Kitobni o'qish: «На другой стороне», sahifa 3
Глава шестая, звездолёт с роковым названием
Человечество вырвалось в космос в двадцать первом веке и принялось осваивать планеты солнечной системы одну за другой.
Содружество полностью овладело самыми крупными спутниками Юпитера, определив их в основном под военные нужды. На бесплодных землях Ио проводят испытания лётных прототипов, измеряют прочность новейших плазменных двигателей и вычисляют их коэффициент полезного действия. Полюса планеты отведены под испытание ядерного оружия, продажа которого оплачивает научные изыскания в области создания нового, уникального и максимально смертоносного оружия, продажа которого принесёт ещё большую выгоду. Пацифисты в своё время штурмовали стены министерства военной промышленности и обороны в Москве, призывая их остановиться, ведь создание оружия означает гибель людей, против которых оно будет применяться. Двухнедельные митинги были прекращены выступлением министра. Он начал с того, что попытался в красках описать реальное положение дел, которое заключалось в том, что за многие столетия своего существования спутник Ио бомбардировался собственной сейсмической активностью бессчетное количество раз. Множество вулканов регулярно выбрасывают на поверхность вещества из недр спутника, повышая, таким образом, уровень углекислоты, метана, серы, тяжелых металлов и радиации, что в количественном соотношении превышает в десятки тысяч раз выбросы, которые производят испытания оружия и лётной техники. Дальше министр поведал о том, что лучшая команда экологов, занимающаяся терраформированием, изучила естественную среду на Ио и заключила, что продолжение испытаний приведет к созданию сложного парникового эффекта, что в конечном итоге создаст на планете условия, пригодные для жизни.
– Отсюда следует, дамы и господа, – широко улыбаясь, заключил министр, – что министерство военной промышленности, создавая оружие и изучая его влияние, участвует в важной миссии терраформирования безжизненных планет и спутников и освоения космоса.
Вскоре после заявления министра военной промышленности был составлен акт о предстоящих работах по созданию благоприятных условий на Юпитерианском спутнике Ио, расписанный на столетия вперёд. Фактически акт позволял на законных основаниях взрывать на поверхности планеты всевозможное оружие, красноречиво называя это «развитием технологии терраформирования». И теперь, если кто-то осмеливался называть создание оружия тратой бюджетных средств или назвать министерство вооружения «несущим смерть всему живому», этого человека легко можно было обвинить в призывах к открытому противостоянию власти и в террористической деятельности против будущего граждан Содружества. За подобное нарушение уголовный кодекс Содружества предписывал лишение свободы сроком на пятнадцать лет с последующим тщательным контролем за неблагонадёжным гражданином.
Недра спутника Каллисто, так же принадлежащего Содружеству, ежечасно потрошили гигантские буровые машины, добывая бессчетное количество драгоценной руды. Её обрабатывают специальным образом и получают сверхпрочный и необычно легкий металл, которому дали не сложное название – каллистиний. Уникальные свойства нового материала расширили возможности человечества в каждой отрасли его деятельности, а единоличное обладание запасами каллистинианской руды сделало Содружество монополистом в продаже сырья и готовой продукции.
Поверхностью спутника Европа полностью овладела тяжелая промышленность Содружества. На развёрнутых здесь заводах, помимо всего прочего, создали каркас корабля «Циолковский-3», плазменный двигатель и материал для внешней и внутренней обшивки. Все фрагменты были аккуратно упакованы и транспортированы на кораблестроительные верфи в поясе астероидов.
Первую экспедицию за край Солнечной системы и сам корабль, было решено назвать «Циолковский» общим народным голосованием, в память об основателе отечественной космонавтики Циолковском Константине Эдуардовиче. Однако корабль не долетел даже до Урана и взорвался в пути из-за несовершенства конструкции. Тяжелый корпус и экспериментальный плазменный двигатель позволили первому «Циолковскому» преодолеть за семь лет лишь малую часть пути. Долгий бесперспективный полет негативно сказался на команде и на корабле произошел бунт, подробности которого в срочном порядке засекретили. Выжившие члены экипажа по возвращении получили звание Героя Содружества, но были изолированы в психоневрологическом диспансере из-за нестабильности психики.
«Циолковский-2» начал и закончил своё существование на орбите Ганимеда. Когда строительство корабля близилось к завершению, на подходе к строительной платформе взорвалась баржа, перевозившая баллоны со сжиженными газами, предназначенными для сварки металлических конструкций в условиях стабильного вакуума. Осколки баржи поначалу разлетелись в разные стороны, но затем, под силой притяжения Ганимеда и противодействующей ей силой притяжения Юпитера, они стали стягиваться в плотное облако острых разноразмерных смертельно опасных снарядов. Потное облако фрагментов баржи сделало несколько оборотов вокруг Ганимеда на низкой орбите и на достаточном расстоянии от строительной верфи. Но когда туча осколков стала набирать массу и приобретать свой собственный центр тяжести, радиус её орбиты стал увеличиваться. И на очередном круге массивная волна обломков и наполненных газом баллонов врезалась в площадку и разнесла на куски недостроенный «Циолковский-2». Теперь вся эта масса металлического мусора вращается по своей орбите вокруг Ганимеда, из-за чего луна Юпитера приобрела отдаленное сходство с Сатурном.
Прошло более десяти лет после катастрофы со вторым «Циолковским», прежде чем правительство осмелилось запустить новый проект под гордым названием «Циолковский-3». На эту тему длительное время происходили споры между инженерами-проектировщиками и суеверными чиновниками из министерства идеологии. Последние связывали прежний неудачный опыт с именем, под которым затевалась научная экспедиция и совершенно не хотели понимать объяснения касательно технологического скачка в области легкосплавной металлургии и плазменных гиперскоростных двигателях. В конечном итоге инженеры отстояли своё право назвать третью попытку покинуть Солнечную систему именем смелого мечтателя, мудрого учёного и человека, радевшего за идею покорения космических пространств человеком.
По истечению двенадцати суток пути челнок снизил скорость и плавно подлетел к стыковочному шлюзу на верфи, расположившейся между крупными астероидами в поясе между Марсом и Юпитером. Компьютер заполнил шлюзовую камеру воздухом и выровнял давление, прежде чем открыть двери перед космонавтами.
Лида взволнованно переминалась с ноги на ногу. Сердце переполняли восторг и непреодолимое желание поскорее достичь глубин космоса. И даже тот факт, что званием капитана корабля удостоили другого, совершенно не омрачал радости Лиды. Она с нетерпением ожидала, когда ей позволят занять место старшего пилота, чтобы отправиться в путь, на встречу невероятным и захватывающим приключениям.
Под потолком зажглась яркая зелёная лампа, и двери шлюза с мягким и протяжным вздохом – «шшуух», – расступились перед отважными космонавтами. Капитан Смирнов прошел в шлюз, но затем остановился перед дверью, ведущей на корабль «Циолковский-3» и обернулся лицом к экипажу.
– Друзья мои! – провозгласил капитан, высоко задирая голову и вглядываясь в лица подчиненных из-под низко опущенных век. – Коллеги! – голос Смирнова звучал взволновано с нотками торжественного пафоса. – Этот чудесный корабль станет нашим домом. Мы станем здесь семьёй. На нас возложена важная и ответственная миссия – открытие нового мира. А перед нами лежит чудесная и ещё неизведанная Вселенная. Так давайте же проявим наши лучшие человеческие качества и шагнём в эту пропасть без тени сомнения и страха, но с ответственностью и чувством долга!
Смирнов замолчал, и несколько людей с задних рядов не смело закричали «Ура!».
– Ура, товарищи! – с воодушевлением поддержал капитан крикунов и жестом повёл за собой на корабль.
На корабле царила суматоха и хаос. Люди в униформе монтажников бегали с инструментами в руках. Из глубины корабля доносился шум циркулярной пилы и нескольких шуруповертов.
Команду экипажа встретила девушка в униформе с нашивкой символа кислородной фермы и аграрной лаборатории. Увидев капитана Смирнова, она подбежала к нему и принялась выражать своё недовольство обстановкой.
– Вы понимаете, что мы не можем лететь? – кричала девушка, – Ничего не готово! Совсем ничего не готово! В лабораториях по микробиологии невозможно работать! Там не налажена вентиляция. Боксы для работы с биоопасными материалами даже не построены, хотя по проекту должны быть. А мой сад… ему требуется как минимум три месяца, чтобы начать снабжать корабль кислородом. А чем же мы будем дышать до этого?
Капитан терпеливо выслушивал разгневанную девушку, снисходительно улыбаясь ей и глядя поверх её головы. Женатый почти сорок лет мужчин, он умел игнорировать женские истерики. К чему пытаться, думал Смирнов, говорить и слушать женщину, если нужно просто дать ей накричаться вдоволь?! С его покорной супругой это всегда срабатывало. Пять минут буйной истерики и одно короткое обещание с его стороны, и вот разгневанная женщина уже снова шелковая, покладистая и делает всё так, как ей скажут. «Любому человеку нужно порой спустить пар, что уж говорить о женщине?!» любил повторять Смирнов.
Когда девушка из кислородной фермы закончила перечислять недоработки корабля, она вопросительно посмотрела на молчаливого капитана. Она недоумевала, почему он не отвечает на её вопросы и даже не пытается что-либо объяснить.
– Капитан Смирнов, вы слышали, что я вам сейчас говорила? – обессиленно вздохнув, спросила девушка.
Смирнов надменно натянул губы, опустил взгляд на нашивку с именем, улыбнулся ещё шире и произнёс:
– Доктор Сандовал, когда у меня возникнет вопрос о том, как нужно выращивать помидоры или как часто поливать кактус, я спрошу у вас что делать. Но здесь, – Смирнов обвёл глазами помещение, насколько хватало взгляда, – я капитан, и я говорю, что мы будем делать. Этот корабль покинет вервь через восемь часов и не минутой позже. Вследствие этого я вынужден просить вас, дорогуша, заняться своим делом, в чём бы оно ни заключалось.
Доктор Сандовал поджала губы и, ничего не говоря, ушла прочь.
– У кого-то ещё есть возражения? – спросил капитан и, не услышав ответа либо каких бы то ни было возражений, приказал всем занять свои рабочие места согласно должности.
Для Лиды и экипажа была организована торопливая экскурсия. По долгим унылым коридорам их провели в жилой бокс, где показали каждому свою персональную каюту, затем отвели в спортзал, в котором тренажеры и оборудование для работы с большим весом лежало не распакованным в ящиках.
Торопливый экскурсовод, поглядывая на часы, протащил прибывших астронавтов мимо столовой, откуда доносились грозные крики и обещания жестокой расправы. Шеф-повар поносил рабочих, которые до сих пор не установили кухонное оборудование и не подключили фризер, в котором должны храниться тонны замороженных продуктов.
– Похоже, – заметил Кирилл, – быстрорастворимая еда это то, что нас ждет.
Лида согласно кинула, с неудовольствием представляя неаппетитный ужин.
Экскурсовод повел своих подопечных через лаборатории, о которых говорила разъяренная некомпетентностью рабочих монтажников доктор Сандовал. Здесь уставшая бригада искала ошибку в монтаже вентиляции, пытаясь заставить систему вытяжных шкафов для проведения экспериментов откачивать воздух, а не нагнетать его. Экскурсия промчалась через ботанический сад, который больше походил на несколько грядок с едва проросшими ростками плодово-ягодных культур. Здесь доктор Сандовал руководила процессом пересадки саженцев из привезенных с Земли горшков в специально подготовленную почву.
– Это кошмар! – воскликнула доктор, увидев команду экипажа. – Мы ничего не успеваем, а этот мужлан хочет, чтобы мы отправились через восемь часов. Как вы себе это представляете? – задала доктор риторический вопрос.
Из группы экскурсантов вышел пухлощёкий мужчина с искренней белозубой улыбкой. Это был тот самый человек, который ещё на Земле донимал Лиду и Белоокова конспирологическими теориями, в которых, впрочем, прослеживалось нечто разумное.
– У меня есть вопрос, док, – спросил человек, не стирая улыбки со своего лица, – как вообще планировалось на корабле устраивать действующую кислородную ферму?
Доктор Сандовал взмахнула руками, подразумевая тем самым, что вопрос задан верный. Она глубоко и тяжело вздохнула и неожиданно спокойным и тихим голосом отвечала:
– По проекту я должна была высадить саженцы ещё полгода назад. Ко дню окончания строительства, здесь бушевал бы уже целый сад. Окрепшие растения начали давать кислород, а некоторые из них – плодоносить.
– Я чувствую, что где-то здесь притаилось «но», – продолжая улыбаться, сказал любитель-конспиролог.
– Разумеется! – доктор Сандовал всплеснула руками. – Полгода назад, когда по проекту я должна была приступить к работе, меня отказывались пускать на корабль. Всё потому что строительство корабля неприлично запаздывало, и буквально ещё полгода назад на месте моего сада ничего не было! Растения, которые я вырастила к установленному по проекту сроку, погибли, не дождавшись пересадки в грунт. Я ходила по кабинетам этих белых воротничков и пыталась выяснить истинные сроки отправления. Все как один твердили, что отправление запланировано на февраль будущего года. Они заверяли меня, что корабль и отдельные его части не безопасны и пропустить меня в мою же лабораторию нельзя. И вот, на дворе только июль, а мне сообщают, что я должна немедленно явиться на корабль и создать рабочую ферму к отправке в сентябре. Я хотела было пойти по очередному кругу белых воротничков, но у меня совершенно не осталось сил, чтобы продолжать с ними бессмысленную беседу. Кроме всего прочего, я и так знаю, что они мне скажут. Эти люди ловко избегают собственной ответственности и перекладывают вину на плечи любого, кто подвернётся под руку. Пожмут плечами и выставят меня виноватой. Так что я поспешила упаковывать то, что можно хоть как-то приспособить здесь. Взгляните на этих крошек!
Доктор Сандовал указала на ряды ящиков, в которых небольшими стайками застенчиво ютился растительный молодняк.
– Это всё, что мне удалось вырастить в теплицах на Земле за этот короткий срок. Никто не стал слушать меня. Все только и делают, что отмахиваются от моих вопросов или попыток разъяснить ситуацию. К чему вообще брать ботаника на борт корабля, если его мнение не важно?!
– Капитан Смирнов считается только со своим отражением в зеркале, – ответила Лида доктору. – Не стоит принимать его слова на свой счет.
Доктор Сандовал обернулась на Лиду и вдруг просияла лучезарной улыбкой.
– Как вы это верно подметили! С этим человеком невозможно говорить. Он просто не слышит собеседника. А ведь впереди четыре года экспедиции… – улыбка слетела с губ девушки. – Как же с ним работать?!
Все присутствующие, опустили тяжелый и вдумчивый взгляд в пол. Многих, кто был знаком с капитаном, терзал точно такой же вопрос.
– Просто постарайтесь не контактировать с ним, – ответила Лида, нарушив молчание. – А уж он вряд ли станет искать встречу с вами. Капитан предпочитает не общаться с людьми умнее его.
Лида широко улыбнулась и с готовностью смотрела на доктора Сандовал, предвкушая волнительные мгновения, когда их взгляды встретятся. Однако Лиду постигло разочарование. Доктор Сандовал, глубоко задумавшись о чём-то, удостоила Лиду беглым взглядом поверх головы и учтивым кивком головы.
Экскурсовод, вспомнив про время, принялся недовольно бурчать и подгонять группу космонавтов. После кислородной фермы экипажу продемонстрировали машинный зал, в котором происходит управление четырьмя плазменными двигателями. Затем бегло показали хранилище с боевыми ракетами и блок управления орудиями ближнего и дальнего боя. В отличие от всего остального корабля, этот сегмент оказался единственным полностью доработанным и готовым не только к экскурсии, но и к работе.
– Вероятно, всё дело в нашем менталитете, – задумчиво протянула Лида, наклонившись к Кириллу.
– Что именно? – озадаченно спросил тот.
– Об этом, – Лида ткнула пальцем в дверь, за которой расположился блок управлениями оружием корабля. – Мы умеем строить оружие, потому что всегда готовимся либо к атаке врага либо к тому, чтобы напасть самим.
– Ну, – задумчиво протянул Кирилл. – Это наша безопасность. Нельзя предусмотреть всё, но мы должны быть готовы настолько, насколько это возможно.
– Да, но я имела в виду другое. Большая часть наших налогов уходит на изобретение всё новых и новых способов убивать. Так что мы вовсе не думаем о том, а как же нам жить? Вот тебе наглядный пример. Руководство озадачилось постройкой целого отделения «смерти», которое возможно нам и не пригодится. Скорее всего, не пригодится. Но совершенно проигнорировало вопрос жизненно важный для всех членов команды корабля.
– Ты про сад? – уточнил Кирилл несколько отстраненно. – Действительно, здесь наше руководство поступило опрометчиво.
– Это всё, что ты можешь сказать? – изумилась Лида.
– А что ты от меня хочешь? – возмутился Белооков. – Чтобы я сказал, что мы живем в опасном, настроенном враждебно, военизированном государстве? Мы все это и так знаем. Но какой смысл говорить об этом? Этого не исправить. Учеными управляют глупые и ограниченные вояки. И мы ничего не можем с этим поделать. Пока мы «снизу» – мы вынуждены подчинятся.
Лиду захлестнули возмущение и негодование, так что на пару секунд она остановилась, с недоумением в глазах глядя в спину своего друга.
– Как ты можешь так говорить? – спросила она, догнав Белоокова. – Этими словами ты ставишь их работу по управлению выше той, что делаем мы.
– Вообще-то, так и есть, – убежденный в своей правоте, отвечал Кирилл.
Шокированная во второй раз, Лида захлебнулась в своём возмущении.
– Но разве ты не понимаешь, что не делай мы свою работу, им будет не на что жить и нечем управлять?
– Вот именно, мы единый организм. Просто с разными полюсами, – сказал Кирилл, удивленный возмущением подруги.
– Да, и видимо, полюса эти друг с другом никак не связаны, – обессилев, воскликнула Лида.
– Ну что ты начинаешь?! – словно заразившись Лидиным возмущением, громко спросил Кирилл. – Мы уже больше сотни лет живём при такой системе. Всех всё устраивает. Изменить что-либо мы не можем, а раз так, то зачем об этом говорить и думать?
– Да всё мы можем! – раздался улыбчивый голос за спиной Лиды и Кирилла. – Мы всё можем! Хотя бы даже просто говорить о том, что нас не устраивает и что бы мы хотели изменить.
Лида оглянулась. Её догонял всё тот же пухлощёкий мужчина с изумительно белозубой улыбкой. Рядом с ним шествовал угрюмый и худощавый компаньон, приветственно, но при этом как-то без удовольствия и несколько обреченно помахавший Лиде рукой.
– Ах, это снова вы, – усмехнулась Лида. – Человек, который разоблачил государственные тайны!
– Можно просто Шамиль, – рассмеялся мужчина. – Я старший программист. Отвечаю за программное обеспечение. Проще сказать, я пишу программы, с помощью которых ты, – Шамиль ткнул в Лиду пальцем, – будешь управлять этой громадиной. Здорово, правда! – мужчина снова рассмеялся. – А этой мой давний друг, Карлсон, главный инженер и механик машинного отдела. На самом деле его зовут Карл Сомович, но мне можно называться его Карлсоном.
– Нет нельзя, – мрачно заметил худощавый.
– Нет, можно! Но только мне. Мы давно знакомы. А впрочем, вы зовите его как хотите.
– Спасибо, это очень гостеприимно, – улыбнулась Лида и пожала руки новым знакомым.
Они продолжили следовать за экскурсоводом, который безжизненным голосом зачитывал текст с листа. Энергичный и неугомонный Шамиль, идя чуть позади Лиды, не прекращая улыбаться, какое-то время шёл молча, но затем снова обратился к Лиде.
– На самом деле, есть простой ответ на тот немой вопрос, что кружиться сейчас в воздухе, – с довольной белозубой улыбкой сказал Шамиль, хотя к нему никто не обращался.
– Это какой же вопрос? – спросила Лида, обернувшись на программиста.
– Частные исследовательские рейсы! – провозгласил Шамиль, ожидая, по-видимому, что слушателям всё станет понятно.
Реакции не последовало, и программист решил уточнить:
– Неужели вы ничего не слышали?
Лида и Кирилл пожали плечами.
– Какая-то малоизвестная частная компания из Королевства Британии и Ирландии отправила небольшой крейсер за пределы Солнечной системы. Это крах для нашего авторитета на просторах космоса. Если до этого Содружество проигрывало в этом вопросе только Альянсу, то теперь нам утёр нос какой-то миллиардер и группа отчаянных искателей приключений. Сроки отправки корабля были пересмотрены в экстренном порядке и сдвинуты, чтобы не давать фору конкурентам. Именно поэтому многое здесь не готово к полёту.
Лида недоверчиво глядела на Шамиля, но потом удовлетворённо кивнула.
– А я даже не удивлена, что так всё вышло.
– Надеюсь, – встревоженно протянул Кирилл, – мы не разобьемся из-за этой спешки и гонки кабинетных крыс.
Поднявшись на мостик, Лида, Кирилл, программист Шамиль и ещё несколько членов команды пилотирования, заняли свои места и принялись настраивать и готовить корабль «Циолковский-3» к отправке.
