Kitobni o'qish: «Никто не идеален»

Ответственность –

это мужество иметь дело

с последствиями своих решений.

Писатель Александр Круглов

Глава 1

Арсентий Павлович Зорин пробежался взглядом по листку с пометками к выступлению, кивнул, положил листок в кожаную папку с золотым логотипом «Телефорвард», взглянул на часы и поднялся с массивного кожаного кресла. До совещания оставалось десять минут. Обычное ежегодное мероприятие – утверждение бюджета на новый 2003 финансовый год.

Зорин взглянул на себя в зеркало и удовлетворённо кивнул. Для своих семидесяти лет он выглядел отлично: сухопарый, загорелый, благородная седина, элегантный костюм из английской шерсти. Арсентий Павлович поправил причёску, надел очки и взял со стола папку. Он уже собрался покинуть свой роскошный директорский кабинет, когда в кармане пиджака завибрировал мобильный телефон.

– Слушаю! – произнёс Зорин и взглянул на часы.

– Здравствуй, Арсюша! – послышался ласковый старческий голос.

– Добрый вечер! – ответил Арсентий Павлович, неприятно озадаченный фамильярностью собеседника.

– Как дела? – продолжил незнакомец.

– Простите, с кем говорю? – раздражённо спросил Зорин. – У меня сейчас нет времени для праздных бесед.

– Изволь, мой дорогой. Меня зовут Лев Аронович Бернштейн. Но ты, вероятно, помнишь меня по имени Лёва Кац, – продолжил голос в трубке.

Арсентий Павлович замер. Редко услышишь в телефоне голос с того света. А собеседник продолжил:

– Что молчишь? Гадаешь, я ли это на самом деле? Уверяю, это я.

– Но… я слышал, что ты давно умер после тяжёлой болезни! – наконец выдохнул Зорин.

– Слава богу, обошлось, выздоровел. Думаю, нам стоит встретиться и в спокойной обстановке кое-что обсудить, – промурлыкал Лёва.

– О чём это ты?

– О деньгах, разумеется. Согласно нашему договору ты кое-что должен мне. По самым скромным подсчётам, с учётом набежавших процентов за просрочку это семь миллионов пятьсот две тысячи долларов.

– Но при чём здесь ты? Деньги давал мне Клим! – воскликнул Зорин.

– Ошибаешься, Арсюша. Ты, видимо, уже просто не помнишь. Клим лишь распорядился выдать тебе деньги, но давал их тебе я. Точнее, моя компания «Ориент», которая жива по сей день. Так что, как ни крути, но должен ты «Ориенту», что значит мне. Я на всякий случай привёз с собой копию договора. Вдруг ты что-то забыл или потерял свой экземпляр.

– Лёва, но это… несколько неожиданно… – растерянно произнёс Арсентий Павлович.

– Понимаю, – согласился Лёва. – Завтра вечером я должен быть в Вене. Иду на шестьдесят третий праздничный концерт Венского филармонического оркестра под управлением Николауса Харнонкура. Нечто потрясающее! Не хочешь со мной? Могу поспособствовать с приглашением.

– Спасибо, но, к сожалению, не могу. Дела.

– Очень жаль. Я заскочил на денёк в Москву исключительно ради тебя. Остановился в гостинице «Пекин». Давай сегодня, когда закончишь своё совещание, встретимся у меня в гостинице. Посидим в ресторане, поговорим. Уверен, мы найдём решение нашей проблемы. Есть множество вариантов. Я всегда за то, чтобы все проблемы решать миром. Если, конечно, это возможно… Только, Арсюша, я тебя умоляю! Не питай иллюзий, что с моим отъездом всё само как-то рассосётся. Я за тобой уже давно приглядываю и знаю о каждом твоём шаге. Мне достаточно щёлкнуть пальцем, и твоя прекрасная жизнь рухнет в течение месяца. Но мы же оба этого не хотим, правда? Давай не будем портить друг другу новогоднее настроение! Хорошо?

– Откуда ты знаешь про совещание? – вырвалось у Зорина.

– Господи, Арсюша, я же тебе уже сказал, что знаю о тебе всё! На протяжении семи лет я с интересом наблюдаю за тобой и твоим бизнесом. Искренне восхищён твоими успехами, особенно тем, как ловко ты петляешь от налогов. Я знаю, где ты живёшь, кто твои ближайшие друзья и деловые партнёры, какие ты любишь марки автомобилей, где и с кем предпочитаешь отдыхать. Да много чего ещё… – произнёс Лёва.

– Ладно, – после непродолжительного молчания осипшим голосом произнёс Арсентий Павлович. – Но я не могу точно сказать, во сколько освобожусь.

– Да ничего страшного, я ложусь поздно, – промурлыкал Лёва. – До встречи, Арсюша. – И телефон отключился.

Арсентий Павлович сунул телефон в карман пиджака и какое-то время неподвижно сидел в кресле, глядя в пустоту.

Семь лет назад он совершил одну очень типичную для того времени глупость. Для развития бизнеса срочно нужны были деньги. Банки в кредите отказали, никто из знакомых помочь тоже не мог. Тогда он обратился к известному московскому авторитету Климу, и тот выручил. По его распоряжению финансовый директор Клима Лёва Кац предоставил Зорину два миллиона долларов сроком на четыре года под вполне разумные проценты. Дела у Арсентия Павловича шли прекрасно, он спокойно гасил задолженность и к истечению срока займа намеревался без надрыва окончательно рассчитаться с Климом. Но через два года Клима убили, и его империя очень быстро развалилась. Кто-то из его людей надолго сел, кто-то погиб в бессмысленных конкурентных войнах, а кто-то просто исчез. У Лёвы Каца выявили неизлечимое заболевание, но он, плюнув на рекомендации докторов, уехал доживать последние дни куда-то в Новороссийск. Вскоре прошёл слух о его смерти. Возвращать долг больше было некому. Осознав это, Арсентий Павлович с облегчением выдохнул и расслабился, решив, что Бог, видимо, всё же существует. А исчезновение кредиторов – это награда небесного отца за праведный, упорный труд.

И вдруг по прошествии стольких лет откуда-то из небытия выныривает Лёва Кац и угрожает разрушить его жизнь!

«Старый хитрый мерзавец! Пропади ты пропадом! Даже смертельная болезнь не вогнала тебя в землю! Что ж, встречусь, послушаю, что ты скажешь, старый плут. А там видно будет, что и как…» – рассудил Арсентий Павлович и, вскочив с кресла, нервно заходил по кабинету. Наконец, немного успокоившись, взглянул на часы. Совещание должно было начаться через пару минут. Без него оно, конечно, всё равно не начнётся, но Зорин ужасно не любил куда-либо опаздывать.

Глава 2

Ежегодное собрание руководителей «Телефорварда» по утверждению бюджета на новый 2003 год подошло к концу. Арсентий Павлович наконец поднялся из-за стола и произнёс то, что все присутствующие с нетерпением ждали от него уже полчаса:

– Коллеги, на этом собрание будем считать оконченным.

Все оживились, задвигались, на лицах появились улыбки, послышалось клацанье застёжек дорогих портфелей.

Зорин прокашлялся и продолжил:

– Хочу ещё раз поблагодарить вас за отличную работу и поздравить с наступающим Новым годом. Желаю всем отлично провести предстоящие каникулы, а в новом году…

– Но был же ещё один вопрос, который мы должны обсудить! – неожиданно перебил его требовательный голос.

Зорин, даже не глядя, знал, что это Леонид Брюсов – генеральный директор «Телефорварда».

– Леонид Владимирович, мы ничего вам не должны! – раздражённо отрезал он. – Давайте не будем больше задерживать людей и портить всем праздничное настроение! Коллеги, ещё раз всех с Новым годом и… все свободны.

По залу пронёсся вздох облегчения, задвигались стулья, послышались тихие смешки, и сотрудники суетливо поспешили к выходу. Зорин недовольно поморщился. Рядом с ним тут же, как всегда, вырос Валерий Федотов – советник по оргвопросам, который фактически был правой рукой и самым доверенным лицом Арсентия Павловича в компании. Он положил перед Зориным открытую папку с документами и принялся что-то ему объяснять. К ним медленно подошёл худощавый стройный мужчина лет сорока с симпатичным, но вечно хмурым лицом, и очень усталыми глазами. Это был генеральный директор «Телефорварда» Леонид Брюсов.

– Вы же обещали.., – произнёс он.

– Бюджет свёрстан и утверждён. Всё, точка! Мы не будем тратить время и весьма ограниченные ресурсы на ваши сомнительные идеи, – произнёс Зорин.

– Арсентий Павлович, я четыре раза посылал вам отчёт о неэффективном расходовании средств, – произнёс Брюсов. – Я говорил год назад и повторяю это сейчас. Путь, которым мы движемся, губителен для предприятия. Вы же читали последнее маркетинговое исследование Грачёва. «Мир на Связи» прёт как танк! Их показатели объёмов продаж в этом году обогнали нас на сорок процентов. Мы снисходительно посмеивались над их безумными рекламными слоганами и дикими промоакциями. Но, к сожалению, реальность такова: если мы срочно не поменяем стратегию продаж, то через год они вытеснят нас на обочину, а через два все забудут о существовании «Телефорварда»! – возмущённо закончил Брюсов.

Зорин и Федотов обменялись насмешливыми взглядами, а затем Арсентий Павлович спокойно проговорил:

– Неудачный пример. Клоуну Сотину и его шпане просто немного повезло. Так иногда бывает. Но это ненадолго. Без серьёзного управленческого опыта, на голом энтузиазме они далеко не уедут. Максимум через полгода они окажутся там, откуда и начали. На Тушинском радиорынке.

– Я не могу поверить! – в отчаянии воскликнул Брюсов. – Неужели никто, кроме меня и Грачёва, не понимает, куда мы катимся! Это же настолько очевидно!

– Леонид Владимирович, не забывайтесь! – резко перебил его Федотов. – Арсентий Павлович как полновластный владелец компании определяет её политику и стратегию развития. А вы как генеральный директор лишь обязаны эффективно выполнять поставленные перед вами задачи! Если вас что-то не устраивает, то, может, вам лучше уйти? Но не создавайте бурю в стакане. Это смешно.

Брюсов внимательно по очереди взглянул на собеседников, а затем медленно произнёс, чеканя каждое слово:

– Что ж, вы правы. Мне действительно лучше уйти. Не могу заниматься тем, во что не верю.

К концу рабочего дня огромный офис «Телефорварда» опустел. Леонид вошёл в свой кабинет, дверь которого всегда была настежь распахнутой. Пятидесятилетний начальник отдела маркетинга Владимир Юрьевич Грачёв по-хозяйски расположился в его кресле и лениво раскладывал на компьютере пасьянс «Косынку».

– Ну что? – с беспокойством взглянув на Брюсова, спросил он.

– Я подал заявление об уходе, – произнёс Леонид и устало опустился на стоящий рядом стул.

– О господи! – воскликнул Грачёв. – Прошу прощения! – тут же вскочил он, собираясь уступить ему кресло.

– Да ладно вам, Владимир Юрьевич! – вяло махнул рукой Леонид. – Сидите на здоровье.

Грачёв вновь опустился в кресло. Какое-то время оба молчали.

– Не жалко вот так всё бросать? Всё-таки десять лет… – наконец осторожно прервал молчание Владимир Юрьевич.

– Жалко, – глухим голосом ответил Брюсов. – Но не могу больше спокойно наблюдать, как Зорин гробит компанию, и ещё принимать в этом активное участие. Временно исполняющим обязанности генерального директора Павлович назначил Федотова. Завтра я передаю ему дела.

– Так что теперь будете делать? Согласитесь на предложение «Спорт Лайфа» и пойдёте к ним директором по развитию? – спросил Владимир Юрьевич

– Видимо, да, но пока окончательно не решил… Что-то голова раскалывается. Поехал я, пожалуй, домой, – устало произнёс Леонид, поднялся со стула и направился к двери.

– Без вас под руководством Федотова я долго не выдержу. Придётся мне тоже искать новую работу, – печально произнёс ему вслед Владимир Юрьевич.

Брюсов, что-то вспомнив, замер, затем резко повернулся и произнёс:

– А кстати, вы мне так толком и не успели рассказать о ваших коллизиях с Сотиным. Если я вас правильно понял, он всячески пытается переманить вас к себе и обещает золотые горы… Так чем не вариант? – усмехнувшись, спросил он.

– Видите ли, э-э-э, как бы это вам объяснить, – замялся Владимир Юрьевич. – Егор умный, энергичный парень, но слишком амбициозный и импульсивный. К тому же, по возрасту он мне в сыны годится. Думаю, для нас обоих это стало бы серьёзной проблемой. Возможно, вместе с вами я бы и рискнул к нему пойти, а так… – Грачёв махнул рукой. – Позвоню, вежливо поблагодарю за лестное предложение и скажу своё твёрдое «нет».

Глава 3

Старая, поскрипывающая «Волга» ГАЗ-24, петляя по горному серпантину и притормаживая на поворотах, медленно спускалась к низовью горного хребта. На заднем сиденье, кроме Леонида, сидели пожилая армянка и девочка лет семи. Она то и дело испуганно поглядывала то на него, то на калашников, лежащий у него на коленях. На каждом повороте заходящее солнце безжалостно слепило глаза. Стёкла машины были опущены, но от жары и духоты это не спасало. Неожиданно после того, как на очередном крутом вираже автомобиль сбросил скорость, из-за большого валуна возле дороги появилась фигура человека с автоматом в руках. Он медленно направил оружие на машину…

– Гони! – заорал Леонид водителю и, вскинув автомат, дал короткую очередь через открытое окно.

Фигура с автоматом покачнулась и начала оседать на песок. Стрелять пришлось в неудобной позе и с левой руки, но промахнуться с расстояния в пять-шесть метров невозможно. Водитель прибавил газу, и машина понеслась вперёд. Леонид повернул голову, пытаясь разглядеть что-нибудь в заднее стекло. Он точно знал, что сейчас произойдёт что-то очень страшное…

Из динамика послышалось объявление, что самолёт идёт на посадку и пассажирам необходимо пристегнуть ремни. Леонид открыл глаза и осторожно покосился на сидящих рядом пассажиров. Никто не бросал на него возмущённых взглядов. Значит, во сне он вёл себя прилично. Один и тот же кошмарный сон за последние годы теперь накрывал его значительно реже, чем раньше. Но в то же время он стал ярче и ещё более пугающе реалистичным. Бывшая жена говорила, что во сне он иногда начинал пихаться руками и ногами, мыча что-то нечленораздельное. Что ему при этом снилось, он никогда никому не рассказывал. Да и сам старался не вспоминать, загнать страшный сон поглубже в подсознание. Это была его мрачная тайна, тяжкий крест, который ему предстояло нести всю жизнь.

Самолёт приземлился в аэропорту Домодедово в пять тридцать утра. Леонид достал с полки свою кожаную сумку. В командировки он предпочитал летать без багажа. Поэтому быстро вышел из здания и зашагал к платной стоянке, пытаясь вспомнить, где оставил машину. Несмотря на ранний час, на улице уже было по-летнему светло. Машина обнаружилась совсем недалеко, и через час с небольшим его чёрный БМВ уже остановился во дворе старого дома на Патриарших прудах. Леонид поднялся в свою квартиру, быстро принял душ, поставил будильник на двенадцать часов, с блаженством вытянулся на кровати и мгновенно уснул.

Из глубокого сна его безжалостно вырвал звонок телефона, лежащего на столе. Тихо чертыхаясь, Леонид протянул руку и взял телефон. Номер был неизвестный.

– Слушаю, Брюсов! – раздражённо буркнул он.

– Леонид Владимирович? Городская прокуратура, старший следователь по особо важным делам Воронов Пётр Михайлович. Я хотел бы с вами встретиться в ближайшее время.

– По какому поводу? – недовольно произнёс Леонид.

– А вы не догадываетесь? – усмехнулся Воронов.

– Даже близко не представляю.

– Вообще-то вся Москва второй день гудит. А вы руководитель службы безопасности крупнейшей сотовой компании и даже не догадываетесь, зачем я вам звоню? – уже откровенно посмеиваясь, произнёс Воронов.

– Послушайте, Пётр Михайлович, я в пять часов утра прилетел из Красноярска и планировал ещё полчаса спокойно поспать. Поэтому давайте по существу, – раздражённо произнёс Брюсов.

– А с какой целью вы ездили в Красноярск и как долго там были? – с нотой разочарования в голосе задал вопрос Воронов.

– Служебная командировка. Четыре дня, – коротко доложил Леонид.

– Хорошо. Вам знаком Арсентий Павлович Зорин? – сухо спросил следователь.

– Да, я десять лет проработал в «Телефорварде», пять из которых был генеральным директором, а Арсентий Павлович как собственник компании был моим руководителем. А в чём, собственно, дело? – спросил, всё больше закипая, Брюсов.

– Вы можете сказать, когда вы видели его в последний раз? – словно не расслышав вопрос, продолжил наседать Воронов.

– Могу сказать с точностью до минуты, но не буду этого делать, пока вы не объясните, в чём дело. Или вызывайте повесткой, – холодно проговорил Брюсов.

– Хорошо. Позапрошлой ночью Зорин был убит в своём загородном доме.

– Что-о-о? – Леонид резко сел на кровати. Остатки сна мгновенно улетучились. – Как это произошло?

– Мне странно, что вам, его бывшему коллеге, никто об этом не сообщил.

– Мне тоже, – огрызнулся Брюсов.

– А теперь, будьте добры, сообщите наконец, когда и при каких обстоятельствах вы последний раз видели Арсентия Павловича Зорина.

– Три месяца назад, пятнадцатого марта, ровно в девятнадцать тридцать, в его кабинете. Встреча длилась двадцать минут. Больше я его ни разу не видел.

– А какова была цель встречи?

– Я предложил ему продать нам компанию «Телефорвард».

В трубке повисла продолжительная пауза.

– Думаю, вы понимаете, что нам всё же придётся встретиться и как можно быстрее, – произнёс следователь.

– Куда ж от вас деться… Когда и где?

Закончив разговор со следователем, он откинулся на подушку и закрыл глаза. Мысли как-то незаметно свернули к событиям полугодовой давности. Почему-то вспомнился последний день работы в «Телефорварде».

Глава 4

Это было на следующий день после того, как он подал заявление об уходе. Утром он сидел в своём кабинете и ждал Федотова, чтобы передать ему дела. Тут зазвонил мобильник.

– Брюсов, слушаю.

– Доброе утро, Леонид Владимирович! – послышался бодрый голос Грачёва.

– Доброе! – хмуро ответил Брюсов.

– Какие у вас планы на вечер?

– Грандиозные! Пойду в спортзал, если повезёт и удастся найти кого-нибудь для спарринга, то от души выпущу пар. Если нет, то безжалостно отлуплю грушу. Ну а вечером хочу дочитать одну любопытную статью про искусственный разум. В общем, очень насыщенная, интересная программа. А что такое?

– Никогда не понимал вашего увлечения боксом, – ворчливо пробормотал Грачёв.

– А я никогда даже и не пытался понять. Просто нравится и всё, – рассмеялся Леонид.

– Думаю, вам придётся изменить свои планы на вечер. В семь мы встречаемся с Егором Сотиным. Я вчера ему позвонил и кратко поведал о нашей ситуации. Он сказал, что у него есть предложение для нас обоих. В общем, сегодня в семь, ресторан «Погребок» на Кутузовском. Знаете, где это?

Они сидели у окна в самом дальнем углу «Погребка». Оба проголодались, поэтому, придя в ресторан пораньше, не стали дожидаться Сотина и слегка перекусили. В уютном полумраке зала тихо звучала музыка и было на удивление мало посетителей. После лёгкого ужина друзья выпили кофе и принялись горячо обсуждать, что может предложить им Сотин.

Он явился на встречу с опозданием на двадцать минут. Когда Егор вошёл в зал, Брюсов заметил, как Владимир Юрьевич поморщился и осуждающе покачал головой. Леонид покосился на него, потом опять взглянул на Сотина. В эту минуту переживания друга о совместной работе с Сотиным ему стали чуть понятнее.

Пятидесятилетний, невысокого роста, слегка полноватый Владимир Юрьевич был образцом буржуазной респектабельности. Неизменно в дорогом костюме, всегда гладко выбрит и аккуратно причёсан. Очки в изящной серебристой оправе, «Ролекс» на руке и начищенные до блеска дорогие английские ботинки.

Двадцатидевятилетний Егор Сотин был его полной противоположностью. Выше среднего роста, худой, вечно небритый, прямая чёлка чуть ли не до глаз и длинный хвост волос сзади. Джинсы с прорехой, жёлтые кроссовки, кожаная куртка и синий свитер с непонятной символикой.

Брюсов, хоть и поверхностно, но уже был знаком с Сотиным. Он давно понял, что за безбашенным образом Егора скрывается острый, изобретательный ум, кипучая энергия и сильный характер. В бизнесе он не видел преград там, где другие в растерянности застывали. Его рискованные рекламные слоганы и сомнительные промоакции каждый раз оборачивались скандалами и долгими обсуждениями в СМИ. Особенно последняя. Первые десять клиентов, раздевшиеся догола в центральном магазине «Мира на Связи», получали бесплатно любой телефон по своему выбору. Утром перед открытием магазина из-за желающих раздеться или посмотреть на это шоу в центре Москвы образовалась огромная толпа народу. Тут же появился наряд милиции. Но стражи порядка лишь растерянно глазели на то, что происходит за витражными окнами магазина, не понимая, как на всё это реагировать. Мероприятие вызвало бурю негодования среди добропорядочной части общества и шквал обращений в прокуратуру. Но Сотина это не смущало. Главное, что росла популярность его магазинов и объёмы продаж. Однако при всей эпатажности и революционности своих маркетинговых ходов в работе с клиентами Сотин придерживался старых проверенных рецептов. Он безжалостно увольнял продавцов за малейшие жалобы со стороны покупателей.

Широко улыбаясь, Егор подошёл к столику, пожал всем руки, плюхнулся в кресло и помахал рукой официантке.

– Есть хочу ужасно! – словно извиняясь, произнёс он. – За целый день только и успел, что кофе с какой-то печенькой проглотить. Девушка, мне стейк средней прожарки и бокал безалкогольного пива, – произнёс он, повернувшись к подошедшей официантке.

Брюсов и Грачёв сдержанно улыбнулись, глядя на гостя.

– Так, ладно, не будем попусту терять время. Перехожу к сути моего предложения, – произнёс Егор и взглянул на Грачёва. – Владимир Юрьевич, мы это уже обсуждали, но повторюсь ещё раз. Предлагаю вам возглавить развитие моей розничной сети. В течение года я планирую открыть филиалы в десяти городах-миллионниках, и в одиночку я эту телегу не потяну.

Затем он перевёл взгляд на Брюсова.

– Леонид Владимирович, я слышал, за последний год вы выявили ряд серьёзных косяков, связанных с финансированием зоринских проектов. Но вместо заслуженной благодарности вы попали в царскую немилость. Всё верно?

Брюсов, нахмурившись, покосился на Грачёва. Тот возмущённо замотал головой.

– Нет, нет! Владимир Юрьевич тут ни при чём, он мне этого не рассказывал, – перехватив его взгляд, рассмеялся Сотин.

– Тогда откуда вы это знаете?

– Скажем так, это результат работы моего бывшего начальника службы безопасности, – невозмутимо ответил Егор.

– Бывшего?

– Да, я его недавно уволил. В общем, я предлагаю вам эту должность.

Брюсов недоуменно взглянул на Грачёва. Тот растерянно застыл с чашкой кофе в руке.

– Но почему? У меня нет соответствующего опыта, я никогда не работал в силовых структурах. Только армия, но это не в счёт.

Егор проговорил:

– Всё просто. Я устал наступать на одни и те же грабли. У меня уже сменилось четыре начальника службы безопасности. В прошлом они все были бравыми кадровыми ментами или фээсбэшниками, но у них у всех, как кость в горле, застрял лишь один-единственный принцип работы: «Если не хочешь, чтобы у тебя что-то украли, завари все двери на хрен!» Понимаете, о чём я? Но меня это не устраивает, и я решил попробовать иной подход. В общем, на эту должность мне нужен волевой человек с отличным знанием бизнеса сотовой связи, организаторскими способностями и надёжными контактами в органах власти. Вы вполне соответствуете этим требованиям. Работа будет непростой, но интересной! Зарплатой вы тоже останетесь довольны.

Брюсов пристально посмотрел на Сотина и произнёс:

– Знаете, Егор Сергеевич, у меня такое чувство, что вы сейчас мне чего-то не договариваете. Так расскажите, что вы пытаетесь скрыть?

– Ого! А вы, оказывается, нахал! Так с потенциальными работодателями не разговаривают, – недобро усмехнувшись, произнёс Егор.

– Не знаю, как, по-вашему, я должен с вами разговаривать, но если не скажете, почему на самом деле ваш выбор пал на меня, я ухожу, – холодно произнёс Брюсов.

Егор откинулся на спинку стула, улыбка исчезла с его лица. Он поскрёб небритый подбородок, а затем произнёс:

– Ладно, попробую объяснить более доходчиво. Во-первых, мне действительно нужен толковый, энергичный человек, способный организовать работу службы безопасности в региональных филиалах, и я действительно считаю, что вы с этим справитесь. А во-вторых…

Егор нахмурился, немного помолчал, а затем продолжил глухим голосом:

– Есть ещё кое-что. Я хочу, чтобы вы организовали негласный аудит в моём беспокойном хозяйстве.

– Воровство? – задал вопрос Брюсов.

– Не знаю, это вы мне должны сказать. Финансовый отдел и ревизионная комиссия несколько раз проводили тщательные проверки, но ничего криминального не выявили. Это трудно объяснить, но… Я чувствую, что происходит что-то не то. Фактические финансовые показатели сильно отличаются от плановых. Очень сильно, и я хочу понять, почему. Насколько я знаю, в «Телефорварде» вы успешно справились с такой задачей… Теперь я достаточно понятно всё объяснил? – язвительным тоном спросил Егор.

– Более-менее. Не возражаете, если мы до завтра возьмём тайм-аут на подумать?

Сотин пожал плечами.

– Только не затягивайте. Если до часа дня я не получу от вас внятного ответа, то начну переговоры с ещё одним кандидатом.

В это время официантка принесла стейк и бокал пива. Егор взял в руки вилку, нож, смущённо взглянул по очереди на Грачёва и Брюсова, а затем, улыбнувшись, проговорил:

– Как-то стрёмно себя чувствую. Я что, один буду есть? Давайте попилим этот смачный кусок на троих. Я точно его не осилю в одиночку!

Через полчаса, выйдя из «Погребка», Сотин быстро попрощался и, ёжась на морозе в своей лёгкой куртке, припустил к стоящему рядом «Порш-Кайену». Взревел двигатель, и машина стремительно унеслась по Кутузовскому проспекту. Друзья проводили автомобиль задумчивым взглядом.

– Он либо сумасшедший, либо гений, – негромко произнёс Грачёв.

– Либо то и другое вместе, – так же тихо ответил Брюсов.

– Но всё же его предложение меня заинтриговало. С вами я бы рискнул к нему пойти, – проговорил Владимир Юрьевич, покосившись на Леонида.

– Предлагаю сейчас немного пройтись, проветриться, потом зайти в какую-нибудь кофейню и всё спокойно обсудить, – отозвался Брюсов.

Через два часа Грачёв позвонил Сотину и бодрым голосом сообщил:

– Егор Сергеевич, мы согласны.

– Отлично, тогда сразу после новогоднего шабаша жду вас у себя в офисе, – ответил Сотин.

Леонид усмехнулся, вспоминая тот далёкий день. Сотин оказался прав, когда говорил, что будет непросто. Прежняя работа в «Телефорварде» теперь всё больше казалась ему длинным скучным курортным отпуском.