Hajm 100 sahifalar
1942 yil
Посторонний
Kitob haqida
Дебютная повесть молодого писателя, своеобразный творческий манифест. Понятие абсолютной свободы – основной постулат этого манифеста. Героя этой повести судят за убийство, которое он совершил по самой глупой из всех возможных причин. И это правда, которую герой не боится бросить в лицо своим судьям, пойти наперекор всему, забыть обо всех условностях и умереть во имя своих убеждений.
Если проводить анализ главного героя с точки зрения психологии, то вполне можно прийти к диагнозу алекситимия. Герой антисоциален, не старается вписаться в общество и следовать нормам морали, чужд эмпатии.
Для Камю же он – Посторонний. Окружающие постоянно пытаются ему что-то навязать: дружбу, любовь, религию, карьеризм, скорбь, раскаяние. Герой честен в том, что всего этого не испытывает, за это и осуждаем.
Кульминационная сцена со священником приносит избавление неожиданным образом: Мерсо, возможно, впервые в жизни переходит от полного безразличия к гневу и ярости. И только такой может быть исповедь Постороннего, раскрывшегося «навстречу тихому равнодушию мира».
Мария это лучший ответ , Искусство быть посторонним
Несмотря на то, что указанное творение является первым по-настоящему весомым его произведением, именно его я бы позволил бы себе считать magnum opus всего творчества Камю. Торжество абсурда во всей своей непередаваемой красоте. Внимание к деталям настолько прекрасно, чего стоит лишь только упоминание пяти выстрелов и оставшейся одной пули для главного героя. Невероятное описание судебного процесса. Прочитав «Посторонний» уже дважды, с уверенностью заявляю, что неминуемо и третье, и четвертое и больше того прочтений.
Посоветовали мне Альбера Камю, как прекрасного писателя.
Сказали, что его произведения трогают душу не менее, чем труды моего любимого Фридриха Ницше.
Да, Камю гениален. Это хоть и первое произведение, которое я прочитал, этого автора, но точно не последнее.
Главный герой уникален, не такой, как все, но что-то есть в нем такое, что делает его симпатичным читателю. Хотя возможно, что вы его, наоборот, не полюбите.
Видимо каждый человек в этом произведение найдет то, что касается лично его.
Концовка вообще шикарна. Сцена со священником в камере одна из самых сильных сцен повести.
Я однозначно рекомендую вам это гениальное произведение Альбера Камю.
Сам с удовольствием почитаю еще что-нибудь с цикла абсурда.
Когда начинал читать «Постороннего», даже не мог вообразить, что оно окажется настолько восхитительным! Подлинная сущность( неподдельные убеждения и чувства) главного героя притягивает к себе. На протяжении всей книги искренне переживаешь за него. Очень надеюсь, что герой произведения отчасти станет путеводной звездой всем людям.
Не доросла я до такой классики...
Прочитав повесть по совету друга, откровенно говоря приуныла - я не понимала ни высокую оценку, ни восторженные отзывы (причём не только друга, но и остальных читателей). Главного героя Мерсо мне было искренне жаль. Безэмоциональный, ко всему безразличный, апатичный человек. Сейчас бы сказали, что Мерсо был болен алекситимией (Алекситимия — это не психиатрический диагноз, так называют состояние, при котором человек не способен описать и понять свои чувства и эмоции. Она приводит не только к проблемам в межличностных отношениях, но и может стать причиной психосоматических болезней). Но в 1942 году, когда была написана повесть, о таком понятии слыхом не слыхивали, и потому несчастного Мерсо презирали и даже не пытались оправдать.
Само произведение небольшое по объёму, но настолько печальное, с тяжёлой, давящей атмосферой, пропитанной безысходностью, печалью, безразличием и цинизмом, что чтение растянулось на несколько месяцев. Язык повествования прост и незамысловат (что очень, кстати, подходит Мерсо), но это ни в коей мере не облегчает чтение.
По мере прочтения в памяти всплывал Петербург Фёдора Михайловича. Но даже в "Преступление и наказании" была не такая гнетущая, удручающая атмосфера...
К сожалению, повесть рекомендовать к прочтению не буду, да и знакомство с творчеством Камю пока поставлю на паузу (не доросла я, видимо, до его философского уровня).
Спасибо, что дочитали до конца рецензии :-)
Chuna спасибо тебе, честный человек
Перед самой смертью мама, должно быть, почувствовала себя освобожденной, готовой все пережить заново. Никто, никто не имел права ее оплакивать. Вот и я – я тоже готов все пережить заново. Как будто неистовый порыв гнева очистил меня от боли, избавил от надежды, и перед этой ночью, полной загадочных знаков и звезд, я впервые раскрываюсь навстречу тихому равнодушию мира. Он так на меня похож, он мне как брат, и от этого я чувствую – я был счастлив, я счастлив и сейчас.
Так что же? Значит, я умру. Раньше, чем другие, разумеется. Но ведь всякий знает – жить не стоит труда. В сущности, я прекрасно понимал, что умереть в тридцать лет или в семьдесят – невелика разница, все равно другие мужчины и женщины останутся жить после тебя, и так будет еще тысячи лет. Ясно и понятно, чего проще. Теперь или через двадцать лет – все равно я умру.
Я закрыл окно и, отходя от него, увидел в зеркале угол стола и на нем спиртовку и куски хлеба. И подумал – вот и прошло воскресенье, маму похоронили, завтра я пойду на работу, и, в сущности, ничего не изменилось.
Вот так я часами спал, вспоминал, перечитывал отрывки из этой истории, в камере становилось то светло, то темно – а время шло. Где-то когда-то я вычитал, что в тюрьме человек под конец теряет представление о времени. Но тогда это для меня был звук пустой. Я не понимал, что день может быть сразу и очень длинным, и очень коротким. Конечно, прожить такой день – это долго, но они так растягивались, что в конце концов сливались, один переходил в другой. Они стали безликие, безымянные. Только слова «вчера» и «завтра» еще не потеряли
Ведь ясно и понятно: смерти не миновать, а когда и как умрешь – что за важность.
Izohlar, 148 izohlar148