Kitobni o'qish: «Кто-то должен умереть»

В центре Марсополиса стоит бронзовая статуя – девушка с вытянутыми вперед руками, закрытыми глазами и счастливой улыбкой на лице в окружении маленьких детей. Надпись угольно-черными буквами на постаменте гласит: «Величайшей чемпионке Первой Космической Олимпиады с глубочайшей благодарностью от детей Земли и людей Марса». И хотя ни в одном соревновании она участия не принимала, перед памятником всегда лежат свежие цветы.

Она успела в самую последнюю минуту. Торопливо взбежала по трапу, едва не взлетая при каждом шаге из-за слишком слабой даже для марсианки гравитации Фобоса, несмотря на пристегнутые к лодыжкам свинцовые обручи, проскользнула мимо офицера безопасности, сверявшего личности пассажиров со списком в своем оллкоме¹, и ворвалась, словно ракета, в отсек. Он был почти пуст. Лишь на месте рядом с ее собственным сидел мужчина – высокий, широкоплечий, просто огромный, с невероятно большими мускулами, чернокожий, похожий на гранитную гору, которую слегка обтесали для сходства с человеком и усадили в кресло космического корабля. Он поднял голову.

– Привет, – сказал гигант.

«Ой, говорящая гора», – едва не засмеялась она. Когда тебе 18 лет, ты здорова и только что убедилась, что у любимой мамочки все будет хорошо, тебе все кажется или удивительным, или смешным, и кажется, что весь мир должен танцевать, как и ты, от радости. Или хотя бы улыбаться вместе с тобой.

– Привет, – произнесла она и села на свое место рядом с ним.

«Я буду называть его Великан», – подумала она. На Марсе она никогда не встречала таких крупных людей, хоть среди местных, хоть среди посещавших Красную планету терранов, как называли на ее родине уроженцев Земли. Так что он, скорее всего, из «Камней».

– Вы с астероидов? – спросила она.

– Как вы догадались?

Она замялась с ответом. Потом невольно обвела его взглядом, и он сразу же понял, что она хотела, но стеснялась сказать – при почти нулевой гравитации, с которой жило население пояса астероидов, человеческое тело так и норовило увеличиться и в длину, и в ширину, а попытки сохранить способность существовать при обычной силе тяжести превращали жителей Камней в настоящие глыбы мышц. Чернокожий гигант ухмыльнулся.

– Да, для ваших шаттлов я великоват. А вы, наверно, с Марса?

– Точно, – ответила ему она и улыбнулась.

– На Олимпиаду?

– Да, я член марсианской сборной, – с гордостью в голосе сообщила она.

– И по какому виду спорта?

– Безошное космическое плавание, – заявила она и тут же пустилась в объяснения, ведь люди всегда спрашивали, что это такое: – Еще когда терраны только начали создавать крупные станции в космосе, их строители, а потом и персонал соревновались, кто быстрее сможет преодолеть определенное расстояние. При невесомости это все равно что плыть, только не в воде, а в воздухе. А потом задание решили усложнить – дистанцию надо было осилить, не пользуясь кислородным аппаратом. Поэтому и называется «безошное», потому что без «О», а этой буквой обозначается кислород в таблице элементов Менделеева.

Про себя она порадовалась своему уму. Еще в школе она постоянно путала Менделеева, Мендельсона и Менделя, хотя и знала, что однажды под написанную одним из них музыку, по традиции сопровождавшую каждую свадьбу на Марсе, она сама станет женой умного, красивого, замечательного парня, которого она когда-нибудь встретит. Но сейчас она все же сумела все сказать правильно.

Голос под потолком предупредил о старте. Однако Фобос не Марс и тем более не Земля – ускорение, необходимое шаттлу для взлета, оказалось таким незначительным, что она едва заметила его, но зато сразу почувствовала «неву»². Сколько раз она тренировалась в ней.

– Да, похоже на старую «673», – изрекла гранитная гора. – Она тоже есть в перечне соревнований. Как и «Рипли».

– А что это? – спросила она.

– «673» – это игра, которая возникла после создания крупных станций в космосе. Кто дольше продержится в открытом шлюзе без воздуха, – охотно объяснил Великан. – Называется так потому, что при среднем сроке жизни 80 лет человек делает примерно 673 миллиарда вздохов. А у нас на Камнях ее превратили в борьбу – в открытом шлюзе остаются двое, и кто выкинет своего противника в «вак»³, тот и победил.

– Ой, – сказала она.

– Да, раньше это было не просто состязание, а дуэль.

– До смерти? – испугалась она.

– Сейчас нет, – успокоил ее чернокожий гигант и улыбнулся. – Сейчас при «Рипли» борются в скафандрах с автоматической отсрочкой подачи кислорода – когда проигравший вылетает из шлюза, срабатывает специальный датчик, и воздух снова начинает поступать. Так что риска для жизни не больше, чем в вашем безошном космическом плавании. И вообще – всякие мечи и шпаги тоже раньше применяли в бою, чтобы убивать людей, а сейчас это просто еще один вид спорта. И, кстати, фехтование в невесомости – тоже. Оно есть в программе Олимпиады.

Она успокоилась и заулыбалась ему.

– Я – чемпион Камней по «Рипли», – гордо добавил Великан.

– А я еще ни разу не участвовала в крупных соревнованиях, – призналась она.

– Значит, эта Олимпиада будет для вас первой во всех смыслах, – улыбнулся чернокожий.

– А откуда такое название – «Рипли»? – спросила она.

– Это в честь одной выдуманной героини из прошлого, которая выкинула своего противника – злого инопланетянина – из разгерметизированного шлюза⁴.

Она снова улыбнулась. Попыталась представить себе злого инопланетянина, да и вообще любое живое существо, чьи предки не появились в прежние времена на Земле, а родились где-то еще, в совсем ином мире, но так и не смогла. Да и стоит ли этому удивляться? Даже ученые, причем самые ученые из очень ученых, не могу себе представить, как будет выглядеть, что есть и чем дышать существо с другой планеты, поскольку до сих пор за пределами Терры никаких признаков жизни обнаружить так и не удалось. А к звездам человечеству еще лететь и лететь.

– Я думал, марсианская сборная должна быть уже на станции «Олимпийская деревня», – заметил Великан.

Эту станцию построили специально для проведения Первой Космической Олимпиады. Она находилась в точке, откуда во время проведения игр расстояние будет примерно одинаковым и до Земли, и до Марса, и до пояса астероидов, чтобы все видели, что эти состязания – для всех людей, как бы далеко от своей прародины они не очутились. Как знак единения всего человечества.

– Да, они уже там, – ответила она и перестала улыбаться, вновь заволновавшись о том, что она может не успеть вовремя и подвести команду. – Просто моей мамочке пришлось ложиться на срочную операцию.

– Сочувствую, – сказал ее собеседник.

– О, нет, все уже хорошо, – на ее лице опять появилась сверкающая счастьем улыбка от мысли, что мамочка скоро будет совсем здоровой, как раньше. – Операция уже прошла, и успешно. Мамочка в порядке, уже почти поправилась, ее завтра должны выписать из больницы. На Олимпиаду она, конечно, прилететь не сможет, и папочка тоже, потому что он остался с ней. Но они оба будут дома смотреть по стереовизору.