Kitobni o'qish: «Достойный 2. Воющий лес»

Пролог

Неудержимый хаос вырвался на свободу, в одночасье распластав свои хищные щупальца во все стороны света и окрасив небо алым. Как чума, порочная энергия распространялась всё быстрее, от города к городу, от одного дома к другому. Свои клыки показали красноглазые звери, веками скрывавшиеся в чащах лесов, глубинах морей и под землей.

Но даже кровожадные твари хаоса не вызывали такого ужаса среди жителей королевств, какой в их сердца вселяли искаженные люди. Хаос проникал в потаенные уголки разума, обнажая самые низкие помыслы: брат предавал брата на смерть, отец – сына, дети восставали против родителей. Души искаженных не могли сопротивляться, ибо в них царила пустота. А тем, кто сумел сохранить свой рассудок чистым, свидетелям разрушений и множества смертей, раскол принес горя больше всего.

– Как мы и ожидали, раскол не заставил себя ждать, – пожилой голос многократно отразился от стен практически пустого зала с колоннами.

– И мы оказались не готовы, – подхватил другой голос.

– Культ хаоса и прежде представлял немыслимую угрозу. Но теперь, во время раскола, он станет еще опаснее. Он обретет новую силу, и лишь вопрос времени, как скоро себя проявит, – выразил недовольство третий.

– Сегодня ты здесь, чтобы принять особую миссию, – вновь продолжил первый говоривший, обратившись к юноше, стоявшему в центре зала в окружении десяти тронов со старейшинами. – Нам как никогда необходимы новые члены ордена – братья, которые закроют брешь в наших рядах. Для ритуала посвящения понадобится порченая кровь сердца чащи, а тебе – проводник. Благо наши люди уже справились с поиском второго. Отправляйся в Новый рассвет. Нельзя медлить ни секунды, ибо враги человечества не дремлют!

Глава 1. Исход раскола

Акциос не спеша шел по улицам Скайленда в сторону академии Новый рассвет. Еще вчера небо озарялось алым, но сейчас энергия хаоса отступила. С начала четвертого раскола прошло три дня. Хватило ли этого времени заклинателям духов, чтобы снова вернуть мир в равновесие?

Хотя какое это имеет значение, если страшное уже произошло. Одного из самых близких людей не вернуть. Больше не услышишь его родной голос, не увидишь одобряющий взгляд. А друг детства стал опаснее красноглазого зверя и бесследно пропал.

Акциос зашел в лекарский корпус Академии и поднялся в палату, ожидая увидеть Ричарда Стоуна. Но Рика там не оказалось. «Уже отпустили? Со сломанными ребрами?» – подумал было Акциос, как вдруг заметил на подушке небольшой лист бумаги. «АКСИ». Действенный способ привлечь внимание. С обратной стороны листка его ждало послание:

«Акциос, отец прислал за мной экипаж. Из-за раскола он приказал всем собраться в поместье. Так что мы с тобой увидимся только в начале обучения. Рик».

«Ну вот, Рик уехал», – Акциос глубоко вздохнул.

Поразительно, как всё может измениться всего за один день, точнее, ночь. А ведь у него были планы на лето, он собирался поехать в Стримвиль. Провести каникулы дома, насладиться спокойным течением времени, рыбачить, купаться в ручье, собирать персики в саду и даже, может быть, сходить на охоту с отцом. Акциос закусил губу от мысли, что этого никогда не случится.

В голове то и дело вставали вопросы: «Почему это случилось? Почему сейчас? Почему с нами? Теперь надо смириться, что жизнь не станет прежней, но как?»

Акциос вернулся в общежитие и уснул. Он увидел отца, родную деревню, на мгновение ощутив утраченное чувство счастья. Ему показалось, что никакого раскола не было, что вот она – реальность, а то – страшный сон. Но тут небо вспыхнуло и возник Сейко с горящими красными глазами. Отец сказал: «Не бойся, у тебя ведь дух времени», и всё исчезло. Исчезла деревня вместе со всеми, кого Акциос так любил. Он проснулся в холодном поту, рывком сев на кровати.

Умывшись ледяной водой, Акциос глянул в зеркало. Светлые волосы растрепаны, под опухшими глазами виднелись темные круги. Лицо, которое раньше приветствовало каждого улыбкой, выражало только тоску и скорбь. Он без особого удовольствия проглотил обед и пошел к дяде Трипу, приютившему в своей лавке маму и часть раненых жителей Стримвиля.

По пути Акциос думал о том, что сказала ему мать при их последнем разговоре. Ему достался дух времени. Один из самых сильных духов во всем мире. Звучит, конечно, неплохо, но что с этим духом делать? Как им управлять? Акциос одной мыслью мог заставить кинжал светиться желтой аурой, мог контролировать потоки духовной энергии в своем теле. Время… Хотел бы он повернуть время вспять, на четыре дня назад, если б имел хоть малейшее понятие, как это сделать. И ведь даже спросить не у кого.

Акциос добрался до лавки дяди, как раз когда Марта вернулась из города. Они вдвоем прошли мимо расставленных коек и поднялись по узкой лестнице в комнату на втором этаже.

– Как ты, мой дорогой? – спросила Марта, ласково поглаживая сына по голове.

Акциос, вздохнув, пожал плечами. Мать приобняла его.

– Акси, сегодня я отправлюсь в Стримвиль вместе с охотниками, – сказала она. – Рамус сообщил, что сейчас деревне ничего не угрожает. Мы приведем всё в порядок, чтобы остальные смогли наконец вернуться домой. Я стану старостой, мне следовало бы давно с этим смириться. Но Джона не заменить…

– А я? Я пойду с тобой, – заявил Акциос, тут же поймав встревоженный взгляд матери.

– Нет, милый, – Марта покачала головой. – Лучше останься здесь.

– Почему? Мы же семья, – растерянно проговорил Акциос.

– В Стримвиль тебе лучше вообще не возвращаться, – с горечью ответила она.

– Но, мама…

– Акси, может, послушаешь меня хоть в этот раз? – сказала Марта тоном, не терпящим пререканий.

– Хорошо, – наконец смиренно произнес он.

– И еще, отец сделал для тебя подарок.

Акциос посмотрел по сторонам.

– Подарок?

– Он ждет тебя в лавке Рея – кожевника. Мы ему шкуры продавали, – объяснила Марта. – Должно быть, это какая-то вещь из кожи вепря, которого ты убил. Джон отдал ее Рею полгода назад.

Акциос помнил ту лавку. До поступления в Академию они несколько раз останавливались около нее, когда приезжали в Скайленд продавать персики. Он с грустью посмотрел на маму и сказал:

– Я скучаю по нему.

– Я тоже, милый. Нам всем его не хватает.

Вскоре Марта отправилась в путь. Акциос скрепя сердце проводил ее, затем устремился в лавку Рея. Большинство лавок в городе продолжали работать даже во время раскола, и эта не была исключением.

Светлое помещение наполнял запах новых кожаных изделий. Товары висели на крючках вдоль стены, лежали в наполненных доверху ящиках, красовались на манекенах. Акциос прошел мимо полок с материалами разного цвета и текстуры, стеллажей с мелкими вещицами и подошел к пустому прилавку.

– Есть тут кто-нибудь? – позвал он.

Через несколько секунд черная шторка за прилавком отдернулась, и из задней комнаты вышел человек в неряшливой одежде и кожаном фартуке. Он суетливо положил в ящик на полу большие ножницы, чуть поржавевшие по краям, отряхнул ладони и спросил, проведя рукой по коричневым усам:

– Чем могу помочь, юноша? – кожевник оглядел Акциоса и добавил: – Сразу скажу, студентам академии скидок не делаю, я всегда продаю товары по самой доступной цене.

– Вы Рей? – уточнил Акциос.

– Он самый.

– Я Акциос из Стримвиля, сын Джона. Пришел забрать его заказ.

– Ах да, Джон. – Рей оперся на прилавок руками, густо покрытыми волосами, и прищурился. – Твоя вещь давно готова, но у нас был другой уговор. Передай Джону, пусть лично явится. И побыстрее, надо срочно обсудить новые условия нашей работы. Обстоятельства изменились, сам понимаешь.

Кожевник развел руками. Его взгляд сделался надменным и хитрым, как будто раскол его вовсе не тревожил.

– Это невозможно, – коротко ответил Акциос.

– Отчего же?

– Отец… Он погиб.

Рей на мгновение замер, плюнул и почти беззвучно выругался.

– Значит, придется вести дела с Рамусом, – пробубнил он себе под нос и почесал затылок. – А Рамус-то жив?

Акциос раздраженно сжал кулаки и заговорил громче:

– Жив! Но все охотники сейчас заняты, приводят в порядок деревню. Вы отдадите то, что принадлежит отцу, или нет?

Рей нахмурился, но, махнув рукой, подошел к стеллажу и принялся что-то искать на нижних полках, продолжая браниться. Пока кожевник рылся в своих запасах, Акциос разглядывал товары. В основном в лавке продавалась кожаная броня. Манекены, выставленные ровными рядами вдоль стен, так и притягивали взгляд, особенно черные доспехи у витрины. Сразу было видно, что над ними трудился мастер, знающий свое дело.

– Вот он. – Рей вытащил сверток и протянул его Акциосу, а сам взял ржавые ножницы, вознамерившись вновь скрыться в мастерской за шторкой.

Акциос его остановил.

– Подождите, – сказал он в недоумении. – Это точно заказ моего отца?

В свертке оказался наруч из плотной черной кожи, местами покрытый чешуйками. Акциос хорошо помнил каждый подарок от Джона. Если дарил самодельный лук, то он был ничуть не хуже охотничьего. Если Марта хотела накидку или плащ, Джон привозил ей лучшие изделия, которые мог купить. Отец всегда старался, чтобы подарок удивил и запомнился. А сейчас оставил кожаный наруч, который даже не светился от вложенной духовной энергии?

– Да, – буркнул Рей, кинув взгляд через плечо.

– А почему один? Разве наручи носят не в паре? – не сдавался Акциос.

Рей посмотрел на него с противной гримасой.

– Ты хоть знаешь, из какой кожи это сделано, невежа? Сердце чащи, между прочим, – заговорил он поучительным тоном. – Знаешь, сколько стоит такая вещь, а? А сколько труда в нее вложено? Я уговор выполнил. Джон дал мне шкуру, я сделал из нее наруч. Да, получился один, остальной материал оказался непригодным. Что поделать, бывает. Всё, у меня много работы.

Кожевник подошел к Акциосу и, взяв за локоть, развернул к выходу. Акциос с возмущением высвободил руку и отошел на пару шагов, протестующе смотря на Рея.

– Ступай, ступай. Если, конечно, не хочешь что-нибудь купить, – с язвительной ухмылкой проговорил Рей.

«Скряга Рей», – эта фраза сама собой всплыла в сознании Акциоса. Он вдруг понял, почему отец всегда его так называл. По-другому и не скажешь. Скряга!

Акциос вышел на улицу, на ходу застегивая наруч. Остановившись у витрины, он еще раз бросил взгляд на дорогие черные доспехи. А случайно не из той же самой кожи они сделаны? Даже чешуйки похожи. «Остальной материал непригоден»? Наверное, получил дорогую шкуру черного вепря и решил ее себе присвоить. Только сделать ничего не получится. Кроме отца, никто ничего не докажет.

Акциос поднял с земли камень и сам не заметил, как замахнулся, наполнив кулак духовной энергией. Он уже представил, как стекло разлетится на мелкие осколки, но в последний момент сдержался. Наруч был без единого недостатка.

«Отец… Он все-таки гордился».

Больше ничего не оставалось, как смириться с обстоятельствами. Акциос разомкнул пальцы и пнул выпавший из ладони камень в сторону.

***

Дни тянулись один за другим в мучительной тоске. Акциос бродил по улицам, приходил к реке Скай и подолгу смотрел на воду. С первого дня раскола Скай была окрашена алым и страдала от обилия обломков, но сейчас почти избавилась от последствий страшной трагедии. Неспешное течение реки успокаивало Акциоса и вселяло надежду, что все беды и страхи уйдут, смоются вместе с грязью, а их место займут чистота и спокойствие. Но пока в это верилось с трудом, ведь Скайленд до сих пор был полон людей, бежавших от раскола.

Акциос в очередной раз возвращался в академию, глядя себе под ноги – смотреть на лица людей совершенно не хотелось. Он шагал по улице, прилегающей к торговому кварталу, как вдруг угодил в толпу, преградившую ему путь. Акциос поднял голову и увидел впереди городских стражников в легких серебряных доспехах с выгравированным изображением цветка – герба Королевства Астра. Они сдерживали горожан, не давая приблизиться к повозкам с большими железными клетками, стоявшим перед главными воротами академии.

Мужчины в боевом облачении с оружием держали лошадей под уздцы. Акциос вздрогнул. Сквозь толстые прутья бешеными красными глазами смотрели… искаженные? Выглядели они как люди, но в таком состоянии их сложно было назвать людьми. «Расколотые, расколотые», – непрестанно роптали со всех сторон. Кого-то везли поодиночке, большинство – по пять-шесть человек, и руки всех сковывали цепи.

Сопровождающие их заклинатели духов отличались друг от друга. Одни выглядели суровыми, крепкими, не дающими пощады врагу и готовыми в любой момент встать на защиту Королевства. На их лицах виднелись шрамы, заработанные в нелегких сражениях. Другие – даже не удосужились спешиться, придавливали своими обрюзгшими животами лошадей и бросали на горожан самодовольные ухмылки.

Акциос не упустил возможности продвинуться ближе, чтобы получше рассмотреть людей в клетках. Молодые, пожилые, подростки, мужчины, женщины… Раскол никого не щадил.

Толпа вздрогнула. Одна из телег чуть не опрокинулась на бок, когда из клетки попыталась вырваться женщина. Потерпев неудачу, она начала метаться из стороны в сторону, трясясь крупной дрожью. Затем успокоилась и забилась в угол к остальным красноглазым. Они жались друг к другу, словно пытаясь согреться, несмотря на сильный зной.

– Мама! Мама! – Двое детей смогли проскользнуть мимо стражников к клетке.

Обжигая взглядом, женщина снова бросилась к прутьям и надрывно злобно закричала, высунув руки, насколько позволяли оковы.

– Убью! Убью! – сумел разобрать Акциос.

Дети звали ее, плакали, а она всё продолжала что-то неразборчиво выкрикивать и пытаться до них дотянуться. Заклинатель духов позволил вырвавшемуся из толпы отцу оттащить ребятишек и ударил по клетке. Женщину отбросило назад волной фиолетовой духовной энергии, и она уползла обратно в угол. Ворота академии распахнулись, телеги двинулись дальше под шум толпы и громкий лязг железа.

У каждого из них была своя жизнь, свои стремления и надежды. Теперь же их судьба – сидеть в клетках, в оковах… Что с ними будет?

Пересекая барьер, искаженные падали и корчились от боли. Для простых горожан проход туда был закрыт, и продолжить путь смогли только стража, заклинатели духов и студенты. Последние столпились у аллейки и провожали защитников Королевства восторженными взглядами, с опаской наблюдая за искаженными, пока тех завозили в круглый корпус боевой арены. Стражники встали по обеим сторонам от входа и дальше обучающихся не пустили.

– Это искаженные со всего Королевства? – обсуждали студенты.

– Почему они так реагируют на природную энергию?

– Что с ними будут делать? Сколько там продержат?

– Какие глаза… Можно на них посмотреть?

– Нет. Нельзя мешать заклинателям духов делать свою работу, – отвечали стражники.

Вскоре из корпуса вышли пятеро мужчин. Внезапный порыв подтолкнул Акциоса вперед:

– Скажите, вы не встречали искаженного высокого парня пятнадцати лет? Темные волосы… с эпической косой.

Идущий впереди мужчина с каменным лицом, не сбавляя шагу, бросил на Акциоса задумчивый, строгий взгляд.

– Не помню такого, – не останавливаясь, процедил он и отвернулся.

– Вот такого роста примерно, с косой, – повторил Акциос идущему следом заклинателю. – Последний раз его видели в деревне Стримвиль, это в нескольких часах пути к югу от Скайленда.

Заклинатель духов молча помотал головой. Они шли всё быстрее, но Акциос не отставал.

– Не хотел бы тебя расстраивать, – громким хриплым голосом заговорил другой высокий человек, телосложением напоминающий Рамуса. – Ты теряешь время. Тот район мы зачистили. Если в клетках его нет, то, скорее всего, он уже мертв.

От услышанного стало не по себе, он остановился. Неужели это правда? Нет, не может быть.

Прошло два месяца. За это время в академию несколько раз привозили красноглазых, и Акциос при любой возможности расспрашивал о Сейко. Он и сам не понимал, что ему это даст, но бездействовать не мог.

Одним утром заклинатели духов стали выводить из корпуса истощенных людей, шатающихся из стороны в сторону. Они растерянно мотали головами, словно стряхивая оцепенение, жмурились и протирали глаза.

Наблюдающие за ними студенты затаили дыхание. Вот то, ради чего они учатся в академии, – энергия хаоса побеждена. Переполненные яростью, отчаянием и ужасом люди получили возможность вновь вернуться к нормальной жизни. Но раскол всё же оставил свой след: бремя, которое придется нести до конца жизни, – потухшие темно-красные глаза. Они выжили. Теперь они погасшие.

Заклинатели духов провожали несчастных, измученных расколом людей за ворота, где их встречали родные. Сколько слез было пролито… От вида тех, кто так и не дождался своих близких, разрывалось сердце.

Спустя какое-то время один из воинов крикнул:

– Это последние!

Заклинатели духов отошли в сторону и стали о чем-то спорить с суровыми недовольными лицами, явно стараясь, чтобы их не слышали посторонние. От этой группы людей веяло силой и яростью. Спор закончился, когда самый рослый мужчина с увесистой алебардой на плече прорычал:

– А мне плевать! Время вышло, приказ есть приказ. Или вы хотите ослушаться королеву?! Раз договориться не можем, то марать руки будем вместе. Идем!

По команде заклинатели духов вернулись в корпус. Повисла тишина. Студенты ждали, что произойдет дальше. Наконец, ворота арены открылись и оттуда стали выезжать пустые клетки, последняя, самая большая, была накрыта толстым полотном. Заклинатели духов сделали свою работу.

Горожанам объявили, что в Королевстве безопасно, жители спокойно вздохнули и стали собираться в путь в родные края. Вечером того же дня Акциос пришел к дяде Трипу. Все, кого он приютил у себя, уже успели уехать в Стримвиль, и торговец возвращал лавке прежний вид.

– Акси, – воскликнул Трип. – Ну наконец-то. А я думаю, когда ты помогать придешь. Я только что со склада вернулся, дел по горло. Патрик в другой лавке порядок наводит, а тут, видишь, я один, – сетовал он.

Акциос принялся раскладывать товары из ящиков на прилавки и рассказал обо всем, что видел в академии. В том числе и о разговоре заклинателей, которому стал свидетелем.

– Я не могу сказать, что одобряю это, но не понаслышке знаю: чем дольше человек остается расколотым, тем опаснее он становится, – ответил Трип. – Повезло нам, Акси, что мы живем во времена, когда за нас есть кому заступиться. Жили б мы полвека назад, всё было бы намного хуже. Междоусобицы, каждый сам за себя, брат на брата… Так что вся надежда на тебя, на таких, как ты, заклинателей духов. Ну вот, всё возвращается на свои места. Скоро тут снова будет полно покупателей, у тебя уже через две недели начнется второй курс. Жизнь продолжается.

Трип пытался быть веселым и улыбчивым, каким он был всегда, однако в его голосе чувствовалось напряжение.

– Но, дядя, а если Сейко на свободе? Тогда Стримвилю всё еще грозит опасность.

Трип открыл самый большой ящик, сказал Акциосу расставлять хранящиеся в нем фигурки из драконьего камня, а сам принялся за другой.

– Думаешь, он захочет вернуться в Стримвиль? – подумав, ответил он. – Ты же не собираешься туда отправляться?

Акциос вздохнул:

– Честно говоря, я чувствую, что должен поехать туда.

– Нет, нет, нет, Акси. Никуда ты не поедешь. Даже не думай.

– Почему, дядя? Искаженных больше нет, если верить газетам.

– Акси… – протяжно сказал Трип, многозначительно посмотрев на племянника.

– Время еще есть, до начала обучения две недели.

– Если ты уедешь, считай, твоему обучению наступит конец. Вернуться снова ты уже не захочешь. Не переживай, твоя мама сильная и одна справится.

Акциос так и застыл, не зная, что на это ответить. С каких пор родной дядя, всегда готовый поддержать, теперь отказывается понимать его?

– Ну и что? Сдалась мне сейчас эта академия! Отца она мне не вернет, – заявил Акциос. – Я всё решил. А если решил, то отступать не буду. Завтра поеду, навещу могилу, помогу маме. А если не вернусь, то, может, оно и к лучшему!

Трип перестал изображать веселость и уже не скрывал раздражения.

– Марта запретила тебе возвращаться, Акси. И в этот раз я ее послушаю. Делай что хочешь, но в Стримвиль я тебя не пущу.

– И что же? Ты запрешь меня, что ли?! – саркастично проговорил Акциос.

Трип прекратил приводить в порядок полки. Его лицо стало еще более хмурым, от этого дядя показался намного старше своего возраста. Он пристально посмотрел Акциосу в глаза и произнес холодным тоном:

– Эх, мой мальчик, твое упрямство не оставляет мне выбора. Может быть, ты меня никогда не простишь, но знай: это ради твоего же блага.

Резким движением Трип сорвал с груди Акциоса значок боевого факультета, через секунду превратившийся в золотистую пыль в его кулаке, и проорал:

– СТРАЖА!

– Дядя, ты что? Что ты делаешь? Что ты натворил! – Акциос оцепенел от неожиданности.

– Стража! Стража! – еще раз прокричал Трип, выглянув на улицу.

– Дядя!

В лавку ворвались два стражника с обнаженными мечами. Увидев подростка в форме академии и мигом оценив ситуацию, они убрали мечи в ножны.

– Этот юнец нарушает закон. Выдает себя за студента академии ради привилегий, – протараторил дядя, показывая пальцем на обескураженного Акциоса.

– Дядя, это уже не смешно! Я студент, – поспешил оправдаться он.

– Покажи значок, – сердито потребовал стражник, встав между ним и Трипом. Второй остался сторожить выход.

– Какой я тебе дядя. Выведите уже его с глаз долой, – добил Трип без капли сожаления.

Акциос так и замер, ощутив настоящий испуг.

– Я ничего не нарушил. Я учусь на боевом факультете… – растерянно залепетал он, затем поднял полные мольбы глаза на Трипа и поразился, до чего дядя изменился. Лицо его стало словно чужим.

– Откуда форму взял? – прогундосил стражник, отстегивая от пояса кинжал и принимаясь ощупывать карманы.

– Это моя форма. Кинжал – мой дух. Я студент. Меня в академии знают.

– На выход, – приказал стражник, сжав ему плечо.

Акциос стиснул зубы от разочарования. Предательство. И тут предательство. Трип отошел в сторону, позволяя им пройти. Он отвернулся к своим полкам и на племянника больше не взглянул. Поняв, что в этой ситуации помощи ждать неоткуда, Акциос подчинился. Стражник у входа сказал:

– Сам справишься?

– А то как же, – равнодушно ответил другой. – Шире шаг, – поторопил он и подтолкнул Акциоса в спину.

Они прошли несколько кварталов и свернули на улицу, спускающуюся к окраине города.

– Куда вы меня ведете? – спросил Акциос уже без лишних эмоций, хотя внутри словно разверзся пожар, испепеляющий всё хорошее, что у него оставалось. – Мы идем не в академию?

Ответа не последовало.

Глядя на прохожих, Акциос испытывал сильный стыд и огромное желание рвануть что есть мочи, затеряться в толпе, убежать прочь. Подальше от всех напастей, от стражников и предателя дяди. Но бежать было некуда. Он знал, что с городской стражей лучше не шутить, не зря же Скайленд считается самым безопасным местом в Королевстве. К тому же он не виновен, осталось только это доказать.

Идти пришлось долго. Акциос смотрел по сторонам, запоминая дорогу. В этом районе с узкими немноголюдными улочками он никогда не бывал, да и не хотел. Здесь находились только жилые дома, стоящие настолько близко друг к другу, что за ними даже не было видно золотого луча природной энергии. Они словно попали в другой город, пустынный и тоскливый. Где-то слышались эхо оживленных разговоров и стук копыт, по которому Акциос догадался, что они почти пришли.

Улочка закончилась, и впереди показалась небольшая площадь, занятая стражей с их легкими белыми экипажами. Обычно в городе можно было встретить одного-двух стражников за весь день. Они тихо следили за порядком, как невидимая сила, не привлекали излишнего внимания и никого не тревожили. После раскола, конечно, их стало больше. Но тут куда ни повернешься – везде люди в серебряных доспехах с гербами.

– Еще один, – крикнул конвоир, да так резко, что Акциос вздрогнул.

Извозчик распахнул дверь ближайшего к ним экипажа. Акциос на секунду остановился.

«И куда теперь?»

– Чего медлишь? А ну, вперед! Залезай.

Акциос сел на положенное место и ужаснулся, увидев под ногами железные кандалы.

– Не трусь, – проговорил стражник. – Сиди смирно, и тогда обойдемся без этого.

Возница и стражник не спешили отправляться и завели разговор о том, сколько работы у них прибавилось после раскола. Акциос их не слушал, а полностью погрузился в свои мысли: «Что же это происходит? Как он мог? Так жестоко обойтись со мной… Как с преступником, как с неродным! За что? Раскол…»

Он словно проснулся, когда возница спросил:

– А этот парнишка чего натворил?

– Вымогатель, воришка. Притворялся студентом академии, – ответил стражник.

– Да, ворья нынче развелось, как комаров. Я только за последние сутки пятерых отвез. Как будто во времена междоусобиц попали…

– Это ложь. Я студент, и я невиновен, – тихо, но твердо произнес Акциос.

Стражник смерил его серьезным предостерегающим взглядом:

– Ты лучше помалкивай. Не усугубляй.

Он забрался внутрь и устроился на сиденье напротив. Экипаж тронулся, вскоре выехал из города и, набрав скорость, направился на север. Дорога стала неровной. Тряска была такой, что Акциос чувствовал каждую кочку.

Наконец телега остановилась. Впереди протянулась каменная стена небольшой крепости высотой в три этажа, поросшая густым плющом. Вместо окон были узкие прорези, зато старые железные ворота по центру своим размахом позволяли проехать сразу двум телегам.

– Приехали, слезай, – скомандовал стражник.

Скайлендская тюрьма. От волнения по спине покатились струйки холодного пота. Стражник подвел Акциоса к двери в воротах и постучал по ним кулаком. Сначала открылся маленький заслон на уровне глаз, стражник предъявил печатку с гербом. Заслон сразу закрылся, после чего послышался лязг и дверь без скрипа отворилась. Стражник подтолкнул Акциоса внутрь и вошел сам.

– Еще один? – безразлично посмотрев на Акциоса, осведомился очень высокий лысый привратник в серых одеждах, с увесистой связкой ключей на поясе и деревянной дубинкой в руке.

– Как видишь, – бросил ему стражник.

Миновав небольшой дворик со старым неработающим фонтаном и рядом скамеек под деревянными навесами, они подошли к железной двери. Великан повернул ключ в замке и отворил ее. За дверью стоял стол с табуреткой, на столике – фонарь, на стене – большая нарисованная таблица с клеточками и надписями. Стражник выложил изъятые вещи: кинжал, зеленый платок и мешочек с монетами.

– И почему этот юнец еще без ошейника? – закачал головой сторож и защелкнул на шее Акциоса металлическое кольцо.

Ошейник тяжело лег на плечи, Акциос машинально принялся его ощупывать. Кинжал привратник поместил в объемный сундук, серебристая поверхность которого отливала фиолетовым.

– А это чего оставил? Понабрали после раскола, всё за вас делать надо, – с этими словами великан бесцеремонно дернул Акциоса за руку.

– Не троньте, это память об отце!

– Да хоть о матери, – привратник стянул наруч и бросил его за спину.

– Давай быстрее, – нетерпеливо сказал стражник. – Мелкое нарушение. В какую его сажать? Да я пошел.

– Хорошо, свиток потом заполню. Имя?

– Акциос из Стримвиля, – с неохотой ответил он.

– Посмотрим… Сейчас почти всё битком заполнено. – Великан взял фонарь и поднес к стене. – Ага, пускай посидит в сорок третьей.

Мужчина черканул мелом в единственном пустом квадратике, махнул рукой и двинулся вглубь скудно освещенного коридора, неся перед собой фонарь. Стражник снова подтолкнул Акциоса и пошел позади. Мрак тотчас окутал сознание, от вида голых стен, от душного запаха сырости накатывала невыносимая печаль. В груди словно образовалась пустота – та, что мучила его в ночных кошмарах. Они завернули за угол и стали спускаться по закругленной лестнице. Акциос сглотнул и выдавил из себя:

– Сколько меня тут продержат?

– Сколько надо. В академию сообщим. Если ты действительно студент, к началу обучения выйдешь, – ответил стражник. – А если нет, будешь сидеть.

– Только к началу обучения? Почему?

Но стражник опять ничего не ответил. Привратник теперь повел их мимо решеток с толстыми, местами поржавевшими прутьями. Из некоторых темных камер доносились голоса. Акциос держался середины коридора и старался шагать как можно тише, но, как бы он ни хотел остаться незамеченным, заключенные не могли просто так пропустить великана с ярким фонарем и гремящей связкой ключей. Они припадали к решеткам, сверкая глазами, как хищники, скалили зубы и издевательски выкрикивали:

– Глянь, какого атланта ведут!

– Дохляк, долго не протянет.

– Это что, форма академии?

– Командир, давай его сюда! Гы-гы-гы.

Привратник поначалу не обращал на это внимания, но когда через решетки стали высовываться руки, треснул дубинкой так, что зазвенело в ушах, и возгласы тут же стихли. Чем дольше шли, тем дальше камеры были друг от друга.

– Сорок третья, – пробубнил великан, вставил ключ и открыл дверь.

Внутри был лишь один источник света – наполовину сгоревшая свеча, подвешенная под самым потолком. Ее едва хватало, чтобы разглядеть стол с металлической кружкой, пустой тарелкой и кувшином с водой, по бокам виднелись очертания коек. Акциоса втолкнули внутрь и заперли за ним дверь.

«Теперь я сам по себе», – от этого осознания на глаза чуть было не навернулись слезы, но Акциос вытер их рукавом, не допуская потери контроля над собой.

Он смотрел на удаляющийся свет фонаря, сопровождаемый эхом голосов. А когда коридор снова погрузился во тьму, часто задышал и стал ходить взад-вперед, пытаясь сорвать ошейник. Казалось, этот предмет так плотно сдавил шею, что сделать полный вдох никак не получалось. Внезапно из темного угла камеры послышался шорох.

«Только не это», – Акциос замер.

Его как будто окатило ледяной водой, по телу прошла мелкая дрожь. Он был не один.