Kitobni o'qish: «Картина. Мир Tornscape»

Рукопись «Картина» составлена Алдвином Мортенсоном Альтендантским. Данное произведение было создано благодаря кропотливым трудам и исследованиям моего коллеги Максима Мурзаева, которому я выражаю свою благодарность.

    Книжная лавка  в небольшом городке Коэдвир, что на окраине Ангельна,  не пользовалась большой популярностью. Местные жители, хотя в массе своей и были обучены грамоте, всё-таки больше предпочитали читать то, что было написано на лавочных вывесках.  Те же немногие книги, что можно было, если хорошенько поискать, найти у них в домах, как правило, представляли собой невероятную ценность, ибо являлись целой библиотекой под одним переплётом. Рецепты семейных деликатесов, советы на все случаи жизни и сказки для детей всех возрастов, от рождения и до глубокой старости, личные дневники давно ушедших в прошлое людей и отдельные глубокомысленные высказывания, явно являющие собой результат умственных трудов коэдвирцев, ибо едва ли кто-то из столичных печатников поместил бы на страницы что-то такое, да ещё и в исконно коэдвирских выражениях, а также погребённые под этой массой знаний и едва-едва выглядывающие кончики аккуратно напечатанных крупным шрифтом молитв Торгвару, что были изначально безраздельными хозяевами  этих страниц, но затем были вынуждены уступить потоку народной мудрости  – всё это передавалось в таких книгах из поколения в поколение и выглядело воистину величественно – целые горы букв и закорючек, похожих на буквы, чудовищные нагромождения строчек, умение разбираться в которых, а также находить место для новых записей, было для местного населения  явным признаком незаурядного ума.  Будучи крайне сметливыми и прагматичными людьми, коэдвирцы считали, что занимать целые листы такого дорогого материала, как пергамент, исключительно  церковными стишками на ломаном языке и плохо нарисованными картинками – это бессмысленное расточительство. При этом местные священники не видели в том никакого богохульства – как потому, что и сами они были коэдвирцами, так и потому, что к каждой такой книге, “самоуправочнику” на местном наречии,  её хозяева относились с таким благочестивым уважением и религиозным пиететом , что нельзя было и описать словами. Самоуправочники всегда лежали на почётном месте и, подобно почтенным ветеранам войн, выставляющим напоказ доспехи и оружие из давно прошедших времён, гордо демонстрировали гостям и хозяевам дома свои заштопанные суровыми нитками переплёты и броню из многих десятков слоёв застывшего клея.

Ясное дело, что на фоне этих патриархов,  книги из лавки, отпечатанные и сшитые всего-то год назад, казались зелёными юнцами и выглядели совсем несолидно, дельных советов в них было не так уж и много, а мудрости предков само собой не было вовсе . Да и стоили к тому же эти книги отнюдь не дёшево, что навсегда закрепило за книжной лавкой славу заведения для учёных мужей и богатеньких транжир, что в понимании коэдвирцев часто оказывалось весьма близкородственными понятиями. Впрочем, хозяина лавки, священника Меддвина, это вполне устраивало – в конце концов, если аббат решил, что за прилавком должен сидеть кто-то из братьев по вере, вместо молитв и послушаний тратя отведённый ему Торгваром срок на смахивание пыли с переплётов, разговоры с постоянными покупателями, которых можно было пересчитать по пальцам , а также на все радости жизни, которые можно испытать, не покидая лавку, –  то пусть это будет он, Меддвин,  а не кто-то другой.

Да, книжная лавка не пользовалась популярностью в Коэдвире, а оттого караулить человека, что вот-вот должен выйти из неё, было проще простого.  Не было никакой вероятности, что он прошмыгнёт за спинами в аккурат тогда, когда два закадычных приятеля – верзила и толстяк выйдут друг за другом или ещё как-то смешается с толпой…

Размышления тени в обличье человека, что выхватывала цепким взглядом каждого, кто приближался к лавке прервались. Дверь распахнулась и, слегка прихрамывая и опираясь на трость, нужный человек – благообразный седобородый старик  в лазурной мантии с вышитым на подоле золотом  гербом Ангельна – львом, вставшим на задние лапы, направился по мостовой в сторону башни с витражными окнами, острая верхушка которой вздымалась высоко над приземистыми коэдвирскими домишками. Как будто бы специально  для тех прохожих, что были несколько тугодумны и не могли сообразить, кого имеют честь наблюдать, или же просто прибыли издалека и не знали, что именно эта мантия означает в Ангельне, вслед за  стариком прямо по воздуху плыла перевязанная бечёвкой стопка из трёх толстых книг.  Тень в обличье человека, обождав ещё некоторое время, вошла в лавку, в то время как её коллега по опасному ремеслу незаметно проследовал вслед за стариком.

Фрадвир Эльвенгвинт возвращался домой. Тень, что шла за ним, проявляла, пожалуй, даже излишнюю осторожность – едва ли он бы почуял неладное, даже если бы его преследовал не одинокий неприметный человечек, а королевский рыцарь в полном облачении и верхом на боевом льве. Разум человека, одарённого властью над Эфиром  – явление природы в некотором смысле уникальное. Может быть, это боги постановили, что такова будет расплата за их дар, а может, одно только осознание собственного могущества порядочно кружило  голову, но, так или иначе, будучи способным зафиксировать в сознании десятки сложнейших заклинаний на давно мёртвых языках, Фрадвир зачастую мог проявлять в быту поразительную для столь многомудрого существа неосторожность. Кроме того, сейчас он был даже более рассеян, чем обычно – тяжёлые мысли занимали его, не давая сконцентрироваться на чём бы то ни было ещё. Порой он даже чуть было не падал, случайно наступая в рытвины, но, к счастью, призванная им стихиаль – сущность из сгустившегося Эфира, что следовала за ним в облике едва различимых глазу потоков ветра и несла книги, подхватывала его и не давала растянуться на мостовой.

Разноцветные вывески трактиров и лавок проплывали мимо взгляда магистра. Горожане, завидя приближающуюся к ним высокую фигуру в мантии, почтительно расступались, торговцы радостно встречали, предлагая свежие овощи и прочую снедь со своих прилавков,  стражники приветствовали его, как подобает приветствовать старших по званию, – ведь Фрадвир был не каким-то там деревенским ведуном, всё мастерство которого состоит в знании целебных трав и парочке фокусов, а настоящим магистром, прошедшим обучение в Башне Воздуха. В другое время он бы обязательно остановился бы поговорить с кем-то из них,  поручил бы невидимым рукам стихиали не только книги, но корзинку яиц, пару пучков морковки и свиной окорок, а затем опрокинул бы кружечку-другую восхитительного пенного, настоянного на лесных травах в своей любимой таверне, но сегодня ему было совсем не до того.  День его был распланирован до мелочей, а он и так потратил слишком много времени, добывая книги по науке о том, как взаимодействовать с эфиром с помощью особых трав. Когда же уже кончится эта дорога? Отраакс ведь уже давно не в зените, а ему ещё столько всего нужно успеть до заката: подготовить все необходимые травы должным образом, в мельчайших подробностях и без единой ошибки изобразить на полу комнаты для экспериментов символы, с которыми до этого никогда не доводилось сталкиваться, а самое главное – вечером незаметно выбраться из башни, забрать …кхм… то, что нужно забрать , вернуться и, наконец, с последним лучом светила провести ритуал.  Фрадвиру не приходилось работать в такой спешке уже очень давно, последний раз подобное он припоминал, когда был ещё  проходящим в Башне обучение школяром, а ведь с тех пор прошло уже больше полусотни лет!

Наконец впереди показался каменный фасад башни. Строгий и практичный ангельнский стиль  сочетался в ней с традиционными для построек магистров витиеватыми украшениями – башня выделялась на фоне неказистых коэдвирских домишек как своими размерами, так и общим изяществом постройки. Когда-то считалось, что некоторые изыски в строении здания способствуют накоплении в нём Эфира. Магистры Кэрргер, учения Земли, работающие с различными древностями – огромными камнями странной формы, что порой находят на лесных полянах, многовековыми деревьями и старинными предметами ушедших эпох, тогда сразу взяли это на вооружение – каждому из них хотелось, чтобы его башня со временем стала настоящим средоточием Эфира, от которого можно постоянно напитываться энергией! Затем и представители остальных школ подхватили эту хитрость – так со временем и появились на всех зданиях, что так или иначе были связаны с магистрами, остроконечные шпили, хитроумно сделанные флюгеры, разноцветные стёкла, круглые рамы и ажурные решётки на окнах и многие другие детали, непривычные глазу простого ангельнца.

Недавние исследования, правда, доказали, что всё это вздор, а  скорость накопления в объекте Эфира никак не связана с его формой  и цветом, но все магистры к тому времени уже привыкли к такому стилю и не пожелали его менять. К тому же некоторые новшества оказались полезны – к примеру, шпиль башни Фрадвира во время частых на юге Ангельна гроз привлекал к себе молнии, а ведь молния – это чистый, незамутнённый, почти беспримесный Эфир, взаимодействие с которым легко и приятно магистру любой из школ.

Магистр поднялся по ступенькам, книги проплыли следом за ним. Тяжёлая дверь отворилась сама собой, при этом лёгкий ветерок подул в лицо Фрадвиру, заставив его бороду всколыхнуться. Впрочем, так казалось только непосвящённому – любой, кто обладал способностью видеть потоки Эфира, конечно же сразу бы приметил мерцающую сеть из сотен тонких переливающихся нитей, опутавших дверную ручку и мягко толкнувших её вперёд. Навстречу старику сразу же полетели ароматы более чем полусотни сушёных колдовских трав, пучки которых заполняли весь нижний этаж, лежали на полу, столах и стульях, предназначавшихся обыкновенно для посетителей Фрадвира, выглядывали из-за дверец шкафов и висели на пересекающих приёмную верёвках. Даже в зубастой пасти висящей на стене головы морского зверя из северных земель торчал милый букетик каких-то крайне пахучих голубых цветов. Тщетно пытаясь отмахнуться от этого буйства запахов, магистр вошёл в дом. Тень, что следовала за ним, посмотрела на удаляющуюся вглубь башни спину в синей мантии, постояла ещё пару секунд после того как дверь закрылась и зашагала прочь…

В обычное время Фрадвир крайне трепетно относился к своей коллекции трав и ни за что не позволил бы никому, а тем более себе, устроить в ней такой беспорядок. Но в прошлую ночь внезапно оказалось, что сушёные плоды алой смоковницы, необходимые для его ритуала,  плоды редчайшего в этих краях растения, которые он так долго и старательно собирал в прошлом году, отсырели и стали совсем непригодны. Что было делать? Сушить заново обычным способом? Нет времени. Попробовать обратиться к саламандре – стихиали огня? Фрадвир специализировался на Фортавир  – учении, берущем силы из воздушных течений, а не пламени, но на такие простые чары как небольшой, хотя и жаркий огонёк, его познаний бы точно хватило. Но это тоже не вариант, слишком высок  шанс повредить сгустки силы в редком растении и лишить его всех особых свойств. Только самые искусные мастера прибегают к Эфиру в работе с травами.