Я знаю, въ этомъ нѣтъ сомнѣнья,
Что заслужу себѣ упрекъ,
За то, что бредъ воображенья,
Переложилъ на сей листокъ:
Дай Богъ, чтобъ это было въ прокъ!
Простившись навсегда съ Покровской[1] шутовской,
Гдѣ сплетни съ глупостью нашли себѣ жилище,
Любезный А….товарищь бывшій мой,
Ты въ городѣ, a я – на отчемъ пепелищѣ,
Въ деревнѣ, средъ лѣсовъ, въ бесѣдѣ соловья,
Подъ тѣнью тополей, при говорѣ ручья,
Какъ старецъ жизни на закатѣ,
Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS