Kitobni o'qish: «Мартен»

Посмотрев, на часы я увидела, что пара по физиологии подошла к концу, но преподаватель продолжал рассказывать бредни, как однажды ездил в Стамбул и встретил там друга, а потом еще другого друга. Бла-бла, бла-бла. Никто из студентов не слушал и не пытался напомнить, что преподователь уже сорок минут бубнит лишнее. Я тоже не хотела. Нет у желания, получить еще и выговор этого старика.

Хвала богам, он заметил на часах, что пара подошла к концу. Сказав, что расскажет, чем же кончилась история на следующем занятии, препод вышел из класса и зыбл отметить присутствующих. Тем же лучше для Шелли, моей подруги, что позабыла о сегодняшней паре. Я отправила смс, придет ли она. Её ответом было следуюещее:

– Раз уж я все равно проспала, в чем смысл спешить?

– А успеваемость не ни? – написала я в ответ.

– Да не сильно волнует. Я спать.

– Приходи, без тебя не то.

– Я подумаю, над этим. Но так тяжело вылезти из кровати.

Как же хочется поступить также, но мне нужны высокие балы, не только поэтому, но и по остальным предметам.

В классе начали собираться домой. Образовались небольшие группы людей. Куча парней снова говорили о футболе и вещах малознакомых для меня. Им не надоело? Чем футбол так интересен? Каждый новый матч мало чем отличается, а то и вовсе не отличается от предыдущего. Справа от меня стояли девчонки, элита нашего класса, обсуждавшие моду и новые сериалы, смысл которых для меня далек. И только я осталась стоять одна. – Не думала, что экзамен будет таким легким. – сказала одна из девушек.

Ты шутишь, да?

– Ага. Сдала с легкостью.

С легкостью? Я неделю жизни пожертвовала ради этого, а получила один из самых низких баллов.

– Готовилась пару дней. – сказала девушка и захихикала.

Пару дней… Я потратила неделю бессонных ночей в попытках запихнуть хоть что-то в свою голову. И чего я добилась? Одного из самых низких баллов. Это не справедливо. Это так не справедливо. Я потратила столько времени, а они… хвастаются своими результатами. Я тоже хотела бы так похвастаться.

Если посмотреть на то, как они одеты, то и в этом плане я хуже них. Самые модные и новые бренды всегда доходили до них, минуя таких смертных как я, которым приходится довольствоваться своими любимыми джинсами, повидавшими все важные события всей жизни. В этой паре джинсов я сдавала вступительный экзамен и в них же писала последний, за который и получила низкий бал. Я не испытываю любви к модным брендам, но в глазах окружающих это фактор, показывающей твой статус.

Задумавшись, я не заметила, как группа подошла ко мне, окружив со всех сторон. Я хотела тут же уйти, но мне не дали прохода. Придется слушать.

– Мартен, как написала? – сказала одна из них с улыбкой на лице, от которой мне было тошно.

– Наверное, отлично, да?

Зачем оин спрашивают, ведь результаты вывешены на всеобщее обозрение.

Положив учебник в рюкзак, я попыталась выйти из их окружения, но эти девушки не позволили мне этого.

– Так насколько ты сдала?

– 12 баллов. – сказала я себе под нос.

– Сколько? 12 баллов?

Все три девушки сделали лицо полное сочувствия. Ага, конечно. Только вашей жалости мне не хватало.

Одна из девушки положила свою руку мне на плечо.

– Не волнуйся ты так. В следующий раз сдашь лучше. Нужно просто готовиться лучше.

А чем я по-твоему занималась все эти дни? Била в баклуши? С утра до поздней ночи я училась, чтобы получить ЭТОТ результат. Как же они бесят меня. Так и хочется сказать им что-нибудь в лицо, но я не могла. Когда я хотела это сделать, в горле что-то сжималось.

– Жаль, Мартен, так жаль. Может дать тебе пару советов?

– Ой, девчата, как дела? Я не опоздала. – сказала Шелли, вошедшая в класс.

Шелли подошла к нам и убрала руку девушки с моего плеча, встав между нами. Она в курсе, что пара уже закончилась? Зачем она пришла? Она победила кровать?

– Как ваши дела? Я немного опоздала. – сказала Шелли.

Немного? Ты проспала всю пару.

Девушки, завидев Шелли, сделали пару шагов назад.

– Ну чтож, нам пора. Удачи, Мартен.

Все трое девушек вышли из класса, оставив меня и Шелли.

Шелли посмотрела на меня. У неё были черные волосы длиною до её бедер, всегда собранные в хвостик. Спросонья она надела белую футболку, испачканную в горчице, белые спортивные штаны, в которых она однажды пошла к парню и вернулась ни с чем, и белый бомбер с синими рукавами. Шелли больше напоминала девочку, чем взрослую женщину. Основной причиной был её рост в 159 сантиметров, по сравнению с моими 170. Несмотря на свой рост, эта девочка всегда смотрела на всех с поднятым подбородком. И даже била по коленком, потому что только до них могла дотянуться, в отличие от меня. Мало, кто мог обидеть её.

– Чего молчишь? – спросила Шелли, поправляя свои очки.

– Я…

– Опять до тебя лезут, а ты просто стоишь, как вкопанная.

Шелли вздохнула.

– Ладно. Пошли домой?

с Шелли мы вышли из университета и пошли по домам. Моя квартира была неподалеку от её, поэтому каждый раз мы возвращались вместе, прощаясь на одном и том же перекрестке.

Наступило шесть часов вечера. Солнце пряталось за горизонтом, освобождая пространство ночи и луне. Ночные фонари уже включились и осветили большую часть города. Улицы напоминали линию света.

По пути, мы решили прикупить пару сандвичей в одном нашем любимом месте, где подавали медовую горчицу. Шелли обожала медовую горчицу. Она была готова отправиться в долгосрочное плавание, чтобы добыть эту горчицу. Так однажды, она бегала по супермаркетам в поисках той самой горчицы, потратив несколько часов. Тяжелый был день.

Мы шли по улице верх. Слева от меня проезжали машины, оставляя за собой красный след фар. А справа от меня шла Шелли, жевавшая сандвич, обильно помазанный её излюбленной горчицей. Она уже испачкала рот в горчице. Иногда, мне кажется, что горцича единственное, что волнует её в жизни.

На улице было достаточно прохладно, чтобы носить пальто и куртки. Шелли надела любимое черное пальто, большеватое по размером, из-за чего она напоминала Дракулу с его длинным плащом, как в фильмах. На голове у нее лежала серая шапочка, подаренная мною в честь поступления. Поступали мы вместе, помню, как мы, скрестив пальцы, ждали результатов, и то, как мы радовались.

– Шел, ты чего опять прогуливаешь? – спросила я, откусив кусочек от сандвича.

– Ну… – сказала Шелли, отведя взгляд в сторону. – Знаешь…

– Шелли.

– Ну тут такое дело… – сказала Шелли, почесывая побдородок.

Я остановилась, положили руки на бедра и посмотрела на Шелли.

– Ты опять проспала?

– Ну, не то что проспала. – сказала она улыбаясь. – Скажем так, решила выделить дополнительные часы на сон, в связи с тем, что произошел дефицит.

– Смотрела допоздна свою любимый сериал, из-за чего не проснулась утром. Я верно, перефразировала?

– Да. – сказал Шелли, опустив голову.

– Как ты можешь так часто пересматривать один и тот же сериал? Я не понимаю тебя.

– Ты что? – сказала Шелли с горящими глазами. – Если ты его посмотришь, то все поймешь.

Очередная попытка заставить меня посмотреть её любимый сериал. И так каждый раз. Похоже я наступила на мину. Шелли начала рассказывать все возможные подробности сериала. Я уже привыкла отключать свои уши, когда она начинает свой рассказ. Она может так хоть целый день, если её не остановить. Под её рассказы мы продолжили шаг.

Шелли остановилась и посмотрела на меня.

– Лучше скажи, почему ты снова позволила этим дурам обижать тебя?

Я опустила взгляд вниз.

– А что я могу сделать?

– Как что? Сказать что-нибудь в ответ. На крайний случай, схватить за волосы и шмякнуть об стол.

– Шелли… Я не могу как ты. – сказала я, потирая плечо.

Я не такая сильная, как Шелли. Я не могу постоять за себя, как она. У меня нет такого сильного характера, как у Шелли. Я просто вышла такой. Единственное что я могу сделать, это смириться с этим и все.

– Чего ты там не можешь? Говори громче. Скажи четко и ясно причину, что ты отличаешься от меня.

У меня есть много причин наших отличий. ТЫ достаточно умная, чтобы позволить себя лишний сон вместе учебы. А мне же приходиться делать наоборот. Жертвовать сном ради учебы, чтобы не отстать от тебя. Твои двадцать минут, это мой час. ТЫ можешь легко сказать, что тебе что-то не нравится. Я не могу так сделать. Я буду терпеть. Мне придется терпеть.

Шелли подошла ко мне. Между нами была пара сантиметров. Я могла четко рассмотреть, как запотели очки Шелли от её бурных вопросов, да и выражение лица у Шелли было озлобленное, как у воина спартанца. Даже в таком виде, она была красива. Не то что я.

– Хватит сравнивать себя с другими. Слышишь меня?

– Слышу, слышу, Еллочка.

Как только я произнесла Еллочка, Шелли вздрогнула на месте, как испуганная кошка. Вместе злобного спартанца появилась озлобленная кошка. Шелли схватила меня за куртку двумя руками и начала трясти.

– Сколько раз я просила тебя, не называть меня так?

– А что такого? Мне нравится. Елочка. – сказала я с акцентом на последнем слове, что еще больше взбесило её.

– Елочка? Елочка? Да я тебя сейчас прибью на место, что от тебя и места мокрого не останется!

– Елочка, ну что ты. – продолжала я с довольным лицом.

Елочка. Во время нашего первого дня один парень подошел к нам, а точнее к Шелли, чтобы познакомиться и, видимо, не правильно расслышал её имя. Он называл её Елли, а потом спросил не против ли она, если он будет называть её Елочка. Шелли, не имевшая опыта с парнями, с краской на лице не сумела подправить его и промолчала, что он принял за согласие. Парень еще пару раз назвал её так и ушел. Больше мы его не видели. Но Елочка осталась с нами до конца наших жизней.

Устав трясти меня за куртку, Шелли отпустила меня и положила руки на колени. Её взгляд был прикован к асфальту. Она посмотрела на меня и фыркнула. Это было мило.

– Я обижена на тебя, Мартен Лоран. – сказала Шелли, отвернувшись от меня, сложив руки на груди.

Ничего себе. Так официально ко мне обратилась, видимо, я не немного перегнула со своими шутками.

Шелли зашагала вперед, ускорив шаг. Из-за коротких ножек, она выглядела еще милее. Я догнала её и шла позади, оставив между нами один шаг.

– Шелли.

– Уйдите, я вас не знаю.

– Ну, Шелли.

– Молодая девушка, я вас не знаю.

– Ну, Шелли.

Я обогнала её и остановилась перед ней и показала ей свою улыбку.

– Ну Шелли…

– Ладно, прощаю тебя. Но если ты еще раз произнесешь это слово.

– Елочка?

– Наша дружба окончена. Приятно было иметь с вами дело, Мартен Лоран.

Мы дошли до перекрестка, где должны были попрощаться и пойти по домам. Я и Шелли стояли перед пешеходом, ожидая зеленый свет светофора. По вечерам, трафик был гуще, из-за чего приходилось ждать. Рядом с нами стояло еще несколько человек, залипавших в своих телефонах. Мне бы так. Лазить в телефоне, не думая и не волнуясь ни о чем. Я не могу себе этого позволить.

– Эй, Мартен.

– Да, Шелли.

На лице Шелли засияла широкая улыбку, что была ярче уличных фонарей.

– Мне тут утром пришло письмо.

– Письмо?

– Помнишь, как мы кидали заявки на учебу по обмену в штаты.

– Помню.

– Мне уже пришел ответ, но я решила подождать.

– Зачем?

– Дура, что ле? Чтобы вместе с тобой открыть. Ты проверяла свою почту сегодня? Должно быть и тебе уже пришел ответ. Только бы мы попали.

Пару недель назад мы нашли отличную стажировку в Америке, что так подходила для меня. Увидев объявление, я словно влюбилась в него и еще долго не могла отойти от него. Все условия было моей мечтой. Полная оплата всего. Просто всего. Я даже не буду перечислять. Невероятный опыт и практика в больницах Америки, и наконец, сертификат, который так пригодится с поиском работы. Я сразу же позвонила тогда Шелли. Вместе мы заполнили анкеты и отправили их в один день. Я так долго готовилась к экзамену, что и забыла об этом.

– Ну что ты стоишь, давай проверь почту, я хочу открыть вместе с тобой, чтобы был вау эффект.

– Хорошо.

Я открыла свой телефон и в уведомлениях было письмо. Это было письмо с ответом!

– Вижу по твоему лицу, что пришло.

– Да, пришло!

– Ну, что открываем?

Не дождавшись Шелли, я нажала пальцем по иконке почты и просмотрела письмо.

– Они взяли меня! – кричала Шелли, прыгая на месте. – Я прошла.

«Уважаемая Мартен Лоран. Мы вынуждены отклонить вашу заявку в связи с нехваткой мест. Надеемся на ваш успех в будущем. »

Нехватка мест? Успех в будущем? О каком успехе может быть речь, если вы мне отказали. К чему ваши «уважаемая»? Могли бы просто написать одно слово – отказано. Люди всегда любезничают, когда не хотят обидеть кого-то или чего-то добиться.

Я смотрела на письмо, отрицая его содержимое. Ведь я идеально подходила. Я так долго заполняла и думала над своей анкетой. И снова мои старания оказались никому не нужны.

– Мартен! Мартен!

Шелли прыгала на месте от счастья, повернувшись ко мне спиной. И тут я задумалась.

«Мы вынуждены отклонить вашу заявку в связи с нехваткой мест.».

То есть, не хватает мест. Значит ли это, что если каким-либо образом это место освободится, то они возьмут меня? Я посмотрела Шелли, стоящую прямо на бордюре, не демавшей об безопасности. Меня посетила мысль, от которой холодок пробежал по моим рукам и ногам, как электрический ток. А что если?

– Эй, Мартен ты чего там молчишь? – сказала Шелли, обернувшись.

Я своими руками толкнула её на дорогу. Время, кажется замедлилось. Шелли пыталась что-то сказать, но я её не слышала. В ушах звенело без остановки. Шелли упала прямо на дорогу. Под машину. Словно, кадры из моей жизни вырезали ножницами. Я не заметила, как машина сбила Шелли, я видела перед собой только результат. Машина врезалась в Шелли. На белом бампере остался кровавый след. Шелли лежала на боку, не двигаясь. Кто-то из рядом стоящих людей закричал. А я продолжала смотреть на Шелли. Кровь расползалась из-под её головы, стекая вниз к мелкому канальцу, предназначенного для дождя. Водитель выпрыгнул из своей машины и рванул к Шелли. Он начал трясти её, размазывая кровь с асфальта. Даже черное пальто Шелли выглядело липким и приобрела красный оттенок.

Неожиданный гость

Я убежала. Я развернулась и побежала в сторону дома. Я бежала, не оглядываясь ни на что. Спотыкаясь о камни, задыхаясь, я бежала, пока не увидела дверь квартиры. Вломившись внутрь, я тут же заперла дверь на все возможные замки и подставила стул. Мои ноги онемели и отказались двигаться. Я села на пол, опершись спиной к двери, обхватив свои ноги. Я дрожала. Дрожь никак не унималась, а только росла.

– Это была не я. Никто не узнает. – оправдывала я себя. – Она поскользнулась. Да-да. Шелли просто поскользнулась. Она слишком обрадовалась и поскользнулась.

Ложь. Это все ложь. Кого я пытаюсь обмануть? Там было много людей. Кто-то из них точно видел произошедшее. Значит, кто-то точно позвонил в скорую. Возможно, с Шелли все будет в порядке.

Возможно, она даже не вспомнит этого.

Я начала смеяться. Это была истерика. Мне больше ничего не оставалась. Я смеялась и не могла остановится. Попытки утихомирить себя, прикрыв рот рукой, не помогли. Я смеялась так долго и сильно, что мой язык слипался с зубами и небом. Зубы стукались друг об друга, издавая ужасный звук.

Сопли перемешались со слезами и капали вниз на мою футболку. Что же я творю…

Не знаю, сколько времени прошло, но я пришла в себя. Почти. Ноги дрожали. Чтобы встать, мне пришлось опереться об тумбочку в прихожей. А дальше идти на кухню, опираясь на стену. Меня тошнило. Я хотела воды. Дойдя до кухни, налив стакан воды, я встала в ступор. Я рассматривала этот стакан воды, не зная зачем. Как только, я поднесла стакан ко рту, перед глазами всплыла окровавленная Шелли, лежащая на дороге. Руки отпускают стакана, и он разбивается об пол. Несколько осколков попадают на мои ноги. Сделав пару шагов, я сама не заметила, что порезалась.

– Нужно обработать рану.

Я достала аптечку из своего кухонного шкафа. Польза быть студентом-медиком заключается в том, что ты хотя бы знаешь, чем нужно мазать свой порез. Порезы на ноге оказались неглубокими. Пострадал только самый верхний слой кожи. С помощью пинцета и фонарика телефона я убрала все осколки из своих ног. Убедившись, что никаких осколков не осталось, я приступила к обеззараживанию. Проще говоря, взяла вату, промоченную в спирте, и тыкала ею на раны. Случилась бы эта рана в другой день, я бы орала от того, как сильно спирт жег мою кожу. Но сегодня я я не чувствовала жжения. Моя голова была забита другими мыслями. Посадят ли меня в тюрьму за мой поступок?

В страхе я закрыла все шторы и выключила свет. Темнота подчинила себе все пространство, не давая и капле свете попасть внутрь. Как-то слышала, что в темноте лучше думается. Даже с открытыми глазами я ничего не видела. На ощупь я нашла кровать и легла.

Зачем я это сделала? Это был самый главный вопрос. Зачем я столкнула Шелли? Я задавала себя эти вопросы, чтобы узнать ответ, который я уже знала. Чтобы освободить место и занять его. Неужели я так сильно хотела попасть на эту стажировку, что столкнула подругу на дорогу? А что мне оставалось? Шелли бы в любом случае получила бы её. Что мне остается сделать? Я не вышла с таким сильным характером, как Шелли, способная прорубить себе путь куда-угодно. Я не такая, как она. Что мне остается делать?

Если долго смотреть в темноту, она начинает смотреть на тебя. Мне казалась, что глаза из темноты смотрят и осуждают меня. Да, они смотрят на меня оттуда, где я не могу их достать. Я ничего не могу с этим поделать. Перед глазами снова появилась Шелли. То, как она тянут руку в мою сторону, падая на асфальт. Её удивленное лицо, не понимающего происходящего. Тот ужасный стук, с которым её голова столкнулась об асфальт. В темноте, эти мысли не давали мне покоя. Я встала и подошла к выключателю. Я попыталась включить свет, но его не было. Выключатель не работал. Я попыталась еще раз. Ничего. У меня было странное чувство, что пока я пыталась включить свет, глаза, следящие за мной, становились ближе. Они стояли за моей спиной. Меня охватила то ли паника, то ли страх. Я с безумством начала долбить по выключателю, в надежде включить свет. Мой последний удар по выключателю ломает его, после чего свет освещает комнату.

– Слава богу. – сказала я, упав на пол.

С улицы раздались какие-то резкие звуки, словно кто-то ударил камни друг об друга. Приоткрыв шторку, я увидела группу людей, стоящих перед домом. Жила я на первом этаже. Из моего окна можно увидеть улицу.

Эти люди, явно, не вели мирную беседу. Их было человек двадцать, не меньше. Они образовали две кучки. Во главе первой стоял высокий мужчина в серой рубашке и черной, напоминавшей классиескую от костюма, жилетке. Напротив, него стоял мужчина чуть ниже в яркой красной кожаной куртке. Мужчина в красной куртке смотрел на всех, подняв подбородок. Пробежав глазами по остальным, я поняла, что это не простые люди. У нескольких человек можно было заметить, как углы пистолета просвечиваются через ткань штанов. Мужчина в жилетке что-то обсуждал с мужчиной в красной куртке. Могу предположить, что беседа шла гладко для такой обстановки.

Мужчина в красной куртке просит одного из своих принести что-то. Ему принесли рюкзак, из которого он достал отрубленную руку. Еще свежую, если судить по цвету. Для меня видеть руку не впервой, уже привыкла в вузе. Мужчина в красной куртке бросает отрубленную руку перед собой.

Наступает тишина. Все смотрят на эту руку. Мужчина в красной куртке что-то говорит, но я не могу ничего услышить.

Мужчина в жилетке, похоже, злится, но старается не подавать виду. Я вижу, как вены на его руке и лбу буквально вздуваются, а пальцы сжимаются в кулак.

Как я вижу, встреча подходит к концу. Эти двое прощаются, оборачиваются друг к другу спиной и идут в разные стороны.

Мужчина в красной куртке достает пистолет и выстреливает в спину мужчине в жилете. Пуля попадает ему прямо в лопатку. Мужчина в жилетке теряет равновесие и падает на землю. Другие тоже начинают стрелять.

О боже мой. Я тут же прячусь и задвигаю шторы. Только еще и перестрелки мне здесь не хватало. Эти бандиты устраивают свои шоу почти каждую неделю. Нам остается только терпеть и надеяться, что нас их разборки не заденут. Приходится ждать, пока звуки выстрелов не утихнут.

Я бегу к двери, чтобы проверить замки, и тут слышу странный звук на кухне. Будто что-то хрупкое разбивается. Прибежав на кухню, ожидая увидеть разбитую кружку, я удивляюсь. На полу моей кухни лежит тот самый мужчина в жилетке, получивший пулю в спину. Окно на кухне разбито, а осколки лежат по всей комнате. Что да самого мужчины, он лежит без сознания. Ну твою же мать.

Что мне скажете делать? Разборка бандитов на улице продолжается.

– Найти его и привести живым! – кричит кто-то из бандитов на улице.

Не знаю, зачем или почему, я бегу к окну и снова задвигаю шторки, чтобы с улицы никто нас не увидел. Бандиты проходят мимо моей квартиры и продол жаютпоиски.

– Уходим! Он не мог далеко уйти!

Когда звуки на улице полностью утихают, я открывают шторы и убеждаюсь, что бандитов нет. Я смотрю на мужчину, лежащего на полу. Что я делаю? Я ударяю себя руками по щекам, чтобы привести в чувство. Не время думать, Мартен. Время действовать.

Из-за чувства совести или жалости, или в попытках восстановить свою карму, я решаюсь помочь мужчине. Он лежит лицом в пол. Отличные условия, чтобы достать пулю из лопатки.

Кровь из раны не идет. Это значит, что пуля сейчас внутри и закупоривает собой сосуды. Повезло ему. Я подготавливаю все необходимое для моей первой операции.

Наш профессор по судмедэкспертизе однажды рассказал мне, как он проводил подобную операцию на мужчине с пулей, застрявшей в шее. Мой случай должен быть полегче.

Для начала нужно найти пулю. Полазив пинцетов внутри раны, я также понимаю, что пуля прошлась по нижней границе лопатки, не повредив кость. Это невероятная удача. Мне остается только вытащить пулю и зашить сосуды.

Пуля закупоривает одну из четырёх легочных артерии, что были небольшого размера. Отлично. Нащупав пулю, я хватаю её пинцетом и тяну верх. Нужно действовать медленно, чтобы не повредить еще что-нибудь.

Пуля пробила слой кожи, жира, мышц, плевру, и дошла почти дошла внутренних органов, остановившись на легочной артерии. Нужно прилагать силу и стараться не делать лишних или резких движений.

Я достаю пулю и тут же бросаю в сторону. Кровь тут же хлещет из раны. Нужно прижечь сосуды и зашить артерию. Чем бы прижечь? Я осматриваю кухню и останавливаю взгляд на ложке. В мою голову приходит очень глупая идея, что может сработать. Стоит попробовать.

Я закрыла рану, забив её ватой. Кровь останавливается, что дало мне несколько минут нагреть ложку на газовой плите. Прогрев ложку до нужной температуры, я помолилась всем богам и приложила ложку к сосудам. Как-то раз я услышала, как полевой врач нагрел нож, чтобы прижечь рану. Сосуды скворчали под таким жаром и закрывались. Сработало. Теперь осталось только зашить рану. Благодаря практике в университете, зашить рану диаметром пару сантиметров не составило никакого труда. Иголка входила в кожу, я подтягивала её, и выходила через другую сторону. Об красоте шва я не думала, я использовала самый простой. И вот, я уже отрезаю нить ножницами. Пуля вытащена, артерия зашита, и дырки нету. Он спасен. Слава богу.

Возможно от стресса или после резкого прилива адреналина после моей экстренной операции, меня потянуло в сон. Я уснула.