Kitobni o'qish: «Камушки»
– Али-баба!
– О чём, слуга?
– Пятого-десятого… Андрюшу нам сюда!..
Андрей отпустил руки справа и слева. Он, как полагается, сделал разгончик, отступив шагов на пять назад. Выбрал куда бежать. Хищно посмотрел на цель. И ринулся вперёд. Девчонки заверещали восторженно, и через несколько секунд, он со всей силы и скорости врезался в сцепление рук Можарова и Вики. Именно туда он и целился. Сцепление оказалось не столь крепким и, не устояв под сокрушительным натиском, разомкнулось. Одобрительный хоровой возглас поднялся над поляной и Андрей, вернувшись к месту прорыва, взял вожделенную руку Вики, с одной стороны, и, тут уж ничего не поделаешь – правила есть правила – пренебрежительно руку Можарова, с другой.
– Молодец, – послышалось со стороны Можарова.
Андрей, не глядя, снисходительно улыбнулся:
– Спасибо.
– Не за что, – отозвался Можаров. Чего-то он явно хотел.
Андрей вопросительно посмотрел на него.
Можаров выдержал паузу, прищурился и сказал:
– На «камушки» сходим?..
– Сходим, – Андрей попытался ответить сразу, но
предательская запинка, микроскопическая, всё-таки была. Андрей почувствовал досаду – теперь у Можарова будет преимущество, он наверняка заметил. Ну, и ладно, подумал Андрей, фиг с ним, пусть думает, что хочет…
– Когда? – коротко спросил он.
– Сегодня, после ужина… Или хочешь раньше? – в голосе
Можарова послышалась издёвка. Да, заметил…
– Давай раньше, – безразлично откликнулся Андрей. – Мне
всё равно…
– О! Какой ты смелый! – попытался снова поиздеваться
Можаров. Но теперь это уже был перебор. Андрей ничего не ответил и присоединился к очередному одобрительному возгласу коллектива. Можаров недовольно умолк и больше не проявлял себя. Вскоре Андрея позвали на другую сторону, а после и сама игра прекратилась – всех позвали на обед…
Во время обеда Андрей чувствовал на себе пристальный взгляд Можарова и испытывал дискомфорт. Хотелось встать, подойти к его столу и надеть ему тарелку с супом на голову. Но и суп не заслужил такой участи, потому как был весьма неплох, и воспитатели не одобрили бы подобный демарш. Андрей стерпел и постарался пораньше, но в то же время неторопливо, убраться из столовой. «Тихий час» прошёл более спокойно благодаря тому, что Можаров квартировал в другой комнате. Андрей сам удивился как, не любя обычно «тихие часы», в этот раз с удовольствием заснул.
После «тихого часа» и обязательного полдника, всех опять погнали на поляну. Поляной называли поле, и поле приличных размеров. С одной стороны оно ограничивалось еловой непроходимой чащей – туда никто не совался ни теперь, ни раньше. Во всяком случае свидетельств этому не сохранилось. Напротив леса, поле, нырнув широкой и глубокой канавой, переходило в дорогу, пыльную и плоскую, за которой, расширяясь во все стороны, укатывалось неизвестно куда. С третьей, упиралось в какие-то заброшенные сады, откуда слюноотделительно манили ароматами яблоки, груши и сливы, надёжно запечатанные высоким сетчатым забором, увенчанным зачем-то колючей проволокой. И, наконец, четвёртая сторона поля ложилась под длинную гряду камней, маленьких, больших и очень больших, словно горы расположившуюся в несколько рядов от дороги до леса. Как она там появилась никто не знал, и толком даже старики не могли ответить. Гипотезы выдвигались разные – от инопланетного происхождения, до остатков каких-то старинных фундаментов. Местные ласково называли эту часть поля «камушками». От местных название перешло и в лексикон лагеря. Но на «камушки» никого не пускали воспитатели. Поговаривали, что место там опасное и что вроде кто-то там убился чуть не до смерти. А потому предложение Можарова представало особенно лестным и не терпящим отказа. Ни под каким предлогом. Кроме того, те же местные горячо утверждали, что по ночам там бродят призраки, а если кто захочет днём прогуляться по камушкам, то запросто может и пропасть. Как пропасть? А вот так – исчезнуть и всё!.. Бывали случаи – угрожающе настаивал кто-нибудь из местных, рассказывая идиотские истории вроде той, в которой некий малолетка, попёршийся на «камушки», в секунду превратился в деревянную ногу. И, мол, если не верите, можете посмотреть – она где-то между камней до сих пор лежит. Кто видел? Ну, кто надо тот и видел!.. Идите и сами посмотрите!..
