Kitobni o'qish: «Охота на охотника»
1
– … а потом муженек умер и оставил Эмили приличное состояние.
– Очень удобно.
– Не язви. Она очаровательная женщина, и многие бы в Нью-Йорке умерли от счастья, получив приглашение на ее вечер.
– Терпеть не могу этих великосветских дамочек!
– Ты совсем одичал в своих джунглях. Даже страшно тебя к Эмили везти.
– А ты не вези. Останови машину, я сойду где-нибудь.
– Ну-ну, Даррен, обойдемся без крайностей. Если хочешь знать, сегодняшний прием Эмили посвящен исключительно тебе. Спешите видеть – впервые в салоне Эмили Маверик знаменитый исследователь и охотник Даррен Уолш!
Тут говоривший от души рассмеялся, правда, бросив при этом настороженный взгляд на своего собеседника. Даррен Уолш, путешественник, ученый, бесстрашный охотник, был гвоздем сезона этой нью-йоркской осенью. О нем писали газеты и говорили во всех салонах. С ним многие мечтали познакомиться, но нелюдимость Уолша делала это практически невозможным. Он ненавидел давать интервью, а так называемого светского общества избегал как огня.
Элу Ларреби повезло – он был, пожалуй, единственным человеком в городе, который не только был близко знаком со знаменитостью, но и к которому Даррен Уолш хорошо относился. Только поэтому Ларреби удалось уговорить Даррена посетить салон миссис Маверик. На приемах прелестной вдовы собирались все сливки общества, и появление Даррена Уолша должно было произвести сенсацию.
– Кошмар, – проворчал Даррен. – Ты везешь меня показывать словно дрессированную обезьяну.
– Хуже, – вздохнул Эл и тихо добавил: – Как недрессированную…
Дом Эмили Маверик находился там, где и полагается быть дому молодой богатой вдовы – в фешенебельном районе Нью-Йорка. Белоснежный особняк был окружен небольшим садом и надежной двухметровой оградой; к главному входу вела широкая, посыпанная золотистым песком дорожка. Многочисленные знакомые Эмили в один голос говорили, что особняк полностью преобразился после смерти мистера Маверика. Скупой муж не давал талантам Эмили развернуться в полную силу, и мало кто бывал у них в гостях. Но после того как мистер Маверик отошел в мир иной и Эмили в положенный срок сняла траурное платье, двери ее дома распахнулись для лучших людей Нью-Йорка.
Салон Эмили Маверик быстро приобрел известность. К ней приходили художники и политики, драматурги и поэты, скрипачи и биржевые маклеры. В доме Эмили можно было встретить, кого угодно. Не проходило и недели, чтобы о салоне миссис Маверик не упомянула та или иная нью-йоркская газета. К Эмили было принято прислушиваться. Эмили задавала тон. Эмили была известна в Нью-Йорке не меньше, чем ее именитые гости.
Одним словом, лишь грубиян вроде Даррена Уолша, совершенно одичавший в амазонских джунглях, мог не испытывать трепета при мысли о том, что он приглашен на прием самой Эмили Маверик.
К особняку миссис Маверик Эл и Даррен подкатили ровно на час позднее назначенного времени.
– Ты главное блюдо на этом приеме, – беспечно заявил Эл, когда Даррен обратил его внимание на их опоздание. – Тебе не годится приезжать раньше всех.
Это легкомысленное замечание только разозлило Даррена, и он вошел в просторный холл дома в самом мрачном настроении. Действительность превзошла все его худшие ожидания. Холл был украшен искусственными лианами и пальмами из пластмассы. У правой стены была устроена большая клетка, где несколько крупных попугаев хвастали друг перед другом своим ярким оперением. На шее величественного седовласого дворецкого, который открыл им дверь, и то красовался венок.
Впрочем, нужно было отдать справедливость хозяйке особняка – все было отделано с большим вкусом. Эл одобрительно зачмокал губами, когда увидел, что ковер на лестнице напоминает цветом растительный покров в жарких тропических джунглях.
– Эмили большая выдумщица, – шепнул он Даррену. – И вкус у нее отличный.
Охотник хмурился. В отличие от Ларреби, у него затея хозяйки сразу вызвала отвращение. Для чего это, интересно, приготовлены роскошные декорации? Чтобы он чувствовал себя «как дома»?
– Даррен, хватит дуться, – пихнул его локтем в бок Эл. – Побудь хоть раз в пять лет цивилизованным человеком.
Мужчины подняли на второй этаж по широкой мраморной лестнице. Там, на небольшой площадке перед бальным залом, двери которого были распахнуты настежь, тоже стояли пальмы и аквариум с маленьким крокодильчиком. Даррен недовольно поморщился.
– Гляди, она подготовила для тебя роскошный фон, – хихикнул Эл.
Сквозь открытые двери можно было видеть, что в зале полно людей. Мужчины были в неизменных смокингах, зато женщины блистали нарядами всевозможных расцветок и переливающимися драгоценностями. В бальном зале не требовалось устраивать искусственные джунгли – пестрые экзотические наряды дам успешно справлялись с этим заданием. Казалось, что рой ярких тропических бабочек залетел в нью-йоркский особняк.
Даррен застыл на пороге, всерьез подумывая о побеге, однако Эл вовремя почувствовал это настроение и настойчиво потянул его за собой. Еще не хватало, чтобы обещанная знаменитость сбежала до того, как он представит его хозяйке! Эмили Маверик потом в порошок его сотрет…
– Эл, дорогой мой, наконец-то! – над общим гулом голосов раздался звонкий женский голос. – Я уже заждалась.
Эл повернул голову. Даррен последовал его примеру. Сквозь плотную толпу гостей к ним пробиралась молодая женщина в светлом платье, которое доходило ей до колена. Ее волосы были выкрашены в платиновый цвет и завиты в мелкие кудряшки в духе двадцатых годов.
У Эмили Маверик было очаровательное овальное личико, большие голубые глаза, в которых то и дело мелькало наивное, капельку наигранное удивление, чуть вздернутый носик и маленький аккуратный рот, едва тронутый помадой. Фарфоровая кожа Эмили нежно белела в искусственном свете бального зала, и трудно было поверить в то, что это прелестное воздушное создание с тонюсенькой талией на самом деле вполне зрелая женщина, вдова миллионера.
– О, Эмили, прекрасно выглядишь. – Эл галантно склонился над ручкой хозяйки дома. – Прости, нас задержали дела.
Эмили позволила Элу поцеловать и правую, и левую руку. Однако глаза ее были прикованы к Даррену. Легендарный исследователь, о котором Нью-Йорк вот уже неделю говорит без умолку, с тоской смотрел на многолюдье вокруг и был явно не прочь дать деру.
– А вы, должно быть, тот самый Даррен Уолш! – воскликнула Эмили, не дожидаясь, пока Эл представит ей своего приятеля.
Даррен коротко кивнул.
– Да, тот самый! – с воодушевлением подхватил Эл. – Даррен Уолш, гроза аллигаторов и ягуаров, ярый защитник южноамериканских индейцев и непревзойденный знаток флоры и фауны амазонского бассейна!
Лицо Даррена страдальчески искривилось. Он так и знал, что Эл сделает из него опереточного героя.
– Не могу поверить в то, что вы действительно посетили мой скромный салон, – сказала Эмили и протянула Даррену руку.
– Я тоже, – буркнул он, но все же пожал хрупкие пальчики миссис Маверик.
Эмили вопросительно покосилась на Эла, тот пожал плечами. Мол, мое дело было привести его сюда. А уж укрощайте его сами, голубушка.
Даррен не заметил этого быстрого обмена взглядами. Он с тоской осознавал, что ему придется потерять как минимум часа три на глупую болтовню и ахи невежественных женщин. Почему все эти люди не могут оставить его в покое? За последнюю неделю ему пришлось чуть ли не каждый день отражать нашествия репортеров и отклонять назойливые приглашения. Ему не приходилось так тяжело, даже когда он случайно оказался в зоне конфликта между племенами кечуа и аймара. Да что там индейцы и дикие звери! Никто из них не сравнится в подлости и лукавстве с этими так называемыми цивилизованными людьми, которые от нечего делать забавляются своими салонами и бессмысленной светской жизнью!
– Пойдемте, мистер Уолш, я представлю вам своих друзей, – пропела Эмили и вдруг подхватила Даррена под локоть.
Первым порывом Уолша было вырваться из цепких ручек миссис Маверик, но он вовремя вспомнил о том, где он находится и как его поступок будет выглядеть со стороны. Ничего, хмуро размышлял он, Эл мне за это заплатит. Как минимум двойным запасом продовольствия для следующей экспедиции.
А восхищенная Эмили тем временем вела редкого гостя к своим приятелям и с гордостью представляла его, словно он был ее собственностью.
– Даррен Уолш, путешественник… Да, тот самый… Знаменитый охотник… Год на Амазонке в одиночку…
Постепенно вокруг Даррена и Эмили собрался плотный круг любопытных. Каждому не терпелось воочию посмотреть на легендарного исследователя амазонских джунглей и перекинуться с ним парой словечек. Охотник разговорчивостью не отличался, своими подвигами не хвастался и ужасов не рассказывал. На вопросы отвечал кратко и без желания, красивых женщин в упор игнорировал, что еще сильнее подстегивало любопытство публики.
Сюрприз Эмили Маверик удался на славу.
Оставив Даррена на растерзание особо разговорчивым дамочкам, Эмили отправилась разыскивать Эла Ларреби. Нужно было узнать как можно больше о неприветливом путешественнике, а Эл был единственным человеком в Нью-Йорке, который был в состоянии снабдить ее необходимой информацией.
Эла она обнаружила рядом у столов с шампанским и знаменитыми на весь город тарталетками. Он поедал их в немыслимом количестве, совершенно не заботясь о своей расползающейся фигуре.
– Всем отличные у тебя бутербродики, Эмили, – сказал он, отправляя в рот очередной. – Только очень маленькие.
Эмили снисходительно улыбнулась. Эл Ларреби был незаменимым человеком, и ему прощалось очень многое. Эл знал все обо всех, всегда был в курсе того, что происходит в Нью-Йорке, мог выполнить любое поручение, даже самого щекотливого свойства. У него был обширный круг знакомств, и Эмили нередко прибегала к его помощи, когда ей требовалось раздобыть изюминку для своего очередного приема. Как, например, сегодня. Уже завтра в газетах появится сообщение о том, что исследователь Даррен Уолш посетил ее особняк… Это ли не счастье?
– Послушайте, Эл… – вкрадчиво проговорила молодая женщина. – Я распоряжусь, чтобы мой повар приготовил блюдо тарталеток исключительно для вас…
Эмили сделала паузу. Рука Эла, потянувшаяся к следующему бутерброду, повисла в воздухе.
– И что я за это буду должен сделать? – пробормотал он с подозрением.
– Расскажите мне о вашем друге, – нежно проворковала Эмили.
Эл бросил на хозяйку салона лукавый взгляд. Эмили Маверик было двадцать восемь лет. Она очень хорошо знала, чего хочет от жизни, и неизменно добивалась успеха. Когда Эмили исполнилось двадцать лет, ей выпал редкий шанс, о котором мечтают многие хорошенькие девушки, по крайней мере, в Нью-Йорке. Она гостила у богатой родственницы и познакомилась там с Томасом Мавериком. Он был старше ее на сорок лет и богаче примерно в такое же количество раз. Впоследствии Эмили уверяла всех, что влюбилась в него с первого взгляда.
По всем правилам она начала осаду завидного жениха. Через три месяца Эмили стала миссис Маверик. Насколько радужной была ее семейная жизнь с шестидесятилетним стариком? Ни одна жалоба не слетела с нежных губ Эмили Маверик. Даже если она обнаружила, что цена, заплаченная за богатую жизнь, слишком велика, об этом не узнал никто из ее знакомых.
После пяти лет семейной идиллии Томаса Маверика хватил удар, и Эмили осталась молодой обеспеченной вдовой. Все говорили, что она прекрасно устроилась. Стоило пять лет потерпеть вздорного толстого старикана, чтобы потом получить солидный куш в пятнадцать миллионов долларов и полную свободу. Недурная карьера для дочки заурядного клерка и домохозяйки.
Теперь ее имя было известно всему Нью-Йорку, шить для нее платья почитали за честь ведущие модельеры, и как минимум раз в неделю кто-нибудь объяснялся ей в любви и делал предложение. Однако Эмили не торопилась выходить замуж. То ли воспоминания о первом браке с шестидесятилетним Мавериком были слишком свежи в ее памяти, то ли сердце ее пока молчало, то ли она сомневалась в бескорыстных чувствах своих обожателей. А, может быть, и то, и другое, и третье.
Три с лишним года вдовела Эмили Маверик, и за все это время она не удостоила своим вниманием ни одного поклонника. Имени ее официального любовника не знал никто. В глазах нью-йоркского высшего света миссис Маверик была почти что праведницей…
– О Даррене? – уточнил Эл, как будто Эмили мог интересовать какой-либо другой его приятель.
Эмили кивнула.
– Но ведь вы же и так о нем все знаете! – простодушно воскликнул Эл. – О Даррене все газеты писали.
– Меня не интересуют газеты, – махнула она рукой. – Там вечно понапишут всякой ерунды. Расскажите мне, что он из себя представляет… Что любит, чем увлекается…
Что-то в голосе Эмили заставило Эла внимательнее к ней присмотреться. Нежные щечки миссис Маверик раскраснелись, а глаза блестели гораздо ярче обычного. Несомненно, великосветский успех ее салона кружил ей голову, однако многоопытный Эл почуял и нечто более глубокое. Он медленно перевел глаза на Даррена, окруженного стайкой щебечущих женщин. Неужели его немногословный друг с первого взгляда поразил самую недостижимую цель в этом салоне – сердце красавицы вдовы?
Нет, этого не может быть. Эл отогнал от себя крамольную мысль. Эмили просто интересуется необычным человеком, она же известная собирательница редкостей.
– Что я могу рассказать вам о Даррене, – вздохнул Эл. – Нелегко с ним. В джунглях он настолько отвыкает от человеческого общества, что потом его приходится чуть ли не заново обучать правилам поведения.
– Но ведь он не в одиночку отправляется в свои экспедиции?
– По разному. Однажды он прожил пять месяцев на севере Бразилии, и за все это время лишь один раз встретился с вождем племени араваков.
– Бедняжка, – ахнула Эмили.
– Смею вас заверить, Даррен нисколько не страдает от одиночества, – усмехнулся Эл. – Наоборот. Его ужасно раздражают современные города и толпы людей. Тот, кто познал истинную красоту природы, все время стремится вернуться к ней…
Эмили рассеянно кивнула. Было видно, что ее мысли витают где-то далеко.
– А как мистер Уолш относится к… м-м… женщинам? – наконец спросила она.
– Смотря к каким. Думаю, что какая-нибудь быстроногая ясноглазая индианочка больше ему по душе, чем первая красавица Нью-Йорка.
– Можно подумать, что у него есть выбор! – воскликнула задетая за живое Эмили.
– Держу пари, что есть. Посмотрите, как к нему льнут ваши гостьи. Может, пиджак и не очень ловко сидит на нем, зато поглядели бы вы на него в кожаных штанах и мачете за поясом! – Ларреби выразительно щелкнул языком. – Даррен, конечно, грубоват и никогда не побоится сказать правду, но разве это способно отпугнуть женщину?
Эмили ничего не ответила. Она разглядывала знаменитого охотника, которого кто-то все же сумел разговорить. Даррена Уолша трудно было назвать красавцем. И уж тем более он сам никогда не прикладывал усилий, чтобы казаться красивым. У него были светлые, выжженные безжалостным тропическим солнцем волосы, небольшие голубые глаза, широкие скулы и крепкий подбородок. Загорелая дочерна кожа лица была намного светлее на скулах и подбородке, что наводило на мысль о недавно сбритой бороде.
Даррен был высок и хорошо сложен. Однако, как справедливо подметил Эл Ларреби, смокинг с белой бабочкой явно не был для него привычной формой одежды. Даррену не хватало элегантной небрежности, ленивой уверенности в собственной неотразимости, что в изобилии имелась у всех завсегдатаев салона миссис Маверик. Здесь, где искусство красиво носить костюм заменяло диплом об образовании, Даррен Уолш казался диким зверем, на которого жестокий фокусник натянул крахмальную манишку и галстук.
И все-таки на Даррене невольно останавливался взгляд. И Эмили Маверик, и ее лучшая подруга Дэниз Ферчайлд, и каждая из остальных тридцати пяти собравшихся у Эмили женщин охотно признавали, что в «этом путешественнике» есть что-то особенное.
– То есть вы хотите сказать, что Даррен Уолш не только великий охотник, но и прославленный сердцеед? – задумчиво произнесла Эмили.
– Ничего подобного, – рассмеялся Эл. – Я всего лишь сказал, что Даррен нравится женщинам. Вот только не припомню, чтобы ему кто-нибудь понравился…
– Он настолько привередлив? – Ровные брови Эмили поднялись вверх.
– Боюсь, что он их просто не замечает. Он привык к другому. Сами понимаете, что отношения между мужчинами и женщинами в индейских племенах… гм… несколько отличаются от тех, к которым привыкли мы. Поэтому когда Даррен попадает в наше цивилизованное общество, все наши рассуждения о высоких чувствах кажутся ему смешными. А уж претензии женщин на избранность – тем более…
Эл скосил глаза на Эмили. Его коротенькая речь была составлена прямо-таки с иезуитской хитростью. Он хотел шокировать Эмили, заинтриговать ее, вызывать у нее недовольство и интерес и желание попробовать на Даррене свои чары… Эл остался вполне доволен результатом. Щеки Эмили пылали как свежераспустившиеся пионы, а брови сдвинулись в одну прямую линию.
– Он просто еще не встретил нужную женщину, – высокомерно заявила она. – Женщину, которая быстро научила бы его высоким чувствам!
– Хотел бы я посмотреть на красавицу, которая сумеет приручить Даррена Уолша! – с сарказмом воскликнул Эл. – Знаете, Эмили, он ведь как дикий зверь. В неволе теоретически содержаться может, но приручить его невозможно.
Загадочная улыбка была ему ответом.
– Я говорю вполне серьезно, – равнодушно произнес Эл, исподтишка изучая лицо Эмили. – Через месяц он отправится в очередную экспедицию и позабудет Нью-Йорк как кошмарный сон. Да вы поглядите на него! Разве не видно, как его тяготит всеобщее внимание?
Ларреби картинно махнул рукой в сторону Даррена. Даже издалека было заметно, что Уолш раздражен. Его неприветливое лицо могло отпугнуть кого угодно, а краткие ответы должны были показать, что у него нет ни малейшего желания продолжать беседу. Но гости Эмили Маверик не отступали. Они предпочитали игнорировать недовольство знаменитого путешественника в надежде выпытать у него что-нибудь и обратить на себя его внимание.
– Кажется, вашего приятеля пора спасать, – жизнерадостно заявила Эмили. Блеск ее глаз яснее ясного сказал Элу, что его вызов понят и принят.
Удачи тебе, Даррен, хихикнул он про себя, глядя на Эмили, которая целенаправленно пробиралась к Даррену, пресекая попытки гостей остановить ее. Посмотрим, как тебе удастся справиться с Эмили Маверик.
2
– … и неужели вы совсем не боитесь этих жутких крокодилов? – восхищенно ахнула высокая рыжеволосая женщина.
Она стояла ближе всех к Даррену и задавала самые глупые вопросы. Он неприязненно посмотрел на ее щедро накрашенный рот и сердито бросил:
– Здесь дело не в страхе. Либо я его, либо он меня. Бояться некогда.
Глаза рыжеволосой расширились. Вот это мужчина! Только рядом с таким и почувствуешь себя настоящей женщиной… Она сделала маленький шажок к Даррену. Он с трудом подавил желание отшатнуться от нее.
– Вы так интересно рассказываете, мистер Уолш! – послышался звонкий голосок хозяйки дома. К удовольствию Даррена рыжеволосая тут же вернулась на прежнюю позицию. – Но я вынуждена прервать вашу беседу.
– Ах, Эмили, мистер Уолш еще столько всего нам не рассказал! – защебетали женщины вокруг.
– Мистеру Уолшу надо немного отдохнуть, – строго сказала Эмили. – К тому поговорить с ним хотят и другие.
Эмили повелительно поманила Даррена, словно демонстрируя свое право на него, и вывела его из толпы женщин. Никто не посмел последовать за ними.
– Спасибо, – с признательностью сказал Даррен. – Я уже думал, мне конец.
– Вы не боитесь сражаться с крокодилами, так неужели пятиминутный разговор с нью-йоркскими красавицами способен вас напугать? – лукаво осведомилась Эмили, глядя на охотника снизу вверх сквозь стрельчатые ресницы.
Вблизи Даррен Уолш выглядел еще привлекательнее и моложе, чем издали, и Эмили подумала, что ему вряд ли намного больше тридцати.
– Эти красавицы хуже крокодилов, – искренне сказал Даррен.
Эмили закусила губу, чтобы не рассмеяться. Ее приятельницам, уверенным в собственной неотразимости, вряд ли бы понравился такой отзыв.
– Мне очень жаль, что мы производим на вас столь тягостное впечатление, – проговорила Эмили с наигранной грустью.
Если она рассчитывала на то, что Даррен примется уверять ее в том, что она ни в коем случае не принадлежит к числу красавиц-крокодилов (этого, по крайней мере, требовала элементарная вежливость!), она просчиталась.
– Я не в большом восторге от светских приемов, – отрезал Даррен.
Тем временем Эмили искусно подвела его к столику с отличным французским шампанским.
– Вы просто мало на них бываете, – она лучезарно улыбнулась, не показывая, насколько обидны его слова. – К этому нужно привыкнуть…
Эмили неопределенно повела рукой по залу, потом взяла бокал со столика и протянула его Даррену. Может быть, алкоголь несколько смягчит его непримиримость… Передавая бокал, Эмили невзначай дотронулась до Даррена. Рука его была такой же темной, как и лицо, с длинными гибкими пальцами, и молодая женщина на секунду ощутила непривычное волнение. Это человек совсем другой породы. Не бессердечный делец, обожающий деньги больше всего на свете, и не бесшабашный прожигатель жизни, который не знает, как развеять скуку. Даррен Уолш, что называется, настоящий мужчина. Ему непонятна жизнь, полная полунамеков и бессмысленных разговоров, и обычное кокетство против него бессильно…
А это мы еще посмотрим, сказала себе Эмили. Мужчина – он и в амазонских джунглях мужчина. Не может быть, чтобы к нему не нашелся ключик.
Даррен взял шампанское и поблагодарил ее коротким кивком головы.
– Привыкать к такому? – с легким презрением усмехнулся он. – Упаси Бог.
Если бы кто-нибудь из завсегдатаев салона миссис Маверик посмел сказать что-нибудь в этом духе, Эмили возмутилась бы до глубины души и запретила бы наглецу как минимум месяц появляться у нее. Но в ответ на слова Даррена она лишь кротко потупилась.
– Пожалуй, вы правы, мистер Уолш, – вздохнула она. – Но что остается делать нам, бедным женщинам? Мужчины узурпировали право на все приключения и без зазрения совести запирают нас дома, где мы в одиночестве скучаем и придумываем себе развлечения, вроде этого приема…
Эмили подняла на охотника глаза, смиренное выражение которых могло бы обмануть и более опытного мужчину, чем Даррен Уолш.
– Почему? – изумился он. – Неужели нельзя придумать себе более интересное занятие? Да взять хотя бы мои экспедиции. Пару раз со мной ездила Шейла Булстранг, она отличный биолог и по совместительству врач. Без нее мы бы просто пропали…
Воображение Эмили сразу нарисовало изящную женщину с красивой, гордо посаженной головкой, в белоснежном халате и с микроскопом. Самолюбие ревниво заворочалось в ее сердце.
– Вот и в следующую экспедицию думаю взять с собой Шейлу, – продолжал Даррен с воодушевлением. – Да мало ли увлекательных и полезных занятий может найти для себя умная женщина! Сидеть дома и устраивать приемы проще простого. Куда сложнее найти потраченным деньгам более достойное применение.
Эмили Маверик – неслыханное дело – безропотно выслушала эту отповедь.
– Вы собираетесь в экспедицию? – воскликнула она, когда Даррен закончил. – А когда и куда?
– Выезжаем через месяц. Стартуем из Барселиуса… это в Бразилии… а потом по левому притоку Рио-Негро и дальше…
Даррен замялся, не зная, стоит ли беспокоить миссис Маверик географическими подробностями.
– Ах, как же это все интересно… – Ясные глаза Эмили затуманились.
– Интересно – не то слово. Амазонские джунгли еще до конца не исследованы, а район, куда мы направляемся – самое настоящее белое пятно на карте. Даже я плохо представляю себе, что нас может там ожидать.
– Вас? Вы планируете взять с собой много людей?
– Как минимум троих, – признал Даррен. – Правда, состав группы до сих пор уточняется…
Это был щекотливый вопрос. Собственных средств у Даррена Уолша почти не было, и его знаменитые экспедиции целиком и полностью зависели от милости коммерсантов, о которых он отзывался с таким пренебрежением. Известного исследователя с готовностью принимали в высшем обществе, о нем писали в газетах, восхищались его бесценными исследованиями… И все же порой ему было тяжело найти деньги для очередной экспедиции, особенно если речь шла о чем-то совершенно неизведанном, а потому опасном и невыгодном.
Если бы Даррен уезжал на Амазонку охотиться на аллигаторов или жить в живописных хижинах южноамериканских индейцев, то в желающих финансировать его недостатка бы не было. Даже если бы он отправился разыскивать утерянное золото инков или майя, ему было бы проще. Под призрачную надежду обрести немыслимое богатство или славу его экспедицию снабдили бы всем необходимым.
Но Даррен был в первую очередь ученым, что бы ни сочиняла о нем желтая пресса, и его терзали загадки Амазонии. Проблема была в том, что за разгадку можно было заплатить жизнью, а ни один бизнесмен не желал, чтобы потраченные им средства бесследно сгинули в тропических джунглях. Конечно, изредка находились смельчаки, которые вручали Даррену Уолшу солидные чеки, а потом с трепетом ожидали его возвращения. Но каждый раз у Даррена не было стопроцентной гарантии, что удастся найти щедрого человека, который оплатит все до последнего каноэ.
На этот раз вездесущий Эл Ларреби вызвался помочь Даррену. Своими долларами Эл, разумеется, рисковать не собирался, однако он славился умением выбивать деньги из сильных мира сего. Даррен возлагал на него большие надежды.
– Если бы вы знали, как я вам завидую! – с чувством воскликнула Эмили. – Порой ужасно хочется вырваться из этого душного города с его нелепыми условностями и жестокими законами. Вы совершенно правы – мы в Нью-Йорке ослепли и оглохли. Красота природы больше волнует наши души, все заменил золотой телец…
Когда Эмили хотела, она умела очень проникновенно говорить. Причем у собеседника не возникало ни капли сомнения в ее искренности. Даррен был сейчас тронут скорбным выражением ее хорошенького личика. Вот не повезло бедняжке, подумал он невольно. Сама заманила себя в ловушку и не знает, как из нее выбраться…
– Придумайте что-нибудь, миссис Маверик, – произнес он, сочувствуя хорошенькой женщине. – Нельзя же насиловать себя…
Эмили кинула на него быстрый взгляд. Кажется, она достаточно подготовила его. Надо действовать. Сейчас или никогда.
– А вы возьмите меня с собой, мистер Уолш, – сказала она и впилась глазами в его смуглое лицо, стараясь угадать ответ до того, как Даррен откроет рот.
Бесстрашный охотник растерянно заморгал.
– К-куда в-взять? – пробормотал он, слегка заикаясь.
– С собой в экспедицию, – напористо ответила Эмили. – Я уверена, мне там очень понравится.
Даррен оторопело разглядывал ее. Эта легкомысленная дамочка не представляет себе, о чем говорит! Ее просьба – очередной каприз светской львицы, и он будет последним дураком, если вздумает выполнить ее!
– Возьмите меня, мистер Уолш, – просительно произнесла Эмили, которая приняла его молчание за колебания. – Я буду очень послушной.
Она умоляюще сложила руки и невинно захлопала ресницами. Такой Эмили Маверик невозможно было отказать, и Эмили с детства пользовалась этим приемом, чтобы добиться своего.
Однако Даррен об этом не знал.
– Вы что, с ума сошли? – взревел он настолько громко, что стоявшие неподалеку люди стали с интересом оборачиваться. – Да как вам это в голову пришло?
– Вы же сказали, что состав экспедиции еще не утвержден, – надула губки Эмили.
– В моей экспедиции каждое место на вес золота! – возмущался Даррен. – Я не могу тащить в Бразилию бесполезный балласт!
Эмили побледнела. Видит Бог, она достаточно натерпелась от этого дикаря и вела себя как лапочка. Но сейчас он перешел все границы!
– На вашем месте я бы не разбрасывалась подобными заявлениями, мистер Уолш, – отчеканила она. – Как бы вам потом не пришлось пожалеть.
Даррен смерил ее презрительным взглядом с головы до ног. Эта бесцветная пигалица, едва доходившая ему до плеча, осмеливается угрожать? Он мог бы одним ударом кулака прихлопнуть ее как муху. Но, конечно, это же так называемое цивилизованное общество! Здесь любая безмозглая курица, от которой пользы гораздо меньше, чем от болотного комара, мнит себя королевой и требует соответствующего обращения. А газетчики еще удивляются, почему он так мало времени проводит в родном Нью-Йорке!
– Не мелите ерунды, – махнул рукой Даррен. – Я же не пытаюсь наняться к вам в повара, не умея готовить изысканную пищу. Так как же вы можете напрашиваться в мою экспедицию, если вы и мачете в руках не удержите?
В словах Даррена была доля правды, и от этого Эмили разозлилась еще сильнее.
– Зачем мне какой-то нож, если по слухам вы отлично им владеете? – презрительно усмехнулась Эмили.
Кровь бросилась Даррену в лицо. Он еще больший дурак, чем она, раз пытается ей что-то доказать.
– Если вам вдруг захотелось экзотики, миссис Маверик, – произнес он с ледяным спокойствием, – отправляйтесь в оранжерею. И удовольствие получите, и прическу не испортите. В моей экспедиции кудряшки завивать нечем.
И с этими словами Даррен демонстративно повернулся к Эмили спиной. Пару мгновений она всерьез размышляла о том, не облить ли ей наглеца шампанским, но потом здравый смысл взял верх. Мистер Уолш сопротивляется? Отлично. Тем сладостней будет ее абсолютная победа!
– Знаешь, что мне заявила эта ненормальная дамочка? – воскликнул Даррен, когда они с Элом сели в машину, чтобы ехать домой.
– Какая ненормальная дамочка? – откликнулся Эл, отмечая про себя, что с точки зрения Даррена на приеме Эмили Маверик все женщины подпадали под это определение.
– Та самая, с кудряшками белесыми, – с ненавистью проговорил Даррен. – Манерная такая. Миссис Маверик.
– Эмили? – искренне удивился Эл. Что же натворила бедняжка, чтобы вызвать у Даррена столь жгучую неприязнь?
– Она попробовала напроситься со мной в экспедицию.
– Что? – Эл даже руль выпустил. – Ты уверен?
– Еще бы, – с горечью усмехнулся Даррен. – Пришлось ей нагрубить. По-иному не поняла.
– Кто бы мог подумать, что она на такое способна, – покачал головой Эл. – Смелая девчонка…
– Идиотка, – проворчал Даррен. – Десять минут расписывала мне, как она устала от своей бессмысленной жизни и как ей хочется соединиться с природой.
Ага, с природой ей хочется соединиться, хмыкнул про себя Эл. Держи карман шире.
– Ни единой извилины в голове, – продолжал Даррен, постепенно ожесточаясь. – Допустим, ей правда все это надоело. Но неужели нельзя придумать себе более содержательное занятие? Пошла бы работать. Или благотворительностью занялась бы. Или на курсы какие-нибудь записалась бы. Мало ли полезных дел можно найти в Нью-Йорке!
