Kitobni o'qish: «Антик»

Ч А С Т Ь 1

Готов ли ты отдать все,

чтобы узнать правду?

Раздался стук, и дверь класса тут же распахнулась. На пороге стоял приятной наружности будущий выпускник гимназии. Юноша был чуть выше среднего роста, стройное телосложение выдавало любовь к активному образу жизни. На лице была игривая улыбка, явно умные глаза блестели, волосы немного растрепаны.

– Тим, ты опоздал, – сразу же прокомментировал его приход учитель.

– Смотря на что, – сразу стал парировать Тим. – Если учесть, что вначале урока вы выясняли, кто пришел, а кто нет, кто готов, а кто не очень, то да, я опоздал. Но если учесть тот факт, что основная часть урока не началась, то я еще пришел рано.

Макс, так звали учителя, прикрыл лицо ладонью и слегка помотал головой, вроде «нда, шоу опять началось».

– Вот именно, Тим, я уже отметил, что ты не пришел.

– Вот и здорово, – еще сильнее воодушевился Тим, – тогда представь, как будто меня нет, а я тихонько посижу, послушаю. Ну, и раз меня нет, то и домашнее задание спросить ты у меня не можешь.

Из рядов класса раздались голоса одноклассников:

– Зачем ты пришел?

– Да, зачем, ты ведь и так все знаешь?..

– Наверное, опоздал, так как слишком долго снисходил до нас.

Тим окинул взглядом аудиторию, и все одноклассники, готовые взорваться смехом, вдруг притихли. Наступила полная тишина.

– То, что важно для всех, не значит, что объективно важно. Вы, например, пришли вовремя и считаете это важным. Хотя оставшийся урок либо не будете слушать учителя, либо будете механически и бездумно переписывать его слова в тетрадь. Да, я опоздал, но для меня важно именно послушать учителя, вот я и пришел к самому выступлению.

– Ладно, Тим, заходи, а то мы так никогда не начнем, – учитель внес свое финальное слово в эту словесную перепалку, которая стала привычным явлением за годы учебы Тима. – Мне важно вас научить, и если я буду приходить в удобное мне время, а не в договоренное, то смогу ли я вам что-нибудь передать? А, Тим?

– Макс, извини, я не прав. На улице так сейчас хорошо, еле заставил себя зайти в кабинет. Вот поэтому я никогда не пропускаю твои уроки, мне кажется, ты единственный человек, которому действительно есть что сказать.

Урок прошел живо, Максу удалось всех затянуть в рассуждения, местами перерастающие в жаркие споры, сопровождаемые активными жестами. Все уже забыли об инциденте в самом начале. В конце урока учитель попросил Тима остаться.

– Ну, что, Тим, решил, что будешь делать дальше? Ведь осталось менее года и твоя учеба в лицее закончится. Все уже определились, кроме тебя.

– Знаешь, Макс, у меня такое предчувствие, что меня ждет что-то великое. Мне не нужно выбирать, меня судьба сама найдет.

– Тим, каждый думает, что с ним вот-вот что-нибудь произойдет. Я скажу, что с тобой произойдет – ты начнешь взрослую жизнь, хочешь ты того или нет.

– А еще этот сон, о котором я тебе рассказывал, – проигнорировав нотацию Макса, сказал Тим, так как уже неоднократно слышал его наставления, – я начал видеть этот сон почти каждую ночь. Этот странный старик является во сне и просто смотрит на меня. Его голубые глаза бездонны, эта странная простая одежда, спокойствие, которым от него веет. Я все помню как наяву. Я думаю, это знак.

– Да, ты мне рассказывал, и ты знаешь мое мнение. Все это юношеские переживания. Ты пытаешься избежать реальности, выдумывая себе легенду о великом предназначении.

– Зачем ты так? Ты ведь знаешь, что я только с тобой этим делюсь, как с другом.

– А я тебе отвечаю и как друг и как твой учитель, если ты еще не забыл. Разве я тебе советовал что-то плохое за все годы нашей учебы и дружбы?

– Ты прав, логика безупречна, я, наверное, просто ожидал от тебя ответа, который развеет мои предчувствия, но такого ответа, может, попросту не существует.

Тим посмотрел в окно и увидел девушку, которая, по всей видимости, выходила из здания, и быстро проверил, все ли вещи положил в свой рюкзак, собираясь уходить.

– Макс, мне пора, увидимся.

– Пока, донжуан, – хитро прищурившись, сказал на прощание Макс, от чьей наблюдательности и проницательности бессмысленно было что-то утаивать.

Тим выбежал из здания гимназии и быстрым шагом стал догонять девушку, которая стала причиной прерывания его диалога с учителем. Она была стройная, с прямыми светло-русыми волосами ниже плеч, с фигурой подрастающей прекрасной леди. Поравнявшись с ней, Тим произнес:

– Привет!

– Привет, – ответила девушка.

– Ты новенькая?

– Ато ты не знаешь, уже месяц с момента моего перевода сюда ты сверлишь меня своим взглядом, – игриво прищурившись, заметила она.

– Я стеснялся, – не стал отпираться Тим.

– Да? Судя по твоему общению со сверстниками и твоим преподавателем Максом, ты вообще не имеешь понятия о стеснении.

– Ты же в другой группе, откуда тебе знать?

– О тебе все знают… Большинство историй в этой гимназии начинаются со слов «Представляешь, Тим сказал …»

– Хм, не подозревал даже, – ответил Тим.

– Так почему раньше не подошел? – продолжила свой расспрос юная леди.

– Я не решался, – вид Тима стал явно растерянным, он потупил глаза, потом выпрямился, посмотрел на свою спутницу и продолжил: – Ты мне понравилась сразу. Это новое чувство для меня. Вот поэтому я не знал, что делать.

Теперь девушка потупила взгляд, хотя секунду назад была явным лидером в разговоре.

– Ты смелый. Ты мне тоже нравишься, – сказала она, взяв себя в руки и посмотрев на него спокойным взглядом.

– Меня Тим зовут.

– Меня Кристи.

Оба заулыбались и легкой радостной походкой продолжили свою прогулку. Они весело болтали о своих молодых делах. Тим проводил Кристи до дома.

– Пока, Тим.

– Пока, Кристи, рад знакомству. Завтра увидимся?

– Если не постесняешься опять, – пошутила Кристи, – а то опять только через месяц подойдешь.

– Я постараюсь не подвести, – поддержал иронию Тим.

Тим отправился домой, где его ждал дедушка. Степаныч, так звали деда, несмотря на то, что ему было немало лет, выглядел очень здорово, носил современную одежду и был не чужд новому.

– Ну что, Тим, потренируешься сегодня с дедом? – вместо приветствия произнес он. – Там и поговорим.

– Да, конечно, Степаныч, – на ходу переодеваясь, произнес Тим.

Они тут же вышли на улицу и побежали трусцой по направлению к озеру, чтобы совершить традиционную ежедневную пробежку вокруг него. Оба были в коротких шортах и довольно просторных майках. Издалека они отличались лишь цветом волос – у деда они давно были седые. Оба стройные и жилистые. Только вблизи у деда можно разглядеть морщины на волевом лице и шрамы на теле от ранений.

– Дед, а когда ты начал бегать?

– Я же тебе рассказывал, что еще до войны. Очень много моих товарищей ушли из этого мира из-за сердца. Вот я теперь бегаю еще больше.

– Может, стоит снизить нагрузку?

– Ты меня совсем не слушаешь, Тим. Ее надо только увеличивать. И тебе не советую бросать, сейчас ты делаешь это по привычке, а всю важность спорта сможешь осознать только тогда, когда станет уже слишком поздно, – сказал Степаныч спокойным твердым голосом. – Лучше расскажи, как сегодня прошел день.

– Я с ней познакомился…

– Долго ты не решался, – глядя вдаль, отреагировал Степаныч.

– Она действительно такая, какой я ее себе представлял. Она, оказывается, заметила, что я на нее таращился все это время, – не сдерживая довольной улыбки от нахлынувших воспоминаний, продолжил Тим.

– Вот стыдно-то как, – помотал головой дед. – Ну, а ты-то что?

– Я тогда ей сразу честно сказал, что она мне нравится, поэтому и стеснялся, – гордо произнес Тим.

– Вот это правильно, так, как я тебя и учил – будь честным и открытым, и это поможет тебе выйти с честью из многих ситуаций. Что с учебой?

– Макс считает, что важно определиться со своим будущим уже сейчас и что мои предчувствия всего лишь какой-то психологический механизм, которым я отгораживаюсь от реальности.

– У Макса своя работа, он готовит вас ко взрослой жизни, – резонно заключил Степаныч. – Ты ему говорил про свой сон?

– Да, но он не воспринимает это всерьез.

– Возможно, этот сон дано видеть только тебе. Попробуй спросить этого старца сегодня что-нибудь, если явится снова.

– Хм, отличная идея, – Тим призадумался, и оставшийся путь они пробежали в тишине.

Насыщенный день сделал свое дело, и стоило Тиму коснуться головой подушки, как он сразу провалился в сон.

В эту ночь Тим опять увидел этого старца. Он по-прежнему смотрел на него глубоким невозмутимым взглядом. Тиму не было страшно, а, наоборот, безопасно. Он вспомнил совет Степаныча и спросил:

– Зачем ты приходишь ко мне?

– Ты избран, – ответил старец.

– Что это значит? – ничего не понимающий или даже больше взволнованный Тим спросил в ответ.

Сон закончился. Тим проснулся, и за окном его ждал новый солнечный день.

С этого дня Тим и Кристи встречались до занятий, между уроками и после учебы. У Кристи не было друзей, так как она всего месяц училась в новом классе. Тим же так и не приобрел себе друзей среди сверстников, единственным его другом был Макс.

– Кто твои родители? – спросила как-то Кристи.

– У меня их нет, меня воспитывает дед, Степаныч, крутой мужик, прошел войну. Представляешь, ему столько лет, и мы с ним тренируемся каждый день. Он для меня все, – увлекшись рассказом о деде, Тим как будто и не услышал вопроса про родителей.

– А что с ними? – спросила Кристи напрямую без ужимок. Они с Тимом так общались с первых дней знакомства.

– Я их не помню. Степаныч говорит, что времена были смутными, за ними просто пришли ночью, и больше их никто не видел. Это было обычным делом.

– Мне очень жаль.

– Ничего, мой дед для меня семья, он многому меня учит.

По внешнему виду Тима можно было заметить, что этот вопрос его не сильно волновал. Но Кристи, которая начала чувствовать благородную натуру Тима, видимо, уходящую корнями в принципы, скопированные у Степаныча, не поверила Тиму и продолжила расспрос.

– Ты никогда о них не думаешь?

– Для всех лучше надеть маску, что я смирился, так хоть жалеть не будут. Но если быть честным, то я думаю, что в той ситуации не так все просто, как мне рассказывает Степаныч, и я постараюсь в этом разобраться. Может быть, еще не время.

– А что Макс?

– Макс мой друг, он оптимист и говорит, что, несмотря ни на что, надо жить и радоваться. Он переживает за меня, думает, что я могу свернуть не туда в этой жизни из-за моего нрава.

– А мне нравится твой характер, – сказала Кристи, – ты живой, в отличие от большинства, всегда пытаешься найти суть вопроса. Мне это определенно в тебе понравилось.

Тим впервые взял Кристи за руку. Кристи посмотрела ему в глаза. Тим ответил на ее взгляд. У обоих блестели глаза. Кристи тоже сжала его ладонь, и они пошли дальше, но уже держась за руки и продолжая разговаривать еще оживленней.

Только теперь Тим расспрашивал о Кристи. Она уже переезжала и меняла гимназии не в первый раз из-за работы отца.

– Кто он у тебя?

– Все его называют Генерал. Но за все эти годы мне не удалось даже на капельку узнать больше о том, что делает мой отец. Я думаю, это что-то секретное, и больше не расспрашиваю его. Видимо, еще не время это знать, как ты говоришь.

– Вообще-то это мой дед так любит говорить, – с улыбкой сказал Тим.

Они как раз подошли к дому Кристи. Попрощавшись с ней, Тим двинулся в направлении своего дома, где его ждал традиционный забег со Степанычем и разбор полетов.

– Скажи, Степаныч, а тебе никогда не хотелось разобраться, что случилось с моими родителями, – спросил Тим, который так и не смог выбросить из головы мысли об этом после разговора с Кристи.

– Обстоятельства, Тим.

– Какие обстоятельства?

– Обстоятельства тех дней таковы, что человек ничего не значил перед системой.

– А теперь значит много?

– Нет войны, ты жив здоров, законы свободны относительно былых лет. Нет повода накликать на себя беду.

– А как же правда?

– Она не вернет твоих родителей. Что она тебе даст? Готов ли ты отдать все, чтобы узнать ее?

– А что, если готов? – решительно сказал Тим, по его глазам было видно, что он действительно не струсит.

– Тогда будь терпелив, стань сильным и наберись знаний. Сейчас мы с тобой слабы, и все, что мы можем, так это проиграть то, что осталось. А мне ты дорог, Тим, ты – моя связь с этим миром.

– Ты для меня тоже все, – ответил Тим, полностью согласившись с позицией Степаныча.

Со Степанычем на пробежке он сегодня разговаривал немного, больше слушал. Тим, полный эмоций дня, пошел в свою комнату, чтобы пораньше лечь спать.

Как только Тим присел на краешек кровати, перед ним возник образ старца.

– Я думал, что ты только во сне появляешься, – уже уяснив, что с ним можно разговаривать, сказал Тим.

– Не имеет значения, сон или бодрствование – это одно и то же. Одни вещи воспринимаются лучше во сне, другие – в состоянии бодрствования. Когда люди не спят, их сознание слишком занято и отвлечено на разные предметы, и поэтому они многого не замечают. Я приходил к тебе сначала во сне, так как в бодрствовании ты бы меня не заметил, тебе показалось бы, что я какое-то воспоминание или случайная мысль. Во сне же твое сознание расслаблено, ты не думаешь. Ты смог сфокусировать свое внимание на мне, так как искал меня.

– Но я не искал тебя.

– Ты искал ответы, потому что тебя не устраивали те, которые дает тебе общество.

– Почему ты старик?

– Я могу быть в любом обличии, но твое восприятие готово пока слушать слова тех, кто выглядит мудрее, например, как мудрец. Я уже пытался связаться с тобой, имея другие формы, но ты не осознал знаков судьбы.

– Как ты сюда попал?

– Меня здесь нет, – ответил он, после чего Тим покрутил головой и действительно никого не увидел.

– Я в твоем сознании, – сказал старец, опять материализовавшись для взора Тима. – Я знаю, что у тебя много вопросов и сомнений по поводу реальности происходящего, так что просто наблюдай.

Тим не успел ничего ответить, как перед его взором открылось многомерное изображение, ярче любого фильма, в правдивости содержания которого не оставалось никаких сомнений.

Раньше мир был другим, люди знали о своих способностях, могли общаться при помощи лишь мысли, перемещаться в пространстве без дополнительных приспособлений. Люди находились в полной гармонии с этим миром, поэтому практически никогда не болели и жили сотнями лет. Все были равны, так как обладали равной силой.

Были люди, которые не пользовались своими способностями, и это породило волхвов, которые являлись хранителями знаний.

Спустя какое-то время людей, которые стали забывать о своем потенциале, стало много. Среди них возникали ссоры, недопонимания, которые разрешались волхвами. Такие люди стали чаще болеть и быстрее умирать, несмотря на то, что волхвы их лечили.

Люди без способностей стали объединяться в группы, а затем и в большие образования для решения общих проблем. Появились свои лидеры. Люди не теряли связи с волхвами, так как их слово всегда было последним в любом споре. Они излечивали от всех болезней и предсказывали будущее.

Это стало не устраивать так называемых правителей, которых люди сами возвышали. Они считали власть волхвов угрозой своей власти, так как для людей волхвы всегда были важнее.

Правители, с одной стороны, начали войну с волхвами, обвиняя их в колдовстве и всех бедах людей. А с другой – отвлекали сознание людей на искусственно созданные верования.

Как результат, люди утратили связь с древним знанием, а многие волхвы погибли за это время. Тим понял, что перед ним последний Волхв.

Правительство создало специальную организацию, которая охотится и уничтожает последних из волхвов.

– Почему волхвы не сражаются, имея такие силы? – подумал Тим про себя и тут же получил ответ.

– Миссия волхвов – беречь и передавать знания, могуществу которых нет предела. Каждый делает свой выбор. Если человек делает выбор убивать, то это его выбор. Волхв делает свой – следовать своей судьбе и не нарушать законов Вселенной, какое бы благо за этим ни стояло.

– Но почему я?

– Твое сознание открыто и готово принять истинные знания.

Тим открыл глаза, было уже утро, ему казалось, что он не спал, но при этом ощущал небывалую легкость и заряд энергии. Тим не мог понять, сон это был или нет, но затем вспомнил слова Волхва, что это одно и то же.

Следующий день был посвящен большой конференции в его гимназии, на которую Макс настоятельно попросил его прийти, сделав акцент на том, что будут все классы, включая класс Кристи. Тим знал об этом, так как они не раз обсуждали это с ней, и намеревался посетить это мероприятие.

Как только Тим увидел Кристи, окончательно забыл о своем ночном наваждении. Кристи тоже расплылась в улыбке, увидев Тима. Они сразу сели вместе.