Kitobni o'qish: «Кольцо предательства»
Пролог
– Продано за триста золотых столику номер тринадцать! – раздался приговор для закованной в кандалы эльфийки, пока десятки взглядов завистливо пожирали её масляно-чёрную кожу через полупрозрачную ткань дорогих одежд. Девушка покорно ушла, ведомая волей массивного ошейника, который, казалось, в любой момент мог проломить её тонкие ключицы собственной тяжестью.
– А сейчас, наши многоуважаемые гости, мы хотим вам представить лот номер одиннадцать. Грозная воительница, покорительница горных вершин – очаровательная кали!
На сцену вывели очередную девушку. И даже под влиянием ошейника походка её была мягкой, зверино-хищной.
По залу пронёсся потрясённый вздох.
Даже ошейник не сумел подавить в глазах рабыни жгучую ненависть.
Спустя пару мгновений гости оживились, зашуршав тихими обсуждениями. Отмечалась подтянутость и развитость смуглого тела, изучался каждый шрам – кто-то даже предполагал, какой именно хищник мог его оставить на теле потенциального приобретения. Женским голосом прозвучало замечание украшениям, которые не подходили белоснежным волосам кали, и вообще «нужно было выбрать другую причёску, высокая коса – это слишком агрессивно». Кто-то со смешком отметил, что с трудом представит себе кали с венком на голове и игриво завитыми локонами. Эту реплику подхватили негромкими усмешками и лёгкими ухмылками.
И лишь охрана напряжённо следила за длинными мохнатыми ушками рабыни, в такт их подергиваниям сжимая рукояти своего оружия.
– Итак, стартовая цена: двести пятьдесят золотых! Шаг аукциона: двадцать пять…
Не успел ведущий договорить, как возле одного из столиков взметнулась табличка в руках слуги.
– И сразу столик номер тридцать три вступает в торг! Двести пятьдесят золотых раз! Столик номер двадцать два – двести семьдесят пять золотых! Столик номер девять: триста золотых!
– Триста пятьдесят золотых! – выкрикнул поднявший табличку слуга.
– Столик номер девятнадцать поднял цену до трёхсот пятидесяти! Итак, триста пятьдесят золотых раз! Триста пятьдесят золотых два…
– Пятьсот! – раздался голос, но уже не прислуги.
Бурные обсуждения прервались на полуслове от подобной дерзкой ставки. Кто-то недоумённо переглядывался. Кто-то замер со столовыми приборами в руках. Кто-то что-то хмуро подсчитывал про себя, поглядывая на кали.
– Пятьсот! – воодушевлённый голос ведущего едва не сорвался на радостный смех. – Пятьсот золотых предлагает столик номер тринадцать! Дамы и господа, думаю, вы согласитесь с тем, что уже давно не было таких ожесточённых торгов! Вы ничем не уступаете этим прекрасным воительницам!
Зал принял реплику благосклонными аплодисментами.
– Итак, пятьсот золотых раз! Пятьсот золотых два! Пятьсот золотых три! Продано! Продано за пятьсот золотых господину за столиком номер тринадцать! Уважаемый гость определённо знает толк в экзотике!
Рывок со сцены.
Лязг обнажившегося оружия.
Кто-то из дам в ужасе вскрикнул.
Вспышка искр, взвившаяся стеной вокруг сцены.
Слабый отчаянный рык и звук рухнувшего на сцену тела. Кали так и не вырвалась в зрительный зал.
– Какая воля! Какая сила духа! – лишь единицы сумели различить в восторженном голосе ведущего волнение. – Дамы и господа, вы только полюбуйтесь этой природной непокорностью, которая позволила обойти наш рабский ошейник! Я определённо завидую хозяину этой гордой красавицы!
В этот раз хлопки были куда скромнее.
Вышедшие охранники подхватили лишившуюся чувств девушку и унесли её со сцены.
– А теперь, дамы и господа, – в зале стало ощутимо темнее, – последний лот.
Все в зале затаились. Предвкушение. Азарт. Любопытство. То, ради чего они сегодня вообще здесь собрались.
– Признаться, мы до последнего не могли поверить, что нам удалось завладеть таким редким экземпляром. Думаю, слова здесь будут излишни: вы должны сами, своими глазами, увидеть предмет нашей гордости.
К последней реплике ведущего зал уже утонул в непроглядной тьме, отчего особенно ослепительной показалась вспышка единственного луча в сердце сцены.
Зал перестал дышать.
Была ли эта игра организаторов с освещением, или же волосы новой девушки действительно сияли своим собственным светом… кто-то из гостей разглядел драгоценные нити, густо вплетённые в пряди рабыни.
Когда глаза присутствующих привыкли к искрящимся переливам на сцене, все обратили внимание на отсутствие ошейника.
«Не беспокойтесь, на ней браслеты на подавление магии», – раздался чей-то тихий комментарий. Кого-то из личной охраны.
И вот уже все с интересом разглядывали напряжённые тонкие плечи, мелко подрагивавшие пальцы и испуганный взгляд, который метался по всему залу, не задерживаясь на чужих лицах.
«Само очарование», – послышалось замечание одной из дам.
Особенно довольно скалились в зале наёмники: кто-то даже картинно втянул ноздрями воздух, как хищник втягивал запах своей жертвы.
Впрочем, расслабляться и прятать оружие никто из охраны не торопился.
– Стартовая цена… – ведущий замолк.
Гости ожидаемо напряглись. И хотя на сегодняшних торгах многие планировали сдерживаться, желая оставить сбережения для финального лота, весь товар был как назло особенно хорош: всех девушек довольно быстро раскупили по необычайно высоким ставкам.
– Тысяча золотых.
Казалось, было слышно лишь дрожащее дыхание девушки со сцены.
– Шаг цены: сто золотых, – ведущий продолжил, и гробовая тишина вдруг сменилась тихими переговорами. Вот только все они были крайне осторожными и скептичными.
Однако кто-то из слуг всё же перехватил табличку, чтобы её поднять, как ведущий вдруг продолжил:
– Но прежде чем мы начнём торги, мы хотели бы продемонстрировать то, ради чего вы все будете бороться. Всё же мы дорожим своей репутацией и кристально честны перед своими многоуважаемыми клиентами.
Массивные узорчатые браслеты с громким щелчком раскрылись и с тяжёлым грохотом упали на пол. Девушка вздрогнула, отступив назад.
– Выпускайте церберов!
Глава 1. Думай, кому мешаешь обедать
В трактире было душно, жарко и шумно. Стук посуды, хриплый смех, звон бутылок, шутки и бахвальства. Кто-то чихнул. Послышалось пьяное завывание. Протяжная отрыжка погрязла в хмельном гоготе.
Мира тоскливым взглядом окинула помещение и сделала очередной глубокий вдох. Она была безмерно рада тому, что её усадили возле открытого окна. Но толпа народу в небольшом зале заставляла время от времени зябко передёргивать плечами. Для Миры здесь было тесновато. И слишком громко.
– Не бойся, милая, – женщина с ласковой улыбкой поставила на стол миску, в которой исходило паром жаркое, – тебя здесь не тронут. А если кто-то и попытается, мой муж быстро выдворит этого наглеца взашей, – она поправила свой передник, руки у неё были сильные и большие, да и сама она была крепко сложена при своём высоком росте.
– И всё же, вам не стоило… – Мира попыталась робко возразить, но была прервана.
– Нет уж, никуда я тебя не пущу без обеда! Ты меня на ноги поставила, дочку мою, стрекозу непутёвую, спасла, а сама – кожа да кости! – женщина возмущённо упёрла руки в боки. – Местечко у нас, конечно, не тихое, но эти пройдохи здесь, чтобы отдыхать – они за это немалые деньги платят. Пусть они и враждуют друг с другом, но просто так в потасовку не полезут. Хорошая драка здесь – редкий гость… батюшки! Я же и для твоего-то друга гостинец припасла! – женщина встрепенулась и быстро направилась к одной из дверей.
– Эгей, хозяйка! Ещё вина! – заплетающимся языком тут же обратился один из гостей.
– Будет вам вино, – мимоходом кивнула женщина, смерив того недовольным взглядом, и скрылась за неприметной дверью. Вернулась она уже с парой тёмных бутылок и мешочком за поясом: алкоголь ушёл к одному из самых шумных столиков, а мешочек оказался на столе перед Мирой. В раскрытое окно тут же вспорхнула птица.
– Ты смотри, каков красавец! – женщина восхищённо всплеснула руками. – Я таких больших и не видала! Что же это за пернатое чудо?
– Сокол, – Мира улыбнулась чужому восторгу, – его зовут Фин. Это ведь для него орешки?
– Сокол? Не знала, что такие крупные бывают… Ой, – женщина спохватилась, – он же орехи не ест, наверное, раз уж сокол? Я и не подумала, – было видно, что она смутилась, но быстро взяла себя в руки, – так себе возьми, орехи в пути полезны. Ты-то поди не всегда и поесть успеваешь, а орешек съела – и уже не такой голодной будешь охотиться.
– Да, спасибо, – Мира ощутила, как щёки чуть приподнялись в новой улыбке, более широкой и радостной, но настроение тут же испарилось от неожиданно громких хлопков и очередного завывания.
– Ну, милая, кушай, – женщина сердито отвлеклась на шум лёгким поворотом головы, но сразу же посмотрела на Миру, и взгляд её стал дружелюбнее. – Отдыхай, сколько посчитаешь нужным, а меня гости заждались. Что-то нужно будет – зови, не бойся!
Мира вздохнула, глядя в спину удаляющейся хозяйке: всё же рядом с ней было гораздо спокойнее. Но пряный аромат мяса отвлёк от мрачных мыслей, и Мира принялась за обед.
Низкий короткий скрип заставил дёрнуться, грохот рухнувшего тела – оглядеть зал в поисках угрозы.
Это было почти в центре. Какой-то мужчина с рыжей бородой сидел на полу, потирая явно ушибленный копчик. Чуть дальше шёл громила со стулом в руках.
– Ты чё творишь-то?! – рявкнул кто-то из товарищей рыжего, но здоровяк со стулом даже не дёрнулся.
И в тот же момент раздался ещё один скрип и грохот, но уже у соседнего стола.
– Да вы совсем оборзели?! – это уже выкрикнули другие мужики, когда второй верзила тоже выдернул стул.
Но всего один недружелюбный оскал, опущенная на рукоять меча ладонь и короткая фраза «Пасти завалили» – и вот хмурые посетители недовольно опустились на свои места.
– Уроды, – послышалось за соседним столиком, и Мира, коротко оглядевшись, поняла, что на эту компанию недобро косился едва ли не весь зал. Но никто ничего не мог сделать: снаряжение этих громил было куда внушительнее любого из присутствующих. Ну, почти любого.
Мира вспомнила эту компанию. Когда они с хозяйкой только вошли в таверну, один из этих здоровяков сшиб плечом какого-то беднягу, тут же попытались вступиться товарищи, но их остановил второй здоровяк, выхватив меч. Он ещё сказал что-то грубое, вроде «Хлебайте своё пойло молча, пока языки не поотрезал». Хозяйка тем двоим ещё замечание сделала, но, похоже, они о нём быстро забыли – даром что извинялись.
Тем временем, громилы остановились у стола, за которым сидел один-единственный мужчина. С грохотом приземлив стулья, они, как скалы, сдавили незнакомца с двух сторон, плотно зажав плечами.
К столу подошёл ещё один человек, третий из той неприятной компании. Мира решила его рассмотреть – слишком уж он выделялся на фоне всех остальных посетителей.
Первое слово, которое пришло на ум при виде этого человека – «туча».
Мира про себя отметила, что на его месте с такими формами не стала бы выбирать блестящую ткань для одежды. Да и тон был слишком светлым и только подчёркивал недостатки фигуры. Конечно, голубой цвет выглядел красиво и свежо, но не в его случае, да и блеск явно прибавлял лишнего веса. Мира в голове быстро накидала несколько вариантов того, какие бы оттенки лучше подошли…
А потом её одёрнул Фин. Мира со вздохом признала, что и в самом деле начала увлекаться, и потому решила разглядеть лицо неизвестного – всё равно он как-то долго молчал и выразительно рассматривал незнакомца за столом.
Лицо тучи выделялось на фоне всех остальных, и потому было бы очень интересно набросать его портрет в альбоме. Только чуть позже.
Мира пригляделась, изо всех сил запоминая самые выразительные линии и формы.
Чужой подбородок терялся в складках шеи, напоминая вместе с головой тело упитанной гусеницы. Пальцы были пережаты золотыми кольцами, будто перетянутые нитями колбаски, а губы блестели спелыми вишнями от жира только что съеденного мяса, о чём недвусмысленно намекало небольшое пятно жира на груди.
Вдруг толстяк поморщился, будто вляпался рукой в грязь.
– Позволь представиться, – наконец-то начала «туча», смешно растягивая гласные, – моё имя…
– Свали, – раздалось короткое и усталое от незнакомца, который совершенно спокойно подхватил вилкой полупрозрачный ломтик копчёной вырезки.
От представленного солоноватого вкуса захотелось пить.
Толстяк так смешно хрюкнул, подавившись воздухом, что Мира поперхнулась компотом.
– Я говорю: меня зовут, – от голоса толстяка она поморщилась, вытирая подбородок: слова были какими-то резкими и скрипучими, будто когти, дравшие металл.
– Да мне насрать, – перебил незнакомец. И лицо толстяка вдруг покраснело, став походить не на гусеницу, а на огромный спелый томат.
Жаль, лица незнакомца не было видно: он сидел спиной к Мире, и единственное, что она могла разглядеть – тёмный мех наплечника и светлые волосы, собранные в низкий хвост.
– Меня зовут Фридрих Шестнадцатый! – люди за соседними столиками дёрнулись от резкого вскрика. Но дёрнулись в предвкушении какого-то зрелища. – И я буду тем, кто получит награду за твою голову! Понял ты, свинья бестактная?! – казалось, «туча» вот-вот задохнётся то ли от гнева, то ли от лишнего веса.
А ведь он своими криками куда больше походил на свинью.
Шум в таверне чуть стих.
– Не визжи, – теперь незнакомца можно было расслышать гораздо чётче. И хотя он звучал усталым и совсем не громко, Мире стало крайне неуютно от недоброго предчувствия.
Толстяк покраснел ещё гуще – казалось, кожа на его лице лопнет, разбрызгивая сок. «Туча» взвизгнула:
– Убить его!
Первая мысль: незаметно сигануть в раскрытое окно и сбежать куда подальше.
Вот только кто тогда защитит или подлатает в случае чего мужа хозяйки, который будет разнимать драку? Что-то Мире подсказывало: помощь ему не помешает.
Фин разрешил ещё немного задержаться в таверне.
Незнакомец вдруг ударил по руке одного из громил. Кажется, он таким образом не позволил выхватить кинжал. Второй удар он нанёс локтем в нос своему соседу с другого бока. Мира поёжилась от раздавшегося хруста.
Вилка, лежавшая на столе, оказалась в руках незнакомца.
Наверное, это было очень больно… зато здоровяк больше не пытался задушить мужчину, а держался за раненый глаз, из которого теперь торчала та самая вилка.
Но незнакомец решил ему помочь и сам выдернул прибор. Чтобы прибить им к столу руку второго здоровяка.
Жутко, но в то же время… завораживающе. В быстрых твёрдых движениях было всё точно. Ничего лишнего. Только в ушах всё ещё стоял крик раненого мужика.
Надо же: вилка в качестве оружия. Что ещё мог выдумать этот человек?
Незнакомец вдруг толчком отъехал от своего стола, чтобы затем вскочить и с разворота заехать ногой в висок одноглазому. Мира даже за голову схватилась от того, насколько громким вышел этот удар: похоже, сапоги незнакомца были тяжёлыми не только на вид.
В итоге громила при всей своей стойкости пошатнулся, оступился и, потеряв равновесие, рухнул на чужой стол.
Раздался громкий треск.
Мебель было жалко.
«Так этому мудаку!» – радостно гаркнул один из тех, на чей стол свалилась туша, и от души пнул здоровяка в бок. Кажется, он ждал этого момента ещё тогда, когда начался беспорядок со стульями.
Лязг отброшенной вилки заставил вспомнить о втором громиле, который уже с обнажённым мечом кинулся на незнакомца. А тот просто поднырнул под удар, а затем въехал носком ботинка в чужое колено.
Раздался влажный хруст. Будто капусту раздробили.
Не успела Мира сжаться от чужого сдавленного вопля, как новый хруст и звук упавшего тела завершили драку: после первого удара незнакомец довернулся и с разворота выбил локтем здоровяку челюсть.
Этот тоже готов.
Топот беготни прогрохотал на весь зал: растрясая бока, толстяк удивительно бодро для своего веса побежал к выходу.
Незнакомец взял с соседнего столика чью-то кружку и одним движением выплеснул содержимое на пол.
Толстяк рухнул вниз мешком картошки. Меткий бросок. Ручкой прямо в затылок.
Будто забыв о туче, незнакомец подошёл к потерявшему сознание громиле и, схватив за ремень на спине, поднял, как кошка провинившегося котёнка, и понёс к толпе мужиков, продолжавших запинывать первого здоровяка.
Похлопав свободной рукой по плечу одного из гуляк, незнакомец жестом показал освободить место. Вся компания дружно замерла и послушно отступила от тела, которое незнакомец подхватил второй рукой и потащил обе тушки к выходу.
Мира пару раз моргнула.
– А, да он их просто выкинул в кормушку к свиньям, – выкрикнул кто-то из зевак, едва не вывалившись в открытое окно.
А Мира всё ещё пыталась в мыслях подобрать примерный вес здоровяков. На вид вдвоём они потянули бы на молодого медведя, а с учётом снаряжения так точно… а незнакомец их запросто схватил и потащил через зал, будто они не туши огромных мужиков, а вёдра с водой.
Скрип открывшейся двери. Зал замер.
Незнакомец прошёл к тихо постанывающему толстяку, задрал подол длинной блестящей рубахи, достал короткий кинжал и срезал ремень, чтобы снять какой-то мешочек. Кажется, он глухо звякнул.
Все в зале не сводили глаз с незнакомца, а тот направился к своему прежнему месту, но так и не дошёл, вдруг остановившись возле чужого столика. Сидящие за ним мужики даже побледнели. А незнакомец пошарил в мешочке толстяка, что-то достал и с тихим стуком поставил на стол. Когда он прошёл на своё прежнее место, Мира разглядела пару медных монет.
– Вот уж кого надо было к свиньям швырнуть, тьфу, – наконец один из посетителей не удержался и сплюнул в сторону толстяка, который продолжал тихо выть.
– Так возьмите и киньте, – от голоса незнакомца кто-то даже нервно вжал голову в плечи, – чего он тут лежит и аппетит нам портит.
Зал согласно загудел, и несколько крупных мужиков с довольным гыгыканьем подошли к толстяку. Подхватив тучу под руки, они потащили его прочь из зала.
Мира заметила хозяйку таверны. Она подошла к незнакомцу.
– Добрый день, господин наёмник, – и низко опустила голову, – приношу свои извинения за неудобства и за то, что прервали вашу трапезу, обед за счёт заведения, – на что мужчина вдруг поднял ладонь.
– Всё в порядке, не нужно. Только вилку новую принесите и вина обновите.
– Конечно, – хозяйка степенно кивнула и направилась к двери в каморку, из которой она прежде выносила вино и орехи.
Господин наёмник, значит.
Мира огляделась. Ей не показалось, она ощутила чей-то взгляд.
В зале стало намного спокойнее: всё ещё были слышны разговоры, смех, звон бутылок, но уже никто не горланил песен и вообще старался особо сильно не шуметь. Похоже, остерегались помешать отдыху «господина наёмника», лицо которого Мира так и не разглядела. А рассматривать спину тоже было неправильным – такой человек, точно хищник, ощутит пристальный взгляд.
Вновь ощущение чужого внимания заставило напрячься. Но никому в зале не было до неё дела.
Выше. Нужно было посмотреть выше.
Второй этаж.
На мгновение Мира встретилась взглядом с каким-то мужчиной, но он тут же отвлёкся на разговор с соседом. Они немного поговорили и ушли в коридор, где были комнаты для ночлега.
Мира знала этот взгляд. Это были недобрые намерения.
«Господин наёмник» вдруг встал из-за стола и, оставив серебряную монету, направился к выходу.
– Сиди, дурила, – кто-то шикнул, усаживая пьяного товарища на место: похоже, того привлекли чужие деньги.
Фин встрепенулся и выпорхнул в окно. Нужно было срочно догнать этого человека.
Было жаль убегать, не попрощавшись с добрыми хозяевами, но собственная безопасность была дороже пары добрых слов и хорошего настроения на весь вечер.
– Сэр, постойте, – Мира нагнала незнакомца уже на улице, поправляя крепление сумки на ремнях. Фин сидел где-то неподалёку в ветвях и в случае чего был готов предупредить о возможной опасности.
Мужчина обернулся.
Он тоже отличался от постояльцев таверны. Прямые черты лица и выразительные аккуратные линии вызвали жгучий зуд в руках зарисовать это необыкновенное лицо.
– Стою, – он чуть вздёрнул бровь.
– Простите, – Мира опомнилась, – засмотрелась.
Мужчина тихо усмехнулся.
Ему очень шла лёгкая улыбка.
– Что-то нужно? – он напомнил о себе.
– Да, – Мира торопливо кивнула, – скажите, пожалуйста, вы сейчас покидаете эту деревню?
– Да, собираюсь, – мужчина тоже кивнул, – а что?
Внутри ещё ярче разгорелась тревога. Будто кто-то следил за ней.
– Пожалуйста, сэр, – Мира сделала шаг к незнакомцу, – могу ли я пойти с вами? Мне совсем немного пройти нужно, лишь углубиться в лес, а там я пойду уже своей дорогой, – она чуть оглянулась, снова посмотрела на наёмника и сделала ещё пару шагов, – в таверне за мной следили с нехорошими намерениями. Не хочу, чтобы кто-то пристал ко мне.
Последнюю фразу она узнала от одного караванщика, когда так же пыталась по совету Фина пристроиться к группе людей, чтобы не покидать деревню в одиночку и избавиться от преследователей.
Ещё мгновение мужчина смотрел на неё, затем развернулся и кивком головы дал знак следовать за собой.
Тревога немного отступила.
Растирая языком на нёбе послевкусие вишнёвого компота, Мира вспомнила потасовку в таверне.
Этот человек двигался легко, будто желал всё прекратить как можно скорее, говорил с явной неохотой, а к чужому желанию напасть отнёсся, как к надоедливой мухе… при этом на просьбу взять её с собой в дорогу он не отреагировал с раздражением.
Странно. Несмотря на то, что этот человек устроил в зале с теми здоровяками, рядом с ним не было чувства чего-то неправильного.
– И часто так приходится подбирать себе попутчиков? – незнакомец вдруг заговорил, оборвав тишину.
Вот только не отвечать такому человеку было страшновато…
В мыслях вдруг раздалось одобрение.
Фин разрешил отвечать на вопросы попутчика о себе? Такое было впервые.
– Не очень, – Мира начала крайне осторожно, продолжая прислушиваться к мыслям в ожидании нового посыла от Фина, – только когда кто-то на меня нехорошо смотрит – тогда ищу, с кем можно покинуть деревню.
– Почему бы тогда не найти постоянный отряд?
Мира вздохнула с сожалением, вспомнив тех людей, с которыми ей иногда так хотелось остаться.
– Нельзя, – это слово она даже иногда слышала в своих мыслях всякий раз, когда хотела задержаться ещё на пару дней с добрыми людьми.
– И почему?
– Фин не запрещает, – несмотря на мысленное разрешение, каждое слово казалось опасным шагом по зыбкому болоту, – это мой сокол.
– Фамильяр?
– Кто? – новое слово заставило посмотреть на наёмника.
Глаза. Яркие зелёные глаза, цвет которых невозможно было передать простым карандашом.
Возможно, растерев траву или листок, удастся нанести цвет на бумагу?
– Разумное животное, – Мира моргнула и торопливо кивнула:
– Тогда да.
– Это он подсказал о недобрых намерениях?
– Он.
– Уточнил, от кого шла неприязнь?
Мира вспомнила взволнованность от чужого взгляда.
– Второй этаж.
– Тогда тебе и неделю идти со мной не поможет, – наёмник усмехнулся, – жетон гильдии с собой?
Как можно скорее переборов вспыхнувший страх, Мира поторопилась вспомнить всё содержимое своей сумки в поисках чего-то, что могло быть «жетоном».
– А как он выглядит? – она спросила, не теряя надежды на то, что, возможно, какая-то мелочь могла оказаться спасительной вещью.
Кажется, её вопрос был не совсем удачным.
По крайней мере, незнакомец одарил её странным взглядом.
– Металлическая брошь примерно вот таких размеров, – он показал пальцами, – с гербом гильдии, к которой ты принадлежишь.
Нет. Ничего такого у неё никогда не было.
Или…
Открепив сумку от ремней, прямо на ходу, Мира торопливо зарылась в неё в надежде отыскать нечто похожее на то, что описал незнакомец.
– Это же не оно, да? – Мира тоскливо оглядела маленький неживой цветок на булавке, которую ей однажды подарил караванщик.
– Нет, не оно. Ты не знаешь, принадлежишь к гильдии или нет? – вроде бы в голосе не было раздражения. Скорее… Мира очень редко сталкивалась с подобной эмоцией. Но вроде бы ничего плохого в ней не было.
– Не знаю. Может, и принадлежу, только не помню об этом, – она погладила пальцем блестящий белый лепесток и, положив брошь обратно, прикрепила сумку к ремням.
Мира подняла взгляд. Наёмник смотрел на неё с явным ожиданием.
Похоже, нужно было объясниться.
– Я ничего не помню. Просто однажды проснулась в лесу.
Короткое воспоминание всё ещё было неприятным и отдавало какой-то горечью.
– С тех пор я иду, куда глаза глядят. В основном охочусь, спасаю лес от браконьеров, прихожу в деревни, чтобы продать шкуры. Иногда приходилось проситься с кем-то идти, если рядом был кто-то нехороший.
– И откуда у тебя навыки целителя ты тоже не помнишь? – мужчина чуть приподнял брови.
– Не помню, – Мира отвела взгляд, но вдруг осеклась, – постойте! Откуда вы…?
– Вы с хозяйкой говорили и ещё по паре признаков понял, но это сейчас не так важно. Важнее, пожалуй, то, что это же поняли и следопыты гильдии, которые сняли комнаты на втором этаже.
– Следопыты? – Мира вспомнила грозные лица. – Что им нужно?
– Прибрать свободную целительницу, – мужчина коротко усмехнулся, – целитель – это такая роскошь, которой хочет обладать каждая гильдия. Обычно их забирают сразу от учителей, поэтому вольные целители – огромная редкость. И как только члены гильдии натыкаются на такого, они первым делом хотят прибрать его к рукам. И раз на тебе нет жетона, значит, ни к какой гильдии не принадлежишь. Так что те парни будут идти по твоему следу, пока им не будет удобно тебя схватить. А там уже притащат к мозголому и будут «нанимать» тебя.
Внутри стало так туго, что для обеда почти не осталось места – казалось, он вот-вот полезет наружу.
Душно.
Решение всплыло чужой подсказкой в мыслях.
– Сэр, – Мира проглотила ком в горле и снова посмотрела на незнакомца, – а вы… вы можете мне помочь? Я не хочу, чтобы меня забирали, – захотелось спрятаться в самой тёмной пещере, скрывшись среди спящих мохнатых и жутко злых мохорогов.
– Давай поступим так, – внутри всё сжалось в ожидании, – ещё немного пройдёмся и там разделимся. Следопыты будут идти за нами и ждать удобного момента для нападения, а так сделаем вид, что всё произошло, как ты и предлагала изначально. Это спровоцирует их напасть на тебя одну. Я так понимаю, за себя постоять ты умеешь? – Мира медленно кивнула. – Хорошо, продержись, сколько сможешь, я найду тебя и со всем разберусь. Не пытайся с ними драться, когда они нападут: не подставляйся под удар, лучше петляй и беги.
– Почему? – грудь разжали невидимые лапы, дышать стало легче. – Их слишком много, и моего внимания может не хватить на всех? Рискую пропустить удар? – возможно, тут дела обстояли так же, как и при столкновении с группой хищников… но, возможно, дело было и в чём-то другом? Нужно было узнать в чём именно, если вдруг всё же придётся драться.
– Вроде того, – наёмник кивнул, – к тому же, когда у них начнутся потери, они могут и забыть о том, что хотят взять тебя живьём.
– Поняла, – с губ сорвался тихий вздох.
Дальше они шли молча.
Фин почему-то не был против этого человека. И чем же он отличался от всех остальных?
Возможно, своими умениями?
Снова вернувшись мыслями к потасовке в зале, Мира вспомнила лёгкость в чужих движениях. Будто эта драка совсем ничего не значила.
Это очень отличалось от всех столкновений Миры с хищниками, браконьерами и бандитами, где она всегда была предельно собрана.
И судя по тому, что кричал тот толстяк, человек рядом с ней имел какое-то значение, раз уж за его голову была положена награда.
Мира нахмурилась, вспоминая доски объявлений в деревнях. Там иногда встречались портреты головорезов, за смерть которых обещали вознаграждения. Иногда случалось так, что за бандитов, которых она скручивала на улице или в лесу, ей давали неплохие деньги.
Но этот человек спокойно сидел в таверне, к нему относились уважительно, да и не выглядел он, как какой-то разбойник… что-то тут не сходилось.
Незнакомец остановился.
Кажется, пришла пора расходиться.
– Сэр, – Мира взглянула на наёмника, – вы ведь правда придёте?
Наверное, сейчас она напоминала лесного зверя, застрявшего в капкане – вроде тех, которых доводилось освобождать из ловушек браконьеров.
– Мне, как и многим другим, вольный целитель тоже нужен… так что это в моих интересах в том числе.
Казалось бы, цель сейчас у этих людей была схожа… но наёмника Мира не боялась.
К тому же, из двух своих возможных судеб лучше выбрать ту, что будет связана с этим человеком, а не следопытами.
– Хорошо, – она чуть улыбнулась и смело направилась в чащу.
Напоследок оглянувшись, Мира сорвалась на бег.
