Kitobni o'qish: «Пути океана: зов глубин. Книга вторая»

Да-Гуа

Запах гари ударил в ноздри прежде, чем Селин увидела их – черные скелеты кораблей, вонзившиеся в небо обугленными мачтами.

Словно обломанные ребра незнакомых морских чудовищ.

Не в силах отвести взгляд от зрелища, которое никак не вязалось с представлениями о новом доме, она до боли стиснула поручни «Стремительного».

Да-Гуа. Остров, который должен был стать ее спасением, встречал их пепелищем.

А ведь всего час назад, когда корабль только огибал последний мыс, сердце Селин замирало от восторга.

С высоты мостика «Стремительного» остров казался роскошным кружевом из малахитовой зелени, сквозь которую проглядывал дикий гранит. Величественные контуры гор алели в восходящем солнце, их грозные зигзаги упирались в золотисто-оранжевую пену облаков на фоне лилового неба. В прозрачных лентах водопадов плескалась лазурь.

Над головой кружили чайки и невиданные большие черные птицы, чьи резкие голоса звучали смутно знакомо.

«Наконец-то мы здесь», – шептала она тогда, и слезы радости сами собой текли по щекам, растворяясь в белоснежной пене за бортом. Неужели после всех тягот ее трудному пути к свободе пришел конец? Селин сжимала на своем запястье браслет, переданный ей профессором де Фонтенаком накануне экспедиции и размышляла о его напутственных словах. Неужто и впрямь эта незнакомая, но столь притягательная, земля поможет ей найти ответы и обрести свое предназначение? Дыхание сбивалось от приятного волнения.

Новый, кристально чистый мир, свободный от пороков столичной знати, вот-вот распахнет ей объятия…

Дикая красота пейзажа, изуродованная обгорелыми корабельными останками, заставила Селин вновь засомневаться в актуальности карт. Вид острова почти не выдавал присутствия какой-либо цивилизации. Как здесь могли найти пристанище колонисты из числа миссионеров в своем Оплоте Благочестия и акифские алхимики, которые построили торговый порт, превосходящий даже Ново-Верденский? И уж тем более было сложно представить что где-то на острове спрятаны и мейлонгские плантации черноцвета. Если верить Виталу… Могла ли она вообще полагаться на что-либо из его уст?

Селин прикрыла веки и вздохнула. И словно в ответ в пришедшем с берега ветре почудился шепот – низкий мужской голос, чужой, распадающийся на множество октав. Он зазвучал словно в глубине ее костей. Но, как бы ни вслушивалась, ни слова разобрать не получилось.

Де Круа вздрогнула и заозиралась.

– Драгоценная кузина! – голос Антуана прозвучал неуместно звонко. – Теперь сей, не побоюсь этого слова, крохотный материк, и все, что на нем – наш новый дом! Земля, которая по праву наша! Где мы – законные властители и благодетельные хозяева!

Он стоял на носу в расстегнутом нараспашку камзоле, сияющий и восторженный, будто не замечая ни дымящихся руин в бухте, ни напряженных взглядов мореходов, ни того, как капитан Марсий до побелевших костяшек сжимает подзорную трубу.

Селин хотела было ответить, но «Стремительный» зашел в бухту, и та раскрылась перед ними створками гигантской раковины. Над темной водой плыла утренняя дымка, постепенно сгущаясь в непроницаемый молочно-синий туман.

Только то был не туман.

Теперь, глядя на обугленные остовы в бухте, Селин почувствовала, как внутри поднимается удушливая волна страха. С палубы на нее смотрели только встревоженные лица команды.

«Боже мой, Антуан», – мысленно взмолилась Селин, глядя на оживленную беготню матросов. – «Мы не хозяева здесь. Мы даже не знаем, во что ввязались».

И лица, и интонации ничего хорошего не выражали.Внезапная суета вокруг добавила беспокойства. Только сейчас Селин заметила, как на «Стремительном» оживленнее обычного забегали мореходы.

Да и вопреки традиции, сложившейся за месяцы пути, капитан Марсий не спешил ее приветствовать традиционной порцией беззлобных колкостей. Он застыл неподалеку с подзорной трубой в окружении команды во главе с квартирмейстером Агатой.

Обычно разговорчивые, моряки молча мялись и напряженно ожидали указаний. Селин обернулась в направлении их взглядов.

Из тумана внезапно вынырнул очередной черный зловещий монстр.

Селин поспешила к мореходам у борта.Остов корабля.

– Альбатрос его подери…. – по палубе пробежал ропот. – Это же «Морской Бриз»!

Действительно, часть букв на обгоревшем борту, которая уцелела, наводила на мысль, что корабль принадлежал Гильдии Мореходов.

Селин приблизилась и взглянула на капитана. Марсий словно окаменел. Губы его были плотно сжаты. Между бровей залегли глубокие складки.

– Что тут произошло? Что все это значит?..

Он молча подал подзорную трубу и жестом указал направление.

Линза сфокусировалась на обугленных и все еще дымящих кораблях.

Де Круа тревожно оглянулась.

– Это значит, что нам стоило бы сейчас не швартоваться, а разворачиваться подобру-поздорову, – хмуро бросил Марсий, забрал трубу и спешно удалился.

Эхо голосов матросов повторило его «швартовка носовым шпрингом, якорь не опускать».

 
***
 

Громыхание лат идущих впереди гвардейцев звучало зловеще и совсем не ободряло.Небо покрылось темными узорами бурых облаков, медленно плетущихся сквозь угрюмую атмосферу. Тягостную тишину нарушал шум бьющих в пристань волн, и гортанные крики редких мореходов у складов и телег.

Неподалеку от портовых складов виднелись двухэтажные здания, отдаленно напоминающие архитектуру Гильдии Мореходов. За внушительной каменной аркой возвышались городские крыши во главе с башней ратуши, поблескивающие в редких солнечных лучах влажной россыпью черепиц. На фоне диких зеленых верхушек в туманной дымке гор вдалеке город казался совершенно неуместным островком цивилизации.

Под ногами хлюпало после недавнего дождя или, быть может, шторма. Пахло водорослями, чем-то отсыревшим, горелой древесиной и рыбным рынком. Он расположился тут же в порту под навесами рядом с трехэтажной таверной с надписью «Попутный Ветер» на выгоревшей на солнце вывеске. Похоже, у Верденского порта, несмотря на его нынешний запустелый вид, когда-то бывали времена и большего оживления.

В ответ на светски-приветственные улыбки горожане молча смотрели исподлобья, и оттого с каждый шагом становилось жутко. Их выцветшая залатанная одежда, когда-то была добротной. Мужчины щеголяли в потрепанных камзолах с чужого плеча и давно вышедших из моды жилетах, украшенных потускневшей металлической нитью. Некогда белоснежные рубахи пожелтели. Женщины кутались в легкие шали поверх простых платьев из грубой ткани, чьи рукава были неумело перекроены под островной климат. Головы местных покрывали широкополые шляпы, защищающие от палящего солнца – выцветшие, с помятыми полями, но все еще хранящие следы былого щегольства в потемневших лентах и потерявших всякий вид пряжках.

Их наряды представляли собой причудливую смесь, словно остатки гардероба самых разных сословий и народов свалили в один сундук и наугад распределили между колонистами. Кое-где мелькали куртки с чужими гербами, чьи владельцы давно позабыли об их значении, а рядом – простые холщовые рубахи, украшенные местной вышивкой с диковинными узорами. И лишь потрепанные кружевные манжеты да изящные, хоть и истершиеся пряжки на обуви выдавали в этих людях выходцев из цивилизованных земель по ту сторону океана.

Гвардейцы Лиги Доблести выстроились в шеренгу у сходней и вытянулись по струнке. Напирающая толпа зевак немного подалась назад.Селин шла под руку с Антуаном и пыталась ничем не выдавать тревогу, что бушевала внутри от грозного вида толпы. Смуглые изможденные лица мужчин и женщин с заостренными чертами смотрели с подозрением, если не враждебно. Скромная, но вполне опрятная одежда выдавала худобу.

Уж не голодают они тут часом?

Вдруг представилось, как эти жуткие с виду горожане бросаются на прибывших и разрывают на мелкие кусочки. А что, вполне себе допустимый исход… отправиться следом за их предшественниками… Их с Антуаном исчезновение на Лавразе заметят ох как нескоро… Де Круа едва не всхлипнула от страха. Однако лучезарно улыбнулась.

– Дар-рогу! Ррррас-ступись! – скомандовал Брут. Он возглавлял процессию гвардейцев, шагая в ногу с подчиненными.

Начищенные до блеска эфесы и рукояти пистолетов за поясами усиливали впечатление готовности среагировать в любой момент.Де Круа обернулась и тут же отвела взгляд. За ними с мушкетами на изготовку шли опытные гвардейцы, часть свиты и несколько вооруженных до зубов мореходов во главе с Марсием. Сошедшие со «Стремительного» моряки исподлобья смотрели по сторонам и даже не пытались скрывать на лицах враждебность, отраженную от мин толпы. И ею же усугубленную.

И нет, даже это не утешало поднимающейся внутри паники.

В толпе заплакал ребенок. Со всех сторон на него тут же зашикали.

Не таким представляла себе Селин прибытие на Да-Гуа, ох,не таким…

Наконец, гости остановились у террасы здания портового управления с начищенной медной табличкой. Как ни в чем не бывало, кузен легко взбежал по ступеням, потянул де Круа за собой и изящно взмахнул рукавом в приветствии:

– Друзья мои! Меня зовут Антуан де Сюлли. Бесконечно рад знакомству!

Толпа с сомнением уставилась на разодетого молодого человека.

– Я – наследник фамилии де Сюлли и герцога Лавраза. – Селин стало страшно неловко от неприкрытого восторга и обожания в голосе Антуана, и она спешно присела в реверанс, не сводя глаз с толпы. – Прошу любить и жаловать – моя кузина, виконтесса Селин де Круа, уполномоченный консул Альянса Негоциантов! Мы прибыли, дабы отныне жизнь ваша расцветилась благоденствием и безмятежностью!

Скептическое молчание его ничуть не смутило.

Непроницаемое лицо Брута ровным счетом ничего не выражало. Вот только перчатка его помощника покоилась на чуть выдвинутой рукояти меча, под которой блестела узкая полоска стали. Селин скосила глаза на Марсия. Ни он, ни ватага самых крепких и рослых гильдейцев за его спиной, не таили своих намерений и прицельно высматривали стрелков на крышах внезапно опустевшего порта. Местные члены Гильдии Мореходов куда-то вдруг исчезли…

– Боже мой, Антуан! – внутри себя кричала Селин. – Умоляю, думай, что говоришь! Одно твое неверное слово – и начнется резня, а от нас и мокрого места не останется! Остров, Антуан. Да-Гуа – это остров, а не «крохотный материк»!… И в случае опасности – помощи на котором нам ждать неоткуда… да и не от кого… Хороши же хозяева на отрезанном ото всего мира острове, где правит беззаконие, а наши предшественники с континента более полугода не шлют вестей!

Отравлять его эйфорию своими тревогами и паникой совсем не хотелось. Точно ли будет благом, если Антуан ощутит, как вокруг сгущаются беспросветные вязкие клубы надвигающейся опасности? Может кузену и правда лучше не понимать, куда же в действительности их сослали?..

Боль от добела сцепленных рук вернула ее в реальность, и де Круа как могла улыбнулась в надежде, что уголки рта ее предательски не дрогнули.

Как бы ни парализовывал страх, де Круа сжала кулаки. Не к этому ли она шла всю свою сознательную жизнь? Не ради этого ли момента проходили годы ее сложнейшего обучения?! Тот самый миг, когда ее таланты, стремления и блестящее образование способны в корне переломить ситуацию. И она его не упустит. Виконтесса собрала все силы, чтобы ни голос, ни дрожь в руках, ни лицо не выдали страха, и сделала шаг вперед. Сотни взглядов уставились прямо на нее. Селин вдохнула, как если бы собиралась запеть перед огромным залом, как когда-то делала много раз…

– Господа, мы здесь, чтобы восстановить порядок…

– Да-да, о делах позже! – вклинился в ее речь Антуан и картинно развел руками, – Сегодня же, властью, данною мне высочайшим и чрезвычайным указом герцога Лавразского, объявляю народные гуляния по поводу нашего прибытия! Всем горожанам Новой Вердены – угощений и вина за счет казны! А, и да! Господа мореходы, лично приглашаю и вас, и ваших коллег из порта присоединиться! Негоже оставлять за бортом отважнейших членов Гильдии Мореходов!

Разумеется, он не удержался и хохотнул над собственным каламбуром.

Что? Он просто пообещал этим людям еду и выпивку? Но это же…

Нерешительные возгласы превратились в восторженные крики и свист, которые долго не стихали.

Что, если все посещенные лекции и изученные ею научные опусы не стоили и гроша сейчас в сравнении с опытом кузена, что привык шататься по тавернам и общаться с простолюдинами? Теми самыми, которых она хотела бы защитить и сделать их жизнь лучше, но решительно не знала?Де Круа нервно улыбнулась, взглянула на Антуна и задумалась.

Антуан, что немыслимо легко отыскал решение в самой напряженной обстановке и вышел из патовой ситуации, уже вовсю жал чумазые руки и хлопал по плечу городских жителей.

– Гуляния?! Блестящее решение, Ваше Высочество! Всеведающий внял нашим молитвам о вас, да пребудет он вовеки! – послышался глубокий женский голос.Впервые в жизни она посмотрела на него другими глазами. Неожиданно трезвый, неожиданно решительный. Боялся ли он эту землю и этих людей так же, как и она сейчас? Было ли привычное фиглярство очередной защитой от реальности или он действительно верил тому, о чем вещал? Ведь и правда, в нем, казавшемся взбалмошным капризным мальчишкой, сейчас выступало наружу нечто особенное. Похоже, герцог все же не ошибся с выбором, когда отправлял Антуана в качестве управителя на эти дикие земли.

Толпа почтительно расступилась и исторгла бодрую даму средних лет с высокой прической, едва тронутую сединой. Нимало не смущаясь, та с выдержанной жеманностью расправила юбки на бархатном бордовом платье и присела в изящном полном реверансе, неожиданно открывшим довольно амбициозное декольте.

Антуан немедленно расцвел от изысканных, хотя и с налетом провинции, манер. Неуместность лакированной светскости в столь причудливом антураже его не смутила.

– Вот только казна пуста. Город практически осажден, – продолжила дама, и голос ее из елейного стал жестким, – Мы окружены враждебными аборигенами, дикими животными и вооруженными до зубов бандитами. Мой супруг – Люсьен де Прюм – бывший управитель Новой Вердены, мертв. С некоторых пор от внешнего мира мы отрезаны. Вы сами, полагаю, видели, как у нас поступают с кораблями…

– Миледи, примите наши искренние соболе… – начала было Селин.

– Меня зовут Элиса де Прюм. Я – временная управительница… являлась ею до вашего появления здесь, по крайней мере…

– Кто же сотворил такое с кораблями? Как?

– Жду ответа на этот вопрос с самого прибытия! Кто посмел уничтожать собственность Гильдии!? Пойман? Какое понесет наказание? А передайте-ка преступников мне. Я уже даже знаю, что с ними сделаю… Если не преподать хороший урок таким выродкам, то конечно никакой казны не хватит устранять последствия, сударыня!

На гневный тон Марсия обернулся даже Брут.

От напора североморца на лицо де Прюм наползла глупая улыбка.

– Капитан Марсий. К вашим услугам, – для приличия смягчился гильдиец.

– Мне ничего неизвестно, капитан. Охотно предоставлю вам возможность самолично выяснить это у местных представителей Гильдии Мореходов, – не без досады пожала плечами де Прюм. – Приношу извинения, мы не успели подготовить порт к вашему прибытию после очередного трагического инцидента… Многие наши надежды были связаны с этими кораблями…

Де Прюм не хотела продолжать неприятную тему и вдруг спросила:

– Остался ли у господина де Сюлли прежний настрой на организацию народных гуляний? Уместно ли это в такой непростой для нас час?..

– Безусловно, – с оживлением откликнулся Антуан, и вихры его блеснули в кивке, – Если с казной затруднения, – я с готовностью покрою все расходы из своего кармана! Больше! Мы воспользуемся и тем, что привезли с собой. У нас потрясающий запас портвейна! И, господа, готов побиться об заклад, вы в жизни не пробовали такой отменной солонины, как на «Стремительном»!..

Голос его утонул в радостных возгласах. Третье сословие умело любить даже за обещания.

– …но сперва мы хотели бы засвидетельствовать почтение адмиралу Пауле Росалес, – закончила Селин и многозначительно посмотрела на Антуана. Обострять отношения с Гильдией после инцидента на Малом Орфее было бы плохим началом правления.

Удерживая елейную улыбку, бывшая управительница промурлыкала:

– Как вам будет угодно. Вас проводит адмиральский адъютант.

Антуан и Селин обернулись. Молодой мореход с задорными глазами уже прикрыл дверь и с расхлябанным поклоном пригласил войти.

 
***
 

Увидев гостей, она привстала.В кресле за большим письменным столом из мореного дерева сидела смуглая мореходка без возраста в кожаной треуголке. Туго подвязанная алая косынка выглядывала из-под полей.

Скулы адмирала покрывали убористые, чуть поплывшие за давностью нанесения, татуировки. Селин привлекли живые миндалевидные глаза, сверкающие нездоровым блеском. При этом лучики морщин выдавали человека, любящего от души посмеяться.

Оба уха мореходки пробивали множественные золотые кольца, включая даже такие их части, которые де Круа и в голову бы не пришло украшать серьгами.

«Беспокоиться о своих похоронах адмиралу явно не придется», – подумала Селин, вспомнив мореходские обычаи.

Стол аккуратно заставляли стопки документации и подшивки бюллетеней. С края свешивался угол карты Лавразской акватории, испещренный карандашными трассами. Вдоль стен стояли обитые железом шкафы и пара огромных сундуков.

Де Круа не могла не отметить, как, рассаживая по креслам делегацию, юноша неприметно заменил одиноко стоящую поверх бумаг пустую бутылку новой, заполненной под самую пробку жидкостью благородного красно-коричневого оттенка, что тихонько пронес под бушлатом.

Завидев Росалес, Марсий дежурно салютовал, протянул ей запечатанный конверт. Адмирал вскрыла письмо, внимательно посмотрела на капитана и обратилась к кузенам, слегка обдавая их коньячным духом:

– Приветствую новоиспеченных personas non grata Гильдии Мореходов в порту Новой Вердены.

И столько горечи прозвучало в ее голосе, что де Круа вдруг послышалось сочувствие. Быстро глянув на адмирала, она поймала себя на странной теплоте по отношению к мореходке. Селин опомнилась и начала выкладывать перед ней уведомления и копии всех подписанных документов, когда ее взгляд упал на газету на столе и слово «трибунал». Росалес с громким стуком водрузила на это место закупоренную бутылку.

– Как новый Управитель Новой Вердены, свидетельствую глубочайшее почтение, миледи Адмирал. – Антуан сидел довольно расслабленно, однако без панибратства, которого так опасалась от него кузина.

– Ты еще не вступил в должность, – тихо проговорила она сквозь улыбку. Де Сюлли-младший только отмахнулся.

– Что теперь будет? – спросил Брут.

– Зависит от того, чего вы хотите, – отчеканила Росалес, и не было никакой возможности уловить ее настрой сквозь непроницаемое холодное дружелюбие опьянения.

Слегка пошатываясь, но твердо стоя на ногах, она прошагала к вошедшему Марсию и снизу вверх заглянула в его лицо.

– Североморская Акватория предписывает вам отдельное адмиральское прошение для предъявления вышестоящим по званию судового журнала и рапорта о доставке нарушителей? Или как?

Марсий бросил краткое извинение, с плохо скрываемым раздражением положил на стол Росалес кипу бумаг и встал по стойке «смирно».

– Все здесь, – сообщил он.

– Да-да, капитан, благодарю вас. В ношении бумажек вы преуспели. Жаль только, что под вашим началом «Стремительный» прибыл с отставанием по графику аж на трое суток и без части рангоута. Да и швартовка выполнена абы как.

– Наверное у тех судов, что сгорели, швартовка была отменной? Насчет рангоута и связанного с этим опоздания… В море всякое бывает. Поди забыли уже как оно, да, адмирал?

Селин отчего-то стало стыдно за обоих участников этой пикировки. Хотя казалось бы, оба они – члены Гильдии Мореходов! Но вопреки ожиданиям, на нагнетание конфликта Росалес не пошла. Только хмыкнула с кривой усмешкой.

– Что же, капитан второго ранга, вольно. Свою работу по доставке нарушителей вы выполнили. Я самолично разъясню права и свободы членам Черного Списка Гильдии. вы займитесь размещением и безопасностью «Стремительного».

– Так точно.

Хмуро озираясь на кузенов, он, явно недовольный, вышел. Де Круа и Брут только переглянулись.

Едва дверь за капитаном закрылась, Росалес плюхнулась в кресло и ловко откупорила коньяк. После пристального изучения наполненного стакана она заговорила.

– Итак, господа, я обязана разъяснить вам…

– Адмирал, может мы как-то договоримся? – вдруг спросил Антуан. – Мы представляем Альянс Негоциантов, и находиться в Черном Списке Гильдии Мореходов нам ну крайне неудобно. Я бы даже сказал, такое категорически неприемлемо. Без транспортного сообщения с континентом наши позиции на острове останутся уязвимыми. Вы же видите, в какой все ситуации. Что нам делать?..

– Ваша Светлость, вы нарушили закон. Буде каждому спускать попрание установленных правил и «договариваться», это что же такое с нами станет, а?

– Но адмирал, я же не собираюсь опротестовывать наложенные Гильдией Мореходов штрафы!

– Ничем не могу помочь. Увы. Помимо житейского опыта и нашей знаменитой мореходской интуиции, я научилась разбираться в людях. И, доложу, вас либо по незнанию, либо умышленно, ввели в заблуждение о положении дел здесь, на Да-Гуа. – Росалес одним движением осушила половину стакана и улыбнулась . – Мало того, что на острове идет грызня религиозных фанатиков с этими дикарями, ненормальными алхимиками из Ордена Науки и наркоторговцами! Мало того, что моих людей периодически похищают и выпытывают секреты мореходской «магии»… И это не фигура речи, Ваша Светлость… – безумная улыбка ее стала сардонической, – каленым железом выпытывают, – она отхлебнула еще и кашлянула в кулак. – А как вы думаете, каково нам раз за разом переживать поджоги наших судов? Вы даже представить не можете, каково это моряку – видеть горящий корабль! Так еще и островитяне… эти так вообще… И если я, как адмирал Гильдии здесь, связующего звена всех этих буйнопомешанных, хоть на шаг отступлюсь… Да вы понимаете, какой хаос тогда наступит?..

– Сударыня, помилосердствуйте, мы ведь прибыли именно для того, чтобы навести порядок на Да-Гуа! Вы отдаете себе отчет, что налагая арест на наш флот, вы нам же и мешаете! Хорошо-хорошо, вы и подотчетный же вам флот лишаете прибыли, верно?..

Пока Антуан и Росалес препирались, перебирая возможные компромиссы, а Брут напряженно следил за беседой, в голове де Круа крутилось одно и тоже имя. И проклятое «трибунал». Ей казалось, это опасное, механически-злое, слово буквально разламывает ее мозг в мелкое крошево.

Не дожидаясь исхода переговоров, она произнесла чужим голосом:

– Адмирал, каковы итоги трибунала? Вам докладывали?

Спор мгновенно прекратился.

Росалес, не морщась, налила доверху новый стакан и осушила его до дна. И только после кивнула на вынутое из конверта Марсия письмо.

– Узнала буквально на днях. Покамест не вчитывалась, но расклады очевидны. Не понимаете? А все очень просто, миледи де Круа. Лавразская акватория утратила флот под предводительством «Крылатого Марлина». Я же, как адмирал, потеряла доверенное лицо, все его суда и экипажи… – Росалес горько усмехнулась. – Благодарю, что поинтересовались. – Она учтиво приподняла треуголку. – Надо отдать вам должное, миледи, ваши с Его Сиятельством дневники внесли долю ясности в причины случившегося…

– Что значит «потеряла»?! Что вы имеете в виду? Причем тут наши дневники?! – у Селин стремительно потемнело в глазах, и она вцепилась в подлокотники, чувствуя, как из-под нее уплывают все опоры.

Росалес с сомнением посмотрела на консула и близоруко сощурилась над злополучным донесением.

– Миледи, я в точности так же растерялась, когда получила это сообщение. Зачту его вам, во избежание недопониманий. Минуту, – повозившись, она достала еще один стакан, налила и в него из своей бутылки и подвинула его де Круа. Щедро налитого оказалось, «с горкой»: газету пропитали пахучие коньячные пары. – Закон – что дышло, да, миледи? Вам же, – обратилась Росалес уже к Антуану, – Ваше Сиятельство, вам определенно стоит развивать эпистолярный жанр…

Кузен напряженно следил за Селин и бездумно кивал на слова адмирала.

– «На основании сделанных выводов о вящей надежности подсудимого и в назидание прочим лицам, ответственным перед Гильдией, исключить подсудимого из Гильдии в связи с тяжестью совершенных им преступлений; лишить подсудимого Витала Агилара всех званий и наград, полученных ранее за заслуги перед Гильдией; конфисковать всю принадлежащую подсудимому собственность, движимую и недвижимую – список собственности прилагается – с целью возмещения причиненного Гильдии ущерба, как морального, так и материального; приговорить к смертной казни через повешение…»

Внутри все оборвалось. Селин залпом осушила предложенный стакан и упала в кресло. Выдержанный коньяк огнем опалил горло, на глазах выступили слезы.

Антуан рассеянно потирал лоб. Брут снял шлем и поджал губу.

Адмирал больше не пыталась унять дрожь в руках и только наклонила голову, глядя на де Круа.

– Это то, что доложили мне, вместе с приложенной копией протокола допроса подсудимого. Изучу позднее. Ваши же письменные свидетельства стали умягчающим обвинения фактом. Но скорее для меня, чем для тех, кто приводил приго… выносил приговор.

– То есть…как это – повешение?!.. Капитан Витал… Они убили его? – прошептала Селин.

Де Круа не слышала слов Росалес. В ушах звенело.

– Я знала его еще юнгой. Витал попросту не мог быть повинным в том, в чем его обвиняют. Такое не в его характере. Если хотите знать, он был последним, кому я вполне могла довериться и доверилась. Более того, он обладал всеми качествами, необходимыми новому адмиралу…

Не помня себя, Селин пробормотала слова прощания, ударившись о грудь адъютанта Росалес, выбежала из конторы на улицу, где ее стошнило. Слезы затуманили вид на порт, дикие красоты вдалеке и океан.

Больше всего на свете ей сейчас хотелось остаться одной и рыдать до полного исступления.

 
***
 

В резиденции Управителя Новой Вердены праздновали сразу два события: долгожданное прибытие Антуана де Сюлли и его вступление в должность нового управителя.

В темно-зеленом бушлате с золотыми погонами на сухопутный манер, что указывали каждому местному мореходу на чужую акваторию и чужую юрисдикцию, капитан Марсий с бокалом темного вина бродил по пышно украшенному тронному залу среди сухопутных господ.

И было ему решительно не по себе. Поджоги судов и их обугленные остовы отзывались страшным горем в самом его сердце. Ни один сухопутный не понял бы такой беды. Кто бы ни стоял за настолько чудовищным зверством, Марсий обязательно найдет его и накажет.

Старая алкоголичка адмирал, которую в последнее время и так недолюбливали на Малом Орфее, действительно перестала соответствовать своей должности, и его ближайший рапорт несомненно об этом сообщит.

Этим идиотам лавразцам впору бы закрыть порт, оцепить останки судов, да провести тщательное расследование поджога… Раз он уже оказался здесь, долг перед Гильдией – не оставлять все безнаказанным.

И как назло, подопечная виконтесса его избегала. Впрочем, он догадывался – Селин потребуется время, чтобы хорошенько переварить новости.

Марсий остановился у группы служителей какого-то культа с металлическими желтыми солнцами, нашитыми на просто скроенные парчовые ризы, и вполуха слушал скучнейшие теософские диспуты.

Он только хмыкал на примитивные представления местных церковников о сотворении мира, ведь каждому мореходу было известно, что сушу поднял со дна древнего Океана Божественный Альбатрос, который, ухватив останки Морского Змея и разместив их как материки, тотчас же разбился о купол неба и осел на нем осколками звезд.

Армеец в начищенных громоздких латах хмуро подпирал стену да рассматривал местных представителей собственной гильдии, то и дело отпивая из фляги. Марсий не стал к нему приближаться, они лишь обменялись взглядами и коротко салютовали друг другу. Оба были не в своей тарелке. Факт.

Пожалуй, еще один бокал не помешает, – решил Марсий и подошел к столу с напитками.

Восторженный тон Антуана в обществе той пожилой дамы из приветственной делегации в порту начинал досаждать.

Или все же дело в другом? В том, например, что мысли постоянно возвращаются к этому чертовому салаге…

У него не было ни единой причины уважать Витала.

Напротив, он терпеть не мог этого сопливого выскочку, который с легкостью высчитывал в уме то, что ему, Марсию, приходилось решать на сложнейшем арифмометре.

Высокомерный, хвастливый, Агилар только и ждал похвалы в свой адрес. Этому сосунку давалось все, за что бы он ни брался, а за красивые глаза перед ним открывались такие двери, которые Марсию и не снились. Собственно это и стало причиной решения уволиться с Лавраза в Северморскую Акваторию: неизведанный суровый регион с неподъемными для середняков условиями труда, да и платили с лихвой… Уж там-то Марсий мог доказывать окружающим да и самому себе сутки напролет, чего он стоит!

Но даже невзирая на неприязнь к Виталу, становилось не по себе от суровости вынесенного приговора. Размышления о том, что в гильдейских порядках далеко не все гладко, занозой засели в сознании.

Он допил вино и направился убедиться, достаточно ли хорошо выставлена охрана в порту на ночь, когда его едва не сбил с ног блондинчик-кузен виконтессы:

– Капитан! Какое счастье обнаружить вас! Селин пропала! Клянусь, что видел ее здесь час назад. Мы с Брутом с ног сбились искать ее!