Kitobni o'qish: «Танго смерти – 2. В Буэнос-Айресе», sahifa 3

Удмурт. Буэнос-Айрес – Монтевидео – Пунта дель Эсте. 03 марта 2018 года

Утром я уже был в порту, чтобы сесть на скоростной паром «Букебус», который шел через залив в город Монтевидео, столицу соседней страны.

Здесь тоже было заметно, что времена изменились: паром шел полупустым. Когда я здесь работал, эти паромы ходили набитыми битком: люди направлялись в соседнюю страну, чтобы обналичить долларовые карточки. И так изо дня в день…

Нет, мы все-таки очень похожи с аргентинцами, хотя это и сложно заметить. И у них и у нас – суровость закона компенсируется необязательностью его исполнения. Я не знаю ни одного закона в Аргентине, который бы досконально исполнялся…

Теперь большинство на пароме составляли уругвайцы, все темы разговоров были про футбол. Кстати, вы знаете о том, что первый чемпионат мира по футболу прошел в Уругвае и Уругвай же его и выиграл. И они когда-то были богаче Германии…

От порта я взял частника, который подбросил меня до дома…

Всё на месте. Мой бронированный Форд на стоянке. Супермаркет – «супермеркадо», высотки – муравейники, как перенесенные из Бутово или Саларьево.

Дома тоже всё было на месте – как и не уезжал вовсе.

Достал бутылку кашасы, бразильской тростниковой водки. Пить или не пить – вот в чем вопрос?

И где моя жизнь? Там? Или здесь?

Если здесь – то почему я все время вляпываюсь в то, что происходит там? Нет, не надо говорить о том, что меня попросили или наняли. Мне и в самом деле интересно – а что там? Что происходит там, на континенте, который я оставил? Какие темные страсти кипят там, кто и кого убивает? Оттого-то я и оказываюсь там все время, когда кипят эти страсти и льется кровь – вместо того чтобы забыть этот ужас, как страшный сон. Отречься от него.

У каждого тьма своя…

…

Утром – я встал рано, в шесть утра, оскорбительно трезвый – и поехал в Пунта дель Эсте – колонию на берегу Атлантического океана, которую группа инвесторов застраивает, пытаясь сделать из нее международный курорт, а может, и новый город для богачей. Там сейчас шла массовая застройка – второй Панама-Сити, конечно, не получится, но курорт международного класса – вполне. Многие туда вкладываются, как и сам Уругвай. Страна ХХI века…

…

Дон Хосе так же был на месте. Как и его яхта, с которой он ловил рыбу. Но сейчас – я застал его на строительной площадке, где он наблюдал строительство кондоминиума.

– Ваш? – спросил я.

– Да… – дон Хосе говорил негромко, но его слышали все, даже постоянно держащийся рядом израильский телохранитель Цви.

…

– Настало время подумать о вечном…

Дон Хосе засмеялся, но смех перешел в кашель. Он промокнул рот.

– А вечное, мой друг – это вот это. То, что останется с людьми, когда тебя уже не будет. Пусть человечество извинит меня, но у меня не нашлось воображения на что-то другое…

Дон Хосе убрал платок в карман. Я мельком заметил розовый след… плохо дело.

– Я даже догадываюсь, зачем ты приехал. Та история с посольским кокаином? Все никак не успокоятся?

– Именно.

– Что ты хочешь?

– Узнать, кто продавал.

– Зачем тебе?

– Заменив одного человека на другого в посольстве – ничего не прекратится. Нужно остановить поставки в принципе. И понять, насколько далеко всё зашло.

– Ты понимаешь, о чем меня просишь?

– Я не полиция. У меня нет желания наказывать кого-то из поставщиков. Меня интересуют только свои.

– А кто тебе свои?..

Хороший вопрос

– Русские… – ответил я

Дох Хосе помолчал. Недалеко от нас с шумом разгружался бетоновоз.

– Я задам вопросы. Но если мне на них не ответят, то и я не смогу тебе ответить.

– Хорошо. Но вы можете передать наше пожелание – пусть прекратят. Тогда – вопросов к ним не будет. У нас.

– Хорошо…

Дон Хосе сделал слабое движение рукой, Цви оказался рядом.

– Цви, посели нашего гостя…

…

Цви поселил меня в Арт-отеле, который, если и не вытягивал на пять звезд, то очень старался. Там я постарался просто выспаться – за все время… за Украину, за тюрьму. Ждать пришлось недолго – уже к следующему вечеру я увидел долговязого израильтянина в куртке с обрезанными рукавами.

– Едем? – спросил я.

Цви покачал головой.

– Давай, прогуляемся.

– Что ж, давай.

Прогулка обещала быть интересной – хотя бы тем, что с нее мог не вернуться один из нас. Интересно, кто это будет…

Глок – при мне.

Мы пошли по улице. Красиво, тихо, огоньки перемигиваются во тьме. В свое время эту страну называли «Латиноамериканская Швейцария» – хотя больше под это определение попадают некоторые приандские районы в Аргентине. Например, Сан-Карлос де Барилоче.

– Дон Хосе просил передать – он связался с людьми, которые… решают такие вопросы. Они ответили ему, что таких вопросов ни с кем из русских они не решали.

А вот это уже интересно…

– Они могли солгать дону Хосе?

– Это бы им дорого обошлось, и они это знают.

Я чуть замедлил шаг.

– Может быть, со стороны покупателей были не русские… скажем, испанцы.

Цви снова покачал головой.

– Когда речь идет о такого рода поставках, никто не торгует вслепую. Нельзя просто так прийти и попросить продать полтонны. За такую просьбу тебя сочтут агентом под прикрытием и отправят к рыбам.

– Мексиканцы? Венесуэльцы?

– Никто не мог продать в обход людей, у которых спросил дон Хосе.

– Цви… как же тогда в нашем посольстве оказалось четыреста килограммов?

– Я не знаю. И дон Хосе не знает.

Цви помедлил.

– Но я лично – дам вам один совет.

– Какой же?

– В Испании – есть место под названием Золотой берег. Коста Дорадо. Там живет синьор, который известен как Дэвид Бернштейн. Очень богатый синьор. И очень скрытный. У него так же есть квартира в Мадриде, он в последнее время часто проводит время в столице. Поговаривают, что он никакой не Дэвид. Скорее Давид.

– Вот как?

– Да. И дела у него в последнее время – идут все хуже и хуже. Настолько, что он ищет, кто бы ему оказал помощь. Против его врагов, которые почти добили его.

…

– И если ему оказать помощь, то он может в благодарность рассказать много чего интересного…

Ну… на безрыбье и рак рыба. Похоже, дон Хосе не может говорить всё…

Но наводку – Цви мне дал.

Удмурт. Монтевидео – Буэнос-Айрес – Мадрид. 04–07 марта 2018 года

То, что случится с нацией, будет интегралом того, что каждый из нас взял на себя

Мераб Мамардашвили

Бешеной собаке – семь верст не крюк.

Из Буэнос-Айреса в Мадрид был прямой рейс, как и во все латиноамериканские города. Памятник когда-то бывшей империи.

В самолете я выбрал несколько книг из онлайн-библиотеки – в основном французские философы – и читал их. Это не чтение, это отрава для души, я знаю. Но читать что-то легкое не хотелось.

А вообще – весело. Новость последнего часа – в Великобритании отравили неизвестным веществом бывшего сотрудника ГРУ, ставшего предателем, Сергея Скрипаля и его дочь. Они госпитализированы в тяжелом состоянии, госпитализирован так же и полицейский, который их нашел. На место вызвали бригады дезактивации. Подозревают Россию, хотя пока нет ни понимания, что произошло, ни мотива. Хотя нет, мотив есть, только не совсем такой, если вглядеться. В России выборы восемнадцатого числа и на них побеждает совсем не тот кандидат, которого хотел бы видеть Запад. Вот и валятся провокации как из мешка – Родченков, затем кокаин, теперь вот – это. Цепочка выстраивается красивая – Россия применяет допинг, Россия торгует наркотиками, теперь Россия убивает в западных городах.

Это кстати, свое название имеет – особый период. Предвоенное положение, один из признаков которого – резкое количественное и качественное нарастание провокаций со стороны противника. Задача – сформировать общественное мнение, убедить простого западного обывателя в том, что война против России, неважно какая – горячая и холодная – важна и нужна. Правда, ни те, кто убеждает, ни те, кого убеждают – не представляют себе, что такое война.

Я то, например, представляю. И многие в России представляют. Я своими глазами видел расхлестанный снарядами Грозный, где на каждом шагу поджидала смерть. И многие это видели. А в той же Великобритании, которая сейчас вне себя от возмущения, война – это что-то вроде битвы против орков на экране телевизора. Представить себе руины собственного дома или улицу, полную вдов и сирот, – они не могут.

Хреново все. Очень хреново. Все сильно похоже на Европу образца 1913 года – семьдесят лет без войн, и люди забыли что-то. Ввалились в самую страшную в истории человечества войну – а по сочетанию кровавости и бессмысленности эта война страшнее ВОВ – и даже на секунду не подумали. Потом… потом надо читать великих… того же Ремарка, Цвейга – чтобы понять, как это было. Цвейг пишет про одного священника с санитарного поезда… он не мог соборовать умирающих, потому что кончился елей. И морфий тоже – кончился. Вот он тогда и сказал – я никогда не мог себе представить, что человечество способно на подобное преступление.

Хреново все. Очень хреново. Но это не значит, что каждый из нас не может что-то сделать, чтобы ужас не вернулся. Окажись в нужном месте и в нужное время. В новом Сараево. Схвати за руку убийцу, пока он не свершил свое зло.

То, что случится с нацией, будет интегралом того, что каждый из нас взял на себя…

…

В Мадриде у меня никого не было. Но это не значило, что здесь нельзя работать.

Первым делом я навестил частного детектива. Точнее – детективное агентство. Называется «Монополия», существует с 1962 года, предлагает стандартный набор услуг – «пробить по базам» делового партнера, последить за ребенком, не покупает ли он наркотики, собрать доказательства неверности супруга для развода, найти пропавшего человека или вещь. В отличие от меня, у него есть легальное право собирать информацию о ком угодно, и доступ к базам данных. Я заказал сбор информации о Дэвиде Бернштейне, предъявив визитную карточку и сказав, что собираюсь заключить с ним договор об оптовых поставках вин из Аргентины. Надо пробить партнера, что на него есть. Со мной заключили стандартный договор и взяли задаток.

Потом я поехал селиться.

…

Поселился в отеле среднего класса, неприметном, для бюджетного туриста. В ожидании, пока будет информация про Бернштейна – я прогулялся по Мадриду… если есть время, по городу надо пройтись, город надо запомнить, нельзя находиться в городе и не знать, что находится за углом… Рано или поздно это плохо кончится. Мадрид красив… стилен… думаю, в будущем он заменит Париж, как столицу вина и любви. Париж сейчас гибнет под натиском негритянской и мусульманской орды… их социалисты приняли слишком много законов о пособиях, и теперь в страну ринулись все, от негров из Сомали, которым есть нечего и до беженцев из Афганистана. В Париже всегда были мусульмане… те же турки – но они занимали свою нишу, и они работали, пытались заработать, интегрироваться в социум. Эти же ничего не делают, кто-то годами живет в палатке и гадит в ближайший фонтан, а кто-то рожает четырех детей и живет на пособие, которое в этом случае просто огромно – привет Миттерану и французским коммунистам. И когда ты приезжаешь в Париж и видишь не изящных парижанок в коротких юбках, а арабских матрон по сто двадцать кило весом в парандже – сразу хочется уехать. В Мадриде этих матрон нет – тут и народ посплоченнее и пособий таких нет, и заработки поменьше – вот беженцы здесь и не оседают. Приятно видеть европейскую страну, какой она должна быть…

Ближе к вечеру зазвонил телефон, я купил его тут же, в аэропорту, предъявив паспорт на фамилию Рохас – настоящий, аргентинский⁴. Номер не определен.

– Синьор Рохас?

Голос был женским. Незнакомым.

– Да, кто это?

– Меня зовут Мануэла, я из агентства. Мы можем встретиться?

Быстро.

– Где и когда?

…

Мануэла оказалась настоящей очаровашкой – кудрявые волосы, лукавые глаза, стройная фигура. Возможно, это один из приемов агентства – ну вот как откажешься подписать отчет такой красунье?

Мы встретились в одной из таписерий, местных закусочных. Вкусно, дешево и не привлекает внимания. Таписерия – местная достопримечательность, в средние века один из королей, которого беспокоило необузданное пьянство его солдат, издал указ, что держатели харчевен обязаны к заказанной выпивке бесплатно подавать тарелку с закуской. Держатели харчевен заказали маленькие тарелочки, и стали накладывать туда всякие дешевые закуски – одну две ложки. Так и появились таписерии, тапас – по-испански тарелочка. Они удобны тем, что дешево, и можно набрать всего, если одно не понравилось – ешь другое. Или пробуй все понемногу пока не найдешь что тебе по вкусу.

– Синьор Рохас?

Я заметил мотоцикл, на котором она подъехала… точнее, большой скутер. На одном боку у нее была большая сумка, на другом – профессиональный фотоаппарат.

– Он самый. А вы?

– Я Мануэла.

Она буквально грохнулась на стул напротив меня. Есть таписерии, где даже стульев нет, закусывают стоя – но тут были.

– Что вы заказали?

Я пожал плечами.

– Рыбное что-то.

– Отлично.

Она была вся, как на пружинах. Впрочем… молодость.

– Вы нашли себе не лучшего дилера, синьор Рохас.

Я невесело улыбнулся.

– Да я уже догадался.

– Вот, смотрите…

Ноутбук оказался передо мной.

– В основном это открытая информация, я только скомпилировала. Давид Бернштейн, родился в 1980 году в Киеве, в 1989 году эмигрировал с родителями в Израиль. В две тысячи первом – первое привлечение к уголовной ответственности, отсидел два года в израильской тюрьме за жестокое избиение с криминальными мотивами. Сразу после освобождения – покинул Израиль, перебрался на Кипр, получил кипрское резидентство. С ним он и оперирует по всей Европе.

Известен только один случай, когда дело дошло до суда – он был привлечен за попытку переправить из Египта в Марсель почти полтонны кокаина – дело развалилось в суде, судя по всему, подкупили государственного обвинителя. Но я нашла как минимум семнадцать фактов, которые можно истолковывать как криминальные, но до привлечения к уголовной ответственности дело не доходило. Все дела связаны либо с наркотранзитом, либо с организованным рэкетом. Типичные занятия русской мафии.

Да уж…

…

"Не шелестите, каштаны!", – ветер доносит с полей.

Хочется матери старой вновь увидать сыновей.

Кто это в серенькой кепке робко стучит у окна?

"Сын это твой". "Неужели?.." – счастья дождалась она.

"Что ж ты стоишь у порога, не зажигаешь огня?", —

"Ты постарела немного, милая мама моя!"

Свечи горели рубином, праздничный стол был накрыт.

"Вот и дождалась я сына…", – ласково мать говорит.

…

Откуда по всему миру столько наших блатных?

Вопрос риторический.

– … на сегодняшний день Бернштейн живет в Испании, у него есть недвижимость на Коста дель Соль. Министерство юстиции возбудило дело о выдворении Бернштейна из страны, но существует большая очередь такого рода дел и дело Бернштейна судья рассмотрит не ранее середины следующего года. Предсказать исход дела невозможно, он взял адвоката. Его адрес, адрес и телефон адвоката – все это есть в досье.

– Спасибо.

– И вот еще… мне показалась любопытной одна информация…

– Да?

– Есть такое место на африканском континенте – Мелилья, это экстерриториальный анклав Испании. Недалеко от Мелильи есть марокканский город Кодор – это настоящий ад. В городе полно контрабандистов, наркотранзитеров, переправщиков людей. Так вот, Бернштейн до прошлого года считался одним из королей Мелильи, у него там даже недвижимость была. Но с какого-то момента он туда не показывается… и ходят слухи, что его пытались убить.

Мануэла озабоченно посмотрела на меня.

– Это интересно?

– Очень. Можно личный вопрос?

Девушка помрачнела.

– У меня есть бойфренд, спасибо.

– Сколько лет вы работали в полиции?

– Нисколько. Я журналист – инвестигейтор.

– Понятно. Давайте ваш отчет, я подпишу…

…

Когда Мануэла, отдав отчет и получив подпись, явно недовольная, уехала – я набрал номер агентства. Попросил соединить с начальством.

– Синьор Рохас, – голос был профессионально бесстрастным, полицейским, – вы нашли недочеты в отчете?

– Отчет составлен прекрасно.

– Да, мы бы хотели вам предложить…

– Я свяжусь с вами, мне нужны будут дополнительные услуги. Одно условие.

– Да, синьор Рохас?

– Мне нужно, чтобы этими услугами занимался кто-то с полицейским опытом. А не журналист – инвестигейтор.

Заминка.

– Мы обсудим это, синьор Рохас.

– До свидания.

Но было уже поздно. Утром, когда я перезвонил в агентство – оказалось что меня ищет полиция.

…

– Как ее звали?

– Ортис. Мануэла Ортис

Человек, сидевший напротив меня был полицейским. Мне бы даже не пришло в голову спрашивать, а есть ли у него полицейский опыт.

Мануэлу убили… само по себе это было дико, но это было так. Утром ее нашла полиция. Судя по следам – ее мотоцикл сбила машина, затем ее вывезли за город, пытали, изнасиловали, потом убили. Для Европы – жестокость просто нереальная. Приходится так же предполагать, что те, кто это сделал, теперь знают и про меня. В отель я больше не вернусь, деньги и документы при мне, вещи в отеле я брошу. Перед тем, как прийти сюда, я больше часа кружил по улицам, спускался даже в метро, чтобы сбить хвост, если он был.

Вопрос, за что ее убили, у меня даже не возникал – начала задавать вопросы о Бернштейне и ее убили. Судя по жестокости – русская мафия.

– Вы ничего не заметили подозрительного при встрече?

Я пожал плечами.

– Да нет… по-моему, ничего.

– А почему вы попросили заменить инвестигейтора?

– Извините, но она мне показалась… чересчур молодой.

– Да… Молодость это в какой-то мере недостаток.

– Но он быстро проходит.

Бывший полицейский, которого я нанял, и который в свою очередь нанял Мануэлу, допил свой «кафе кон лече».

– Что же, агентство защищает своих клиентов всегда. Я не упомяну о вас, когда полиция будет спрашивать.

– Благодарю

Бывший полицейский поднялся и ушел. А я – почувствовал, как внутри сжимается намертво пружина…

…

Купить пистолет – большой проблемы не представляло. Я узнал, где тут можно найти хорватов, и пообщался с ними. Хорваты контролируют нелегальную торговлю оружием и Европе еще со времен Тито. Стал обладателем двух Springfield XD, для американского рынка, новых совсем, видимо, ворованных с завода. Еще и с подготовкой под глушитель, резьба на стволе – очень кстати. Один пистолет для ношения, другой – спрячу. Глушитель мне тоже продали – правда, только один.

Вариантов произошедшего было два – либо убивает Бернштейн, либо отсекают любой интерес от Бернштейна. Во втором случае вопрос – кто? В то, что это чья-то разведка, верится с трудом. Никто не пойдет на то чтобы убить гражданина европейской страны просто так, походя. Значит, мафия. Вопрос, какая.

Бернштейн, судя по отчету – жил в Пуэрто-Банус – это рядом с Марбельей. Там марина, яхты дорогие, первая линия домов стоит очень дорого. Зашел в интернет, посмотрел – мне повезло, я нашел ту самую виллу, на которой жил Бернштейн – она сдавалась. Скачав информацию, я отправился в агентство и за наличные арендовал БМВ Х5. И купил еще китайский квадрокоптер с камерой и пару камер для наблюдения, охотничьих – иначе в одиночку не уследишь. После чего – отправился в Пуэрто Банус.

…

Коста дель Соль – это «внутренний» берег Испании, выходящий на Средиземное море. Места обжитые, застроенные, сюда теперь переместилась во многом европейская светская жизнь из Ниццы. Почему? А потому что в Ницце – пособия для тех, кто родил четырех детей и больше платят такие же как в Париже. Понятно объяснил?

Мощеные улочки, домики под старину – большинство новоделы. Выше – виллы, там цена от миллиона евро в кризис была, сейчас и за полтора ничего не купишь. Много рыбных ресторанчиков, вся марина заставлена яхтами, от небольших прогулочных и до суперяхт. Русская речь здесь слышится так же часто, как и английская – часто сюда семьи вывозят, в то время как отец рубает бабло в страшном Мордоре – путинской России…

…

За домом Бернштейна следили, причем довольно грубо и нагло следили, без каких-либо мер безопасности. Мне достаточно было проехать мимо, чтобы просечь. И это не полиция – полиция такие машины не использует. Ни один полицейский участок в Испании не вытащит из начальства деньги, чтобы купить ЛандКруизер.

Вопрос в том, это охрана или бандиты…

…

В том, что это бандиты – я убедился, когда прогулялся пешочком для установки камеры. Потому что будь это полиция или частная охрана – они бы так службу не несли. Шансон бы не включали, так что на улице слышно, и пустую бутылку на улицу из машины не выбрасывали бы. Быдло конченое, откуда только такие берутся в Евросоюзе? Им бы дальше средней полосы и не выезжать, не позориться.

Кстати говоря…

Зашел через телефон в интернет, поискал номер местного отделения полиции. Я свободно говорю по-испански, грех это не использовать…

– Полиция.

– Да, синьорита…

– Чем мы можем вам помочь?..

– Понимаете, я проезжал по улице… и из стоящей у обочины машины прямо мне под колеса выбросили пустую бутылку. Стеклянную бутылку. Я попытался с ними поговорить, но они… кажется, это русские бандиты.

– Успокойтесь, синьор. Где это произошло?

Я назвал улицу и примерно номер дома.

– Мы пошлем туда патруль. Вы не пострадали?

– Нет, просто… они так себя ведут…

Я оборвал разговор на полуслове, достал из телефона СИМку и аккумулятор. На всякий случай.

…

Полиция в Испании работает точно еще со времен Франко.

Через несколько минут появился автомобиль, причем не полиции, а Гвардиа Сивиль, военизированной полиции⁵. Увидев джип, он замигал огнями, взвыл сиреной, резко ускорился и перегородил дорогу Ланд Крузеру. Я со злорадством наблюдал за этим через видеокамеру, выведенную на телефон.

Сначала – гвардейцы не могли достучаться до братьев по разуму в джипе, те заперлись и не выходили. Появилась еще одна машина Гвардии.

Потом появился тип на БМВ-седан – судя по костюму, который здесь никто не носил – адвокат. Адвокат здесь профессия первой необходимости, потому что многие из здесь живущих – либо пытаются получить гражданство и живут в ожидании иммиграционного решения, либо находятся в розыске и живут, борясь с попытками экстрадиции. И так и так нужен хороший адвокат…

Адвокат этот сначала пытался накидываться на гвардейцев, потом достал телефон и начал куда-то звонить, потом предпринял попытки вступить в контакт с братьями по разуму в машине. Попытки увенчались успехом – адвокат сел в машину и целая кавалькада тронулась с места. Сначала машина гвардии, потом Крузер, потом БМВ с адвокатом, потом еще одна машина гвардии. Поехали в участок, оформляться.

Меня же больше интересовал второй пост наблюдения – когда-то он будет меняться, верно? И еще – я понял, что те, кто в этих машинах – не охраняют дом и Бернштейна, а сторожат его. За все это время разборок с гвардией – ни люди в Крузере ни адвокат не попытались выйти на контакт с домом, и из дома тоже не попытались ничем им помочь. Это чужие люди, враги.

…

Второй Крузер тронулся через час с небольшим – после того как ему на смену встал микроавтобус Каравелла. Меня это начало беспокоить – сколько же их тут? Три машины, в каждой как минимум – шестеро. Если наблюдение организовано в четыре смены – это значит, пашут как минимум шестнадцать человек только на наблюдении.

Солидно.

Те, кто сидел в Крузере, профессионалами не были – ехали себе и ехали. Ехать оказалось недалеко – свернули к большой вилле в окрестностях Малаги. Я проехал мимо… сейчас мода пошла – покупают сельхозугодья и переделывают старые коровники, конюшни в богатые дома. Вот и тут так же сделали.

Остановился подальше, поставил на крышу квадрик – лети, дорогой. Что-то мне захотелось окрестности поснимать с высоты птичьего полета…

…

Вилла и в самом деле была сделана из бывшего коровника – длинного, вытянутого, несуразного. Рядом – в рядок стояли машины. Виллу снимали русские, потому что если бы это были не они – то у них хватило бы ума арендовать или покупать белые машины, которые не так нагреваются на солнце. А не черные…

Я начал смещать квадрик и одновременно снижать его, чтобы посмотреть номера. Пока просто запишу, потом на компе в свободное время почищу, обработаю…

Твою мать…

Были видны номера на одном из джипов – это были не испанские номера, а украинские, с сине-желтым флажком. Они что – сюда свой транспорт пригнали⁶?

Охренеть…

…

Ночью я совершил преступление. В смысле – проникновение в чужой дом. Правда, я ничего там не взял, и даже кое-что оставил, так, что это может являться смягчающим обстоятельством.

Утром, в восемь часов утра ровно – испанцы все встают очень рано из-за жары – я позвонил на телефон, который оставил на столике чужого дома вместе с запиской. Трубу взяли сразу.

– Кто это?

– Мистер Бернштейн. Вам привет. От того самого человека.

– Да, я понял.

– Нам надо встретиться.

…

Встречу организовали довольно просто и грубо.

Днем – я пошел в администрацию марины и спросил, не сдает ли кто-то в аренду небольшую лодку под рыбалку. Как оказалось, сдавали и не одну, и я арендовал на два дня лодку, да еще и с небольшим Зодиаком, прицепленным на корме. Обошлось это относительно дешево – конкуренция.

Потом я отогнал лодку туда, где должна была состояться «рыбалка» и лег спать, чтобы ночью бодрствовать.

В час ночи я спустил Зодиак на воду, взял координаты по GPS, чтобы не заблудиться и малым ходом пошел к берегу. Волна мягко шлепала о борт, борт манил созвездиями огней – побережье гуляло. Припомнилось меткое замечание одного украинского журналиста – «у нас каждый первый во власти мечтает урвать и уехать в Испанию». Думаю, не только для Украины это справедливо. Еще вспомнилось – «украинский учат лохи, умные учат английский и китайский»…

Когда я был у самого берега – мелькнул свет фонаря и тут же погас.

Бернштейн оказался на берегу с тремя телохранителями. Автоматы Застава-21 – для Европы серьезная круть. Скорее всего, сербы или хорваты.

– Руки.

Я не стал говорить, русский я или нет – для сербов это плюс, для хорватов – минус, а говорят они похоже.

Свет фонаря осветил мне лицо и погас

– Какого черта?

– Кто вы?

– Я же сказал, я от дона Хосе. Если вам не нужна помощь, я просто уплыву и все. Но я приплыл не для того чтобы мне тыкали автоматом в лицо…

…

– Я тот, кто вытащил племянника дона Хосе из Одессы. Слыхали?

Берштейн недолго размышлял.

– Оставайтесь здесь, – сказал он охранникам.

И полез в лодку

…

На арендованной лодке я провел Бернштейна вниз, в каюту. Он попросил не зажигать свет, и я его просьбу уважил.

– Вы русский?

– Не совсем.

– А говорите как русский.

– Я эмигрант.

– Вот как?

Бернштейн щедро плеснул виски в бокал.

– И я эмигрант. И как – нравится на чужбине?

Я пожал плечами.

– Нормально. Если не ленишься, можно жизнь сделать.

– А вот меня все достало… – Бернштейн быстро перешел на «ты». – Знаешь, мы в свое время уезжали и думали, что бежим из надоевшей нам страны в какой-то лучший мир. Более справедливый, более богатый, более … нормальный, что ли. Но вот сейчас – я понимаю, что мы бежали от самих себя. А от себя не убежишь. И наше дерьмо – всегда с нами…

Так. Это уже не интересно.

– Мистер Бернштейн, – я поставил свой бокал, – я не психоаналитик.

– Да, да… – Бернштейн допил свой. – Что вам нужно?

– Видите ли, мистер Бернштейн, – сказал я, – я не сказал, что работаю на дона Хосе. У нас скорее общие интересы.

– Вот как? Ну, я это уже понял – иначе вы бы меня мистером не называли.

Я про себя подумал – теряю квалификацию. Ошибка и грубая.

– Я сейчас работаю на российское правительство, – открыл карты я.

– Даже так…

– Вы смотрите телевизор, мистер Бернштейн. Скандал с переправкой наркотиков из Аргентины. Мы бы хотели разобраться в этом деле. И закрыть канал. А что-то мне подсказывает, что вы знаете организаторов этого дела.

– А если не знаю? – сказал Бернштейн.

– В таком случае я просто доставлю вас обратно на берег. Живите дальше вместе со всеми вашими проблемами.

Бернштейн налил еще виски.

– Скандал у ворот вчера с полицией вы устроили?

– Да.

– Как?

– Сказал, что они бутылку на дорогу бросили.

– Ловко…

…

– Если я вам все расскажу, что вы сделаете с этими людьми?

– Я не решаю такие вещи…

– Да? Ну, ладно…