Kitobni o'qish: «Завтра будет ветрено»
Girl, you gotta love your man
Girl, you gotta love your man
Take him by the hand
Make him understand
The world on you depends
Our life will never end
Gotta love your man, yeah
Слова из песни «Riders on the storm»
группы The Doors
Глава 1
Восемь разгневанных мужчин
В самом что ни на есть прескверном расположении духа я добралась до высотки в центре города, последние три этажа которой занимало издание «Графит». Миновала проходную, поднялась на двадцатый этаж и, поприветствовав секретаря, без стука вошла в кабинет главного редактора.
Мужчина, сидящий за большим стеклянным столом, взглянул на часы, – Пять минут одиннадцатого. Опаздываешь.
– И тебе доброе утро, – я устроилась в кресле перед ним, – Хочу напомнить, что я здесь не работаю, так что не надо разговаривать со мной, как с подчинённой.
Стена за его спиной была увешана дипломами и почётными грамотами, а из окон открывался головокружительный вид на город.
– Пунктуальность крайне важна в нашем деле, – продолжал он, пропустив мои слова мимо ушей, – Эта черта, с которой начинает складываться хорошее впечатление о человеке.
– Ты разбудил меня ни свет ни заря, чтобы поговорить об этом? – я не старалась скрыть недовольство.
– Восемь утра – скорее поздно, чем рано.
– Некоторым нравится творить по ночам.
Мужчина оторвал взгляд от экрана монитора и посмотрел на меня, – Какое отношение твоя работка рекламщиком имеет к творчеству?
Клянусь, если он сейчас в очередной раз скажет, что пиар и реклама – позор для журналиста, чёрта с два я снова переступлю порог этого кабинета. После четырёх часов сна, пронизывающего до костей ветра и переполненного вагона метро моё раздражение и так можно было черпать вёдрами. Сейчас только очередной перепалки с отцом не хватало.
– Пап, хватит, прошу. Оскорбление моего выбора не делает тебе чести. Ты прекрасно знаешь, что я занимаюсь пиаром, а не рекламой.
Во время учёбы в университете я начала помогать подруге с продвижением её семейного кафе. Отец планировал, что после получения диплома я устроюсь в «Графит», но к его немалому изумлению и бездонному разочарованию я отказалась от «работы мечты» и осталась пиарщиком в кафе. Работать в «Графите» значило жить на работе. В этом нет ничего плохого, если ты по-настоящему любишь своё дело. Но это дело всей жизни отца, не моей.
– Тебе нужна нормальная работа, Санни.
– Давай не будем по сотому разу это обсуждать, – попросила я, – Так зачем я здесь?
Одарив меня долгим, полным печальных раздумий взглядом, отец откинулся в кресле и наконец-то перешёл к делу:
– На днях со мной связался Оскар Гилсон – бывший владелец сети магазинов и сервисов «Road Giants». Года четыре назад мы освещали громкий скандал с его участием, после которого он угодил в тюрьму. Он всегда был ярым противником СМИ, но тут сам изъявил желание встретиться с журналистами. Утверждает, у него есть материал, который нас непременно заинтересует. Я хочу, чтобы ты съездила к нему.
– На какой день назначена встреча?
– На полдень.
Я недоумённо посмотрела на отца.
– Не волнуйся, это не займёт много времени. Гилсон – хронический неудачник, остатки разума которого разъел алкоголь. Послушаешь, что он скажет, задашь пару вопросов и не более того.
Интервью с выжившим из ума алкоголиком. Вот так высоко отец оценивал мои журналистские способности.
– Почему ты не поручишь это тем, кто писал материал про Гилсона в прошлый раз?
Мужчина помедлил с ответом, – Ехать должен тот, кому я полностью доверяю.
Тщетная попытка задобрить меня.
– И тебе не страшно отправлять свою единственную дочь на встречу со спятившим уголовником? Вдруг он бросится на меня с острым горлышком от бутылки.
– Во-первых, такой вид оружия называется розочкой. Во-вторых, ты будешь не одна, а с Джерри.
Язвительный смешок сорвался с губ. Не интервью, а сборище анонимных алкоголиков. Эти двое точно найдут, о чём выпить.
– Деньги ты получишь в любом случае, даже если материала не будет. Выручи меня, малышка, я слово дал Гилсону, что встреча состоится.
В кабинет заглянул высокий сгорбленный мужчина в безрукавке с кучей карманов, смотревшейся мешковато на его болезненно худом теле.
– Карета подана, мадмуазель, – кинул Джерри и скрылся за дверью.
Времени на раздумья не оставалось. Вздохнув, я поднялась с кресла и заметила на столе фотографию в рамке. Молодой парень держал на руках пятилетнюю девочку, та смеялась и обнимала его за шею. Мне не удалось скрыть удивления. Отец никогда не смешивал рабочую жизнь с личной, к тому же только узкий круг его работников и коллег знал о трагедии, затронувшей нашу семью. Так было всегда, и тем не менее теперь на столе стояла фотография со мной и моим сводным братом Джереми. Похоже, даже такие безэмоциональные и жёсткие акулы бизнеса, как мой отец, с годами становились сентиментальнее…
Мужчина обошёл стол и поцеловал меня в лоб.
– Объясни мне, раз ты не хочешь работать по профессии, зачем училась на журналиста?
– А разве ты оставил мне выбор? – я отстранилась от отца и направилась к выходу.
Джерри ждал на улице. Когда я подошла к нему, он, зажав зубами окурок, пытался ногтем соскрести ржавчину с заднего крыла старого серого седана.
– Годы идут, а у тебя всё та же рухлядь, – усмехнулась я.
– Ты что, девчуля, ещё немного и моя старушка станет раритетом, – мужчина поднялся и выкинул окурок, – Я продам её за бешеные бабки, куплю крутую яхту и подамся в пираты.
– Добротный план.
Джерри расплылся в улыбке, – Давненько мы с тобой не работали вместе.
– Мы с тобой никогда не работали вместе.
– Да? Значит, это было с другой дочкой Маркуса.
– Смешно. Мы едем или как?
– Сушняк долбит, не могу, – мужчина глянул на наручные часы, – Ещё полно времени, я заскочу в магазинчик и поедем.
Мы перешли через дорогу и заглянули в супермаркет за углом. Нужно было съесть хоть что-нибудь перед интервью, и я взяла сникерс. От живительного сочетания шоколада с орехами настроение всегда становилось лучше. Джерри с литром минеральной воды нагнал меня на кассе.
– С такой задницей, как у тебя, я бы не советовал налегать на сладкое, – заявил он, кивая на мой завтрак.
Я метнула на него озлобленный взгляд, – А я бы не советовала тебе начинать утро с коньяка.
– Туше, – мужчина принялся жадно хлебать воду.
Офис бывшего владельца магазинов и сервисов «Road Giants» находился в промышленной части города. Солнце скрылось за тучами, печка в машине не работала, и я пожалела, что вместо тёплой куртки надела весеннее шерстяное пальто. Джерри включил радио и без умолку болтал обо всём подряд, начиная с того, как его бесят хозяева, не прибирающие дерьмо за своими шавками, и заканчивая неблагодарным отношением государства к ветеранам. Расправившись со сникерсом, я принялась штудировать интернет в поисках информации об Оскаре Гилсоне. Сведений нашлось немного и почти всё – фейки с кричащими заголовками о его криминальном прошлом и тюрьме, куда он угодил после увольнения из компании. Бросив это пустое занятие, я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
– Ну, мы на месте, – констатировал Джерри.
Недовольно поморщившись, я открыла глаза и огляделась. Мы ехали по неровной дороге между выстроенных в два ряда гаражей. На часах было без четверти двенадцать, я задремала минут на двадцать. Сказывался недосып. Из колонок ревела песня «Highway to Hell» AC/DC, Джерри курил, приоткрыв окно.
– Ты, случаем, дорогой не ошибся?
– Спокойно, девчуля, я здесь уже бывал, покупал запчасти для своей старушки.
Седан свернул налево, подъехал к проходной и остановился перед шлагбаумом. К машине подошёл парень в чёрной форме, спросил, куда мы направляемся, сказал, какой корпус нам нужен, и объяснил, как до него добраться. Мы въехали на территорию огромной промзоны с множеством зданий. Двадцать четвёртый корпус спрятался от лишних глаз на другом её конце. Это было ничем не примечательное четырёхэтажное здание с прямоугольными окнами и отваливающейся от фасада штукатуркой. Джерри припарковался у входа. Я вылезла из машины и поёжилась от холода, не терпелось оказаться в обогреваемом помещении. Джерри взял с заднего сиденья бывавшую в разных переделках фотокамеру, и мы направились к входу. В небольшом пустом холле не горел свет. Из комнаты охраны доносились звуки работающего телевизора, оттуда выглянул лысеющий мужичок в такой же чёрной форме, что и парень на проходной.
– Журналисты? – спросил он.
На его куртке виднелось свежее пятно от майонеза.
– Мистер Гилсон ждёт. Пойдёмте, провожу вас.
Мы проследовали за ним по коридору.
– Вы из какой газеты?
– Из «Графита», – ответил Джерри.
– О-о, таких важных шишек у нас тут ещё не бывало.
Охранник распахнул двери на главную лестницу, и в нос ударил резкий запах свежей краски.
– К стенам лучше не прикасаться. Простите за неудобство, ремонт полным ходом.
Мы поднялись на третий этаж. Пол был устелен строительным полиэтиленом, дверные проёмы, ведущие в комнаты, пустовали. Охранник постучал в единственную имевшуюся дверь, обклеенную прозрачной плёнкой, и заглянул в кабинет.
– Мистер Гилсон, тут к вам… Хм, его нет.
– Может, он забухал и забыл про встречу? – дыхнул мне в ухо перегаром Джерри и спросил у охранника, – Мистер Гилсон сегодня вообще появлялся?
– Конечно, просто отошёл куда-нибудь. Он иногда поднимается на мансардный этаж поговорить по телефону. Связь тут ни к чёрту. Я схожу гляну, а вы, если хотите, подождите здесь.
Мы предпочли пойти с ним.
– Где все рабочие? – поинтересовалась я.
– Так суббота же, мисс, отдыхают, – охранник обернулся и задержал взгляд на мне, – Статью будете писать? Может, и про меня пару строчек черканёте? А то так и помру безызвестным, – и, отвернувшись, добавил, – Да шучу, шучу.
Мы поднялись по узкой запасной лестнице и очутились в тёмном коридоре.
– Слышу голос, – объявил охранник, – Как я и сказал, мистер Гилсон зде…
И застыл на месте. Я выглянула из-за его спины. Перед нами предстал очередной голый дверной проём и просторное помещение, занимавшее почти весь этаж. Через окна пробивался унылый дневной свет. Мы увидели шестерых мужчин, окруживших стоящего на коленях человека. Костюм бедолаги, а также волосы, лицо и руки были покрыты пылью и следами краски, словно его приволокли сюда силой. В нём с трудом узнавался Оскар Гилсон. На белую рубашку капала кровь, ему разбили нос. Он что-то говорил человеку в пальто и из последних сил пытался подняться на ноги. За человеком в пальто стояли двое: белобрысый мужчина в коричневой кожанке и лысый с татуировкой на шее. Гилсон обращался к ним. Они не реагировали. До нас долетали обрывки фраз, и у меня возникло непреодолимое желание убраться отсюда, пока мы не стали свидетелями чего-то настолько ужасного, что навсегда отпечатается в памяти. Но было поздно. Человек в пальто вынул пистолет. Раздался выстрел, и моё сердце замерло от ужаса. Охранник вздрогнул, Джерри выругался. Не в силах отвести взгляд от тела на полу, я ощутила, как теряю связь с реальностью.
Чей-то гневный крик привёл в чувство:
– Э-эй?!
Спустя мгновение холодная рука Джерри тащила меня за собой. Я обернулась. За нами бежало четверо вооружённых мужчин. Мы выскочили на лестницу, Джерри схватил валявшийся в углу строительный мешок, просунул в дверные ручки и завязал крепким узлом. Мы вернулись на третий этаж, пересекли его и оказались на главной лестнице. Мозг отказывался верить, что всё это происходило в действительности. Ничего не соображая, я следовала за Джерри и охранником, стараясь не отстать от них. Мы спустились вниз и вбежали в коридор. Ещё двое мужчин поджидали нас в холле, перекрыв путь к выходу. Слух пронзили звуки выстрелов.
– Назад! – крикнул охранник.
Джерри вытолкнул меня обратно на лестничную площадку, охранник захлопнул тяжёлые металлические двери и подпёр их стремянкой. Сверху слышался топот. Сомнений в том, что мы окружены, не возникло, но охранник не растерялся:
– За мной.
Он шагнул под лестницу и отворил ключом дверь, ведущую в подсобное помещение. В крохотной комнатке втроём было не развернуться, и всё же плохое укрытие лучше никакого. Передышка от погони заставила прийти в себя и осознать, что на наших глазах произошло убийство. Ничего ужаснее со мной не происходило, но я вдруг ясно ощутила, что вот-вот произойдёт. Мы стали невольными свидетелями преступления, и те люди пойдут на всё, чтобы похоронить нас вместе с этой страшной правдой.
– Кем надо быть, чтобы пристрелить человека, как безродную псину. Бедный мистер Гилсон, он заслуживал лучшей участи… – нарушил тишину голос охранника.
– Не знаю, какого чёрта тут творится, но нужно валить отсюда, – прошептал Джерри и обратился к охраннику, – У вас должна быть рация. Вы можете связаться с кем-нибудь?
– Подсветите, – попросил тот и, чуть помолчав, добавил, – Рация осталась в комнате охраны.
Я дрожащей рукой включила фонарик на смартфоне и заметила за металлическим стеллажом ещё одну дверь. Мужчины бесшумно приподняли стеллаж и освободили проход. Охранник нашёл нужный ключ в связке, открыл дверь и нажал на выключатель. Одинокая лампочка осветила небольшую комнату, заставленную ящиками разных размеров. Охранник, наверняка зная, что и где нужно искать, попросил Джерри помочь вскрыть некоторые из них. Я взглянула на экран смартфона. Сети не было, а вместе с ней и возможности позвать на помощь. Отчаяние душило меня. В жалкой попытке остановить паническую атаку я прошлась по комнате, делая медленные вдохи и выдохи.
– Вот, наденьте, – охранник вручил мне тяжёлую чёрную безрукавку.
– Что это?
– Бронежилет.
– Ещё есть? – спохватился Джерри.
– Это мой, только один.
Я удивлённо посмотрела на охранника, – А как же вы? Простите, не знаю вашего имени.
– Каспер Пирс.
– Санни.
– А я – Джеральд.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Обо мне не волнуйтесь, мисс, – охранник снял крышку с ящика и вынул из него автомат, – Я сумею постоять за себя.
Джерри вскрыл другой ящик и присвистнул, – Ни хрена ж себе у вас тут арсенал!
Каспер достал несколько пистолетов и коробочек, размером с пачку сигарет. Я огляделась. В комнате находилось по меньшей мере двадцать ящиков и, судя по всему, все они были набиты оружием и патронами.
– Интересно, Гилсон пригласил журналистов, чтобы поговорить об этом? – отшутился Джерри.
Однако мне стало несмешно. Холод пробежал по спине от того, как быстро и ловко охранник заряжал пистолеты.
– Что вы задумали? – спросила я.
– Оставаться опасно, – решительно сказал он, – Будем пробиваться к выходу.
Ход его мыслей мне абсолютно не понравился.
– Почему нельзя переждать здесь? – я перевела взгляд на Джерри, – Рано или поздно нас спохватятся. Наверняка кто-нибудь услышал выстрелы и вызвал полицию.
– А если нет? Помощь может прийти нескоро, а эти ублюдки ищут нас по всему зданию и в любой момент найдут, – поддержал он идею Каспера.
Голова разрывалась от ужаса и безысходности. Я растерянно глядела на мужчин, не зная, как убедить их не покидать укрытие.
– Я заснял на видео, как они прикончили Гилсона, – Джерри вынул из фотокамеры карту памяти и протянул мне, – Если не выберусь, передай это отцу.
Нервы не выдержали, и я едва не сорвалась на крик:
– Что значит, если не выберусь? Из ума выжил? Ты что несёшь?
Джерри прижал меня к себе, подождал, пока я успокоюсь, и вложил карту памяти в мою руку. Не став противиться, я убрала её в задний карман джинсов. Мне не хватало сил даже разрыдаться, да и вряд ли бы это помогло избавиться от невыносимого напряжения. Надев бронежилет поверх свитера, я застегнула его по бокам и спрятала под пальто. Если бы только мы могли поговорить с преступниками, убедить их отпустить нас. Я отказывалась верить, что люди могли быть настолько беспощадны.
– Снимаете с предохранителя, прицеливаетесь и жмёте на спусковой крючок, – Каспер отдал мне один из пистолетов, – Всё просто.
Совсем не просто. Мне доводилось стрелять из оружия. В тире по мишени. Это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило здесь и сейчас.
– Они контролируют оба выхода из здания. Но через окно на втором этаже можно выбраться на крышу пристройки. Слезем и затеряемся среди гаражей, – поделился планом охранник, – Готовы?
Джерри кивнул, я воздержалась.
Каспер коснулся моего плеча и произнёс, – Я выведу вас, даю слово.
Мы вернулись в подсобку. Охранник запер комнату с оружием, протиснулся мимо нас и, остановившись у выхода, прислушался. Сердце забилось в припадке, когда спустя несколько мгновений он отворил дверь и жестом показал следовать за ним.
По жизни я боялась многих вещей, но только сейчас поняла, что такое настоящий удушающий страх. Мы поднялись на первый лестничный пролёт и спрятались за выступом в стене. Подождали. Каспер ринулся дальше. Его силуэт расплывался перед глазами, и я сильно зажмурилась, чтобы избавиться от этого мерзкого чувства. Убедившись, что на лестнице пусто, охранник бесшумно отворил двери и махнул нам. В полутёмном коридоре было тихо. Наш забег на короткую дистанцию близился к концу, ведь полоски света на полу там, где находился небольшой холл, свидетельствовали о финишной прямой. Однако ни радости, ни облегчения это не принесло. Наоборот, во мне сильнее укоренилось чувство, что нас неизбежно обнаружат, схватят и…
Послышались шаги. Мы укрылись в одной из пустых комнат и вжались в стену, опасаясь, как бы нас не заметили через пустой дверной проём. Пол был застелен газетами, в углу стояли стремянка и банки с краской. Если кому-то из преступников взбредёт проверить комнату, нам конец. Пистолет обжигал руку. Отчаяние сменилось жгучей ненавистью к людям, что заставили нас пройти через этот кошмар.
Шаги быстро удалились. Тихонько хлопнула дверь. Каспер передвинулся вдоль стены и осторожно выглянул в коридор.
– Чисто.
Мы покинули комнату. Из-за угла виднелся холл. Это возродило в сердце надежду, что мы всё же выберемся отсюда. Но тут дверь на лестницу отворилась, и двое мужчин ворвались в коридор.
– Бегите, живо! – голос охранника заглушила автоматная очередь.
Преступники исчезли в пустых комнатах. Я бросилась за Джерри. Каспер спиной попятился назад. Выстрелы стали реже, по всей видимости, он решил не палить в пустую по стенам, а ждал, когда из дверных проёмов появятся живые мишени. Экономил патроны и выигрывал нам время. Преступники стреляли в ответ, и тогда Касперу приходилось прятаться за углом. Мы подбежали к окнам и на мгновение застыли в замешательстве. На новых стеклопакетах не было ручек. Джерри быстро сообразил, что делать, приказал мне отступить назад и пару раз выстрелил в окно. Стекла разбились и осыпались, мужчина залез на подоконник и ногой выбил осколки. Путь на свободу был открыт.
В коридоре стало неожиданно тихо. Каспер истратил все патроны. Я обернулась, чтобы позвать его, и окаменела от ужаса. Охранник лежал на полу с широко открытыми глазами, тупо глядящими в потолок. Автомат валялся у его ног. На груди виднелись дыры от пуль.
– Санни, нужно уходить, сейчас же! – сквозь шум в ушах услышала голос Джерри.
Я отвела взгляд от охранника и увидела, как они появились из-за угла. Те двое, кого Оскар Гилсон молил о пощаде. Лысый с татуировкой римского орла на шее и белобрысый в кожаной куртке. Первый был похож на скинхеда. Второй – на того, кто выбивает деньги и дерьмо из людей.
– Санни, нет! Не троньте её, ублюдки! – завопил Джерри.
Раздался выстрел, однако кто в кого стрелял, я не видела, ведь всё моё внимание было сосредоточено на приближающемся ко мне мужчине в кожанке. Его холодные стеклянные глаза не выражали никаких эмоций, в то время как в моих глазах он читал весь ужас этого мира. В руке он сжимал пистолет. Но и моё оружие всё ещё было при мне, а значит… Чёрт подери, да ничего это не значит. Едва соображая, что творю, я нацелилась на него. Мужчина не предпринял никаких действий. Секунды растянулись в вечность. Даже под страхом смерти я не смогла выстрелить в человека.
И тогда выстрелил он.
Глава 2
Enjoy The Silence
Рэй выстрелил в девчонку. Но не в голову. Он не смог выстрелить ей в голову. Этаж накрыло давящей тишиной, только звон стоял в ушах. То, что должно было стать тихой казнью бывшего босса, переросло в погоню и перестрелку с ещё тремя трупами. Полное фиаско. Не так он представлял своё последнее дело, хотя он изначально был против этого дерьмового плана. Рэй спрятал пистолет за пояс и прикрыл курткой. В такие моменты он ненавидел себя и весь этот конченный мир, который сделал его таким. Но больше, чем на себя, он злился на девчонку, мирно лежащую сейчас на грязном, пыльном полу. Какого чёрта ей не сиделось дома? Это была полностью её вина, что она оказалась не в том месте не в то время. Он лишь сделал то, что должен был. Он не мог поступить иначе.
– Симпотная девка, – Руди окинул девчонку взглядом, – Поторопился ты, старичок.
Разница в возрасте у них была не столь большой. Рэй знал, что он звал его «старичком», лишь бы позлить.
– Могли прихватить её с собой, поразвлечься, а потом пристрелить, – усмехнулся Руди.
После таких слов Рэю захотелось выбить его татуированный кадык. В этом парне моральных принципов меньше, чем… Хотя о чём это он, у этого лысого выродка вообще не было моральных принципов.
– Оставь её, – сухо сказал Рэй.
Он подошёл к мужику с дырой во лбу, из которой, пузырясь, шла кровь. Рядом с ним лежала камера. Кто знает, успел ли этот фотограф что-нибудь снять, но дарить полиции такую улику не стоило. Рэй наклонился и стащил фотоаппарат с трупа.
Тишину нарушили шаги в коридоре, и двое ребят присоединились к ним. Гарри осмотрел холл и, как обычно, ничего не сказал. Джаспер мельком глянул на девчонку, затем перевёл взгляд на Рэя. Лицо здоровяка омрачилось. Излишняя чувствительность Джаса, несовместимая с их работой, бесила Рэя, особенно сейчас.
– Уходим, – приказал он.
Парни направились к лестнице. За годы служения иной стороне закона Рэй выработал привычку осматривать напоследок любое место преступления. Но не сегодня. Он не смог заставить себя ещё раз взглянуть на убитую им девчонку и вышел из холла. Если бы он всё же обернулся и пригляделся, то непременно заметил, как слабо вздымалась её грудь…
Они покинули здание через запасной выход. Машины босса не было, остались только следы шин в том месте, где она, пробуксовав, выбиралась из грязи. Моросил дождь. Руди сел на мотоцикл, припаркованный у стены, надел шлем и, газанув пару раз парням, уехал. Гарри завёл чёрный фольксваген со сменными номерами. Рэй устало плюхнулся на соседнее от водительского место, снял перчатки и закурил. Машина как ни в чём не бывало проехала через проходную. Территория промзоны быстро осталась позади.
Когда они выбрались на шоссе, мимо с шумом пронеслись три патрульных машины. Кто-то всё-таки услышал автоматную очередь и вызвал полицию. Воображение нарисовало в голове картину того, как полицейские ворвутся в здание, поднимутся на второй этаж и обнаружат там её, остывшую и белую. Прогоняя этот образ, Рэй мотнул головой и уставился в окно. Смерть безызвестной девчонки беспокоила его больше, чем смерть бывшего босса. Только вот Оскар Гилсон был последним куском дерьма, а у девчонки вся жизнь была впереди. Ему захотелось надраться до беспамятства, но стоило дождаться вечера, а пока он снова закурил и взял с заднего сиденья фотоаппарат. Следовало убедиться, что фотограф не успел снять ничего стоящего. На загоревшемся экране появилась надпись: «Вставьте SD-карту». Мужчина так громко и смачно выругался, что Гарри резко затормозил и, на всякий случай, прижался к обочине. Рэй вылетел из машины и с силой ударил камеру о землю.
– В чём дело? – возник за его спиной Джаспер.
– Поздравляю, джентльмены. Мы в настолько глубокой жопе, что оттуда даже просвета не видно.
***
Тьма рассеялась, и я почувствовала, как тёплые пальцы касались вен на моей шее. Резко приподнялась и вцепилась в неизвестного, словно только его рука могла помочь не вернуться в мрачную, пожирающую бездну. Голова мгновенно налилась свинцом и пошла кругом. Запульсировал затылок. Сквозь скачущие перед глазами точки я увидела шатена с сединой на висках, глубокими морщинами, двухдневной щетиной и усталым взглядом.
– Всё хорошо, успокойтесь, – заверил он и, обернувшись, крикнул, – Позовите Воула!
Он не отпускал мою ладонь, и это подействовало убедительнее, чем его слова. Я ослабила хватку, попыталась сделать вдох и тут же ощутила острую боль в груди. Дрожащей рукой ощупала пальто и наткнулась на дырку от пули. Могильный холод коснулся спины. Он выстрелил в меня… Чёрт подери, тот ублюдок выстрелил в меня!
– Он меня… убил? – прохрипела я не своим голосом.
– Что?
Горло пересохло и осипло. С трудом сглотнув слюну, я повторила попытку:
– Он стрелял. Кажется, я ранена.
Незнакомец расстегнул моё пальто и утвердительно произнёс, – Раны нет. Вам стоит сказать спасибо тому, кто дал вам это.
Бронежилет остановил пулю. Я дотронулась до смертоносного кусочка металла, подумала об охраннике и обернулась к тому месту, где видела его в последний раз. Человек, благодаря которому я осталась жива, лежал с головой накрытый чёрной тканью.
– Его зовут Каспер Пирс, – тихо проговорила я, – Он отдал мне свой бронежилет.
– Он спас вам жизнь.
И теперь он мёртв. Я отвернулась и случайно заметила у разбитого окна ещё одно скрытое под тканью тело. Пошатываясь, поднялась на ноги и спросила:
– Кто, кто там лежит?
– При нём нашли удостоверение и водительские права на имя Джеральда Менсона…
Слёзы хлынули неудержимым потоком. Незнакомец спросил, знаю ли я этого человека, но, увидев мою реакцию, замолчал. Я беспомощно огляделась. В холле находилось по меньшей мере пять человек и все они дарили мне свои сочувственные взгляды. От их пустой жалости стало ещё паршивее и невообразимо захотелось убраться отсюда. Незнакомец остановил меня. К нему присоединился мужчина с медицинским чемоданом в руках.
– Мне нужно на свежий воздух, – воспротивилась я.
– Как вас зовут?
– Санни Лесснер.
– Мисс Лесснер, это парамедик – Род Воул, он…
– Со мной всё в порядке, я просто хочу выбраться из этого проклятого места!
– У вас на лицо шок, – раздражающе спокойно сказал парамедик, – Вам нужна помощь.
Слёзы мгновенно испарились. Я посмотрела на него так, будто он прилюдно назвал меня тронувшийся.
– Повторяю, я в порядке. И не нужно разговаривать со мной, как с дефективной.
– Санни, – незнакомец заглянул мне в глаза, – В вас стреляли. Позвольте мистеру Воулу осмотреть вас, это не займёт много времени. А после я лично отвезу вас, куда попросите.
Было в его хрипловатом голосе что-то успокаивающее. Я сдалась и прошла с ними в одну из комнат. Незнакомец встал в пустом дверном проходе спиной к нам. Гадая, кто он и что из себя представляет, я скинула пальто и, поморщившись от боли, стянула бронежилет. Парамедик проверил пульс, давление, зрачки. Попросил снять свитер и внимательно осмотрел багрово-синюю гематому в том месте, куда ударила пуля.
– Небольшое сотрясение и ушиб грудной клетки, – сообщил Воул человеку в дверном проёме, – Но определить, целы ли ребра без необходимого оборудования, я не могу. Ей нужно в больницу, Бранен, сделать рентген, – дождавшись, пока я оденусь, мужчина снова повернулся ко мне, – Закатайте рукав, я вколю вам обезболивающее и успокоительное.
– Чтобы я стала овощем?
– Чтобы на душе не было так погано.
Я замолчала и позволила парамедику сделать оба укола. Хороший мужик, зря я ему грубила.
– Когда обезболивающее перестанет действовать, начните принимать эти таблетки по одной каждые шесть часов, – Воул протянул мне два блистера, – Они – сильнодействующие, так что возьмите ещё и вот это лекарство, оно снизит нагрузку на желудок.
– Спасибо. И простите за мою резкость.
– После того, что вам пришлось пережить, вы ещё держитесь молодцом, – мужчина закрыл чемодан, – Но как бы тяжело и больно не было, помните – вы живы. И это главное.
Парамедик перекинулся парой фраз с человеком в дверном проёме и скрылся из виду. Я накинула пальто и подошла к незнакомцу.
– Пойдёмте, – сказал он.
– Могу я для начала узнать ваше имя?
– Детектив Бранен Коул.
Мы спустились на первый этаж и вышли из здания. На прохладном свежем воздухе голова моментально прояснилась, и притупилась боль. Пахло мокрым после дождя асфальтом и сырой землёй. У входа был припаркован двухдверный чёрный форд. Я посмотрела на стоящий рядом с ним старенький серый седан, и слёзы выступили на глазах. В отличие от отца Джерри всегда поощрял мою страсть к фотографии и даже подарил мне на четырнадцатилетние один из своих профессиональных фотоаппаратов. Он был пропойцей и дебоширом, раз двадцать увольнялся из «Графита», выносил мозг моему отцу своими бесконечными выходками, и всё же до последнего вдоха оставался хорошим человеком. Но теперь его нет, и серая старушка отправится на свалку.
– Те, кто умер мученической смертью, попадают на небо без очереди, – неожиданно раздался за спиной голос Коула.
Я удивлённо посмотрела на него.
– Так говорят, – пожал плечами детектив, открывая передо мной дверь форда.
– Сдаётся мне, в больницу вы меня не повезёте?
– Поступим следующим образом. Вы расскажете обо всём, что здесь произошло, и уже тогда мы вместе решим, что делать дальше.
***
Больше часа они ждали на съезде с шоссе, пока на горизонте появится чёрный фургон. Им ничего не оставалось, как вернуться. Если фотограф заснял убийство Оскара Гилсона, то на карте памяти хранился компромат, способный уничтожить босса, бизнес, а заодно и их всех. Компромат в любой момент мог оказаться у правоохранителей, и на счету была каждая минута, отчего ожидание становилось невыносимым. Но они продолжали тупо сидеть в машине и ждать. Другого способа попасть на кишащее полицией место преступления не представлялось.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – произнёс Гарри, не сводя глаз с зеркала заднего вида.
Рэй затянулся и стряхнул пепел в приоткрытое окно, – Этот трюк никогда не подводил.
– А как же Гарден-Сити?
– В Гарден-Сити всё с самого начала пошло не по плану.
– Как вспомню тот кровавый кисель, до сих пор тошно становится, – раздался с заднего сиденья шёпот Джаспера.
Гарри усмехнулся, – Да уж, весело было. Особенно, когда Рэй схватился за топор.
– Мне кровь глаза залила, я тогда вообще ничего не видел.
– А помните, как Нут визжал: «Кровь в рот попала! Кровь в рот попала!» – добавил Гарри, – Я думал, его прямо там вывернет.
– Он теперь даже кетчуп не ест, – улыбнулся Джас.
Мужчины посмеялись, и градус общего напряжения спал. Рэй выкинул окурок в оконную щель и обратил внимание на выехавший из-за гаражей чёрный мустанг купе. Наверняка сраные федералы. Рэй прикрыл лицо рукой, чтобы не светиться, незаметно глянул на сидящих в машине и едва не свернул шею. Увиденное было билетом в один конец до психушки, ведь в тот момент он мог поклясться чем угодно, что рядом с водителем сидела убитая им девчонка. Холод сковал спину. Она не могла выжить, в этом он даже не сомневался. Воображение сыграло с ним дичайшую шутку. На фоне хронического недосыпа, пристрастия к алкоголю и вечного нервяка померещится могло и не такое. И всё же руки у него задрожали. Рэй потёр их о джинсы и собрался выбраться из машины, чтобы проветрить голову, как Гарри сообщил:
