Kitobni o'qish: «Измена. Ты только моя»

Глава 1. В галерее

– Я разочарован в тебе, Лина, – жестко, сквозь зубы произносит мой муж, застегивая рубашку на широкой мускулистой груди и пряча родовой амулет. – Я считал тебя разумной женщиной, а ты ведешь себя как истеричная девчонка.

В голосе за злостью сквозит боль и гнев. Сердце сжимается в ответ, ноет, в груди волнами разливается досада.

Уже полгода мы женаты, а я так не забеременела от него, хотя по тому, как сочетаются наши силы, это должно было случиться в первую же ночь.

Свет от свечи попадает на темные, как вороново крыло, волосы мужа и будто тонет в них. Под тонкой тканью сорочки, натягивающейся на широких могучих плечах, плавно перекатываются мышцы. В каждом движении сила, властность и категоричность.

Рэгвальд заправляет рубашку в брюки и застегивает их на узких бедрах, подчеркивающих мужскую красоту моего мужа. С первого дня, как я его увидела, поняла, что пропала. Влюбилась с головой и была неимоверно счастлива, что он ответил мне взаимностью, а наши родовые амулеты отозвались друг на друга. Но теперь…

Сижу на кровати, подтягиваю одеяло к подбородку, скрывая свою наготу. Рэгвальд раньше часами мог лежать и рассматривать меня. Но чем ближе к крайнему сроку, тем он быстрее покидает супружескую кровать, даже не глядя на меня.

– Ты знала, что я сегодня приду, и обязана была пойти к лекарю, – муж бросает на меня осуждающий взгляд, а зрачки золотых драконьих глаз на мгновение становятся вертикальными. – Почему мне сообщили, что тебя не было?

– Ты же знаешь, приезжал мой брат, – едва слышно отвечаю я. – Он бывает в городе очень редко…

– Сводный брат, – с рычанием отрезает Рэгвальд. – И ты хочешь сказать, что он тебе важнее, чем необходимость родить мне сына? Чем твой статус жены?

От его слов по коже пробегают мурашки, я испуганно подтягиваю колени к груди. Дракон хмуро пробегает по моему телу глазами, в которых вспыхивает и тут же гаснет та нежность, с которой он смотрел раньше.

– Но ты же знаешь, как мне плохо после лекаря. Я даже встаю с трудом, – пытаюсь объяснить я. – Мы не смогли бы потом встретиться с Ником.

Упоминание моего брата вызывает у дракона ярость. Он резко оказывается около меня, берет указательным и большим пальцами за подбородок и больно сжимает его:

– Если еще раз такое повторится, я буду считать, что ты делаешь это специально, и не буду ждать истечения срока. Ты знаешь, что тогда тебе грозит…

Рэгвальд отпускает меня, накидывает камзол и выходит из спальни, плотно закрыв за собой дверь.

Я остаюсь в пугающей, заставляющей дрожать тишине. Болезненный ком обиды в горле никак не хочет проглатываться, как я ни стараюсь. Хотя на кого мне обижаться? Только на себя. Рэгвальд прав: только посещение лекаря поможет мне подарить ему сына.

Ежусь от воспоминаний о том, как мне до тошноты плохо после лекаря. Раз в три дня. На протяжении уже пяти месяцев.

Как только стало понятно, что боги не даровали мне ребенка, меня заставили ходить к нему. Он с помощью каких-то артефактов работал с моими магическими потоками, усиливая совместимость. И ничего не помогало…

А недавно я заметила, что наши родовые амулеты все меньше реагируют друг на друга. Брат приезжал как раз для того, чтобы проверить, все ли в порядке с моим. Но наше общение очень быстро прервали: к Рэгвальду с дипломатическим визитом прибыла младшая наследница соседнего клана, мне обязательно нужно было ее встретить.

Вспомнила, что не сходила в лекарское крыло, только когда Рэгвальд пришел вечером в спальню. Он был почти нежен со мной, но потом просто взбесился, когда я подтвердила, что, действительно, забыла пойти к лекарю.

Тревога не дает мне уснуть. Я мну в руках одеяло, кусаю губы, пытаюсь выровнять дыхание. Но спокойствие не наступает. Что-то совсем не так.

Мне срочно нужно помириться с ним, успокоить его. Пообещать, что не пропущу больше лекаря.

Выбираюсь из кровати, натягиваю ночную сорочку, которую стащил с меня Рэгвальд, пеньюар и иду на террасу. Он всегда там бывает, когда хочет подумать: оттуда открывается вид на простирающиеся горы с зелеными долинами и снежными шапками вершин – владения нашего клана.

Именно там впервые засветились наши амулеты, там он сделал мне предложение, а я сказала “Да”, там мы сидели вечерами, мечтая о детях… Само место пропитано светом нашей любви. Мы непременно помиримся!

Рэгвальд, как раньше, обнимет и прижмет к себе, а потом мы снова помечтаем, чтобы стереть воспоминания о ссоре.

Прохладные, покрытые лаком доски холодят босые ступни. Спешу. Мои тихие быстрые шаги глухим эхом раздаются по ночному пустынному коридору. Какое-то время слышно только их.

А потом к ним примешиваются женские стоны и гулкий мужской рык, который я узнала бы из тысячи…

Глава 2. Приговор

Я замираю в полушаге и понимаю, что не хочу идти дальше. Мне просто страшно. Страшно убедиться, что то, что я услышала, – правда, что мне будет больно, что жизнь больше не будет такой, как раньше…

Но я упрямо заставляю себя сделать последние несколько шагов. Вхожу на террасу практически неслышно. Во всяком случае, Рэгвальд слишком увлечен, чтобы услышать меня. Потому что занят гостьей.

Он прижимает ее к стене, сжимая пальцами бедра и жадно целуя бесстыдно обнаженную грудь. Ее ноги обвиты вокруг его талии, голова запрокинута в наслаждении, а ногти впиваются в напряженные, бугрящиеся мышцы спины моего мужа.

С губ гостьи срывается животный прерывистый стон, Рэгвальд отрывается от ее груди, целует шею, а потом хрипло шепчет ей:

– Ты помогла мне вспомнить, что такое страсть. Я начинаю верить, что боги ошиблись, когда свели нас с Айлин. Я должен был встретить тебя раньше… Но я все еще могу исправить.

Этот шепот звучит громче, чем раскаты грома. Слова Рэгвальда раскаленным металлом заполняют мое сердце, из горла вырывается всхлип. Я делаю шаг назад, потом еще один, а затем убегаю в спальню, краем глаза замечая, что все же привлекла внимание Рэгвальда.

Сколько бы ни бежала, сколько бы ни пряталась, эта картина намертво въелась в мой мозг. Снова и снова я вижу перед глазами жаркие объятия и поцелуи моего мужа с другой женщиной. Страстные, неистовые, бесстыдные…

Но самое ужасное – это осознание того, что амулет Рэгвальда рядом с гостьей сверкал в разы ярче, чем со мной. Это может означать только одно: наш брак приговорен.

Утыкаюсь лицом в подушку и пытаюсь сдержать крик, раздирающий меня. Меня трясет от боли, страха и непонимания, что же мне делать дальше. Потому что я заранее знаю, что ничего хорошего меня теперь не ждет.

Слышу щелчок замка. Прохладный ветерок почти невесомо пробегает от окна к открывшейся двери. Раздаются уверенные шаги Рэгвальда. Он проходит к окну и останавливается.

– Что за истерика, Лин? – со сталью в голосе говорит он.

Я отрываю лицо от подушки и сажусь на кровати. С тоской смотрю на мужественную фигуру. Рэгвальд стоит, уверенно расставив ноги и убрав руки в карманы, и смотрит в темный проем окна. В стекле вижу его отражение. Нахмуренные брови, высокие скулы, жесткий взгляд. Мой дракон – сильный, волевой… Нет. Уже не мой.

Тело покрывают мурашки, глаза щиплет от слез. Смаргиваю, и первая капля, обжигая, катится по щеке.

– Я вас видела, – выдавливаю из себя.

– Понравилось? – едко ухмыляется Рэгвальд. – Все видела?

– Почему ты со мной так? – шепчу я, борясь с желанием подойти к мужу и уткнуться в его широкую грудь, чтобы он успокоил меня, как делал уже не раз. – За что?

– Ты прекрасно знаешь причины, Лин, – все так же глядя в окно, отвечает он. – Пока нет наследника, клан под угрозой. А ты не смогла мне его родить.

– Но это же временно, обязательно все получится, – я кидаюсь к нему и хватаю за руку.

Горячая, немного шершавая, твердая, до боли в душе знакомая. Рэгвальд равнодушно переводит взгляд на меня и наши руки. Его амулет едва заметно мерцает, показывая, что все же его магия откликается на меня.

– Ты же видела, как должны сиять амулеты? – он сжимает челюсти и произносит слова, которые звучат как приговор: – Не вижу смысла ждать окончания срока. О твоем новом статусе будет объявлено на ближайшем собрании совета – завтра вечером.

– Ты не можешь! – горло перехватывает от желания кричать, поэтому вырывается хриплый шепот.

– Только мне решать, что я могу, – взгляд Рэгвальда становится жестким, он подчиняет и ранит. – Собирайся, ты будешь спать в другом месте.

Это и есть приговор.

Глава 3. Сон

Муж выходит из комнаты, а я остаюсь все там же, у окна. Только завтра к вечеру это уже будет не моя комната. Не мой муж. А я… А кем буду я?

По объединенным законам Семи кланов жена главы клана, не понесшая в течение полугода после свадьбы, считается бракованной. После этого дракон получает возможность заключить новый брак, чтобы обрести наследника.

Но бывшая жена с мужем связана узами перед богами, и свободной она быть уже не может. Она становится его наложницей, служанкой, просто собственностью.

Каждая пара проверяется в Храме перед богами, чтобы их магии откликались друг на друга. Наши с Рэгвальдом не просто откликались, они усиливались при объединении. И все ждали моей беременности сразу же… Но ее не случилось. И снова, и снова… месяц за месяцем.

А теперь, за три недели до окончания моего полугодового срока, случилось то, что случилось. Стоит закрыть глаза, я до сих пор вижу два переплетенных силуэта. В страсти. В удовольствии.

Не нужно было мне выходить на террасу, не нужно. Но разве было бы мне легче, если бы я не узнала?

Теперь просто больно и страшно от того, как в один момент из жены лорда Орланда, главы клана драконов Западных хребтов, я стану его наложницей, а он обретет право на новый брак.

С кем? С нашей гостьей?

Как же я это не заметила раньше? Ведь наши амулеты давно уже светятся не так ярко, как будто магии перестали тянуться друг к другу. Рэгвальд все реже приходил ко мне, чаще придирался по мелочам.

Порой я все еще видела в нем это… Ту самую нежность, которая была в начале. Но он как будто сам себя одергивал, останавливал, хмурился и обрывал разговор.

По щеке бежит слеза, я стираю ее тыльной стороной руки, беру с туалетного столика одно-единственное украшение – простой серебряный кулон с голубым опалом, который Рэгвальд подарил, когда мы сбежали ото всех и под иллюзией веселились на ярмарке.

– Госпожа Айлин, – в комнату заглядывает служанка. – Лорд Орланд приказал проводить вас в другую комнату.

Я грустно улыбаюсь, чтобы не показывать своей слабости, и следую за служанкой. Меня отводят одну из дальних комнат, четко дают понять: вроде еще не прислуга, но уже и не хозяйка.

Холодно: комнату никто не отапливал, а за окном уже осень. Пусто: безликие серые стены, белое покрывало, простая деревянная мебель. Но самое ужасное – это дыра в душе, которую просто невозможно ничем заткнуть.

– Ваши туалеты принесут утром, – служанка делает книксен и выскальзывает из комнаты. – Доброй ночи.

Доброй ли?

Как есть забираюсь на кровать и сворачиваюсь в комочек, пытаясь хоть так успокоить внутреннюю боль. Крепко сжимаю в руке кулон с опалом, и оправа врезается в ладонь, оставляя отметины на коже, и медленно засыпаю.

Его золотые глаза горят так, что, кажется, в них искрятся лучики солнца. Пожалуй, это единственное, что может выдать в нем властного и могучего лорда Орланда. Внешне он совсем молодой парень, просто вышедший со своей подругой на аттракционы ярмарки. Я тоже совсем не блондинка и вовсе не с голубыми глазами. Иллюзия не позволяет нам узнавать друг друга по внешности, но она и не главное.

Меня затапливает нежностью от того, как Рэгвальд проводит по моей щеке пальцами, склоняется к губам и шепчет:

– Как бы ты ни выглядела, я тебя всегда узнаю, – он мягко целует. – В тебе есть свет, от которого я просто теряю голову.

Потом Рэгвальд хватает меня за руку и тянет к карусели. Мы почти весь день проводим, развлекаясь на ярмарке, а к самому вечеру поднимаемся на одну из террас городка. С нее открывается потрясающий вид на жилые кварталы, украшенные к ярмарке огнями, и прилежащие земли долины Западных хребтов.

Рэгвальд обнимает меня сзади и крепко прижимает к себе. Мне так спокойно и так безопасно в его руках. Он немного отстраняется, а затем застегивает мне на шее маленький кулончик с голубым камешком-капелькой.

Я просыпаюсь от громкого стука распахнувшейся двери. Вздрагиваю и первые мгновения никак не могу понять, где я и что происходит. Еле разогнув затекшие от неудобной позы руки и ноги, присаживаюсь на кровати.

Передо мной стоит Рэгвальд, прожигающий во мне дыру глазами, а за ним в дверях маячит гостья. От этого внезапного появления сердце заходится как бешеное, а пальцы холодеют.

– Лин, это правда?

Глава 4. Обвинения

Я хмурюсь, потому что понятия не имею, о чем он говорит. Что правда? Рэгвальд недовольно смотрит на меня и делает шаг вперед.

– Айлин, – в голосе сталь и угроза. – В твоих интересах сейчас сказать правду.

Я честно даже не знаю, что он имеет в виду, но его пылающие огнем глаза вызывают прилив страха и оцепенение.

– Леди Делирия рассказала мне о твоей вчерашней встрече с Николасом, – Рэгвальд ждет, что я продолжу сама в чем-то признаваться. Но в чем?

– Да, Ник приезжал, потому что был в городе, – тихо говорю я то, о чем уже рассказывала. – Ты же знаешь, что брат – единственный, кто у меня остался из родственников.

– Сводный брат, – в очередной раз раздраженно напоминает Рэгвальд, как будто Ник одним своим существованием вызывает у него ярость. – Леди Делирия утверждает, что вы попросили всю прислугу покинуть комнату. И двери комнаты были закрыты.

Я удивленно распахиваю глаза и перевожу взгляд на гостью, стоящую все еще в дверях. В ее темных, как полуночное небо, глазах сверкает победный огонек, а на губах появляется усмешка. Это все она. Все же подстроено!

Неужели мне сейчас вменяют в вину то, что я встречалась со своим братом? Да, мы действительно попросили всех выйти, потому что Николас должен был проверить мой амулет, который пришлось бы снять. А это очень тонкий момент, об этом никто не должен знать.

– Даже не пытаешься отрицать? – бровь Рэгвальда поднимается. – Быть может, было правдой и то, что это был план – оставить меня без наследника, ослабить клан? А потом сбежать с хм… братом?

Я качаю головой и пытаюсь подобрать слова, чтобы хоть как-то защититься от несправедливых обвинений. Но что бы ни приходило в голову, все звучит как оправдание или отговорка.

– Ты же не можешь действительно верить в это? – пытаюсь я воззвать к разуму Рэгвальда. – Разве я давала хоть когда-то повод во мне сомневаться?

– Ты не выйдешь за пределы дома, – рычит Рэгвальд и поворачивается к служанке: – Распорядитесь из платьев моей жены оставить только домашние и проследите, чтобы она не покидала замка.

Служанка кланяется и исчезает в дверях.

– С тобой мы еще поговорим отдельно, Лин, – бросает мне перед выходом муж. – Жду тебя на завтрак в столовой.

Перед тем как закрыть дверь, Делирия посылает мне многозначительный взгляд. Она настроена решительно. Что же мне делать?

Служанка возвращается с несколькими домашними платьями, помогает мне переодеться и причесаться. Все происходит будто бы во сне, будто не со мной. Мне безумно хочется проснуться и понять, что увиденное мной – лишь кошмар, на который не стоит обращать внимания. Что Рэгвальд все еще любит, что…

Вселюбящие праотцы, помогите! Вы благословили наш брак, так отчего лишили меня радости материнства? За что?

Я ничего из украшений не забрала с собой. И не собираюсь, поэтому надеваю кулон с опалом и собираюсь спуститься в столовую, но… Как только я представляю, что увижу рядом Рэгвальда и Делирию, к горлу подступает тошнота. Нет уж, увольте.

Все утро стараюсь отвлечь себя от мыслей о том, что уже к вечеру я буду по статусу ненамного выше служанки, которая причесывала меня сегодня. Только она-то свободная, а я… навечно привязана к Рэгвальду.

А может, сбежать? Надо лишь весточку Нику передать. Он точно поможет.

Нет, вдруг муж передумает объявлять совету, а к концу срока у нас все получится? Но смогу ли я забыть…

На обед я тоже не иду. Да и есть не особо хочется. Меня бьет в нервном напряжении, мне все сложнее сосредоточиться. Не помогают ни книги, ни вышивка, а прогулка на террасе еще больше усугубляет мое состояние.

То место, которое мне было дорого самыми романтичными моментами с Рэгвальдом, теперь пропитано предательством. Поэтому я возвращаюсь снова в комнату и какое-то время просто сижу, глядя в одну точку.

Вздрагиваю от того, что открывается дверь. В комнату входит Рэгвальд и сразу же закрывает за собой дверь. Он слишком спокоен и лишь в его золотых глазах с вертикальными зрачками бушует пожар.

Поднимаюсь ему навстречу. Расправляю плечи.

– Тебя не было на завтраке и обеде, – с обжигающим льдом в голосе говорит он.

– Я не голодна, – в тон ему отвечаю я.

– Мне плевать, – муж делает еще один шаг ко мне и оказывается почти вплотную. – Если я сказал, что ты должна быть в столовой, ты должна там быть.

– Пока я не твоя наложница, ты можешь только просить, но не приказывать, – я вскидываю подбородок и оказываюсь лицом к лицу с Рэгвальдом.

Секунду он молчит, а потом резко запускает руку в мои волосы и впивается в губы.

Глава 5. Он в курсе

Его язык привычно врывается в мой рот. Но если раньше его ласка дарила мне наслаждение, то сейчас во мне все больше растекается яд предательства. Мне практически больно от каждого его прикосновения.

Боль не физическая, нет. Мое тело мне будто не принадлежит, потому что оно откликается на поцелуй Рэгвальда, ему нравится. Оно готово следовать за ласками мужа, быть ведомым и послушным, отдавать ему все, что потребуют.

Но я – нет! Я, как кукла, позволяю, но не отвечаю. И когда Рэгвальд понимает это, он тут же отстраняется. Его золотые глаза сверкают гневом, а ноздри хищно раздуваются.

– Ты был с ней, – гашу в себе крик, рвущийся наружу, и стараюсь говорить медленно и равнодушно. – Не прикасайся ко мне.

– Только мне решать, что делать, – практически рычит мне в лицо Рэгвальд.

В словах ярость, а в глазах боль. Что же ты делаешь, милый мой? А, главное, зачем? Стоит ли твоя цель наших страданий?

– Зачем тебе я? – Дыхание снова сбивается. – У нас нет детей. Отпусти.

Эти слова отзываются огненным всплеском в глазах Рэгвальда и его сжавшимися пальцами на моих плечах. Он разозлен и доведен до отчаяния. Оттого жесток. По крайней мере, я так хочу думать.

– Нас связали боги, – твердо, чеканя каждое слово, говорит мой муж. – И что бы ни случилось, ты моя. Ты всегда будешь моей.

Он ловит меня за подбородок и вглядывается в мои глаза.

– Ты не ела сегодня. Сейчас пойдешь в столовую и поешь. Я распоряжусь, чтобы тебе накрыли, – приказывает Рэгвальд. – Ты меня поняла?

Я до скрипа сжимаю зубы и киваю: мое сопротивление ничего не даст. Не переубедит Рэгвальда и не сделает меня счастливой женой или свободной женщиной.

– Вот и умница. – Он отпускает меня, бросая на меня последний тяжелый взгляд, и выходит из комнаты.

Я, едва сдерживая дрожь в коленях, сажусь на кровать.

“Бежать,” – единственная мысль, набатом бьющая в моей голове.

В зеркале напротив уставшая, отчаявшаяся девушка с полными слез голубыми глазами. Но кое-что привлекает мое внимание – мой амулет. Он впервые за долгое время сияет. Не просто едва теплится светом, а именно сияет. Это заставляет сомневаться, стоит ли решаться на отчаянный поступок, но я все же пишу письмо брату.

“Николас, все вопросы потом. Сейчас мне нужно сбежать. У меня нет другой надежды. Лишь ты”, – быстро, немного неаккуратно и с парой клякс. Но это и неважно.

– Леди Айлин, – в дверях появляется служанка. – Лорд Орланд распорядился проследить, что вы спуститесь в столовую.

Робко, не поднимая глаз, лопочет она. Все верно. Пока что я ее госпожа, и ей странно вот это все “проследить”. Будто я ниже ее по иерархии. Не хочу доставлять ей неудобств.

– Милая, – я беру ее за руку, а она даже вздрагивает и преданными глазами смотрит на меня. – Я все сделаю, уже иду в столовую, не переживай. Но у меня к тебе большая просьба. Возьми эту записку и отправь моим личным голубем. Только обязательно прямо сейчас.

Вкладываю в ее пальцы свернутую записку и выхожу из комнаты. Девушка кивает и исчезает в стене через ход для прислуги. Очень удобно: вошел в стену – и путь сократил, и под ногами у хозяев не путаешься.

По полумраку коридора спускаюсь в столовую, залитую лучами послеполуденного солнца. Оно еще не клонится к закату, но среди его лучей уже начинают проскальзывать рыжевато-ржавые.

Длинный стол. Много стульев… И я одна в огромном гулком помещении.

Мне действительно накрыли, но, будто издеваясь, не на моем законном месте жены, а где-то в центре стола, где обычно сидят хорошо, если друзья семьи, а не просто случайные гости. Быстро же.

Сажусь на указанное место, принимаюсь за еду, преодолевая то, что чувство голода так и не появилось.

– Наша милая мышка все-таки решила выползти из своей норки, – раздается голос от входа. – Не боишься попасть в мышеловку?

Немного писклявый голос отражается от мраморного пола и улетает под расписной потолок с лепниной. Я до побеления костяшек вцепляюсь в вилку и нож, пытаясь найти в них якорь, чтобы сохранить спокойствие.

– И вам, леди Делирия, доброго дня, – я улыбаюсь, а на душе расплывается черное пятно неприязни.

– Ох, кто-то пытается сохранить образ хозяйки, хотя сидит уже на другом месте? – Она идет ко мне и продолжает меня провоцировать.

Темные глаза светятся изнутри пугающим, будто бы потусторонним светом. Говорят, что праотцы наградили их клан, клан Квиландов, способностью общаться с мертвыми, брать магию из-за грани. Никто не подтверждал, но никто и не опровергал эти легенды.

Делирия идет ко мне, плавно покачивая крутыми бедрами, которые не скрывал их традиционный наряд. В ее руках веер с острыми наконечниками на каждой спице – оружие дам Квиландов.

– А что не с нами? – Женщина обходит меня и садится рядом, очень вульгарно закидывая ногу на ногу. – Боишься посмотреть правде в глаза и понять, что твой муж, точнее, пока что твой муж уже всецело принадлежит мне?

– Лорд Орланд не может принадлежать никому, – возражаю я, впихивая в себя какой-то безвкусный кусок мяса. – Лишь ему кто-то может принадлежать.

– Ох, да ладно вот этого всего, – отмахивается Делирия. – Ты мне лучше расскажи, ты уже выучила, как ему в постели нравится больше всего? Или полугода было мало?

Ее вопрос заставляет меня поперхнуться. Я вытираю губы салфеткой и пытаюсь ею же прикрыться, чтобы было не так сильно заметно, как покраснели мои щеки. А Делирия и не думает останавливаться.

– Хотя куда уж тебе, ты же в последнее время так слаба, что хорошо, если просто ноги раздвинуть можешь, – она разражается хохотом. – Тоскуешь по своему братцу? Я бы по такому тоже тосковала. Но бедный Рэгв! Жить с женой, которая любит другого. Не волнуйся, я полечу его несчастное сердечко. Ну и еще что-нибудь обязательно придумаю.

Я смотрю на нее, а в груди все холодеет. Змея. Жестокая, хладнокровная и жалящая. И убеждаюсь: мне нет места в этом доме, пока она тут. Словно в ответ на мои мысли открываются двери, и входит лакей.

– Леди Айлин, вам послание, – он с поклоном отдает мне крошечную записку на подносе.

Как же быстро!

“На террасе перед началом собрания”, – кратко и по делу. В стиле Ника.

По телу, заставляя меня мелко дрожать, разливается колючий страх. Но если не сейчас, то… не думаю, что мне представится шанс.

Погружаясь в свои сомнения, забываю, что рядом Делирия. Она ерзает и тянется вперед, чтобы увидеть, что же мне написали. Обойдется!

Откладываю столовые приборы: есть, когда не чувствуешь вкуса, – то еще удовольствие. Смотрю на большие часы над дверью и, даже не возвращаясь в комнату, иду на террасу – время поджимает. Успею ли? Осталось всего пять минут.

Делирия смотрит на мои действия и будто бы прикидывает, что я собралась делать. А потом ее словно прошибает осознанием. Перестав следовать за мной, она резко сворачивает и бежит к залу заседаний совета.

Я ускоряю шаг, практически перехожу на бег. Выскакиваю на террасу и вижу, как вдали мелькают золотистые отблески на крыльях Николаса. Только бы успеть! Перелезаю через перила и слышу, как за спиной звучат тяжелые шаги, которые я точно узнаю.

Рэгвальд в курсе и спешит сюда.