«Копчёная селёдка без горчицы» kitobidan iqtiboslar, sahifa 2

Я начала сердиться. Вот этот человек — человек в обычном деловом костюме, даже без значка полицейского — прогоняет меня с места преступления, которое я начала считать своим собственным. В конце концов, разве не я первая обнаружила это?

Марию Кюри тоже прогоняли после открытия полония? Или радия? Кто-то говорил ей: иди побегай?

Я думаю, что мужество – это способность решиться на что то.

Не так много вещей на свете я терпеть не могу, но пенка на молоке - главнейшая из них. Ненавижу ее страстно.

Когда я в обществе других людей, часть меня чуть чуть съеживается. Только когда я в одиночестве, я могу в полной мере наслаждаться собственным обществом.

Нет лучшего способа замаскировать ложь, чем завернуть её в эмоциональный поток правды.

Периодические карандашные наброски Даффи всегда начинались довольно хорошо, но затем часто приобретали неожиданный поворот. У Девы Марии внезапно вырастали торчащие зубы, например, или отец на импровизированном эскизе, сидящий за обеденным столом, превращался в человека без глаз. Когда такое случалось, Даффи откладывала рисунок и возвращалась к чтению.

Как мне пришлось узнать еще в нежном возрасте, нет лучшего способа замаскировать ложь, чем завернуть ее в эмоциональный поток правды.

— Чепуха, — сказала я с интонациями тетушки Фелисити, парового катка в человеческом обличье. — Никаких неудобств.

Это Офелия, старшая из моих двух сестер. Фели семнадцать, и она считает себя не ниже Пресвятой Девы Марии, хотя я готова побиться об заклад, что главное отличие между ними заключается в том, что Дева Мария не проводила двадцать три часа в сутки, разглядывая себя в зеркале и обрабатывая физиономию пинцетом.

Когда человек достигает определенного возраста, он колеблется, взваливать или не взваливать на себя новый груз забот.