Kitobni o'qish: «Транссферы. «Бермудский» треугольник Вселенной»

Научно-фантастический роман

ПРОЛОГ

Транссферы¹ – малоизученные области Вселенной, характеризующиеся высокой степенью инвариантности пространственно временного континуума и полным отсутствие гравитационных, электромагнитных, ядерных и биофизических свойств.

Понятие «транссфер» было впервые введено в современную Пи-Си-Пи – науку в 2156 году группой ученых из Русской Академии наук во главе с доктором Дмитрием Николаевичем Вильяминовым (2130–2183) в качестве базового постулата разработанной им же самим гипотезы «субпространственных червоточин Галактики».

Вплоть до 2165 года данная гипотеза ввиду своей вызывающей экстравагантности так и не была воспринята всерьез подавляющим большинством ученых Земного Сообщества.

По этой же причине в 2162 году ее авторы были официально исключены из членов Академии Наук Лиги Наций за антинаучный подход к решению глобальных проблем, стоящих перед Земной наукой. А также, за публичный отказ ее авторов от того, чтобы признать свою точку зрения ошибочной и лишенной здравого смысла.

Однако, в начале 2165 года отношение к гипотезе «субпространственных червоточин Галактики» со стороны мировой научной общественности неожиданно и принципиально изменилось. Причиной этому стало открытие 12 – той звездной экспедицией, возглавляемой командором Ля Си Кунном, первого субпространственного туннеля, соединяющего Солнечную систему со Звездной системой Сириуса. Учитывая личную просьбу командора Ля Си Кунна и принятое Советом Лиги Наций на ее базе решение, данный субпространственного туннель получил название «Транссфер Вильяминова».

Начиная с 2167 года усилиями 5-ти звездных экспедиций Американской Конфедерации и 7-ми звездных экспедиций Европейского Союза и Восточно-Славянского Сообщества, в разных точках Солнечной системы были обнаружены еще (помимо «Транссфер Вильяминова») 12 субпространственных туннелей, многие из которых активно эксплуатируются в настоящий момент Транспортной Службой Лиги Наций в качестве межзвездных грузовых и пассажирских трасс.

Большая Энциклопедия Лиги Наций «NETINFORM² – 2200 год».

Раздел «Основные направления развития Пи-Си-Пи науки».

Подраздел «Классическая физика».

Часть первая
Бегущий от самого себя

Глава первая
Лейтенант – ты никогда не будешь майором!

Генрих Коллинз, исполнительный директор Транспортной Службы Лиги Наций, не был тем человеком, который беспечно и искренне наслаждался своей жизнью.

И это сразу бросалось в глаза.

На вид ему было лет шестьдесят, хотя в его служебном досье значилось ровно сорок четыре.

Он был невысокого роста, весил не менее 120 кг, имел обрюзгшую физиономию с сильно выдающейся вперед челюстью, гладко выбритый затылок и тусклые, застывшие в вечном равнодушии глаза.

Кроме того, он был вызывающе небрежен в манерах, терпеть не мог элегантной одежды, предпочитая всегда оставаться в выцветшей от времени рубашке и серо – зеленом галстуке.

Речь его была медленной и занудной. Он с большим трудом излагал свои мысли, высокомерно глотая слова и целые предложения.

А еще он, много и достаточно часто курил, о чем, между прочим, в его досье не было ни слова.

Одним словом Генрих Коллинз идеально олицетворял собой типичную кабинетную «крысу» с весьма незначительной поправкой на принадлежность к высшему чиновничьему рангу.

Герману он не понравился сразу.

– Лейтенант Леваневский к вашим услугам, сэр! – громко отрапортовал он, уверенно переступая порог кабинета Коллинза и по старой своей привычке эффектно щелкая каблуками.

Коллинз в ответ на его дерзость даже не пошевелился.

Он продолжал сидеть спиной к Герману в своем необъятном кожаном кресле, тупо уставившись в экран селекторной связи и лениво попыхивая зловонной сигарой.

– Лейтенант Леваневский к вашим услугам, сэр! – несколько раздраженно повторил Герман в его адрес.

– Я уже в курсе, лейтенант! – наконец небрежно отозвался тот и жестом предложил Герману присесть на диван.

Диван тоже, как и вся мебель в кабинете Коллинза, имел несуразные размеры и как бы составлял единое целое со своим хозяином и его не менее грубым и необъятным столом.

– Ну, и чем я могу быть Вам полезен, лейтенант! – после длинной паузы выдавил из себя Коллинз. Он все еще продолжая разглядывать экран селекторной связи, не обращая ни малейшего внимания на Германа.

– Скорее, это я могу быть Вам чем-то полезен, Сэр! – растерянно отреагировал на слова его Герман. – От моего агента в рекрутерской конторе «полярное сияние» я получил известие о том, что в вашем ведомстве появилась некая свободная вакансия. На должность пилота. Мне бы очень хотелось получить эту работу. Ваш секретарь вчера связался со мной и назначил нашу встречу именно на это время. Я прилетел ради этого с Земли, сэр. Я полагал, что Вас должны были поставить в известность об этом.

– Меня поставили об этом в известность, господин лейтенант, – раздраженно пробурчал Коллинз. – Однако, Вас действительно ввели в заблуждение. Ни о какой свободной вакансии на должность пилота Транспортной Службы не может быть и речи. Мы никогда не испытывали, тем более, сейчас, после войны, дефицита в классных пилотах. Скорее напротив. Чтобы работать у нас, такое право еще надо заслужить.

– Что ж, очень может быть, что меня неверно информировали, Сэр. Я готов принести свои извинения за беспокойство. Мне очень жаль, сэр, – поспешил приподняться с дивана и с легким разочарованием в голосе произнес Герман.

– Я еще не закончил, господин лейтенант, а вы уже собрались меня покинуть, – властным жестом остановил его Коллинз. – Да, я подтверждаю тот факт, что на должность пилота Транспортной Службы вы не подходите. Но, у нас действительно возникла необходимость в найме пилота для выполнения разового задания. Я повторяю, речь идет именно о чартерном рейсе. Хотя, даже для этого, судя по всему, вы не годитесь.

– Но почему, сэр, – последняя фраза чиновника задела Германа за живое. Он не привык к той ситуации, когда ставились под сомнения его личные и профессиональные качества. – У меня действующее пилотское свидетельство, необходимая Вам квалификация, достаточно богатый опыт и…

– Вот это «и» меня и беспокоит больше всего, – вызывающе грубо перебил его Коллинз. – Ваша квалификация, богатый опыт, данные руководством Космофлота рекомендации – это все не вызывает у меня сомнений. Но…, я тут рискнул познакомиться с вашим послужным списком, господин лейтенант, и вы знаете…

– В моем послужном списке что-то не так, сэр? – изобразил гримасу удивления на своем лице Герман, откровенно блефуя.

Коллинз вряд ли воспринял его фразу всерьез, но мастерски подыграл Герману:

– В вашем «послужном списке», по-моему, все, что только может быть – не так. Но давайте по порядку, если вы, конечно, хотите этого.

Коллинз склонился над своим столом и начал громко читать то, о чем и без него Герман был прекрасно осведомлен. Ведь это была вся его жизнь, хотя и изложенная на пластике сухим канцелярским языком.

– В 2180 году вы с отличием закончили Космическую Академию Лиги наций по специальности инженер-пилот. Более того, вы стали единственным выпускником за всю историю Академии, которому было присвоено, между прочим, вопреки всем инструкциям, внеочередное капитанское звание. К тому же, за особые заслуги перед Земным сообществом сам Генеральный секретарь Лиги Наций вручил вам золотое наградное оружие. Было такое?

– Так точно, сэр! – с легкой ухмылкой в голосе подтвердил Герман.

Он тщетно пытался заставить себя поверить в то, что этого никогда не было. Однако, память все же оказалась сильнее его воли.

Это все было. И его триумф в день окончания третьей мировой войны, самым нелепым образом совпавший с днем его выпуска из Академии. И торжественная церемония во Дворце Лиги Наций по случаю чествования героев войны. И рукопожатие Генерального секретаря. И неожиданно обрушившаяся на Германа Слава. И праздничный бал в Марсианской Колонии. И, наконец, его первая встреча с НЕЙ…

Ему тогда было чуть больше двадцати. ЕЙ где-то столько же.

За его плечами уже было сто восемь боевых вылетов, командование эскадрильей «Падших ангелов «– живой легенды прошедшей войны, значок космического аса на лацкане его парадной формы и многое, многое другое…

За ЕЕ плечами не было ничего, или почти ничего.

Если, конечно, не считать достаточно уважаемой семьи, успешно оконченного космобиологического университета и скромного участия в сопротивлении.

И однажды они встретились.

Точнее ОНА обратила на него внимание. А он, первый раз увидев ЕЕ, уже не смог ни о ком и ни о чем больше думать. Но ОНА не поверила ему. Ведь в ЕЕ глазах он был всего лишь легендой и не более того. А он не смог ей тогда простить этого. И они расстались. Расстались, так и не узнав друг друга. Расстались только для того, чтобы всю свою последующую жизнь он искал с НЕЙ встречи, а в последний момент отчаянно трусил и бежал от НЕЕ и от самого себя в самые дальние закоулки Вселенной.

А ОНА оставалась все той же – прекрасной и для него недоступной.

– В 2181 году вы получили назначение в Галактическую Косморазведку, – между тем продолжал читать послужной список Германа Коллинз. – И вплоть до 2183 года проявляли себя как безупречный офицер и пилот экстра-класса. Все ваши заслуги за этот период я не вижу смысла перечислять. Вам они хорошо известны, а мне они, с учетом последующих событий, ни о чем не говорят. Но остановимся на одной лишь дате: 12 ноября 2183 года. Именно в этот день, вы, кадровый офицер Галактической Косморазведки в чине подполковника, командир особого подразделения Военно-космических сил, неожиданно для всех изменили присяге, легкомысленно оставили своих подчиненных без командира и самовольно вылетели на сверхсекретном космическом истребителе «Суперпризрак» в неизвестном направлении. Своим поступком вы сознательно сорвали возложенное на Вас Советом Лиги ответственное задание по ликвидации мятежа банды высокопоставленных военных, называвших себя «рыцарями Свободы». В результате вашего предательства основным зачинщикам мятежа удалось скрыться, прихватив с собой 3-ий космический флот и около двух десятков гражданских транспортников. Между прочим, на вас легла ответственность еще и за то, что вместо того чтобы безжалостно уничтожить армию «рыцарей Свободы», брошенное вами на произвол судьбы особое подразделение Военно-космических сил оказалось в числе предателей и присоединилось к мятежникам. К счастью, Вам тогда не удалось скрыться от заслуженного наказания. Ваш звездолет оказался неисправным и был обнаружен дрейфующим по направлению к Сириусу. После мастерски проведенной Космической полицией операции, Вас вернули на Землю. Вы были незамедлительно лишены офицерского патента и пилотского удостоверения, разжалованы в рядовые, уволены из Военно-космических сил, и приговорены за измену Родине Верховным Трибуналом Лиги Наций к высшей мере наказания – аннигиляции. Однако, впоследствии по личной просьбе Генерального Секретаря Лиги и группы высокопоставленных военных, между прочим, ваших бывших однокурсников по Космической Академии, смертный приговор Вам был заменен бессрочной каторгой на титановых рудниках Плутона. Было такое?

– Наверное, было. А может, мне все это только приснилось? – съязвил Герман, опять погружаясь в воспоминания.

Коллинз был прав, обозначив дату 12 ноября 2183 года роковой в жизни подающего большие надежды офицера Военно-космических сил Германа Леваневского. Эта была непростая дата. Это был день, когда Совет Лиги Наций официально признал 21-ую звездную экспедицию к «Транссферу Вильяминова» «пропавшей без вести». Это стало смертным приговором всем ее участникам. И, в первую очередь, ЕЙ – штатному космобиологу экспедиции.

А ОН просто пытался сделать то, что не мог не сделать. Ведь это был приговор не только ЕЙ, но также и ему самому. Без НЕЕ ничего и никогда уже не могло бы иметь для НЕГО смысла. Ради НЕЕ, он готов был пожертвовать всем, включая свою собственную жизнь. Но Судьба не приняла его жертвы, и он остался жив, в то время как ОНА погибла. И он это знал, хотя и боялся себе в этом признаться.

После ЕЕ гибели все, что ранее казалось Герману важным, перестало его волновать. Жизнь для него утратила четкие рамки. В слепом стремлении вновь оказаться рядом с НЕЙ Герман сознательно искал смерти. И эта навязчивая идея довлела над всем его бытием.

Оказавшись на рудниках Плутона, Герман, вскоре снискал себе славу отчаянного, а порой даже безрассудного, авантюриста и забияки. Бессмысленный риск стал для него отдушиной в этом люто ненавидимым им мире. Он лез на рожон всегда и везде. Будь то отчаянная потасовка среди заключенных или смертельно опасные экспедиции по недрам Плутона. Он работал по 15–20 часов в сутки, пренебрегая отдыхом и любыми, пусть даже самыми примитивными средствами безопасности.

Очень скоро, хозяева рудников, прознав про то, что Герман был в Гражданской жизни пилотом, добилось от Космофлота восстановления его пилотского удостоверения. Герман воспринял это событие равнодушно, хотя и не скрывал своей радости от того, что в его руках вновь оказался пилотский штурвал. Это, в общем-то, и решило его дальнейшую судьбу.

– В 2190 году постановлением Совета Лиги Наций вы были амнистированы и, даже, в виде исключения, были частично восстановлены в Ваших гражданских правах, – Коллинз запнулся, выпуская из своих недр клубы сизого дыма и цинично разглядывая Германа.

Тот сделал вид, что все еще находится в плену своих мрачных мыслей.

– Итак, – вновь вернулся к зачитыванию «послужного списка» лейтенанта Леваневского Коллинз, – Вы были не только частично восстановлены в Ваших гражданских правах, но также вам вернули Ваш офицерский патент и пилотское удостоверение. Начиная с 2192 года, вы были прикомандированы Советом Лиги Наций к Интернациональному Управлению по исследованию космического пространства. В период с 2193 по 2195 годы вы приняли участие в качестве штатного пилота-навигатора в трех звездных экспедициях повышенной сложности. И, надо сказать, в очередной раз проявили себя как дисциплинированный и ответственный офицер. В 2194 году Вам даже было опять присвоено капитанское звание. А 2195 год вы уже встретили в чине майора. Однако, после достаточно неприятного инцидента, связанного с выполнением Вами обязанностей в качестве шеф-пилота 27-ой звездной экспедиции, вы были уволены из Интернационального Управления по исследованию космического пространства по причине служебного несоответствия и грубейшего нарушения субординации. Кроме того, вы были в очередной раз разжалованы в младшие лейтенанты и лишены офицерского патента. Однако, пилотское удостоверение в этот раз Вам удалось сохранить. Я не ошибаюсь?

– Нет, Сэр, вы абсолютно правы, – кивнул Герман.

Тот самый инцидент, о котором говорил Коллинз в столь мягких и расплывчатых выражениях, на самом деле был обычной, пусть и достаточно жестокой со стороны Германа, дракой. Дракой между ним и Командором Ля Рошем, назначенным руководить 27-ой звездной экспедицией. Экспедиция должна была стартовать в январе 2195 года к «Транссферу Вильяминова». Именно туда, куда всю свою жизнь так рвался попасть Герман. Однако, в самый последний момент, цель экспедиции была изменена. Герман не сдержался и публично обвинил Командора Ля Роше в трусости и бездарном руководстве. В этом обвинении была определенная доля истины. Так как после гибели в «Транссфере Вильяминова» 21 – ой звездной экспедиции Космофлот потерял в этом секторе еще три своих транспорта. Целью предстоящей 27-ой звездной экспедиции как раз и было выяснение причин исчезновения кораблей в злополучном субпространственном переходе. Командор Ля Роше был назначен руководить данной экспедицией случайно. А когда понял, о чем идет речь, забил тревогу и вынудил своих высокопоставленных родственников в Совете Лиги Наций либо отменить экспедицию вообще, либо изменить ее цель. Что, в общем-то, и произошло в дальнейшем.

– Итак, господин лейтенант, кажется, я подхожу к финалу вашего неподражаемого жизнеописания, – голос Коллинза приобрел насмешливый оттенок и стал слегка отдавать хрипотцой. – Так на чем же мы остановились?! Ах, да, после того, как вы были с позором вышвырнуты из Интернационального Управления по исследованию космического пространства в 2195 году и в очередной раз оказались на свалке истории, вы так ни чему и не научились. Даже не пытались. Хотя вам опять, уже в 2197 году, предоставили возможность себя реабилитировать. Кажется, это была марсианская компания. Не так ли? И вас опять разжаловали в рядовые? Это уже становится банальным. Вы этого не находите?

– Нет, сэр! Я нисколько не жалею, что это случилось! – огрызнулся Герман. – Была бы моя воля и окажись рядом со мной мои ребята из особого подразделения Военно-космических сил, я бы знал, что делать с этой сволочью Пикерингом и его трусливой сворой!

– Полегче на поворотах, лейтенант! – вскипел Коллинз. – Господин Пикеринг – уважаемый всеми посол Американской Конфедерации в Лиге Наций. А вы всего лишь пилот неудачник, грубый и невоспитанный мужлан, осмелившийся бросить вызов всему мировому сообществу. И когда? В тот самый момент, когда Совет Лиги Наций так опрометчиво высоко решил оценить ваши заслуги перед ним и даже снизошел до того, чтобы представить вас к высшей награде Лиги Наций – Ордену Белого Голубя. А вы?

– А я запустил этого вашего голубя прямо в морду Генеральному Секретарю Лиги Наций! И всего-то делов? А вот, если бы на его месте оказался Пикеринг, он бы так легко не отделался, – нарочито равнодушно парировал Герман.

Несмотря на чисто внешнее спокойствие, в душе у Германа бушевал ураган.

Еще бы. Была бы его воля, он бы разорвал этого Пикеринга голыми руками на мелкие части. Иначе и быть не могло. Как можно по-другому поступить с человеком, обрекшим на верную гибель десятки ни в чем не повинных людей?! Только лишь потому, что в тот злополучный день на складах марсианского Космопорта начался пожар, и миссия Американской Конфедерации посчитала необходимым срочно оттуда убраться.

Герман тогда, по стечению обстоятельств, выполнял обязанности пилота рейсового космоплана на марсианских региональных трассах.

Когда за ним пришли люди Пикеринга, он уже был в пилотской кабине и в срочном порядке запускал двигатели своего ста двадцати местного лайнера. Он очень торопился, и поэтому не сразу обратил внимание на резко затормозивший прямо перед кабиной его лайнера посольский вездеход и высыпавших из него морских пехотинцев. Когда он понял, в чем было дело, пассажиры его рейса были уже обречены.

Люди Пикеринга действовали слаженно и быстро. Несмотря на поднявшуюся в салоне лайнера панику и истерику среди пассажиров, они грубо и бесцеремонно вытащили Германа из кабины. Они вкололи ему мощную дозу «овечьего» препарата, как его окрестили в Космической полиции, и уже через пару минут лейтенант Леваневский покорно сжимал в руках штурвал посольского звездолета.

То, что творилось в эти минуты на земле, назвать кромешным адом – было бы слишком мало.

Космопорт и прилегавший к нему Бизнес-сити были охвачены пламенем и ежесекундно вздрагивали от нескончаемых взрывов. Застигнутые врасплох и не успевшие вовремя подняться в воздух лайнеры лопались от жары как грецкие орехи и в считанные мгновения взметывались ввысь грудой искореженного металла и остатков некогда человеческих существ. Здания Космопорта и Бизнес-сити рушились как карточные домики. Еще мгновение назад ровная и гладкая взлетная полоса чудовищным гофром извивалась и дергалась в предсмертных судорогах.

Ну, неужели, после всего этого Пикеринг и его люди не заслужили быть разорванными на куски?!

– Итак. Господин лейтенант, по-моему, и мне, и Вам все абсолютно ясно. Не так ли? – подытожил Коллинз. – Я умышлено опустил ту часть биографии, которая затронула последние годы вашей выдающейся жизни. Чего там только не было, смею я вас заверить: и рейнджерская эпопея на Венере, и работа грузчиком в космопортах Европы, Ганимеда и Ио, и достаточно запутанная история с перевозкой контрабанды с нашей Лунной Космобазы в Россию, и, надо же, карьера наемника в Североафриканских штатах, и… В общем, вы, безусловно, нам не подходите. Мое решение окончательное и обжалованию не подлежит. Даже, не смотря на то, что не далее чем неделю назад вы в очередной раз были восстановлены на воинской службе в Военно-космических силах и вам великодушно вернули лейтенантские погоны, и кое-кто даже снабдил вас самыми что ни на есть высочайшими рекомендациями. Все. Наш разговор окончен. Вы нам не подходите. И я не могу и не хочу Вам дать ту работу, на которую вы так рассчитывали.

– Я могу идти, сэр? – холодно произнес Герман в адрес чиновника, нарочито медленно поднимаясь с дивана и надевая наголову черную фуражку офицера Военно-космических Сил.

– Да, конечно, я вас больше не задерживаю, лейтенант. Я остался очень удовлетворен нашей встречей. Надеюсь, что она была не только первой, но также и последней. – Коллинз цинично улыбнулся, раскуривая очередную сигару и небрежно щелкая клавишей вызова на пульте селекторной связи.

Герман хмыкнул, но более не произнес ни слова.

Выходя из кабинета Коллинза, он громко хлопнул дверью и в сердцах швырнул свою элегантную черную фуражку в ближайший к нему мусорный контейнер.

Коллинз, между тем, всецело был занят разглядыванием своих подернутых желтоватым налетом ногтей и вот уже в третий раз нервно давил на кнопку вызова своего личного секретаря.

– Вы меня вызывали, мистер Коллинз, – наконец бездушно, с легкой металликой в голосе, отозвался селекторный монитор Коллинза.

– Ууу, железка безмозглая, – грязно выругался в адрес своего электронного помощника Исполнительный директор Транспортной Службы Лиги Наций. – Ну-ка соедини меня с кабинетом Министра транспортных коммуникаций. И побыстрее.

– Министр Транспорта, на связи, – после короткой паузы, доложил селекторный монитор Коллинза. – Мосье Ля Роше вас слушает.

– Мое почтение, господин министр, – скороговоркой выпалил в адрес заблестевшего в мониторе лика Коллинз. – Смею Вам доложить, я только что отказал лейтенанту Леваневскому в его приеме на работу. Вы бы видели его «послужной список», сэр. Это что-то. Я обязательно пришлю Вам его по сенсорной связи.

– Идиот, – раздался в адрес Коллинза звериный рык из монитора. – Немедленно верни лейтенанта Леваневского и дай ему эту работу на любых условиях. Это приказ. Я бы на твоем месте, свинья, молил бога о том, чтобы лейтенант не успел уйти слишком далеко! И, главное, вернувшись, все же принял твое предложение.

– Но, почему, сэр, – обескуражено прохрипел Коллинз. – У нас с ним могут быть большие проблемы! Он непредсказуем! Он…

– Коллинз, выполняйте мое распоряжение, иначе у вас с лейтенантом Леваневским уже никогда и никаких проблем не будет! По той простой причине, что самые что ни на есть серьезные проблемы будут у вас одного. Причем очень скоро. Это я Вам лично обещаю! – голос министра Транспорта зазвучал несколько мягче, но тем самым предвещал Коллинзу еще большие неприятности, чем об этом можно было только подумать. – Мало того, что мы на этой чертовой трассе, связанной с «Транссфером Вильяминова», потеряли уже пять транспортников. Мало того, что мы потеряли вместе с ними три первоклассных пилотских экипажа… За которые Независимый Профсоюз Пилотов того и гляди спустит с меня и вас по семь шкур… Мало того, что ни один пилот в этой и всех остальных галактиках ни за что не сядет за штурвал нашего корабля, если его нос будет повернут в сторону этого злополучного «Транссфера». Так вы еще хотите того, чтобы Военное Ведомство Лиги Наций отдало меня и, уж в этом-то не сомневайтесь, вас под трибунал за срыв своей чрезвычайно важной и секретной программы? Вы этого хотите, Коллинз?

– Никак нет, господин Министр, – смертельно побледнев, выдавил из себя Исполнительный директор. – А что это за программа, господин министр, о которой так сильно печется Военное Ведомство. Она действительно, настолько важна и секретна? Что, Леваневский опять, как и прежде, вернется после выполнения этого рейса на Землю героем? Что же это за груз будет на нашем транспортнике!

– Это не вашего ума дела Коллинз! – раздраженно прошипел из селекторного приемника Министр. Его изображение на мониторе слегка дернулось и покрылось пунцовой краской. – Немедленно верните Леваневского и соглашайтесь на любые выдвинутые им условия.

– А если он потребует командорских погон и неограниченных полномочий по своему возвращению?! Господин Министр? – страх придал Коллинзу свежие силы и начисто вырубил в его сознании инстинкт самосохранения. – Что мы будем тогда делать. Он же сумасшедший…

– Соглашайтесь на все, Коллинз, – голос Министра приобрел стальные нотки. – Пилотировать «Иуду «с грузом Военного Ведомства к «Транссферу Вильяминова» должен только Леваневский и никто другой. Запомните это. А по поводу командорских погон и неограниченных полномочий лейтенанта Леваневского, не беспокойтесь. Я уверен в том, что нам не придется думать о том, как сдержать свое обещания. Ведь одним из его условий, как вы понимаете, будет возвращение «Иуды». В его родной ангар на Плутоне. А этого никогда не случится, Коллинз. Этот рейс будет всего лишь в один конец. Генеральный Секретарь Лиги Наций полностью в курсе событий. Действуйте, Коллинз. Или я за себя больше не отвечаю.

– Как в один конец? Почему в один конец? Наш ультрасовременный транспортник «Иуда» больше никогда не вернется на базу? Что же за груз он тогда повезет, господин Министр? – голос Коллинза задрожал, и его хозяин чуть было не поперхнулся от озарившей его разум догадки.

Коллинзу никто не ответил. Монитор его селекторного приемника безжизненно сник, так и не подтвердив и не опровергнув догадку своего хозяина.

Коллинз взял себя в руки и резким движением надавил на клавишу вызова своего электронного помощника.

– Вы меня вызывали, мистер Коллинз, – неожиданно быстро отозвался тот.

– Немедленно верните в мой кабинет лейтенанта Леваневского, – грозно прорычал в микрофон Коллинз. – Живым или мертвым, но чтобы он был здесь. Ищите его, где хотите, но чтоб он был здесь.

– В этом нет необходимости, мистер Коллинз, – невозмутимо осадил гнев своего шефа робот. – Мистер Леваневский в настоящий момент времени все еще находится в здании Транспортной Службы Лиги Нации. А точнее, на первом этаже, в секторе PQ -13. То есть, другими словами – в Служебном баре сотрудников нашей организации. Смею вас заверить, он пока еще жив, хотя процент алкоголя в его крови стремительно приближается к критической отметке.

– Немедленно тащи его сюда, безмозглая кремниевая болванка, – вконец рассвирепел Коллинз, обрушивая свой тучный кулак на монитор селекторной связи.

– Немедленно выполняю ваше распоряжение, мистер Коллинз, – откликнулся робот и после паузы добавил. – Ваше распоряжение выполнено, сэр. Мистер Леваневский только что выломал дверь в вашу приемную и очень похоже на то, что он тоже с нетерпением жаждет повторной встречи с вами. Будут еще какие-нибудь указания, сэр?

– Да заткнись ты, наконец, – огрызнулся Коллинз в адрес робота, с опаской поглядывая на дверь.

Дверь его кабинета неожиданно мягко и медленно отворилась.

На пороге стоял Герман. Волосы его были взъерошены. Один лейтенантский погон выдран с клочьями и одиноко болтался на его рукаве. Другой же вообще отсутствовал на своем привычном месте.

Герман устало опустился на диван перед обомлевшим и застывшим в оцепенении Коллинзом и наиграно равнодушным тоном произнес в его адрес короткую, но совершенную по своей значимости и колориту фразу:

– Ну, мистер Коллинз. Вы хотите мне что-то сказать?