«Эсеры. Борис Савинков против Империи» kitobidan iqtiboslar
Министр орал потому, что жандармы и полицейские в который раз халатно отнеслись к своим служебным обязанностям. Сатрапная сволочь должна была еженедельно проверять больницы империи, в которые поступали больные легочным туберкулезом, чахоткой. Ей болели многие революционеры, быстро зарабатывая чахотку в равелинах, казематах, на каторге и в ссылке, с помощью заботливого тюремного начальства.
Плеве на докладе Николаю II заявил царю, что это Зубатов организовал забастовку в Одессе, что он сам бывший революционер, что сколько волка не корми, он все в лес смотрит, что разрешения Зубатову на легализацию рабочих союзов он не давал.
Когда Похитонову сообщили о предстоящем отъезде, он не мог усвоить этого, хотя понял, что ему предстоит что‑то хорошее, оно представлялось ему то в виде несметного количества миллиардов рублей, которые стекаются ему отовсюду; то в виде поклонения, которые воздадут ему все живущие и раньше жившие цари и короли; то в виде наступления царства божьего, о котором он все время бредил.
Создание партии социалистов‑революционеров летом 1901 года шло полным ходом. В Харькове действовала «Южная партия социалистов‑революционеров», имевшая сильные группы в Полтаве, Киеве, Харькове и Воронеже. Ее «Манифест» призывал к массовой борьбе против самодержавия, о создании единого партийного цента в империи, о терроре, как средстве самозащиты.
Явно чувствуется «белая ручка». Это систематизированная гнусная и темная работа белой гвардии. Среди грабителей огромный процент бывших кадровых офицеров и людей с высшим образованием». Впоследствии это в своих мемуарах подтвердили и бывшие белогвардейцы.
Самодержавие обещало «усовершенствовать государственный строй и укрепить порядок и правду в Российской земле», но у него получалось как всегда в XIX веке, усиленно рождала фантомов, не забывая получать за них деньги, чины и ордена. Имперские писатели называли погромы событиями, полными ужаса, крови и позора.
Восемнадцатый и последний Романов оставил о себе противоречивую память как человек и ужасную – как государь. Николай II мог, но не захотел менять в своей судьбе ничего. Его правление пришлось на время, когда все, что веками копилось и кисло в котле под названием Россия, должно было вырваться наружу. В двадцать шесть лет он стал править огромной страной, полной контрастов и противоречий, конфликтов и трагедий.
Анархисты – не грабители и убийцы. Простые грабители называли себя анархистами и под угрозой смерти требовали денег. У анархистов нет комиссий, принимающих новых членов, потому, кто хочет, тот и называет себя анархистом. Враги лезут к революционерам, когда они побеждают.
Типографию с особыми предосторожностями перевезли в Томск, конечно, под присмотром Летучего филерского отряда Медникова. Как только она начала печатать третий номер «Революционной России», Зубатов, который не мог этого допустить, приказал арестовать томскую и московскую эсеровскую группы. К концу сентября было арестовано несколько десятков революционеров и либералов.
Национальные имперские меньшинства, поляки, евреи, все, кто сопротивлялся лишению национальной самобытности, подверглись гонениям. В обществе стали говорить о том, что монархия объявила идеалом русской самобытности поклонение лаптям, квасу и самовару. Все прогрессивное и интересное у других народов презиралось, особенно у немцев, поляков, евреев, финнов и мусульман.
