«Культурные коды экономики. Как ценности влияют на конкуренцию, демократию и благосостояние народа» kitobidan iqtiboslar
«Плыву в Австралию. На палубе безумствует компания сорванцов. Но что самое обидное – из этих мерзавцев вырастают вполне достойные люди».
Согласно количественным исследованиям российский показатель лежит на медиане, немножко смещенной в сторону коллективизма, то есть в сторону Востока.
За прошедшие двадцать лет возникло целое направление в мировых социальных науках под лозунгом «культура имеет значение»,
Почему экономический рост так важен для экономистов? Экономическая наука возникла при Адаме Смите как наука о богатстве. А богатство интересовало не в том смысле, чтобы его просто посчитать, но и как найти пути роста этого богатства. Рост – вообще-то явление довольно новое: до XVIII века его не существовало.
Начнем со школы. Прежде всего речь пойдет о снижении дистанции власти и избегания неопределенности – тех блокирующих ценностей, которые мешают реализовать культурный потенциал России. Может ли школа здесь что-то сделать? Может. Дистанция власти снижается даже не тем, что вы преподаете, а тем
новой долины лет 20–25, который что-то придумал в гараже и стал миллиардером. Но средний возраст успеха инноватора в Силиконовой долине – 40–45 лет, и обычно у него за плечами 15–17 неудачных проектов. Культура неудач очень важна для снижения избегания неопределенности. Людей надо убедить, что поражения не страшны: человек не становится лузером, потеряв деньги в первом, втором, третьем проекте, – он приобретает опыт.
Экономисты, в большинстве своем, и мы вместе с ними под культурой понимаем ценности и поведенческие установки, разделяемые большой группой людей и медленно меняющиеся во времени – неформальные институты
Царило настроение, которое очень емко и мудро описал Михаил Михайлович Жванецкий: «Тот, кто хочет получить всё и сразу, получает ничего и постепенно».
пало. Поэтому культура может подвергаться массированному воздействию институтов и меняться за десятилетия, но культура может за меньшее время вызывать такие институциональные изменения, такие перевороты, которые просто трудно себе представить.
В России можно сделать очень многое, если не спрашивать разрешения
