Kitobni o'qish: «Брокингемская история. Том 24»

Shrift:

При публикации текста сохранены авторские орфография и пунктуация

CCXXXI. Инцидент в подворотне

– Минуточку внимания, джентльмены! – обратился охранник в служебной униформе к двум только что подошедшим посетителям, – Не ваш ли чёрный «мерседес» припаркован у нашего заднего входа?

Подошедшие смерили охранника своими острыми проницательными взглядами. От них не укрылась ни малейшая деталь в его облике: ни надпись «Суд. Охрана» на служебной униформе, ни карточка с фамилией «Спитхэд», прикреплённая к переднему карману куртки… Внешне этот человек действительно напоминал типичного охранника при здании районного суда. Его присутствие в данном месте было вполне объяснимо, поскольку в десяти метрах поодаль действительно находилось здание одного из лондонских районных судов.

– «Мерседес»? – с сомнением переспросил один из визитёров, – Чёрный? Нет, наверняка не наш!

– А не вам ли принадлежит вот тот большой автомобиль? – Спитхэд указал на роскошный лимузин, припаркованный чуть далее, прямо возле знака «Стоянка и парковка любых видов а/м, кроме судебных, строго запрещена!»

– Ну что вы! – с обидой в голосе ответил второй из подошедших, – Да разве ж это большая машина…?

– Да уж куда больше-то! – только и смог сказать недоумевающий охранник.

– Автомобиль, на котором мы сюда прибыли, даст сто очков вперёд этому коротышке! – усмехнулся первый из гостей, – Он был раза в три длиннее и раза в два шире этого недомерка, а в вышину имел целых два этажа…

– Хватит пудрить мне мозги! – вскричал в негодовании Спитхэд, – Где ж это вы видели двухэтажные автомобили, скажите пожалуйста?

– Загляните на проспект по ту сторону вашего суда – там их ездит целый батальон! – посоветовал второй визитёр.

– Так вы что, приехали сюда на автобусе? – сообразил наконец Спитхэд.

– Ну конечно! – подтвердил первый гость, – Наш знакомый адвокат Кэртис назначил нам встречу возле здания вашего суда, а сам обещал подойти вскоре после пяти. Насколько нам известно, в данный момент он присутствует на судебном заседании то ли на третьем, то ли на четвёртом этаже вашего здания… А вот, кстати, его автомобиль! – обрадовался он, разглядев среди припаркованных транспортных средств одно хорошо ему знакомое, – С вашего разрешения, мы зайдём за ограждение и подождём Кэртиса здесь! – поставил он в известность охранника.

Решительные визитёры аккуратно отодвинули чуть в сторону переносной заградительный щит и с достоинством прошли на служебную территорию перед главным входом в здание суда.

– Но вообще-то представители прессы сегодня не допускаются к главному входу, – с явным опозданием сообразил Спитхэд, – поскольку процесс, в котором участвует ваш Кэртис, является закрытым.

– Разумное решение! – высказал одобрение второй из гостей, – В самом деле, журналистам на закрытом процессе делать нечего… Ну а мы с коллегой не имеем к прессе ни малейшего отношения! Мы работаем в Центральной полиции и явились сюда по служебной необходимости. Наши фамилии – Маклуски и Доддс… Вот наши служебные удостоверения!

– Совершенно верно: Наши фамилии – Доддс и Маклуски! – подтвердил первый визитёр.

Подошедшие предъявили озадаченному Спитхэду свои удостоверения. Тому пришлось признать, что его собеседники и вправду не имеют ничего общего с представителями прессы…

– Ладно, раз уж вы зашли, то не выгонять же мне вас обратно! – проявил присущее ему радушие Спитхэд, – Я опасаюсь только одного: Как бы журналюги не вообразили, что я начал пускать к главному входу всех подряд… – он бросил опасливый взгляд на группку неприкаянно слонявшихся по тротуару посторонних лиц со значками «Пресса» на пиджаках, – Давайте сделаем вид, что вы – мои старые добрые приятели и пришли сюда со мной поболтать! – удачно сообразил он; прославленные детективы не нашли ни малейших возражений против предложенного им плана, – Значит, это – не ваш лимузин… – он неодобрительно посмотрел на неправильно припаркованный автомобиль, – Хотел бы я знать, что за свинья поставила свою машину прямо под запрещающим знаком…?

– Получить ответ на этот вопрос предельно просто, – не затруднился с дружеским советом Доддс, – Возьмите кирпич и разбейте этому лимузину стекло – и хозяин тут же примчится, где бы он ни находился!

– Спитхэд, не слушайте Доддса! – предостерёг доверчивого охранника Маклуски, – Он вам такого насоветует, что сам потом надорвёт живот от хохота… Иногда процесс поиска хозяина какого-либо подозрительного имущества оборачивается крупными неприятностями для самих же разыскивающих. По этому поводу я могу рассказать вам одну забавную историю, которую как-то на досуге вычитал в одной бульварной газете… Дело было так: В один прекрасный день жильцы одного большого многоквартирного дома в городе Лондоне вдруг заметили, что при разговорах по своим домашним телефонам у них в трубках появляется некий странный гул, которого они до сей поры не слышали… Возмущённые жильцы немедленно вызвали в дом телефониста с ближайшей АТС. Тот вскрыл кабельный канал и обнаружил, что к телефонному кабелю прикручен некий посторонний предмет, напоминающий моток проволоки… Телефонист оперативно открутил инородное тело, выкинул его в мусорный ящик и довольный отбыл обратно на свою АТС. Жильцы тоже остались довольны, поскольку странный гул в телефонной линии и впрямь прекратился… Но радовались они недолго: Не прошло и получаса, как к дому решительно подкатил мрачный чёрный автомобиль с надписью «Спецслужбы» на боку. Из него вылезло несколько суровых сотрудников британской госбезопасности. Они вызвали из квартир всех жильцов этого злосчастного дома, выстроили их на улице возле стенки и строго поинтересовались: «А ну признавайтесь: Какой идиот вздумал открутить наше секретное подслушивающее устройство?» Порядком струхнувшие жильцы поспешили свалить всю ответственность на телефониста – дескать, тот самовольно демонтировал посторонний предмет, не посоветовавшись с ними… Спецслужбисты беседовали с подозреваемыми долго и нелицеприятно. Лишь поздней ночью они разрешили им наконец разойтись по квартирам… Какое-то время над жильцами злосчастного дома витала зловещая неопределённость и неуверенность в своей дальнейшей судьбе. И только несколько дней спустя они вздохнули с облегчением, снова услышав в своих трубках знакомый гул… А вот легкомысленный телефонист, сгоряча демонтировавший важное подслушивающее устройство, с тех пор словно в воздухе растворился. Отыскать его не удалось даже всезнающим пронырливым газетчикам…

– Вот и я говорю: А вдруг этот лимузин припарковала здесь какая-то важная шишка? – вернулся к своим проблемам Спитхэд, – Например, это могли сделать сотрудники банка напротив…

Прославленные детективы с интересом осмотрели суперсовременное офисное здание, расположенное по другую сторону небольшого проезда. (Сами они стояли по эту его сторону.)

– Да, свободных мест для парковки там явно не хватает, – вынужден был признать Доддс.

– Каких только идиотов в этот банк не заезжает, – недовольно проворчал Спитхэд, – Вот, поглядите: Ещё один, лёгок на помине!

Детективы повернули головы и увидели, как по небольшому проезду, разделявшему здание суда и здание банка, не торопясь двигается шикарный легковой автомобиль с тонированными стёклами, выписывая на асфальте совершенно невообразимые зигзаги. Ввиду непрозрачности переднего и боковых стёкол внутренний вид автомобиля был скрыт от посторонних глаз; заглянуть в него любопытным детективам удалось лишь несколько секунд спустя, когда машина поравнялась с ними. (К счастью, по случаю жаркой погоды боковые дверцы в ней были опущены.) Они обнаружили, что в салоне находится один-единственный взъерошенный и плохо выбритый джентльмен в мятой белой рубашке. Он сидел на месте водителя и делал одновременно сразу несколько важных дел: Левой рукой он держал большой сэндвич, от которого периодически откусывал то один, то другой кусок; в правой руке у него была зажата включённая электробритва, которой он судорожно возил то по одной, то по другой щеке, то по подбородку; управление автомобилем он осуществлял по остаточному принципу, время от времени нажимая педали ногами. Руль ему приходилось поворачивать иногда локтями, иногда коленями; поверх руля у него была выложена некая толстая серьёзная газета наподобие «Файнэншл таймс», которую он по ходу дела бегло просматривал… Проехав чуть дальше, виляющий автомобиль с ловкостью акробата втиснулся в крошечный зазор между двумя припаркованными машинами и сам припарковался напротив главного входа в банк. Полминуты спустя из автомобиля вылез безупречно выбритый и безукоризненно причёсанный джентльмен в идеально отглаженном костюме с большим лакированным портфелем в руке и с деловым видом направился в здание банка.

– Видали? – усмехнулся Спитхэд, – Вот какая публика ходит на работу в наши доблестные коммерческие банки! А мы потом удивляемся, почему среди наших замечательных банкиров так много мошенников и финансовых махинаторов…!

– Меня успокаивает только одно: Когда этого типа наконец прищучат за его махинации, добираться до скамьи подсудимых ему будет недалеко, – Маклуски кивнул на здание районного суда, возле которого стоял, – Тут уж не помогут никакие отговорки про час пик и большие пробки на дорогах!

– Однако в час пик к этому банку и вправду непросто бывает подъехать. Эти проклятые машины заполонили все свободные места на асфальте! – Спитхэд со злостью посмотрел на целую армию машин, припаркованных возле здания напротив, – И ладно бы они все стояли там, где положено… Но нет же, они бросают свои тачки где попало и даже залезают на чужую территорию! Эх, позвать бы сюда какой-нибудь эвакуатор и эвакуировать к чёртовой бабушке всех этих нарушителей! – высказал риторическое пожелание он, – Говорят, где-то в городе уже давно проводится общественная акция по борьбе с неправильными парковками. Как ни странно, в наш двор ни один эвакуатор за последние полгода почему-то не заезжал…

– А вот и Кэртис! – обрадовался Доддс.

В самом деле, из здания суда твёрдой уверенной походкой вышел знаменитый адвокат Кэртис в своём безупречном костюме и с любимой ярко-красной папкой подмышкой. Как обычно, при ходьбе он распространял вокруг себя запах своих любимых ароматизированных сигарет… Заметив Доддса и Маклуски, он без лишних слов пожал им руки и так же молча направился к своему автомобилю. Детективы не преминули последовать за ним.

– Итак, с одним сегодняшним делом я разделался, – подвёл промежуточный итог адвокат, отпирая дверцу машины, – Судья дочитал-таки приговор моему подопечному – на этом моя работа по его защите подошла к концу… Ну кто там ещё вопит? – он в раздражении обернулся на звуки чьих-то настойчивых криков по ту сторону заградительных щитов.

Как выяснилось, за щитами собрались вместе все работники прессы, ранее неприкаянно слонявшиеся по тротуарам. Не имея возможности подойти к адвокату поближе, они дружно скандировали издалека: «Сколько? Сколько?»

– Вот ведь любопытные морды! – дал волю эмоциям Кэртис, – Пять с половиной! – прокричал он в ответ журналистам; для пущей наглядности он заодно продемонстрировал им левую руку со всеми пятью поднятыми кверху пальцами и сжатую в кулак руку правую с наполовину отогнутым указательным пальцем. (Свою красную папку он уже успел закинуть в автомобиль.)

– Стало быть, ваш подзащитный схлопотал пять с половиной лет заключения? – смекнул Доддс.

– Именно пять с половиной, – кивнул Кэртис, – Редкостный болван – по-другому его и не назовёшь! – (он расположился на переднем кресле за рулём, в то время как его скромные спутники заняли места на заднем сидении), – Я ему ещё в начале процесса ясно сказал: «Если вы сразу признаете свою вину и попросите суд о снисхождении, вам наверняка скостят срок лет до двух». Но этот баран упёрся и не желал идти ни на какие уступки! «Два года заключения меня не устраивают», – заявил он мне, – «Я не намерен просить о снисхождении. Пускай выносят мне оправдательный приговор!» И вот он добился своего: Присяжные решили, что он снисхождения не заслуживает, а судья впаял ему максимальный срок…

– Но с другой стороны, бескомпромиссная жизненная позиция вашего подзащитного внушает определённое уважение, – проявил взвешенный подход Маклуски, – Как истинный британец, он признаёт лишь одни крайности: либо полное оправдание, либо максимальный срок заключения. Именно про таких непоколебимых подзащитных наш народ сочинил массу остроумных поговорок – как то: «Пан или пропал»; «Грудь в крестах или голова в кустах»; «Со щитом или на щите»; «На коне или под конём»…

– Интересно будет почитать завтрашние газеты… – подумал вслух Кэртис, заводя машину, – Что понапишут эти журналюги про приговор моему подзащитному? Поскольку пресса на оглашение приговора не допускалась, им придётся высасывать подробности друг у друга из пальцев… Сам я уже давно не даю интервью ни газетам, ни радио, ни телевидению, – признался он, трогая машину с места, – Журналистам бесполезно что-то объяснять – они всё равно исказят твои мысли до неузнаваемости и донесут их до публики в откровенно абсурдном виде… Помнится, как-то раз в молодости я рискнул дать комментарий одной уважаемой лондонской газете по поводу одного судебного процесса. На следующий день я прочитал на её страницах буквально следующее: «Адвокат Кэртис заявил, что он и его подзащитный полностью согласны с решением суда. Апелляция на это решение будет подана ими в течение десяти дней, как и предусмотрено законом». Полный бред; не правда ли? Разумеется, я не мог бы сказать подобного даже в состоянии глубокого алкогольного опьянения… После этого случая мои знакомые адвокаты ещё долго надо мной подтрунивали: «Кэртис, ну как же вы принципиальны: Вы подаёте апелляции даже на те решения суда, с которыми полностью согласны!» С тех самых пор я твёрдо решил: Прессу следует держать от себя на почтительном расстоянии! – подытожил он, огибая здание суда и выруливая на большой шумный проспект.

– Что правда, то правда, – охотно поддержал его Доддс, – Журналисты иногда такого понапишут, что потом сами лопаются от смеха, читая собственное издание… Например, минувшей зимой видел я в одной провинциальной газетке вот такой перл изящной словесности: «Управление по Чрезвычайным Ситуациям приступило к операции по ликвидации последствий грандиозной аварии на теплосети, из-за которой без отопления осталось сразу несколько населённых пунктов. Местные власти выделили достаточно средств на устранение последствий ликвидации аварии. Благодаря усилиям спасателей количество жителей, нуждающихся в подаче тепла, сократилось на сотню человек». Прелестно; не правда ли? Что ни фраза – то целый фонтан двусмысленностей и околичностей… Из первого предложения так и не понятно, из-за чего конкретно народ остался без отопления – то ли из-за аварии на теплосети, то ли из-за операции по её ликвидации. Скорее всего, население пострадало как раз от действий спасателей, поскольку во втором предложении упомянуто о финансировании последствий ликвидации аварии (а не ликвидации её последствий). Ну а третья фраза отдаёт каким-то чёрным юмором, явно неуместным в статье на столь серьёзную тему… Давайте подумаем: А по какой причине сократилось число местных жителей, нуждающихся в подаче тепла? То ли им уже подали это тепло, то ли они уже замёрзли насмерть в своих неотапливаемых домах и вообще перестали в чём-либо нуждаться…

– Но давайте перейдём к делу! – спохватился наконец Маклуски, – Кэртис, вы принесли нам нужный документ?

– Можете считать, что принёс, – подтвердил адвокат, – Правда, с собой у меня его нет… Но очень скоро он у меня будет – его должен доставить мне наш курьер, – внёс необходимое уточнение он, заметив в зеркальце заднего обзора озадаченные выражения на лицах собеседников, – Мы договорились с ним о встрече возле входа в один большой супермаркет. (Он расположен чуть дальше по нашему проспекту.) Таккер (так зовут моего курьера) будет поджидать меня там, начиная с шести часов вечера… Кстати, верхушка этого супермаркета уже видна, – он кивнул вперёд по ходу движения автомобиля, – Он стоит по нашу сторону проспекта. Но, с учётом нынешних пробок, мы доползём до него как раз к восемнадцати ноль-ноль… Затем мы заберём документ у Таккера и продолжим наш путь. Добравшись до главного офиса нашей конторы, мы переснимем эту бумажку на ксероксе, и вы унесёте с собой любое угодное вам количество копий – ну а оригинал документа я завтра утром верну владельцу… Вас устроит этот вариант?

– Вполне, – не стал возражать Доддс, – Но боюсь, до вашего супермаркета мы дотащимся ещё нескоро, – он бросил скептический взгляд на автомобильный поток, буквально застывший посереди проспекта, – Может быть, вы ещё успеете ввести нас в более подробный курс дела?

– Я полагаю, мне как раз хватит времени на подробный рассказ, – согласился Кэртис, – Когда я беседовал с вами по телефону, я по понятным причинам не стал вдаваться в детали. Теперь же мы с вами можем наконец поговорить свободно… Суть дела состоит в следующем: Среди моих знакомых юристов есть один, работающий в конторе Тавернера. Фамилия моего знакомого – Малтреверс. (Кстати, он утверждает, что якобы происходит из очень древнего и славного рода – один из его далёких предков будто бы прикончил какого-то английского короля, засунув ему в одно место раскалённый железный прут.) Юридическую службу Тавернера возглавляет некий Алфредс. Его единственным заместителем и является мой знакомый Малтреверс… В приватных разговорах со мной он не раз неодобрительно высказывался и о самом Тавернере, и о его конторе. Я обратил на это внимание и намотал себе на ус… Когда вы три дня назад, в прошлую пятницу, высказали желание раздобыть компромат на Тавернера, я моментально вспомнил про Малтреверса. Вечером того же дня я связался с ним по телефону и договорился о встрече. Мы увиделись с ним вчера, в воскресенье, в одном лондонском парке отдыха. Мы обсудили все детали нашего плана и согласовали наши дальнейшие действия… Итак, Малтреверс согласился предоставить мне компромат на своего работодателя. Он заверил, что поступает совершенно бескорыстно и не требует за свои услуги никакой платы. Он желает навредить Тавернеру исключительно из идейных соображений: Во-первых, Тавернер вообще ему не нравится; во-вторых, Малтреверс полагает, что тот нажил свой капитал преступным путём; в-третьих, ему кажется, что Тавернер представляет собой опасность для общества; наконец, в-четвёртых, он считает, что этот тип использует своё богатство ненадлежащим образом и мало платит своим наёмным работникам (в том числе и самому Малтреверсу). В общем, он будет только рад, если контора Тавернера накроется, а сам он (Тавернер) угодит на скамью подсудимых…

– Похвальное стремление к справедливости! – высказал одобрение Маклуски, – Иными словами, ваш Малтреверс собирается проделать со своим патроном примерно то же самое, что и его далёкий предок с королём Англии?

– Аналогия вполне допустимая, – признал Кэртис, – Итак, Малтреверс сообщил мне, что в главном сейфе юридической службы конторы Тавернера хранится несколько весьма любопытных документов, огласка которых может закончиться для главы конторы весьма печально… Эту юридическую службу, как вы уже знаете, возглавляет некий Алфредс, бесконечно преданный Тавернеру; он ни за что не допустит утечки из своего главного сейфа. К счастью, время от времени этот Алфредс выезжает из Лондона в кое-какие иногородние командировки. Во время его отсутствия контроль над всеми делами в юридической службе конторы (в том числе и над главным сейфом) переходит к Малтреверсу… Так уж вышло, что именно сегодня утром Алфредс отправился в очередную командировку, а вернётся он из неё лишь завтра в середине дня. Мы с Малтреверсом решили действовать быстро и решительно: Согласно нашему плану, он должен добыть из сейфа самый любопытный документ и передать его мне сегодня до конца дня. Я обязался переснять его на ксероксе и вернуть обратно Малтреверсу, чтобы он успел положить его на место в сейф до возвращения Алфредса. Однако дело вышло далеко не таким простым, как кажется со стороны… С похищением документа из сейфа никаких сложностей как раз возникнуть не могло. (В период отсутствия Алфредса Малтреверс волен распоряжаться этим сейфом по своему усмотрению.) Главная трудность заключалась в том, как вынести похищенный документ за пределы конторы…

– И как же вы преодолели эту трудность? – заинтересовался Доддс.

– Сейчас вы об этом услышите, – пообещал Кэртис, – Для начала скажу пару слов о здании, в котором расположена сама контора… Как вы знаете, Тавернер сколотил себе состояние главным образом на организации всевозможных строительных работ. Офис своей собственной фирмы он тоже выстроил по своему собственному проекту в одном престижном районе города Лондона. (Даже я не знаю, каким чудом Тавернеру удалось получить от муниципальных властей разрешение на застройку… Возможно, и тут не обошлось без небольшой взяточки нужному должностному лицу, на что наш Тавернер очень уж горазд.) Строение имеет в вышину четыре этажа; юридическая служба размещена на самом верхнем, четвёртом. Опасаясь утечек секретной документации, Тавернер заранее принял меры служебной предосторожности: Все сотрудники его конторы имеют рабочие места на трёх верхних этажах, а самый нижний от них свободен. Попасть к себе в кабинеты сотрудники могут только одним путём: зайдя в здание через главный вход и поднявшись на нужный этаж по главной лестнице. При входе и при выходе их тщательно проверяют бдительные охранники; особенно строго они следят за тем, чтобы из конторы не был вынесен ни один документ – кроме тех, на которых стоит собственноручная виза Тавернера, разрешающая вынос. Контроль за входящими сотрудниками несколько слабее – они могут свободно проносить с собой любые бумажки. Однако ни одно постороннее лицо на территорию фирму не допускается ни под каким предлогом. Охранникам дано указание применять любые меры вплоть до огнестрельного оружия… Ко всему прочему следует добавить, что вся ксерокопировальная техника в конторе находится под строжайшим присмотром. Любые копировальные работы возможны лишь при наличии письменного разрешения самого Тавернера… Впрочем, тот документ, который хочет похитить Малтреверс, вообще не подлежит копированию ввиду своей повышенной секретности…

– Да, знатные меры предосторожности, – согласился Маклуски, – На первый взгляд, вынести документ из конторы при подобных строгостях вряд ли возможно… Но вам с Малтреверсом всё же удалось обойти эти препятствия; не так ли?

– В этой мощной системе обороны отыскалась-таки одна небольшая лазейка, – продолжал Кэртис, – Как уже говорилось, все рабочие кабинеты сотрудников конторы расположены на трёх верхних этажах, а на первом Тавернер устроил нечто вроде ресторана или столовой для своих подчинённых. Вход туда – отдельный, прямо с улицы; но сотрудники конторы могут попасть в обеденный зал непосредственно со второго этажа, спустившись по специальной винтовой лестнице. Правда, выйти затем на улицу они не смогут – у двери наружу стоит пост охраны, который ни в коем случае не пропустит их через свои вертушки. (Как вы уже поняли, покинуть контору сотрудники вправе лишь через главный вход. Чтобы добраться до него из столовой, требуется снова подняться по винтовой лестнице на второй этаж и спуститься обратно по главной лестнице.) Таким образом, подчинённые Тавернера имеют возможность пообедать, не выходя из здания конторы, а потом предельно быстро вернуться на свои рабочие места…

– Но я пока не вижу, каким образом наличие столовой может помочь Малтреверсу похитить важный документ, – высказал недоумение Доддс.

– До самой главной тонкости я ещё не добрался, – предупредил Кэртис, – Поскольку сотрудников в конторе не так уж и много (да и не все они пользуются услугами своего ресторана), тот не был бы рентабельным, если бы обслуживал только их одних. Предвидя это, Тавернер со свойственной ему деловой смекалкой распорядился пускать в ресторан и посторонних посетителей с улицы. (Кстати, это заведение охотно посещают гурманы со всего Лондона. Кормят там и впрямь хорошо, а цены не выходят за разумные пределы.) В связи с этим, у подножия винтовой лестницы пришлось установить ещё один охранный пост – он должен следить, чтобы посторонние лица не поднимались по этой лестнице на второй этаж… Итак, всего в столовой имеются два поста охраны: Первый, у выхода на улицу, препятствует сотрудникам конторы покидать её пределы, но не обращает внимания на посторонних; второй же, в центре зала, не обращает внимания на собственных сотрудников, но препятствует посторонним лицам подниматься по лестнице. За самим же обеденным залом никто пристальных наблюдений не ведёт… Этим и решили воспользоваться мы с Малтреверсом. Наш замысел был таков: Сегодня в обеденный перерыв он спустится в столовую по винтовой лестнице; с собой он прихватит какую-нибудь газету потолще, типа вчерашней «Санди таймс». Интересующий нас документ будет спрятан между её страницами… Сев за отдельный столик, он спокойно отобедает и для вида немного полистает свою газету; уходя из столовой, он оставит её на своём столике. А между тем за этот же столик как бы случайно подсядет как бы случайный посетитель, зашедший в столовую с улицы; он тоже спокойно пообедает, а заодно как бы невзначай подберёт газету и с интересом её пролистает. При выходе он заберёт её с собой… Таким вот образом в руках этого посетителя и окажется нужный нам документ. А сам этот как бы случайный посетитель на самом деле окажется моим курьером, которого я специально направил туда за этим документом…

– Превосходный план! – не поскупился на похвалу Маклуски, – Как мы поглядим, ваш Малтреверс не лишён задатков к ведению конспиративной работы!

– Вы спросите: А почему я направил на это дело курьера, а не проделал всю работу лично? – продолжал Кэртис, – К сожалению, моя кандидатура отпадала однозначно. Моя скромная персона (прошу извинения за нескромность) хорошо известна в деловых кругах; моё появление в столовой конторы Тавернера неминуемо привлекло бы ко мне куда больше внимания, чем было необходимо для успеха нашего предприятия. К тому же, сегодня я весь день до пяти вечера был занят в суде… Не рискнул я привлечь к этому делу и своих коллег по адвокатской конторе. (Любой адвокат знает, как опасно доверять свои секреты другим адвокатам.) И тогда я решил отправить за документом нашего молодого курьера Таккера, который буквально на днях устроился к нам в контору на стажировку… (Надеюсь, его физиономия в конторе Тавернера уж точно никому пока не знакома.) Я дал Таккеру задание прибыть к шести часам с полученным документом к супермаркету. Направить его к себе в контору я не решился по причинам той же самой служебной конспирации… (Пока Таккер будет крутиться в конторе в ожидании моего появления, наш документ наверняка попадётся на глаза другим моим коллегам-адвокатам – и прощай тогда вся конфиденциальность, которую я обещал Малтреверсу!)

– Пожалуй, ваш выбор нельзя назвать безупречным, – не замедлил со своей ложкой дёгтя Доддс, – Молодые курьеры, как правило, крайне самолюбивы и мечтают поскорее разбогатеть. Не исключено, что ваш Таккер, заполучив в руки столь ценный документ, тут же перепродаст его втридорога куда-нибудь на сторону…

– Не перепродаст, – усмехнулся Кэртис, – Я сказал ему, что документ не имеет никакой ценности и что я якобы согласился принять его от Малтреверса лишь по его (Малтреверса) большой просьбе.

– Тогда вас могут подстеречь неприятности с другой стороны, – заметил Маклуски, – Услышав о ничтожности документа, ваш молодой лоботряс может по легкомыслию потерять его где-нибудь по дороге…

– Не потеряет! – выразил уверенность Кэртис, – Я втолковал этому лоботрясу, что сегодняшнее дело станет для него своего рода экзаменом на профпригодность. Если он не доставит мне нужный документ в нужное место к нужному часу, он будет немедленно уволен с нашей фирмы… Так что наш Таккер из штанов выпрыгнет от усердия, дабы оказаться у супермаркета в шесть часов с документом в зубах!

– Но сами вы туда к шести часам не поспеете, – обратил внимание Доддс, – Уличные часы показывают уже две минуты седьмого, а мы с вами – до сих пор в пути!

– Да чёрт бы побрал эти пробки! – возмутился Кэртис, – Мы тащимся по дороге, как одряхлевшие черепахи! Пешеходы обгоняют нас по тротуару – а мы смотрим им в спины и только скрежещем зубами от бессилия. Ну как же всё-таки много машин развелось в городе Лондоне! (Да, прав был старина Мальтус: В часы пик тут вообще невозможно протолкнуться!) Но не волнуйтесь: Я велел Таккеру дожидаться меня у супермаркета до семи часов вечера – а за оставшиеся пятьдесят восемь минут мы дотуда уж точно доползём! Кстати, в прошлом году я из-за этих пробок не смог воспользоваться абонементом в фитнес-центр на занятия оздоровительной физкультурой, – поделился неприятными воспоминаниями он, – Решил я немного поправить здоровье и купил себе этот дурацкий абонемент. Всего мне полагалось десять занятий в течение месяца. (Каждое занятие продолжительностью по тридцать минут.) А находился этот фитнес-центр на этом же самом проспекте, только чуть подальше – уже за офисом нашей адвокатской конторы… И вот все десять раз со мной повторялась одна и та же история: Я выходил из конторы за час до начала занятий, садился в машину и выезжал на проспект; но когда я доползал до фитнес-центра, все занятия уже успевали закончиться… Абсурд; не правда ли? От нашей конторы до этого фитнес-центра можно было легко дошагать пешком всего за полчаса – на машине же я добирался дотуда лишь часа за два-три…

– А не пробовали ли вы прогуляться до вашего фитнес-центра пешком? – дал запоздалый совет Маклуски.

Адвокат едва не врезался в тротуар, услышав столь нелепое предложение.

– Но позвольте! – воскликнул он, – Вы хотите, чтобы я, имея собственный автомобиль, передвигался по улицам пешком, как в какие-то средние века? Ну что за абсурд, честное слово…!

– Ничего абсурдного в этом нет, – возразил Доддс, – Если вы просто дошагаете от вашей конторы до фитнес-центра пешком, вы получите ещё больше физической нагрузки (причём совершенно бесплатной), чем за один сеанс занятий лечебной физкультурой в этом же фитнес-центре. Тем самым у вас отпадёт необходимость покупать туда абонементы – а заодно вы внесёте и свой скромный вклад в борьбу с лондонскими пробками. Попутно вы подадите всем прочим водителям хороший пример: Если и они тоже начнут прогуливаться по улицам пешком, эти ужасные пробки мигом рассосутся, а воздух в городе сразу станет намного чище…