Kitobni o'qish: «Неудержимое влечение»

Shrift:

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

The Rebel

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

* * *

Глава 1

– Вперед, мальчик! Еще совсем немножко – и домой.

Ларри Маккол, видавший виды детектив из отдела убийств, свистнул, подзывая Генри, черного лабрадора. Пока Генри деловито разнюхивал тропку, Ларри неспешно двигался по большому огороженному пустырю на юго-западной окраине Чикаго.

Рассчитывая, что Генри трусит рядом, Ларри посмотрел налево, где всегда находился пес. Генри не было. С каких пор он стал нарушителем дисциплины? Оглянувшись, Ларри увидел, что Генри так и сидит над тем местом, которое он обнюхивал минуту назад. Только теперь пес сосредоточенно рыл лапами землю.

– Брось это! – почти прорычал Ларри, изображая альфа-самца.

К сожалению, у Генри тоже имелись задатки альфа-самца, поэтому пес продолжал рыть землю. Ларри вздохнул. Придется взять его на поводок и утащить домой, не дав выкопать из земли дохлую белку.

Несколько лет назад городские власти снесли здесь три муниципальных многоквартирных жилых дома: окрестности пользовались дурной славой. Здесь торговали наркотиками и процветала преступность. Остался огороженный пустырь, как будто нарочно созданный для прогулок с собаками. Загвоздка в том, что в земле на пустыре могло оказаться что угодно – как трупы грызунов, так и, например, иглы или пакетики с кокаином. Иглы… Ларри выругался и бросился к псу.

– Генри, что бы ты ни нашел, это брать нельзя. Фу!

Он пристегнул к ошейнику поводок, осторожно дернул, но пес истошно залаял. В чем дело?! Неужели его всегда жизнерадостный пес стал шизофреником?

– В чем дело, мальчик?

Ларри нагнулся, чтобы оттащить Генри от вырытой им ямки, и увидел, что в земле что-то белеет.

Он привязал по-прежнему лающего Генри к дереву, чтобы не мешал, вернулся к ямке и сел на корточки. С помощью носового платка, который он всегда носил с собой на всякий случай, чтобы не пачкать рук, – да, он старомоден, ну и что? – он осторожно отгреб в сторону слой влажной земли. Постучал по тому, что под ней белело. Твердое. Как камень. Внутри у Ларри все сжалось, как всегда перед тяжелой работой. Или когда он оказывался на месте преступления.

Подумав немного, Ларри решил все же посмотреть, что там. Возможно, годы работы сыграли свою роль, и он преувеличивает? В конце концов, в земле может оказаться старый ночной горшок. Он представил, как коллеги поднимут его на смех, если окажется, что он дернул их из-за старой посудины…

Будь что будет!

Ларри осторожно расчистил землю вокруг находки. Предмет оказался округлым; палец детектива, обмотанный платком, провалился в какое-то углубление. Ларри ощупал находку и понял, что самые худшие подозрения подтвердились. Дыхание у него участилось.

Удружил ему пес, нечего сказать!

Он осторожно расчистил землю вокруг находки. Палец снова провалился в углубление, и Ларри чертыхнулся.

Он только что сунул палец в пустую глазницу.

Глава 2

Пять лет спустя

На благотворительном ужине в легендарном отеле «Дрейк» присутствовали четыреста гостей. Аманда смотрела на большой экран, куда спроецировали фотографию погибшего пожарного, и досадливо морщила нос.

М-да… Очень неудобно получилось. Любой художник, даже новичок, а скульптор – тем более, непременно заметит, что на фото ноздри мужчины слегка расширены. Она перевела взгляд на свой бюст, изваянный в дар вдове лейтенанта Бена Брауарда, погибшего три месяца назад после того, как вбежал в горящее здание, чтобы спасти ребенка.

Подарок Аманды его вдове и детям не был пустяком. По крайней мере, так считала Аманда. Неужели и на той фотографии, которую ей дали перед началом работы, ноздри тоже слегка расширены? Когда она приедет домой, надо непременно зайти в студию и все проверить. Просто для того, чтобы успокоиться.

Проклятие!

Сев на стул, она вздохнула и посмотрела на Лекси, свою подругу, которая и пригласила ее на прием и познакомила с Памелой Хеннингс и Айрин Дайс, женой известного политика. Обе дамы активно занимались благотворительностью и были очень богаты. Мысль подарить бюст семье погибшего посетила Аманду после того, как она увидела интервью с женой и детьми лейтенанта Брауарда. Конечно, никто не в состоянии вернуть им мужа и отца, но, может быть, бюст принесет им хоть какое-то облегчение?

– Дорогая моя, сходство поразительное! – Миссис Хеннингс склонилась к ней, стараясь заглушить гул голосов и звон посуды.

– Да-да, – подхватила Айрин Дайс, сидевшая по другую руку от Памелы Хеннингс. – Аманда, вы просто молодец.

– Спасибо.

Разглядев, как ей показалось, свою ошибку, Аманда уже не верила в искренность хозяек вечера. И все же похвала миссис Хеннингс, супруги самого блестящего чикагского адвоката, женщины, которая славилась своим безупречным вкусом, дорогого стоила. Аманда, как всегда, приняла комплимент с милой улыбкой. Лестные слова ненадолго заглушили ее сомнения.

В течение всего вечера она косилась на скульптуру. Интересно, заметила ли вдова? Будет ли она досадовать всякий раз, как посмотрит на бюст мужа? Ну уж нет, она не допустит, чтобы нос так и оставался испорченным. Надо будет все переделать, вот что! Она выкроит время и исправит свою оплошность…

Решено. Она покончит с делом и пойдет дальше.

– Добрый вечер, мисс Леблан.

Она повернула голову. К ней подходил высокий, широкоплечий мужчина под шестьдесят.

– Здравствуйте.

– Я детектив Ларри Маккол. Полицейское управление Чикаго. Отдел убийств. – Он показал на свободный стул рядом с ней. – Разрешите присесть?

Ну и ну! В чем дело?

Она протянула руку:

– Конечно!

За этим же столом сидела Лекси со своим другом Броди, тоже служившим в отделе убийств полиции Чикаго, а также братом частного детектива из фирмы «Хеннингс и Соломон». Судя по всему, у клана Хеннингсов связи почти со всеми в их городе.

– Привет, малыш! – поздоровался детектив Маккол, кивая Броди.

Детектив Маккол грузно опустился на стоящий рядом с ней стул.

– Мне нравится ваш бюст.

Аманда прикусила губу, стараясь не расхохотаться. Детектив посмотрел на нее, как ей показалось, в недоумении. Потом он хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся. Ларри Маккол ей сразу понравился: он умел смеяться над собой и находить смешное в неловких ситуациях.

– Прошу прощения, – сказал Ларри. – Такого неотесанного чурбана, как я, нельзя посылать в высшее общество. Я только ставлю себя в дурацкое положение.

Лицо у него было обветренное и грубоватое, как у детективов из старого сериала «Полиция Нью-Йорка», который Аманда любила смотреть в повторе.

– Вам повезло, – ответила она, – я не обидчивая. Хуже того, я сразу поняла, что вы имели в виду мою скульптуру, а не мой… – она опустила голову и покрутила рукой перед грудью, – ну, вы понимаете.

– Вот именно, скульптуру. Да! Она великолепна! Я ведь лично знал Бена. Хороший был парень… – Он покачал головой и взмахнул рукой. – Ладно, не важно. Главное, вы очень точно его изобразили. Сходство прямо пугающее.

Хм… Аманде не первый раз приходилось беседовать с детективами; ей показалось, что она знает, о чем пойдет речь. Жаль, конечно, но придется испортить детективу Макколу вечер.

– У меня было несколько фотографий, снятых с разных ракурсов. По ним я и работала.

– Да, наверное, фотографии помогают. Кстати, вы никогда не занимались криминалистикой?

Вот оно!

Как она и подозревала, детективу понадобилась ее помощь в каком-то деле. Возможно, он хотел, чтобы она обработала фото пропавшего ребенка в программе имитации старения или нарисовала фоторобот по описанию свидетеля. Из-за недостатка финансирования полицейское управление не может себе позволить штатного художника; приходится нанимать людей со стороны.

Так или иначе, придется ему отказать.

– Извините, детектив. Я действительно интересовалась криминалистикой и даже думала записаться на специальные курсы, но поняла, что такая работа не для меня.

Маккол, проигнорировав ее отказ, склонился к ней:

– Есть у меня одно дело…

«Есть у него одно дело». В детстве она много раз слышала те же слова от матери, которая подрабатывала художником-криминалистом. Аманда подняла вверх руки:

– Я бы с радостью помогла вам, но, боюсь, я не обладаю нужными знаниями и нужным опытом. Я скорее не помогу вам, а все испорчу.

– Нет, что вы! Поверьте мне. Речь идет о старом нераскрытом деле. С тех пор прошло уже пять лет. У нас нет никаких зацепок, кроме черепа и нескольких волосков, обнаруженных в земле рядом с ним. Больше от нее ничего не осталось.

– От нее?

– Судмедэксперт считает, что череп женский. Ей было от восемнадцати до двадцати трех лет. А череп нашел я. Не знаю, кто была та девушка, но я попросил, чтобы ее дело поручили мне.

– Вы молодец, детектив. Правда.

Маккол пожал плечами:

– У нас есть эскиз, который нарисовала художница из управления, но я в нем не уверен. Может быть, она в чем-то ошиблась. В конце концов, погибшую не искали, никто не заявлял о пропавшей без вести. Поэтому у нас нет образцов ДНК. Я сам отец, и мне делается тошно при мысли, что она… – Маккол провел рукой по редеющим седым волосам, оглядывая зал и гостей. Часть из них уже направилась к выходу. – Я посмотрел на бюст Бена, который вы подарили его семье, и вдруг меня осенило. Возможно, именно вы сумеете нас выручить!

Аманда бросила умоляющий взгляд на Лекси. Но ей не повезло, потому что подруга как раз шептала что-то на ухо Броди. Судя по выражению его лица, ему нравилось то, что он слышал. Аманде невольно стало завидно. Иногда ей недоставало такой вот близости; недоставало нормальных прочных отношений. Случайные знакомства и редкие свидания такого не давали.

Она посмотрела направо. Хозяйки вечера, миссис Хеннингс и миссис Дайс, были поглощены разговором о следующем благотворительном ужине, так что и они ее не выручат. Придется защищаться в одиночку. Не обидеть детектива, но недвусмысленно дать ему понять, что она не в состоянии ему помочь. Как он ей ни нравится, она не хочет – и не может – рисковать. Маккол не сводил с нее взгляда.

– Детектив, простите меня, пожалуйста. Такими вещами я не занимаюсь. У меня нет никакого опыта в подобной реконструкции. Если хотите, я поспрашиваю знакомых; может, кто-то из моих коллег заинтересуется вашим предложением.

Маккол какое-то время, очевидно, оценивал степень ее решимости. Наверное, до него все-таки кое-что дошло, потому что он кивнул:

– Буду очень вам признателен. Спасибо. Хочу вернуть ей имя.

От его слов у Аманды словно прожгло желудок. Десять лет назад ее мать наверняка ухватилась бы за такое предложение.

Но за десять лет многое изменилось.

Краем глаза она заметила движение справа. Миссис Хеннингс положила на стол салфетку.

– К сожалению, мне уже давно пора ложиться. – Она тронула миссис Дайс за плечо. – Я позвоню тебе утром, и мы выберем подходящий день для ужина. – Миссис Хеннингс кивнула Лекси. – А Дэвиду я напомню, чтобы позвонил вам и договорился о встрече. Ему очень нужна помощь с отделкой новой квартиры. Только не говорите ему, что все придумала я.

Лекси рассмеялась:

– Никому не выдам вашу тайну! Спасибо! Жду не дождусь, когда начну у него работать.

Миссис Хеннингс повернулась к Аманде. Ее ярко-голубые глаза как будто видели ее насквозь.

– Мой старший сын только что вернулся из Бостона. Лекси поможет ему отделать и обставить его новую квартиру. Мне бы хотелось, чтобы он взглянул на ваши работы. Он здесь все начинает с нуля. – Губы Памелы Хеннингс сложились в снисходительную улыбку, свойственную только матерям. – Нравится ему это или нет, он все начинает с нуля.

Судя по тому, что Аманда слышала от Лекси, когда миссис Хеннингс о чем-то просит, отказов она не признает. Да и ссориться с такой особой по меньшей мере недальновидно. Если говорить о высшем обществе Чикаго, миссис Хеннингс могла бы быть его президентом.

– Конечно, – улыбнулась Аманда. – С радостью покажу ему свои работы. Нам с Лекси уже доводилось сотрудничать. Пожалуйста, передайте сыну, что он может заехать ко мне в студию и взглянуть на мои картины. Если он захочет, можно будет договориться и о скульптуре.

– Чудесно! – воскликнула миссис Хеннингс, пожимая Аманде руку. – Я передам ему, чтобы он как можно скорее позвонил вам.

– Сейчас же прекрати, Дэвид! – сказала Памела. – Я знаю, когда ты захочешь, то можешь быть самим очарованием.

Дэвид Хеннингс сидел на кухне в доме родителей, держа в руке кружку с дымящимся кофе, и смотрел на мать, пожалуй, самую влиятельную женщину в городе. С ней регулярно советовалась даже недавно избранная мэр. Наверное, мама вполне способна повести за собой массы. Но при этом она остается его матерью и нуждается в том, чтобы иногда ей говорили «нет».

Иначе она подомнет его под себя, чего он ни в коем случае не собирается допустить.

Да, он все прекрасно понимал. Как ему ни нравились их всегдашние пикировки, ему не хотелось слышать об очередной маминой интриге. Особенно утром в понедельник, когда у него список дел длиной с милю, в том числе встреча с подрядчиком, который займется внутренней отделкой его новой квартиры. Да, целых две недели он живет в родительском доме – даже ему хватает такта не селиться в отеле, – и все же необходимо как можно скорее привести квартиру в порядок и переехать туда.

– Ты уже обсудила все с папой?

– Конечно.

Ложь! Дэвид посмотрел на мать в упор.

– Точнее, упомянула. Вскользь.

– Так я и думал! – фыркнул Дэвид.

После вчерашнего благотворительного вечера, на котором собирали средства в помощь пожарным, его мать вбила себе в голову, что отцовская фирма «Хеннингс и Соломон» примет участие в расследовании одного старого дела. Скорее всего, убийства. Так или иначе, Дэвид пока не понимал, чего мама хочет от него. О деле ей было известно только то, что она подслушала за столом: какой-то детектив выкопал череп и попросил девушку-скульптора воссоздать по черепу лицо жертвы.

Вот и все.

Сама по себе реконструкция – нелегкая задача, если девушка-скульптор, о которой идет речь, незнакома с криминалистикой. И вообще неизвестно, справится ли она с задачей.

Пусть Дэвид и не адвокат по уголовным делам, как его отец, братья и сестра, но уж в криминалистике-то разбирается.

Мама скрестила руки на груди и подалась вперед:

– Мы можем помочь! Я знаю!

Много лет назад они с мамой были союзниками. Если Дэвиду требовалась защита, он, в отличие от брата и сестры, всегда обращался к маме. Он не только очень любил, но и уважал ее. Что бы ни случилось. Даже когда он растоптал мечту отца о том, что старший сын пойдет по его стопам и станет партнером его фирмы.

Дэвид допил остатки кофе, в такие минуты кофеин не повредит.

– Ладно, – сказал он. – Надеюсь, ты помнишь, что я не специализируюсь на уголовных делах. А если учесть, что я даже не работаю в фирме «Хеннингс и Соломон», по-моему, я не лучшим образом подхожу для такого задания.

– Твой отец сказал, что Дженна и другой детектив, Майк – вечно забываю его фамилию, – сейчас очень заняты. А ты сам жаловался на скуку. Поскольку ты выходишь на новую работу лишь через несколько недель, займись пока моей просьбой. Точнее, мы вместе ею займемся.

Дэвид понял, что мама загнала его в угол. Надо было заранее догадаться, что у нее припасены козыри в рукаве. Так похоже на маму использовать его же слова против него! В самом деле, позавчера он жаловался, что ремонт в его новом офисе затягивается. Знай он, что его ждет, он бы пробыл в Бостоне еще две недели, прежде чем возвращаться домой и открывать свою фирму.

– Но сегодня утром я встречаюсь с подрядчиком!

– Кстати, как только ты с ним побеседуешь, позвони Лекси. Замечательный дизайнер по интерьерам! Я специально договорилась, что она будет у тебя работать. Видишь ли, Дэвид, здесь ты не можешь жить так, как ты жил в Бостоне – с разрозненной мебелью и без занавесок на окнах. Ты уже взрослый, а живешь как мальчишка-подросток. Кроме того, жених Лекси знаком с тем вчерашним детективом. Когда будешь разговаривать с Лекси, выясни, как его зовут. Он тебе поможет. Мы и Айрин Дайс подключим. – Мама повела рукой. – Вчера она тоже была на приеме и подслушивала разговор. Скоро я приглашу Дайсов к нам на ужин. Заодно обсудим и то старое дело. Дайсы знакомы с половиной города. С их поддержкой у нас все получится!

Дэвид наклонил голову и ущипнул себя за переносицу. Пора бы ему уже привыкнуть к маминым планам и интригам, которые приводят собеседников в замешательство и вынуждают согласиться со всем, что она предложит.

– Чего конкретно ты от меня хочешь?

Памела Хеннингс положила на стол визитную карточку.

– Поговори с художницей. Вчера я взяла ее визитку. Сказала, что ты собираешься въехать в новую квартиру и, возможно, захочешь купить у нее пару картин.

– Серьезно? Ты ее обманываешь? Интересно, во сколько мне это обойдется?

– Дэвид Джереми Хеннингс, помолчи! Мне нужен был предлог для того, чтобы еще раз связаться с ней. И вовсе я никого не обманываю! Ты в самом деле можешь заказать ей картину… или, скажем, скульптуру. И все останутся довольны.

Если он в конце концов вынужден будет что-нибудь купить, пусть мама платит. Он со вздохом взял карточку. Аманда Леблан. Славное имя. Хорошее, добротное.

– Зачем мне нужно говорить с ней?

– Она отказала детективу в помощи. Но мне показалось, что его предложение ее заинтересовало. Возможно, ее достаточно лишь подтолкнуть. А ты, мой дорогой, прекрасно умеешь подталкивать.

Дэвид засмеялся:

– Мама, пожалуйста, не утруждай себя комплиментами. От твоих слов у меня, чего доброго, голова закружится!

– Прекрати язвить! Я не шучу, ты ведь у нас самый умный. Ты обожаешь историю, любишь наводить справки, рыться в архивах. Прежде чем приходишь к тому или иному выводу, тебе нужно перелопатить гору информации. Такое дело как раз для тебя.

– Я не детектив.

– Тебе и не нужно быть детективом. Тебе не придется ничего расследовать. Твоя задача – дать делу толчок. Ты только вспомни, сколько у нас помощников! Расс – агент ФБР. Уверена, он тоже не откажется помочь.

Только этого не хватало! Мама собирается втянуть в дело и приятеля сестры! Учитывая их натянутые отношения с Пенни – точнее, они доводили друг друга до бешенства – вряд ли ему удастся заручиться помощью Расса.

Мама же все больше воодушевлялась. Она села на стул рядом с ним. «Все кончено!» – подумал Дэвид. Если уж мама что задумала, переубедить ее невозможно.

– Дэвид, прислушайся ко мне, пожалуйста. Ты приехал в Чикаго, чтобы вернуться в лоно семьи.

– Мама…

– Если ты в самом деле хочешь вернуться в семью, тебе придется принимать участие в милых семейных разговорах за ужином, а они у нас чаще всего посвящены уголовным делам. Вот тебе прекрасный способ поучаствовать. Отдел фирмы, который занимается так называемыми «висяками», раскрыл два убийства. Два, Дэвид! Знаешь, сколько вечеров мне пришлось выслушивать, как твой отец, Зак и Пенни говорят об этих делах? – Памела помолчала. – Откровенно говоря, и я этого хочу. Ведь я тоже смогу обсуждать дело, что мне по душе. Наконец-то я тоже получу важную роль!

«Оскар» получает… Памела Хеннингс!»

– Ну что ты! Твоя роль в семье всегда была важнейшей. Отец тебя ужасно боится. Все это знают.

– Все знают, что я его жена… да, у нас крепкая семья, но, Дэвид, я никогда в жизни не работала по-настоящему. Благотворительная деятельность, клубы – все это только в помощь отцу. Но сейчас у меня появилась возможность помочь в важном деле, восстановить справедливость, и не потому, что от меня чего-то ждут. Так что встряхнись и сделай то, что я тебя прошу, ради меня.

Игра окончена. Мама знала: ей он отказывает редко. Дэвид покачал головой. Как у нее всегда получается? Он вспомнил их разговор и неожиданно расхохотался.

– Что смешного я сказала?

Он встал и поцеловал мать в щеку.

– Ничего. Ты замечательная. Только что применила искусное манипулирование и заставила меня сделать, как ты хочешь. А я тебе позволил. Так и быть, поговорю с твоей художницей. Но на этом все. Я не детектив и не собираюсь им становиться. Мне нужно открывать свою практику.

Мама встала и подняла вверх оба указательных пальца:

– Вот и хорошо. По крайней мере, уговори ее сделать реконструкцию. Как только ты ее убедишь, я возьму дело в свои руки.

– Не сомневаюсь, мама. Конечно, возьмешь!

– И кстати, ужин сегодня в половине восьмого. Будут Зак, Эмма, Расс и Пенни.

Мама окинула его одежду выразительным взглядом. Дэвид знал, что она терпеть не может джинсы и ботинки фирмы «Левис», но ему уже не пять лет, когда она его одевала.

– Мама, не начинай!

– Тут и начинать нечего. Я вижу, во что ты одет, и вижу, как ты зарос…

«Как ты зарос…» Она говорит так, словно у него борода как у бомжа, а не короткая, ухоженная бородка. Дэвид снял со спинки стула любимую кожаную куртку с вышивкой на плечах, и мама поджала губы.

– Мама, эта куртка стоит две тысячи долларов. А мой смокинг, к сожалению, в химчистке!