Kitobni o'qish: «За зимой приходит весна»

Пролог

Дом был нарядно и празднично украшен, повсюду стояли белые цветы, повязаны ленты. Однако праздничной атмосферы не чувствовалось. Задавал этому тон хозяин дома, с лица которого не сходило хмурое и озабоченное выражение.

– Бойд, прекрати, – на ходу бросила ему жена, невысокая крепкая женщина с уложенными в красивую прическу белыми волосами. – Хватит уже хмуриться, ты, в конце концов, дочь замуж выдаешь.

– И слава богу, что выдаю, – заворчал мужчина. Его суровое лицо помрачнело еще больше, он привычным жестом взъерошил рыжие волосы, что делал явно от волнения. – Эту вертихвостку…

– Ох, хватит, – остановившаяся на лестнице женщина отмахнулась от него. – Главное, что свадьба состоится. И пара они красивая.

Бойд мрачно проворчал что-то о том, что красота эта только создает проблемы, но жена, уже не слушая его, махнула рукой и поднялась на второй этаж, прошла по узкому коридору и распахнула одну из дверей из светлого дерева. Она попала в гущу суеты: в просторной светлой комнате суетились три женщины, колдуя над прической хорошенькой юной девушки, одетой в пышное белое свадебное платье. Девушка мрачно разглядывала свое отражение в большом напольном зеркале, перед которым сидела, пока проворные руки закалывали ее светлые волосы, вьющиеся мелкой волной, и вплетали в пряди маленькие белые цветы. Маленькую точеную фигурку невесты облегал белый корсет, подчеркивавший тонкую талию и пышный бюст, а кружевная накидка оттеняла белую без единого пятнышка кожу.

– Ну как? – нетерпеливо спросила вошедшая, – скоро там? Звонил Джонатан: жених уже подъехал к церкви.

Девушка только закатила ярко-синие глаза и ничего не ответила.

– Айли, не дергайся, – строго приструнила ее пожилая женщина и обернулась к вошедшей. – Почти готова наша красавица. Ох, Марта, ну ты посмотри, она совсем как ты в восемнадцать!

– Ох, перестань, тетя, – Марта отмахнулась, но все же ностальгически вздохнула, оглядывая дочь. – Готовы?

– Почти, – ответила тетя, вновь повернувшись к невесте и поправляя той прическу. – Можно уже потихоньку выходить. Конечно, жениху полезно постоять немного в церкви, ожидая невесту, но слишком долго ждать заставлять нельзя, а то сбежит, верно?

– Невелика потеря! – фыркнула презрительно Айли. – Сбежит – я только рада буду!

На секунду в комнате воцарилось изумленное молчание.

– Айли, что за слова! – строго одернула ее мать. – Как у тебя язык поворачивается, бессовестная. Сегодня же день твоей свадьбы!

– Очень своевременной, – ехидно добавила вполголоса девушка постарше, с соломенными волосами и лицом, усыпанным веснушками. – А то ведь мог быть…

– Дейзи! – Марта едва не закатила глаза. – Ты хоть помолчи! Ты же старше и ответственнее!

– Нет, пусть договаривает, – Айли, грозно сверкнув глазами, посмотрела на Дейзи, – что могло бы быть, милая сестричка? Скандал мог бы быть? Конечно, лучше ведь залететь, а потом выйти замуж и закрывать глаза на то, что твой муж перебывал в постели всех девок округи, не так ли? Зато вроде бы ты при муже и ребенке! Красота, не правда ли, Дейзи? Зато все пристойно!

– Да как ты смеешь! – едва не взвизгнула Дейзи. – Чтоб у тебя язык отсох! Наговариваешь на Камерона, тогда как сама…

– Дейзи! – строго прикрикнула мать.

– Что Дейзи! – лицо старшей сестры раскраснелось от злости. – Вся деревня в курсе, что она ведет себя как последняя шлюха!

– Я, может, и шлюха, зато не дура, как ты! – Айли показала сестре язык и обернулась к Марте. – Мама! Скажи им всем, хватит устраивать балаган! Не средневековье же, на кой черт мне выходить за него замуж? Все равно же я с ним тут же разведусь, вы же с отцом это понимаете? Я же не такая терпила, как Дейзи.

– Айли, не спорь! – отрезала мать. – Надо было раньше думать, прежде чем позорить отца перед его деловыми партнерами. Хоть Дейзи ведет себя прилично, не то что ты и твой брат бестолковый! – она махнула рукой и непререкаемым тоном добавила. – Выйдешь как миленькая! Не хватало еще позориться перед соседями. Через пару месяцев можешь и разводиться. Да и кто знает, может, попробуешь замужней жизни, так и думать ни о чем не будешь. А там глядишь, и ребятишки у вас с Билли пойдут. И никакого развода не будет.

– Ребятишки? – воскликнула Айли возмущенно, – мама, ты реально думаешь, что я планирую плодить идиотов? Дети от Билли? Да никогда в жизни!

– А ну молчи! – пожилая женщина отвесила ей подзатыльник, – ты как с матерью разговариваешь, негодница? Да в мое время родители таких как ты на улицу выгоняли, а отец тебе брак устроил! Ты молиться должна и бога благодарить, а не закатывать тут нам концерты! И чтоб сейчас пошла в церковь и выглядела сияющей и счастливой, будто с пеленок мечтала за Билли выйти, поняла? А не то я все-таки уговорю Бойда выпороть тебя. Вот в мое время пороли – и дети были куда воспитаннее!

Айли надулась, но замолчала. Пожилая женщина, удовлетворенно кивнув, водрузила на голову невесты фату.

– Ну все, девочки, пора ехать в церковь. Бойд уже подогнал машину, Марта?

– Уже давно, тетя Саманта, – кивнула Марта. – Ну что ж, – она критическим взглядом осмотрела хмурую невесту. – И улыбнись, Айли! Хватит делать вид, словно тебя на казнь ведут.

– Да уж, на овчарню к Билли она с другим лицом бегала, – съязвила Дейзи.

– Девочки! – устало вздохнула мать. – Прекратите сейчас же. Сегодня большой день. И мы сейчас едем в церковь! Хоть бога побойтесь.

– Не успокоитесь – обеим уши выкручу, – добавила тетя Саманта. – Ну все, идем вниз. Нелл, остаешься тут за старшую, следи за подготовкой.

– Слушаюсь, миссис Монро, – кивнула последняя женщина. – Не волнуйтесь, все будет в лучшем виде.

– Могу я остаться одна на минуту? – громко и резко спросила Айли, глядя в пол.

Женщины переглянулись. Дейзи скривилась.

– Ну сколько можно, – проворчала она. – Уже и так просидела одна сколько. Пора было бы и привыкнуть.

– Да пусть посидит пару минуток, – посоветовала сердобольная Нелл. – Всякая невеста нервничает перед свадьбой, дайте девчушке с духом собраться.

– Хорошо, – решила Марта. – Две минуты и спускайся, Айли.

Женщины потянулись к выходу, мать еще раз окинула невесту взглядом и укоризненно покачала головой.

Дверь закрылась. Айли хмуро посмотрела вслед ушедшим женщинам, смачно выругалась через сжатые зубы, вскочила с места и выудила из-под кровати большой рюкзак. Скинув туфли, она натянула треккинговые ботинки, затянула шнурки, распахнула окно и осторожно, стараясь не шуметь, спустила рюкзак на выступающий перед окном козырек. Невеста обернулась, со вздохом осмотрела комнату – кровать под лоскутным покрывалом, коллекцию машинок на книжной полке, постеры рок-групп на стенах, фотографию на столе в простой деревянной рамке. Она хлопнула себя по лбу, схватила фотографию и подбежала снова к окну.

– Айли! Мы ждем тебя! – послышался снизу голос Марты.

– Иду, иду, мамочка! – крикнула Айли и протиснулась в окно. Она спрыгнула на козырек, убрала рамку в боковой карман рюкзака, надела его, с кошачьей грацией прокралась по карнизу к раскидистому дубу, касавшемуся ветвями окон дома, ловко уцепилась за ветку и стала спускаться. Видно было, что проделывает она это не в первый раз. Рюкзак, очевидно, совсем не мешал ей. Она мягко спрыгнула на землю, вытерла руки о белоснежный подол, оставляя на нем грязные разводы, и прокралась по заднему двору к невысокой изгороди. Задрав юбки, она перелезла через забор и пошла по полю, зеленевшему свежей травой раннего лета. Грязь вскоре налипла на подоле, и юбка стала оборачиваться вокруг ног девушки, мешая ей идти. Она со злостью выругалась, остановилась, рванула тонкую ткань – и та с треском поддалась. Оторвав подол так, чтобы юбка едва прикрывала ее колени, она откинула его в сторону. Сорвав с головы фату и сжав ее в кулаке, она бегом припустила к небольшой роще, маячившей вдали.

Достигнув ее, Айли замедлила шаг и пошла по узкой тропе под сенью деревьев, вслушиваясь в шорохи, пытаясь уловить, нет ли за ней погони. Вокруг вовсю пели птицы, солнце светило сквозь яркую листву, и зелено-золотые пятна ложились на кружево, покрывавшее плечи девушки. Вскоре роща кончилась, и Айли вновь пересекла поле, засеянное пшеницей. Солнце поднялось выше – стало припекать. Она утирала фатой залитое потом лицо, но шагу не сбавляла. Наконец где-то вдали раздался гудок поезда. Айли улыбнулась и пошла быстрей. Через некоторое время впереди показались крыши небольшого городка, сонные полупустые улочки которого привели ее к маленькому железнодорожному вокзалу. Она подошла к автомату, сняла рюкзак и расправила плечи.

Прохожие с любопытством разглядывали невесту, платье которой, бывшее когда-то белоснежным, теперь было покрыто брызгами грязи и пылью. Но Айли, встретившись с нескромным взглядом, так грозно сверкала глазами, что люди поспешно опускали головы и шли дальше по своим делам. Она выудила из кармашка кошелек, засунула купюру в автомат и взяла билет. Бросив взгляд на электронное табло, она удовлетворенно кивнула своим мыслям, достала рамку из рюкзака и, отогнув алюминиевые держатели, вынула фото. На обороте были написаны телефон и адрес. Айли зашла в телефонную будку, сняла трубку и бросила несколько монет. Аппаратом явно давно никто не пользовался, и девушка, подумав, потерла трубку об уже не слишком чистый подол, потом набрала номер. Пошли длинные гудки.

– Давай же, давай же, – Айли кусала губы от нетерпения, но трубку так никто и не взял. Она снова набрала номер – безуспешно. Невеста вздохнула, повесила трубку, подхватила рюкзак и, запихнув фотографию и фату в боковой карман, направилась к поезду.

Глава 1

С двух часов дня Квинс-хаус был закрыт для посещения. Разочарованные туристы вздыхали, делали еще пару-тройку фотоснимков на фоне изящных колоннад периода регентства и брели в сторону Морского музея и Обсерватории. Леди Элизабет Карр, герцогиня Кинтайр, расхаживала взад-вперед по усыпанной гравием дорожке перед небольшим изящным двухэтажным особняком и нервно растирала сухие, немного погнутые возрастом и артритом пальцы. Несмотря на то, что до начала мероприятия было еще далеко, она уже была в строгом изящном черном платье – таком, какое и полагается носить в ее возрасте: не длинном и не коротком, не мешковатом, не обтягивающем, не слишком открытом, не слишком закрытом, – словом, идеальном. Она не должна перетягивать на себя внимание. Она же всего лишь хозяйка вечера. Герцогиня подняла было руку, чтобы привычным движением пригладить безукоризненно седые волосы, но одернула себя. Кому же захочется вызывать стилиста и поправлять укладку?

Из двустворчатых стеклянных дверей вышел подтянутый юноша в черном костюме и, вприпрыжку спустившись по лестнице, наклоном головы поприветствовал ее, стремясь убежать вдоль галереи.

– Майкл! – она сделала пару шагов к юноше и остановилась, не переставая нервно растирать пальцы.

Тот сейчас же развернулся и подошел к ней.

– Миледи?

– Мой муж не звонил?

– Нет, миледи, иначе я тотчас бы принес вам телефон! – вежливо отрапортовал юноша.

Герцогиня Кинтайр закатила глаза.

– Конечно, он опять меня бросит. Он всегда меня бросает в этот день. Каждый год. Как будто он не знает, каких нервов мне это стоит! – плаксиво заметила она.

– Не волнуйтесь, миледи, – в голосе Майкла зазвучало искреннее сочувствие, – все пройдет по высшему классу. Как всегда. Все так любят и ценят то, что вы делаете!

– И все же это стоит таких нервов! – упрямо сказала герцогиня, но было видно, что слова юноши пришлись ей по душе. Тот, вежливо кивнув, предложил ей почти заговорщически:

– Я думаю, вам стоит передохнуть. Позвольте мне проводить вас за столик, миледи, и распорядиться насчет чая? А я буду вашими глазами и ушами повсюду, договорились?

Он предложил ей руку, и герцогиня, в изнеможении опершись на его локоть, позволила повести себя внутрь здания.

– А что если будет дождь? Что если гостям придется выходить из машин под ливень? Дамы будут бояться за платья! – волновалась она на ходу.

– Я лично прослежу, чтобы на крыльце дежурили несколько человек с зонтами, – невозмутимо успокаивал ее Майкл.

– А если мы не успеем приготовить все к появлению гостей?

– Мы всегда успеваем, успеем и в этот раз, миледи. Я обо всем позабочусь.

– О, Майкл, вы мое спасение, но что если…

Поток «если» был бесконечен, однако подготовка, несмотря на опасения герцогини Кинтайр, прошла как по маслу. В бальной зале Квинс-хауса накрыли столы, музыканты приехали вовремя, над входом натянули баннер с надписью «XXII Ежегодный благотворительный аукцион герцогини Кинтайр», и первые гости, которые начали прибывать с шести вечера, ни в чем не могли упрекнуть устроительницу вечера.

Герцогиня лично встречала приезжающих. С ней у входа стоял фотограф, который должен был запечатлеть лучшие моменты вечера, чтобы потом можно было сделать полноценный отчет для сайта ее благотворительного фонда. В этом году герцогиня решила не скупиться и заплатила вдвое больше обычного, пригласив самого Эвана Монро. Она была уверена, что гости оценят этот шаг. По крайней мере, ее 19-летняя внучка Джоанна была безумно счастлива. «Он же гений! – восхищалась она, узнав о выборе бабушки. – Его работы сказочные! Они будто живые, они дышат! Черт, у меня будет фото от Монро! Сказка!» Герцогиня поверила ей на слово. Сама она ничего не понимала в фотографии.

– Пожалуйста, постарайтесь сделать фото всех гостей, как только они попадут в холл, – с волнением попросила она гения фотографии, – это очень, очень важно. Первое впечатление, которое будет на их лицах.

– Не волнуйтесь, ваша светлость, я всегда делаю свою работу тщательно, – на первый взгляд Эван Монро не выглядел таким уж гением. Герцогиня припомнила все, что она о нем узнала. Ему всего 23 года. Около четырех лет назад Монро умудрился выиграть тендер на фотографии для BBC Focus. Фотографии произвели фурор, став едва ли не самой обсуждаемой темой номера. А Эван Монро, проявив недюжинную для творческого человека деловую хватку, умудрился тут же заключить контракт с одним модельным агентством и постепенно сделал себе имя самого популярного фотографа в Великобритании.

Эван еще раз проверил настройки камеры и растянул губы в вежливой улыбке. Герцогиня невольно улыбнулась в ответ и слегка покосилась на волосы молодого человека, которые, по ее мнению, были явно длиннее, чем положено. Короткий светлый хвост и несколько прямых прядок, спадающих на лоб, придавали ему совершенно разгильдяйский вид. Определенно, строгий костюм, который сейчас был на нем, не самая частая его одежда, хотя держался фотограф безукоризненно.

Тем временем по ступенькам начали подниматься первые гости. Герцогиня моментально выбросила из головы мысли о фотографе, сейчас ее занимало куда более важное дело. Позади нее раздался щелчок вспышки: Эван Монро тоже начал свою работу.

– Леди Элизабет! – маркиз Хантли вместе с супругой приблизились к герцогине. – Благодарю вас за приглашение! Это честь для нас.

– И для меня честь видеть вас! – герцогиня сияла. – Добро пожаловать! Надеюсь, мы все очень весело сегодня проведем время и сможем собрать не меньшую сумму, чем в прошлом году. Это просто прекрасно, маркиз, что вы смогли прийти! Леди Энн! – она расцеловалась с маркизой. – Как здоровье ваших сыновей?

Поток гостей, прибывающих на вечер, не иссякал. Герцогиня чувствовала себя как рыба в воде: она могла уделять внимание всем одновременно, не забывая ни о ком. Ее радушие обволакивало всех, и каждый отходил от нее, будучи уверенным, что именно он здесь – самый желанный гость. В зале, куда гости проходили, музыканты негромко играли Сен-Санса. Кто-то предпочитал сразу усесться за столик, а кто-то прохаживался по залам особняка, раскланиваясь со старыми знакомыми. Все тут знали друг о друге и приятные, и неприятные вещи, но герцогиня успешно справлялась с поставленной задачей: вечер обещал быть увлекательным и оставить в душах посетивших его флер светлой радости.

Гости все прибывали. В главный зал вошла молодая красивая девушка с тщательно уложенными каштановыми волосами в элегантном синем платье. Герцогиня быстро распрощалась с собеседниками и направилась к вошедшей. Вспышка камеры показала ей, что не только она заметила новую гостью. Девушка спокойно и вежливо улыбнулась знакомым, поприветствовавшим ее, но выглядела при этом задумчиво и отрешенно, словно оказалась здесь случайно. Все в ней выдавало истинную леди.

– Ваша светлость! – гостья улыбнулась леди Элизабет. – Благодарю вас, что не забываете о нас. Для меня большая часть посетить ваш вечер. Он прекрасен, как, впрочем, и все, что вы организовываете.

– Какое счастье видеть вас, леди Эванджелин, – герцогиня взяла маленькие изящные ладони девушки своими сухими пальцами, сжала и ласково встряхнула. – Спасибо за добрые слова! Ну надо же! Надо же! Я помню вас совсем малышкой, а теперь вы очаровательная женщина. Все юноши на сегодняшнем вечере умрут от счастья. Скажите, могу ли я рассчитывать на вас как на лот? Хочу повторить сцену из «Унесенных ветром» и заставить наших джентльменов раскошелиться: чтобы они соревновались за танец с нашими красавицами. Вы не сочтете это за дерзость с моей стороны, милая моя леди Эванджелин?

– Я бы сочла это скорее за лесть, ваша светлость, – с улыбкой ответила леди Эванджелин. – Но вся Англия прекрасно знает, что герцогине Кинтайр лесть чужда. С радостью помогу благородному делу, герцогиня. Не знаю, насколько удачным лотом я окажусь, но надеюсь, что кошельки наших джентльменов это выдержат.

– Не уверена, не уверена, – со смехом ответила ей герцогиня, беря под руку и увлекая к столику. – Я оставила вам место вот тут, у сцены. Как жаль, что ваша матушка не сумела приехать. Совсем пропала в Оксфордшире, никуда ее не вытащишь, а ведь мы все, между прочим, скучаем по ней! А как здоровье вашего отца? И правду ли говорят, что вы, моя дорогая, теперь живете в Лондоне, и это значит, что я постоянно смогу наслаждаться вашим обществом?

– От вас ничего не скроешь, – вежливо улыбнулась Эванджелин. – Да, сейчас я живу в Лондоне и, хотя очень скучаю по родителям, не могу отрицать того, что они оба наслаждаются спокойствием сельской жизни и обществом друг друга без меня и Эдгара. К счастью, оба они здоровы. Мама передавала вам свои наилучшие пожелания и очень извинялась, что не смогла присутствовать здесь лично.

– Извинения приняты, – с улыбкой кивнула герцогиня. – И передавайте ей и отцу мой привет. Как хорошо, что наконец появится кто-то, кто присмотрит за вашим братом. Он мне всегда нравился, но уж очень он в последнее время куролесит! – она закатила глаза и вздохнула, но тут увидела, что в залу вошел высокий блондин с пронзительными зелеными глазами. – Ах, милая леди Эванджелин, мне жаль вас покидать, но долг хозяйки зовет! Вы, кажется, знакомы с леди Перси и леди фон Веттин?

Оставив девушку в компании знакомых, она поспешила к новому гостю, который с высоты своего роста и, очевидно, положения снизошел до того, чтобы поцеловать ей руку.

Эванжелин проследила за ней взглядом и, вздрогнув, быстро отвернулась к сцене. Вошедший в зал блондин был ей знаком – Уолтер Гастингс, граф Хантингдон. Он был другом ее брата и первой любовью юной леди Эванджелин Мортимер. Девушка едва ли не силой заставляла себя вести светскую беседу со знакомыми, но ее мысли в этот момент возвращались на несколько лет назад. К моменту, когда они с Гастингсом познакомились. Тогда Эванджелин было всего пятнадцать, а графский наследник, впервые посетивший их поместье в Оксфордшире, ожидаемо не обратил никакого внимания на влюбленные взгляды юной леди Мортимер. Эванджелин быстро поняла, что пятнадцатилетняя девочка никак не могла заинтересовать уже взрослого молодого человека, тем более такого, как Уолтер. Вместе с ее братом Эдгаром Гастингс развлекался поездками по клубам, общением с девицами легкого поведения и алкоголем.

После этого они не виделись три года. Эванджелин старалась не думать о поразившем ее воображение молодом человеке. Возможно, эта история ни к чему бы не привела и вскоре забылась, но спустя три года они встретились вновь. И тогда Уолтер уже не упустил из виду похорошевшую и превратившуюся в настоящую красавицу Эванджелин. Весь вечер он не отходил от нее, осыпал комплиментами и намекал на надежду, что знакомство они продолжат. Эванджелин сияла и думала о том, что все, кто говорил, что молодой Гастингс лишь прожигатель жизни и эгоист, просто его не знают. На следующий день она ждала его, но Уолтер так и не появился. Не пришел он ни на следующий день, ни еще через один… Эванджелин не была глупа и быстро поняла, что Уолтер просто забыл о ней и что ему просто-напросто нравилось флиртовать с влюбленной в него девушкой. Но Эванджелин, как ни старалась, так и не смогла заставить себя вести себя невозмутимо. После этого они сталкивались еще несколько раз, и при каждой встрече с Гастингсом она краснела, бледнела, смущалась и часто просто не знала, что сказать. А Уолтер, то ли видя ее смущение, то ли, наоборот, не замечая, продолжал флиртовать с ней.

Эванджелин слегка тряхнула головой, избавляясь от мыслей о Гастингсе, и машинально улыбнулась что-то оживленно рассказывающей леди Перси. Уолтер Гастинг тем временем, с облегчением избавившись от внимания хозяйки, направился к группке юношей, активно обсуждавших что-то в углу залы.

– Джентльмены! – сказал он звучным голосом, в котором сквозила скука, и все взгляды тут же обратились к нему. – Не помешаю?

– О, Уолтер! – обрадованно приветствовал его один из компании – рыжий, веснушчатый, похожий скорее на сына мельника, чем на наследника одного из старейших родов Англии, которым он на самом деле являлся; фрак сидел на нем ужасающе. – Мы как раз обсуждали тебя.

Гастингс снисходительно усмехнулся и ничего не ответил.

– И что это тебя сюда занесло, Уолтер? – поинтересовался второй из юношей, невысокий худощавый брюнет. – Ты обычно нечасто радуешь нас своим присутствием на таких приемах. А жаль, если честно. С тобой время тут проводишь куда веселее, – молодые люди рассмеялись.

Гастингс улыбнулся шире:

– Скажем так, – ответил он негромко, – меня утомила компания дам не моего круга, и я решил подыскать тут что-то более достойное моего происхождения. Не сочтите за снобизм. Впрочем, это он и есть! – он изящным движением, даже не повернув головы, подхватил бокал с шампанским с подноса, который один из официантов проносил мимо него, и отпил из него.

Его собеседники снова рассмеялись.

– Боюсь, тебе тут не светит удача, – хмыкнул брюнет. – Сегодня у герцогини исключительно благопристойные семейные пары, ну и чопорные девицы с сопровождающими.

– Брось, Джастин, а как же та красотка, на которую ты поглядывал? – хмыкнул рыжий юноша. – Она-то появилась тут в гордом одиночестве. Интересно, кто она такая… Лицо страшно знакомое, а вспомнить не могу, – он едва заметно кивнул в сторону Эванджелин.

– Какая красотка? – Гастингс окинул взглядом знакомый профиль и усмехнулся. – Мой бог… И в самом деле красотка! Подумать только… Впрочем, Джастин, если она тебе так нравится, могу уступить.

– Ты ее знаешь? – заинтересовался Джастин. – Представишь? Кто она?

– Знаю и могу представить, – улыбка Гастингса стала злорадной. – Это Эванджелин Кетрин Мортимер, джентльмены. Ну так как, Джастин, попытаешь успеха?

Джастин, явственно побледнев, кашлянул, пытаясь скрыть смущение.

– Мортимер? Кхм… То есть сестра Эдгара… Да в общем-то не так уж она и хороша, в конце концов, – быстро ответил он.

– Она не так уж хороша? – Гастингс явно наслаждался его смущением к радости других юношей. – Да ты ослеп что ли? Ты посмотри на нее: большие глаза, густые длинные волосы, тонкие запястья, белая нежная кожа, узкая талия, идеальная фигура, правильные черты лица! Она же античная богиня, осел ты этакий! Скажи честно, ты просто трусишь подойти к ней, потому что боишься, что она и не взглянет на тебя! А вот я бы ее за пять минут окрутил. Доказать?

– Да брось! – явно оскорбленный Джастин пытался держать лицо. – Она вообще тут ни на кого не посмотрит, включая и тебя! Взгляни на эту снежную королеву! Так что и у тебя никаких шансов нет.

– Спорим на выпивку? – Гастингс одернул пиджак. – Пять минут – и девочка от меня глаз отвести не сможет. И кстати, – он подмигнул, – мне лично на ее братца наплевать. Мы с ним хорошие друзья, он для меня и сестры не пожалеет.

Молодые люди рассмеялись, а Джастин едва заметно покраснел.

– Ничего у тебя не выйдет, – запальчиво ответил он. – Девчонка тебя проигнорирует. Так что спорим!

– Прекрасное пари, джентльмены! – поддержал один из юношей. – Мы все будем свидетелями ставки. Какое будет условие проигрыша или победы? Просто разговор не годится, может, она из вежливости решит поддержать беседу.

– Отлично, я с ней побеседую, а потом поведу погулять по колоннаде. Она и я. Романтично, не правда ли? – глаза Гастингса горели предвкушением победы.

– Отлично! – Джастин уже пришел в себя и скрыл смущение. – Это будет прекрасным условием. Если я проиграю, с меня бутылка лучшего французского вина… Например, «Сишель Сириус Руж». Как тебе?

Гастингс презрительно фыркнул.

– И это ты предлагаешь обладателю лучших винных погребов Англии! Уволь. Лучше угостишь нас всех гиннесом в хорошем пабе. Идет?

– По рукам, – подтвердил Джастин. – Ну что ж, Уолтер, вперед. А мы понаблюдаем за твоими успехами.

Гастингс отвесил легкий поклон и направился к оживленно беседующим девушкам.

– Леди, вы совершенно очаровательны, и я не смог удержаться, чтобы не засвидетельствовать вам свое почтение! – ловко вклинился он в возникшую паузу. – Леди Перси, леди фон Веттин, – он повернулся к Эванджелин и посмотрел прямо в ее глубокие карие глаза, – леди Мортимер. Бог мой, сколько же мы не виделись?

Эванджелин едва заметно вздрогнула, но внешне не подала и виду.

– Рада вас видеть, лорд Гастингс, – ответила она и слегка запнулась, однако этого никто, кроме Гастингса, не заметил, поскольку обе ее собеседницы тут же подхватили нить разговора.

– Лорд Гастингс, какой сюрприз, – тощая блондинка усиленно захлопала ресницами и заулыбалась, глядя на Гастингса. – Вы нечастый гость на приемах. Что же случилось, что вы наконец решили осчастливить нас своим присутствием.

– Я думаю теперь, что это был некий толчок судьбы, который заставил меня прийти сюда, – произнес Гастингс вполголоса, не сводя глаз с Эванджелин, потом тряхнул головой и добавил громче: – Ну и, конечно, я тоже хочу внести свой вклад и пожертвовать деньги для фонда герцогини Кинтайр. Прекрасный вечер, не правда ли? – он снова бросил взгляд на леди Мортимер, словно не мог надолго оторвать глаз от нее.

– Конечно, – ответила Эванджелин. – У герцогини Кинтайр всегда самые прекрасные приемы в Лондоне.

Она вновь замолчала, словно не зная, что сказать, и едва уловимо зарумянилась.

– О, надеюсь, вы задержитесь до конца приема, лорд Гастингс, – улыбнулась леди Перси, явно кокетничая. – Программа будет очень насыщенная. И, конечно же, танцы! Вы не представляете, что придумала ее светлость!

– Что же? – лениво спросил Гастингс, не глядя на блондинку.

– Аукцион! – торжественно возвестила та. – Джентльменам придется раскошелиться за танец с понравившейся ему леди! Представляете, как это замечательно! Эванджелин, дорогая, я уверена, ты станешь звездой вечера!

– Я тебя прошу, Аманда, – Эванджелин закатила глаза. – В конце концов, кроме меня здесь еще много прекрасных девушек. Да и ни к чему мне становиться звездой вечера. Главное – принести деньги в фонд герцогини, а остальное не столь и важно.

– Герцогиня явно не знает, что еще придумать, – фыркнул Гастингс. – Работорговля – это, конечно, увлекательное, но противозаконное занятие, – он тут же пожал плечами, как бы не соглашаясь с самим собой. – Впрочем, если вас, леди, это не оскорбляет, то я с удовольствием поучаствую в торге. А то, боюсь, моя избранница может мне и отказать, если не будет связана обязательством.

– О, ваша избранница сегодня участвует в аукционе, – живо заинтересовалась леди Перси. Эванджелин, поймав очередной взгляд Гастингса в ее сторону, вновь покраснела.

– Я очень, очень на это надеюсь, – расплылся в улыбке Гастингс.

Как раз в этот момент к группке молодых людей подошла хозяйка вечера с пластиковыми кружочками в руках.

– Я подумала, – сказала она с волнением, – что выкрикивать ваши имена будет не совсем этично, так что вот вам номерки, мои леди! Граф Хантингдон, вы уже выбрали себе лот?

– Это было сложно, но я справился, ответил Гастингс с поклоном.

– Прекрасно, – герцогиня с волнением улыбнулась. – Оставлю вас ненадолго, нужно уладить несколько моментов перед началом аукциона.

– Все идет просто замечательно, герцогиня, – поспешила ободрить хозяйку Эванджелин. – Мы все с нетерпением ожидаем начала.

– Так за какой же номер я буду бороться? – Гастинг взял ладонь Эванджелин, которой она сжимала номерок, и мягко повернул, чтобы увидеть цифру. – Тринадцать? Прекрасно, это мое счастливое число! – он, не отпуская руку девушки, посмотрел прямо в ее глаза, уже не скрываясь и не отводя взгляд.

Эванджелин вздрогнула и смутилась.

– Вы, право, слишком прямолинейны сегодня, граф, – наконец ответила она и едва заметно поморщилась, явно досадуя на себя.

Леди Перси и леди фон Виттен переглянулись, с интересом наблюдая за парой.

Гастингс рассмеялся:

– Но вы же знаете меня, леди Мортимер, я всегда был таким! Говорю, что думаю, и чувств своих скрывать не привык, – его рука по-прежнему сжимала ее пальцы.

Тем временем герцогиня с помощью вездесущего Майкла взошла на сцену и взяла в руки микрофон:

– Друзья! – обратилась она к присутствующим. – Попрошу у вас минутку внимания! Мы, наконец, начинаем то, за чем мы сюда пришли, – аукцион! Пожалуйста, займите ваши места за столиками.

– Я провожу вас, леди! Ваш столик здесь? – Гастингс обращался ко всем, но смотрел только на леди Мортимер. Он не глядя подал руку леди Перси, которая с неудовольствием приняла ее. К леди фон Виттен подошел ее сопровождающий, и юноши подвели дам к их местам.

– Я сижу в другом конце зала, – проговорил Гастингс, склонившись к руке Эванджелин, – но мысленно я рядом с вами. Не забывайте об этом, прошу вас!

– Не волнуйтесь, граф Хантингдон, – с трудом взяла себя в руки Эванджелин и даже сумела улыбнуться. – У меня хорошая память.

Гастингс загадочно улыбнулся в ответ и направился к своему столику. Эванджелин, заметно расслабившись, перевела взгляд на сцену, где герцогиня Кинтайр с нетерпением наблюдала за залом. Рядом со сценой расположился фотограф, который направлял камеру то на сцену, то в зал, успевая запечатлеть и хозяйку вечера, и гостей.