Прежде всего, окончательно ушли в прошлое композитные корабли, имевшие железный набор и деревянную обшивку, более того, прекратилось использование железа как конструкционного материала. Их полностью заменили высокопрочные легированные стали. Уже одно это ставило корабли нового поколения на качественно новый уровень, ведь обычная обшивка, по старым меркам, вполне могла считаться броневым поясом. Резко изменилась сама броня, усовершенствование процессов легирования и закалки позволило значительно повысить ее прочность и, как следствие, снизить толщину бронирования. Полученная экономия веса позволила увеличить площадь бронирования. Появились паровые котлы новых моделей, были значительно усовершенствованы паровые машины, и скорости, ранее считавшиеся предельными, теперь стали самыми обыденными. Орудия новых моделей имели значительно более высокий темп стрельбы. Если ранее конструкторы ставили на орудия огромных калибров, вплоть до 406 мм, стрелявшие три-четыре раза в час, теперь их сменили дальнобойные орудия умеренных калибров. Главный калибр броненосцев был ограничен мистической цифрой – 12 дюймов (305 мм).

Вот на этом моменте нам следует остановиться более подробно. Прогресс артиллерии привел к тому, что зачеркнутой оказалась концепция строительства броненосцев. Броненосцы 1880-х годов были рассчитаны на попадания отдельных очень тяжелых снарядов, поэтому броневой пояс был, как правило, коротким и толстым. Он прикрывал машинное отделение и погреба, оставляя оконечности без защиты, но это не считалось особым недостатком. Редкие попадания не грозили особыми неприятностями, тем более что снаряды с черным порохом не вызывали сильных повреждений. Но были сконструированы скорострельные орудия, и оказалось, что снаряды даже скромного калибра 120–152 мм могут представлять смертельную угрозу для старых броненосцев. Кстати, мало кто знает, что на флоте скорострельные орудия появились раньше, чем на вооружении какой-либо из армий. Англичане начали устанавливать их на своих кораблях еще в 1889 году, а французы получили свою знаменитую 75-мм пушку только в 1897 году! Так состоялось первое из великих закрытий – патронные скорострелки зачеркнули цитадельные броненосцы как класс. Однако фраза историков Джека Грина и Алессандро Массиньяни, будто эпоха броненосцев уже завершилась, представляется слишком смелой.

Однако для понимания дальнейшего следует указать, что революция в морской артиллерии оказалась половинчатой. Системы управления огнем, точнее, их полное отсутствие, не позволяли реализовать потенциал новых орудий. Когда современные критики разоблачают недалеких адмиралов, они забывают об одной крошечной, но исключительно важной детали. Усовершенствованные дальнобойные орудия имели механические прицелы, то есть прорезь и мушку. Приведем наглядный пример. Знаменитый автомат Калашникова имеет дальнобойность более 1 км, его прицельная планка даже градуирована на эту дистанцию. Но попробуйте сами попасть хоть во что-нибудь на таком расстоянии! Поэтому не следует удивляться тому, что 25 кабельтовых – то есть 4,5 км – считались предельной дистанцией боя, а процент попаданий был мизерным.

Все это следует иметь в виду, когда мы начнем рассматривать первые войны ХХ века – Японо-китайскую и Испано-американскую. Мы не будем вдаваться в политическую подоплеку обоих конфликтов, скажем кратко: в обоих случаях произошла схватка молодого, динамичного хищника с дряхлеющей империей, неспособной защитить свои владения, хотя во втором случае дело обстояло не столь просто.

Итак, мы отправляемся на Дальний Восток, где и вспыхнула первая из морских войн ХХ века. Хотя на суше тоже велись военные действия, но, как и во всех остальных войнах Японии, ее исход зависел от успеха морской войны. Ведь без владения морем Япония не могла высадить войска на материк и снабжать их, но в пользу японцев был один фактор – им достаточно было обеспечить перевозки через Корейский пролив, где они и так обладали безоговорочным господством. У китайского флота просто не было кораблей, способных действовать там.

Хотя население Японии в 1894 году составляло 40 млн человек, а Китая – 370 млн, исход войны был предрешен еще до ее начала. Просто Китай конца XIX века представлял собой весьма специфическое государственное образование. Тем, кто считает, что известный историк Герберт Вильсон в своей знаменитой книге слишком жестко характеризовал внутреннее состояние Китайской империи, мы рекомендуем прочитать книгу В. Семанова «Из жизни императрицы Цыси». И вы увидите, что Вильсон был еще слишком снисходителен к китайцам.

К концу XIX века Япония создала относительно боеспособные армию и флот по европейским образцам. Армию тренировали немецкие инструкторы, а флот, разумеется, английские. Но современный военный флот – вещь очень дорогостоящая, и Япония не сумела построить классический броненосный флот, вынужденно ограничившись приобретением в Европе крейсеров, хотя китайцы сумели-таки построить в Германии пару броненосцев старой конструкции. В общем, война на море могла стать более чем интригующей, ведь была заложена основа для длительного спора: что все-таки сильнее – броненосец или отряд крейсеров? И если во времена парусного флота лишь сошедший с ума командир фрегата мог атаковать линейный корабль, то сейчас однозначный ответ на этот вопрос отсутствовал.

Главным преимуществом японского флота было то, что на его кораблях стояли скорострельные орудия Армстронга. И хотя пушки китайских кораблей были заметно крупнее, вес минутного залпа японских кораблей был выше. Но при этом относительная слабость обоих флотов вынуждала противников использовать в ходе боевых действий корабли, которые любой европейский флот счел бы устаревшими и в лучшем случае использовал в качестве блокшивов.

А сейчас самое время перейти к анализу состояния китайского флота. Формально он был многочисленней и сильнее японского, однако был разделен на целых четыре отдельных флота, три из которых заняли позицию строгого нейтралитета в начавшейся войне. Да что там флоты! Губернатор провинции Гуандун прямо заявил, что его провинция с Японией не воюет. Увы, выглядевший единым Китай на самом деле оказался просто собранием доменов средневековых феодалов, которых мало волновали дела центрального правительства.

И все-таки японский флот не располагал полноценными броненосцами и в качестве главной ударной силы был вынужден использовать большие бронепалубные крейсера, а вот китайцы имели два броненосца – «Чжень-Юань» и «Дин-Юань», которые напоминали знаменитый «Инфлексибл» своей цитаделью и эшелонным расположением башен в центре корпуса. В Европе такие корабли, водоизмещением 7500 тонн, отнесли бы к броненосцам 2-го класса, на фоне, скажем, «Ройял Соверена» с его 14 000 тонн водоизмещения, они смотрелись не убедительно, но на Дальнем Востоке броненосцы не имели себе равных. Еще одна тонкость: в последнее время некоторые авторы высказывают мнение, что эти корабли не были совсем однотипными. Предполагается, что они должны были вместе образовать тактическую единицу для действий в строе фронта, поэтому на «Дин-Юань» передней была левая башня, а на «Чжень-Юань» – правая. В общем, у китайцев имелись основания называть Бейянский (Северный) флот, а именно он вел Японо-китайскую войну, самым сильным в Азии. Им командовал адмирал Хейхатиро Того.

Война началась событием, после которого весь мир узнал о существовании некоего Того Хейхатиро, а также Рэнго Кантай – Объединенного Флота. Еще до объявления войны, 25 июля 1894 года, эскадра контр-адмирала Кодзо Цубоя (4 крейсера) атаковала отряд китайских кораблей, перевозивший войска в Корею (1 крейсер, 1 канонерка, 1 посыльное судно). В результате канонерка была потоплена, посыльное судно захвачено, а крейсер «Цзи-Юань» успел удрать в Порт-Артур, пока еще называвшийся Люйшунем. В тот же день крейсер «Нанива» под командованием капитана 1 ранга Того потопил британский пароход «Гао-Шэн» (его также называют «Коушинг»), который перевозил китайских солдат. Оказалось, что «Юнион Джек» не всегда является надежной защитой. Кстати, Япония официально объявила войну только 1 августа.

Командующий японским Объединенным Флотом – Рэнго Кантай – адмирал Юко Ито решил устроить китайцам не то Чесму, не то Синоп. Собрав буквально все, что только могло плавать, 10 августа он направился к главной базе Бейянского флота Вей-Хай-Вею, намереваясь уничтожить противника одним ударом. Однако по пути ему встретился британский пароход, и японский адмирал повернул назад, так как считал секретность важнейшим фактором. Потопить второй подряд британский пароход было бы слишком большой наглостью.

12 сентября Бейянский флот вышел в море, сопровождая транспорты с войсками, которые предполагалось высадить в устье реки Ялу. Практически одновременно японский флот двинулся в Чемульпо, также сопровождая транспорты с войсками. Встреча была неизбежна, хотя японцы, судя по всему, не предполагали ввязываться в серьезное сражение, так как на вспомогательной канонерке «Сайкио Мару» прибыл начальник штаба флота адмирал Кабаяма, которому делать в бою было совершенно нечего.

Командующий китайским флотом адмирал Тинг намеревался разбить японцев в портуВей-Хай-Вее, и даже если бы ему не удалось одержать победу, он наверняка спутал бы все планы противнику и война приняла бы затяжной характер. Однако вмешались политики, Тинг получил приказ из Пекина крейсировать между Люйшунем и Вей-Хай– Веем (кстати, вольный перевод названия этого порта звучит как «Величественная военно-морская база»), занимая сугубо оборонительную позицию. Премудрость «зеленого стола» – кабинетной стратегии – оказалась сильнее военных соображений.

Поэтому, когда утром 17 сентября оба флота встретились, это стало определенной неожиданностью для обоих адмиралов. Японский флот неспешно двигался вдоль берега, а китайский вообще стоял на якоре. Увидев дымы, Тинг приказал немедленно сниматься с якоря. Он построил свой флот строем фронта, исходя из того, что броненосцы при эшелонном расположении башен будут вести наиболее сильный огонь именно по носу, кроме того, большинство китайских крейсеров было спроектировано так, что имело сильный носовой огонь. Поэтому решение Тинга можно считать обоснованным.

Китайский адмирал также имел 3 то ли маленьких броненосца, то ли броненосных крейсера, 5 крейсеров, 2 таможенных крейсера и 2 миноносца. У японцев не было броненосцев, а единственный формально броненосный крейсер «Тиёда» был вооружен всего лишь 120-мм орудиями. Но зато адмирал Ито имел 3 больших и быстроходных бронепалубных крейсера, вооруженных 320-мм орудиями, которые теоретически могли пробивать броню броненосцев, и 4 малых, но быстроходных бронепалубных крейсера. Остальные корабли японского флота даже не заслуживают упоминания в силу нулевой боевой ценности. Главным козырем адмирала Ито, как мы уже писали, были 152-мм и 120-мм скорострельные пушки, которым предстояло дебютировать в бою. Китайские корабли были вооружены более старыми пушками Круппа, стрелявшими чуть ли не вдвое медленнее. Если бы не это, у японцев не было бы никаких шансов. Еще одной особенностью китайского флота следует считать присутствие на кораблях иностранных военных советников, вроде бы даже начальником штаба адмирала Тинга был немец Ханнекен, но утверждать это с полной уверенностью нельзя. Между прочим, Ханнекена ряд авторов упрямо именует майором артиллерии.

Перед боем адмирал Тинг приказал однотипным кораблям держаться вместе, все корабли должны были по возможности сражаться носом к неприятелю, а всем капитанам следовало повторять маневры адмирала. Такие расплывчатые приказы Тинг отдал потому, что не верил в подготовку своего флота и сомневался в надежности связи во время боя. Впрочем, кое-какие приготовления к бою были сделаны заранее, например почти все шлюпки были оставлены в Порт-Артуре, чтобы уменьшить число осколков. На кораблях установили траверзы из мешков с песком и с углем. На «Чжень-Юань» помпы работали непрерывно, и вода все время обильно смачивала палубу для предотвращения пожаров.

Адмирал Ито разделил свой флот на несколько отрядов, которые должны были действовать самостоятельно. Под его собственным командованием находились 3 бронепалубных крейсера типа «Мацусима», малый броненосный крейсер «Тиёда» и 2 памятника Средневековья. Все-таки наличие опыта заменить нельзя ничем, никто из европейских адмиралов даже не подумал бы ставить в одну линию с кораблями, имеющими скорость около 17 узлов, пароходики, которые и 20 лет назад больше 13 узлов не давали, единственно ради увеличения количества вымпелов в линии кордебаталии. Быстроходная эскадра адмирала Цубоя состояла из 4 крейсеров, она имела приказ действовать самостоятельно. Некстати появившийся адмирал Кабаяма помимо «Сайкио Мару» получил под командование канонерку «Акаги» и был выведен из общего строя.

10 лет спустя в бою при Цусиме японцы снова используют эту тактику, сформировав отдельную эскадру из броненосных крейсеров, но в тот момент это было любопытное тактическое новшество, до сих пор непреложным постулатом считалось, что флот должен держаться соединенно. Причина проста – при малых скоростях старых кораблей нельзя было рассчитывать на своевременное появление отдельного отряда в нужной точке, однако эскадра Цубоя имела скорость около 19 узлов, о чем ранее даже мечтать было нельзя. Но, как мы уже указали, адмирал Ито мог иметь два быстроходных отряда и полную свободу действий, если отдал Кабаяме «броненосец» «Фусо» и композитный, хотя и броненосный, корвет «Хиэй».

Итак, адмирал Тинг выбрал строй фронта, но дальнейшие события наглядно продемонстрировали все недостатки данного построения. Некоторые авторы утверждают, что это был клин, но на самом деле это была плохая выучка китайских команд. Хотя скорость эскадры была не более 6 узлов, фланги начали отставать, и фронт превратился в полумесяц. При этом Тинг допустил явную ошибку, поставив на фланги самые слабые корабли, чем японцы воспользовались, хотя вряд ли это была заслуга адмирала Ито. Просто так получилось само собой. Японцы следовали строем кильватера, причем эскадра Цубоя, которую часто именуют также летучим отрядом, была выдвинута немного вперед.

Первый выстрел в 12.20 дала правая башня «Дин-Юаня» с дистанции около 6000 метров. Снаряд лег недолетом, но результат все равно оказался потрясающим. Адмирал Тинг получил не то контузию, не то нервное потрясение, и его пришлось унести вниз, в его каюту, где он провалялся около двух часов. Командование принял на себя капитан «Дин-Юаня». Ответный выстрел «Иосино» тоже был недолетом.

Тем временем летучий отряд японцев увеличил скорость до 14 узлов и начал охват правого крыла китайского строя. Это был совершенно очевидный маневр, противодействовать которому строй фронта не может. Китайские броненосцы повернули на два румба вправо, но кто отдал этот приказ – неизвестно, в результате строй китайцев окончательно смешался.

Детально описывать ход сражения нет нужды, это было сделано многими авторами, хотя бы в выпущенной издательством «Яуза» книге «Линкоры в бою». Скажем только, что начало боя очень наглядно продемонстрировало недостатки строя фронта. Летучий отряд просто съел правый фланг китайского строя, и адмирал Тинг ничего не мог противопоставить этому. Но, с другой стороны, японцам в определенной степени повезло – на правом фланге у китайцев находились крейсера «Чао-Юн» и «Янг-Вей», вооруженные 254-мм орудиями, буквально один такой снаряд – и небронированным японским крейсерам не поздоровилось бы. Кое-кто подвергает эти корабли, сильно напоминающие две склеенные вместе ренделовские канонерки, жестокой критике. Но сами японцы, похоже, думали иначе, ведь в том же самом 1894 году они купили у Чили однотипный крейсер «Эсмеральда». Он получил название «Идзуми», но поучаствовать в войне не успел. Кстати, адмирал Макаров называл крейсера этого типа идеальной боевой машиной.

В то же самое время нельзя преувеличивать значение везения. Дело в том, что Китай в этой войне убедительно доказал: куча кораблей и толпа моряков – это еще никакой не флот и путем воровства можно уничтожить любые вооруженные силы. Ведь половина или больше тяжелых снарядов были заполнены не взрывчаткой, а цементом или угольной пылью! Кстати, в 1962 году в КНР был снят художественный фильм об адмирале Тинге, в котором есть потрясающая сцена: китайский матрос ожесточенно трясет снаряд, из которого летит цементная пыль.

Тем временем разгорелся бой в центре, так как китайские броненосцы подошли вплотную к эскадре Ито и открыли жаркий огонь с минимальной дистанции. В результате рассыпался и японский строй. Ошибочность решений и действий адмирала Ито показывает тот факт, что китайские корабли, державшие скорость 6 узлов или около того, всерьез угрожали японцам таранными ударами. Если бы Ито имел два быстроходных отряда, он мог бы совершенно безопасно для себя расстреливать китайцев сосредоточенным огнем, двигаясь по окружности вокруг этой кучи.

Поведение китайских капитанов заслуживает самого сурового осуждения, крейсер «Цзи-Юань» второй раз бежал с места боя. И если после инцидента с «Гаэ-Шэном» капитана Фонга пощадили, то теперь ему без лишних церемоний отрубили голову. Примеру «Цзи-Юаня» последовал таможенный крейсер «Кванг-Ча», однако ему это не помогло. В Талиенванской бухте он налетел на риф и затонул. Впрочем, не все китайские командиры вели себя так, как эти. Крейсер «Чжи-Юань», получив несколько попаданий и уже имея дифферент на нос, отважно попытался таранить «Иосино». Вероятно, командир крейсера счел положение корабля безнадежным и решил захватить с собой как можно больше врагов. Увы, даже если бы он и не тонул, все равно скорость китайского корабля была слишком мала. Его встретил сосредоточенный огонь всей японской эскадры, выдержать который он не мог. Крейсер внезапно зарылся носом в воду, в воздухе мелькнули вращающиеся винты – и все.

Примерно через полтора часа после начала боя сложилось довольно странное положение. Китайские броненосцы израсходовали запас фугасных снарядов и ничем не могли повредить японцам, а те, по-видимому, разочаровались в эффективности мелких снарядов и тоже не проявляли особой настойчивости. Бой как бы продолжался, хотя оба противника ждали удобного предлога, чтобы его завершить.

Ближе к вечеру адмирал Тинг построил уцелевшие корабли в кильватерную колонну и повел их в Люйшунь, адмирал Ито его не преследовал. Китайцы потерпели полное поражение, они потеряли 2 больших и 3 малых крейсера, 3 корабля были повреждены, причем крейсер «Лай-Юань» фактически был окончательно выведен из строя. Погибли 850 человек, около 500 были ранены. Японцы не потеряли ни одного корабля, хотя 4 серьезно пострадали. У них погибли 90 человек, около 200 были ранены. Тем не менее для поднятия духа Тинг объявил о своей победе и даже заявил, что потопил несколько японских кораблей.

В общем, наступило время попытаться проанализировать результаты сражения и выяснить, действительно ли оно имело такое же значение, как Трафальгар, как намекают отдельные историки. Увы, авторитетный Герберт Вильсон прямо пишет, что европейским флотам это сражение ничего не дало и не могло дать. Броненосец «Ройял Соверен» с водоизмещением 14 500 тонн никак не являлся аналогом крошечного «Дин-Юаня» с его архаичным расположением башен, а выучка европейских команд в то время стояла на две головы выше и японцев, и китайцев. Строй фронта доказал свою полную неуправляемость и уязвимость. Японцы быстро нащупали его слабое место – фланги и уничтожили их совершенно без труда. Кроме того, сражение слишком быстро превратилось в беспорядочную свалку, подозрительно напоминая бой у Лиссы, имевший место 30 лет назад.

Словом, адмирал Тинг совершил несколько серьезных ошибок, но и адмирал Ито сделал их не меньше. Он упустил возможность полностью уничтожить китайский флот, хотя броненосцы могли и уцелеть. И здесь мы переходим к очень важным изменениям в тактике, которые для своего времени стали революционными. Однако в этом сражении участвовали два слабых восточных флота, поэтому высокомерные европейские адмиралы просто не оценили в полной мере их значимость.

Место главного оружия твердо заняла артиллерия, торпеда превратилась в оружие вспомогательное, а таран безвозвратно ушел в прошлое, хотя при взгляде на французские броненосные крейсера типа «Амираль Шарнэ» или на немецкие крейсера типа «Фрауэнлоб», заложенные пять лет спустя после этого боя (!), этого не скажешь. Появилась необходимость изменить расположение артиллерии, так как бой кильватерных колонн снова стал наиболее вероятным, нужно было усиливать бортовой огонь, а не носовой, считавшийся необходимым для кораблей, сконструированных из расчета на таранную тактику. И здесь даже французы отказались от красиво выглядевших, но непрактичных броненосцев с ромбическим расположением тяжелых орудий, на новых броненосцах типа «Голуа» они перешли к классической схеме: две башни – на носу и на корме. Крейсера могли сохранять старую схему потому, что они предназначались для боя в открытом океане один на один, а не для эскадренного сражения, и важным было обеспечить максимально сильный огонь на любом курсовом угле. Поэтому строительство таких крейсеров, как британский «Уорриор», можно считать вполне оправданным.

Во многом победа японцев была обеспечена разделением эскадры на два раздельно маневрирующих, но взаимодействующих отряда, однако не следовало делать из такой тактики фетиш, к чему вскоре пришли те же японцы. Дело в том, что в эпоху флажной сигнализации наладить взаимодействие отрядов было почти невозможно, при Ялу это относительно удалось, и то лишь потому, что дистанции боя были минимальными. Когда они увеличились, как это произошло при Цусиме, те же японцы столкнулись с колоссальными трудностями.

Бой стал дебютом скорострельной артиллерии, которая сразу доказала свое полное превосходство над пушками старого образца. Во всяком случае, колебания в выборе между гладкоствольной и нарезной пушкой длились гораздо дольше. Но результаты боя оказались двойственными. С одной стороны, тот же японский крейсер «Мацусима» получил серьезнейшие повреждения в результате попадания одного тяжелого снаряда и был вынужден выйти из боя. С другой – попадание-то так и осталось единственным, и ни один корабль не был потоплен тяжелой артиллерией. В отношении погибших китайских крейсеров ничего нельзя сказать с полной определенностью, историки пытаются выдать за факты собственные догадки и умозаключения.

Причин этому было несколько. Прежде всего – несовершенная конструкция башен, для заряжания орудия требовалось развернуть башню в диаметральную плоскость, потом повернуть обратно и заново орудие навести. Поэтому табличный темп стрельбы тяжелых орудий был раз в 10 ниже реальной боевой скорострельности. Ну а про несовершенство прицелов мы уже говорили.

Это бой доказал важнейшее значение бронирования, оба китайских броненосца выдержали большое число попаданий, но гибель не угрожала ни одному из них. Хотя утверждения о 200 попаданиях все-таки следует отнести к разряду сказок, вроде тех же 300 снарядов, попавших в «Орел» при Цусиме. Одновременно выявилась еще одна грозная опасность, подстерегающая даже броненосные корабли, – пожары. На китайских броненосцах горело все: деревянные палубы, отделка кают, краска, хотя в целом пожары еще не стали смертельной опасностью, как это произошло при Цусиме. Кстати, эти же пожары сделали невозможным достоверный анализ полученных попаданий, даже если бы кто-то попытался такой провести.

Важнейшим последствием этого сражения оказалось то, что господство на море полностью перешло в руки японцев. Корабли адмирала Тинга оставались в защищенной гавани Порт-Артура и ремонтировались крайне медленно при наличии только одного дока. Потом, когда возникла угроза захвата порта с суши, эскадра перебралась в Вей-Хай-Вей, где была заблокирована японцами. В феврале 1895 года японские миноносцы провели серию ночных атак и потопили несколько китайских кораблей, в том числе броненосец «Дин-Юань». Нет никаких сомнений, что любая европейская военно-морская база отбила бы подобные кавалерийские наскоки, но Восток имеет свою специфику. Обнаглевшие японцы попытались подавить китайские береговые батареи огнем с кораблей, но быстро отказались от этого, так как в очередной раз подтвердилась старая истина: батарея сильнее корабля, тем более небронированного.

Позднее порт был взят штурмом с суши, остатки китайской эскадры попали в руки японцев, а броненосец «Чжень-Юань», поменяв название на «Тин-эн», принял участие в Русско-японской войне, пусть даже на третьих ролях. Адмирал Тинг предпочел покончить с собой, чтобы не видеть позора. Разумеется, западные журналисты даже из смерти сделали увлекательный триллер. Дескать, адмирал проглотил золотой слиток…

Больший интерес, однако, представляют события, происходившие после битвы, потому что именно тогда японцы отработали тактику, использованную ими при осаде Порт-Артура и нейтрализации артурской эскадры. После сражения китайский флот ушел в Люйшунь, где приступил к ремонту поврежденных кораблей. На следующий день адмирал Ито появился перед портом, вызывая китайцев на бой! Прелестные все-таки были времена, если подобные вещи совершенно серьезно пишут маститые историки! Но адмирал Тинг в море не вышел. Не вышел он и в октябре, когда японцы начали перевозку на материк своей 2-й армии, причем теперь транспорты следовали без всякой охраны. Хороший пример использования господства на море.

Впрочем, еще до высадки японцев Бейянский флот перешел в Вей-Хай-Вей, причем броненосец «Чжень-Юань» наскочил на камень при входе в гавань, и его пришлось снова ремонтировать. Тем временем японцы заняли Люйшунь, как пишут в части книг, ускоренной атакой. Другие книги утверждают, что китайский гарнизон просто разбежался при приближении японцев, и ни штурма, ни боя вообще не было. Но зато все сходятся во мнении, что после занятия города японцы устроили дикую резню гражданского населения.

В январе 1895 года в Китай была отправлена японская 3-я армия, на сей раз транспорты опять шли в сопровождении военных кораблей, а 18 января эскадра адмирала Цубоя в первый раз обстреляла укрепления Вей-Хай-Вея. 20 января японские войска высадились неподалеку от порта, а флот адмирала Ито установил тесную блокаду Вей-Хай-Вея. 30 января японский флот обстрелял береговые укрепления, но ничего серьезного не добился, зато войска на суше успешно занимали один китайский флот за другим. Попытка ночной атаки японских миноносцев сорвалась, так как их обстреляли собственные войска с занятых батарей.