Kitobni o'qish: «Последний полотёр. Роман в беседах, фрагментах и красках жизни»

Shrift:

В прошлое с полотёром

Книга Абрама Вовина «Последний полотёр» интересна и с жанровой точки зрения, и по содержанию. Здесь всё по стилистической науке: сперва очень подробное предисловие, где автор рассказывает о своём герое, объясняет, почему он интересен. Что-то здесь есть манкое от старых времён: беседы, которые ведёт автор и его герой, неспешность их рассуждений и выводов, регулярность встреч и бесед. Поводом для книги стала уникальная биография героя, мощный корпус сведений, сохранившийся в его памяти, важность его жизненных перипетий для понимания истории страны, без идеологических догм и фальсификаций.

Форма повествования действительно оригинальная. Это диалог между автором и героем, не театрализованный и не протокольно засушенный, а данный в форме, когда автор выступает кем-то вроде интервьюера. Его вопросы ведут героя, и мы постепенно через историю его жизни, его родных открываем для себя, как велик русский человек в своих испытаниях и как наблюдателен и творчески зорок автор этого произведения.

Перед тем, как перейти к подробностям, и, надо сказать, порой головокружительно увлекательным, автор устами героя рассказывает нам историю его предков. Мне импонирует, что, в отличие от многих других семейных хроникёров, он не зацикливается на личных обстоятельствах, а показывает именно те моменты, что судьбоносны для истории страны, благо предки у него действительно не мыслили своей жизни без Отечества и служили ему верно и преданно. Один из них – царский генерал Абрамов, это судьба героическая, и она выписана рельефно и запоминается. «Сам Абрамов будет тяжело ранен и буквально завален трупами врагов и соотечественников. Его найдёт и вынесет на себе с поля боя будущий туркестанский генерал-губернатор и командующий туркестанским военным округом генерал-адъютант Кауфман. Его многолетний друг». Бабушка полотёра была революционеркой-бомбисткой. Размышляя о ней, автор и рассказчик делает интересные выводы о том времени, одном из самых решающих для дальнейшего многовекового пути России. В частности, о том, что идущие в народ очень часто этим народом отвергались, не принимали того, к чему революционеры-народники призывали.

Наверное, все заинтригованы. «А при чём тут полотёр? Вроде бы о полотёре рецензент до сих пор ничего не сказал, однако название книги говорит само за себя». В авторском предисловии, которое я же упоминал, на это дан исчерпывающий ответ. «Слово за слово, мы разговорились. Выяснилось, что мой спутник едет в санаторий “Заря”, где ему предстояло натирать мастикой полы. Звали его Александр. Он был полотёром. Сейчас, в 20-х годах XXI века, мало кто знает, что это такое. Смысл заключён в самом слове.

Тонко и без перехлёстов описаны время рождения героя, жизни его близких родственников в эпоху борьбы с космополитизмом. Жанр беседы помогает автору нащупать правильный тон, возможность менять интонацию, за её счёт ставя нужные акценты, и используется автором на сто процентов. И вот, наконец, мы доходим до самого героя, его взросления, его насыщенной биографии. Мастерство автора заключается в том, что он в кратких словах умеет дать всеобъемлющие характеристики. Вот как его герой говорит о себе: «В отличие от многих других ребят, которые росли циничными и жестокими, я был сентиментален и романтичен. Те ловили и мучили кошек, а я – не смейся – лечил птичкам сломанные лапки». Ясно, перед нами натура романтическая и сострадательная. Через эти его качества, сквозь их призму мы воспринимаем всё дальнейшее. И его непростую юность, получение рабочей профессии. И ту советскую атмосферу, где на улице могло произойти вот такое: «Ребята ушли вперёд, я немного отстал, завязывая шнурки на ботинках. Наверное, Провидение сыграло тут свою роль. Когда я пошёл догонять ребят, я случайно столкнулся, как говорится нос к носу, с Юрием Алексеевичем Гагариным».

Чистая и трогательная история первой любви героя написана в лучших традициях русской лирической прозы. Узнаем мы, и как в поисках заработка герой овладел профессией полотёра – история характерная для тех лет, когда люди стремились подрабатывать трудом, а не афёрами. Хороший, не злобный, совсем не в духе перестроечных разоблачителей фрагмент об армейской жизни героя; он показывает нам его характер в процессе мужания, и опять-таки автор не спешит, не нагромождает повествование аффектами, его волнует психология человека, заставшего нашу страну в XX веке, веке турбулентности и испытаний, его развитие, его размышления и наблюдения. Интересно, что, вспоминая службу в Киеве в конце бо-х годов, герой отмечал, что никакой бандеровщиной тогда и не пахло. Враги с Запада начали свою работу позже.

Профессия полотёр разбирается в книге с художественной точки зрения. Никогда не думал, что эту профессию можно так опоэтизировать, провести такие сравнения, взять такие любопытные ракурсы. Чего стоит воспоминание о спектакле «Лев Гурыч Синичкин» в Театре Сатиры, где полотёра исполнял великий Анатолий Папанов. А рассказ о деле кремлёвских полотёров в тридцатые годы для многих станет настоящим открытием.

Многих великих людей советского времени видел герой, натирая им полы в квартирах. Воспоминания о них полны деталей, которые дают нам представление о повседневной жизни знаменитостей.

Заканчивается книга замечательно. Не могу не привести последний её абзац: «Один мудрец сказал: прошлое – это “машина времени”, куда уносимся порой против воли; будущее – “магическое зеркало”, в котором хотим видеть то, что хотим видеть; а настоящее, особенно для молодёжи, всегда полно беспечности и мечтаний с его неопределённым, смутным очарованием, где легко схватить лихорадку Эбола. Не будем же болеть душой, впускать обман в сердце и будем трезвы умом во все времена».

Максим Замшев,

Главный редактор «Литературной газеты»,

Председатель МГО Союза писателей России,

Член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, Президент Академии поэзии

Пролог

Эта книга составлена из хроники жизни одного человека, которому есть что сказать читателю. Мы познакомились случайно в электричке по дороге в Сергиев Посад. Тогда подмосковный город носил имя Загорск, поскольку случилось это где-то в середине 70-х годов прошлого века. Это время теперь часто называют «совковым», но оно было замечательное. И незабываемое для тех, кто в нём жил.

Иногда те годы считают «застоем». Но застой проявился скорее в 90-е годы, принеся торможение и хаос во все сферы жизни. СССР как союз народов был собран и стоял на принципе общенародной собственности и всеобщего труда всех граждан. Это был не только механизм, обеспечивающий и воспроизводящий все социальные отношения и права граждан, но и важнейший символ «общего дела» и общей исторической судьбы. Ликвидация СССР открыла настежь все двери для расхищения этой собственности.

Как произошла моя встреча с героем книги? Хоть поезда тогда и ходили по расписанию, но вагоны были почти всегда переполненные, многим приходилось стоять в тамбуре. А те, кто успел занять сидячее место, либо сразу начинали дремать, либо просто смотрели в окно, листали журналы или обменивались репликами. Так завязывались дорожные знакомства, которые ни к чему не обязывали и прекращались сразу после выхода на нужной станции.

Но в нашем случае всё произошло не так. Встреча с этим удивительным человеком имела для меня какое-то мистическое значение, она многое перевернула в моей журналистской судьбе, заставила по-особому взглянуть на окружающий мир, людей, общество, дала творческий толчок в литературной работе.

Можно сказать, превратила начинающего студента-репортёра в подобие Гиляровского. И я понял, что важно не гоняться за сенсацией, а познавать жизнь, искать и находить в ней её героев, главных персонажей этой метафизической драматургии. Глубокое проникновение в судьбу реального человека – основа писательского труда. Теперь, когда минуло несколько десятков лет и я стал известным публицистом, а он – заслуженным и уважаемым в своей среде человеком, мне это тем более очевидно, как и то, что наша встреча была предопределена судьбой. Можно сказать и так, что литератор нашел своего героя, а тот – своего автора.

Мы принадлежали с ним к одному поколению и были ровесники. А поколение это советских людей. Мы родились в 40-50-х годах. Воспитывались и учились в 60-70-х. Работали и работаем по сей день, хотя давно на пенсии. По сути, мы остались теми же людьми, со своими нравственными ценностями и принципами.

За это время страна пережила почти семь разных десятилетий. Вспомним, что за эти годы происходило в СССР и в мире? Только главные события и факты. Пятидесятые годы, когда герой книги и её автор были ещё детьми.

Итак, середина века. В 1949 году, в день рождения Александра, Советский Союз стал вторым полноправным членом «ядерного клуба», нарушив американскую монополию на оружие массового поражения: отечественными учёными была создана и испытана первая атомная бомба. Полыхнуло на Корейском полуострове. И мир снова стал напоминать пороховой погреб. Началась война между двумя корейскими государствами, в которую со временем полуофициально и нелегально были втянуты США, СССР и Китай.

В Америке началась эпоха маккартизма. Не доведя борьбу с «безродными космополитами» до конца, умер Сталин. Человек, имя которого – кем с ужасом, а многими с восхищением – десятилетиями воспринималось как синоним советской России. Он даже в гробу сумел увлечь за собой в могилу тысячи москвичей и гостей столицы, задавленных насмерть во время похорон. Первым секретарём ЦК избран Никита Хрущёв, а всесильный Берия неожиданно арестован, осуждён и тут же тайно расстрелян.

В 1957 году главным событием, всколыхнувшим всю страну, стал Московский фестиваль дружбы народов. Столица СССР никогда не видела такого наплыва иностранцев и такого обильного общения с посланцами «другого мира». Последствия этих «прорванных плотин» советским идеологам предстояло расхлёбывать ещё не один год, а в роддомах появилось немало чернокожих младенцев.

В конце этого десятилетия Никита Хрущёв посетил с дружеским визитом США, где встретился с президентом Эйзенхауэром. Почти одновременно в Москве и Нью-Йорке прошли выставки достижений науки, техники и культуры двух стран-соперниц. И многим в мире показалось, что лёд холодной войны начал таять. Однако Карибский кризис был уже не за горами…

После этого «лирического отступления», дающего читателю ощутить звуки и запахи середины прошлого века, обратимся к герою книги, вернувшись к началу пролога. В электричке напротив меня сидел мужчина средних лет, крепкого телосложения, с живым умным взглядом. Слово за слово, мы разговорились. Выяснилось, что мой спутник едет в санаторий «Заря», где ему предстояло натирать мастикой полы. Звали его Александр. Он был полотёром. Сейчас, в 20-х годах XXI века, мало кто знает, что это такое. Смысл заключён в самом слове.

Ещё в те времена эта профессия была редкой, а теперь и подавно. Ниже я проясню суть этой работы. Она таит в себе много тонкостей. Но пока о герое книги. Позже Александр сменил много профессий, а наши встречи стали регулярными. С ним было интересно общаться. Как с ходячей энциклопедией. Но не книжной, а исполненной народной мудростью, словесной меткостью и остроумием.

Он много знал, ещё больше умел, обладал талантом рассказчика, а истории его всегда носили живописный и остросюжетный характер. В жизни Саша сталкивался с разными знаменитыми и даже выдающимися людьми той эпохи, некоторые из них были известны всей стране, за границей, во всём мире. Это была элита, или богема, советского общества.

Встречи с артистами, писателями, деятелями искусства, знаковыми, культовыми личностями двадцатого века и составили основу книги «Последний полотёр». Но были и просто забавные анекдотические истории, случавшиеся в жизни нашего героя. Все они, безусловно, представляют интерес для сегодняшнего читателя. Слушая его рассказы, я жалел, что они могут пропасть втуне, останутся только в его и моей памяти.

Я в это время заканчивал факультет журналистики МГУ, мечтал стать писателем и посоветовал ему хотя бы записать все эти истории в блокнот. Создать своеобразный конспект. Что он и начал делать. А однажды Александр забыл свой блокнот на сиденье в электричке, сойдя на станции раньше меня. Заметив это, я забрал блокнот с собой, чтобы вернуть владельцу позже.

Встретились мы снова через неделю. За это время я прочитал весь блокнот от корки до корки. Это было фрагментарное произведение в жанре французских плутовских романов восемнадцатого века. Но оно требовало литературной обработки. Редактуры. Шлифовки. Чтобы заблестеть, как натираемый полотёром паркет.

Я знал, что Саше некогда этим заниматься, да он и не стремился стать ещё и писателем, плюсом к другим своим разнообразным профессиям. И я предложил ему свои редакторские услуги. Он согласился. Так начала рождаться на свет эта книга. В ходе работы она трансформировалась в жанр интервью. Вопрос – ответ. Но прошло ещё много лет, прежде чем мы отнесли её в издательство.

Мы вместе решили ограничиться в нашей книге периодом с рождения Александра до 1990 года. Почему не пойти дальше? Ведь встречи наши и беседы продолжаются и сейчас, когда на дворе 2024 год. И за эти более чем тридцать лет произошло много интересного и важного, как в жизни героя книги, так и в стране, в мире.

Но пусть это останется пока за пределами текста, как некая завеса и возможность продолжить потом, когда придёт время и желание. А вообще-то это обобщённая судьба советского человека, которая кончилась с исчезновением Советского Союза. Нет, не кончилась, а видоизменилась, перешла в иное физическое и духовное состояние и качество.

Название книги родилось как-то само собой. Читателю старшего возраста может вспомниться яркий эпизод из фильма Георгия Данелии «Я шагаю по Москве», где Владимир Басов в роли полотёра учит молодого сибирского прозаика: «Заснул я как-то на лавочке, а у меня пальто драповое спёрли. Во сюжет! А? Сюжет?»

Там полотёр изображен смешно, карикатурно, на фоне бюстов Толстого и Чехова. Как бы тоже писатель, да он и притворялся таким перед сибиряком и его другом, проходчиком метро, которого играл юный Никита Михалков. Потом пришёл хозяин квартиры, настоящий писатель, и всё встало на свои места.

В нашей книге главный герой совершенно другой. Во-первых, он действительно был одним из лучших полотёров столицы. А во-вторых, полная противоположность эпизодическому персонажу Басова. Биография Александра – это настоящий учебник жизни, где многие страницы насыщены удивительными коллизиями и поистине кинематографичны. А кроме того, поучительны.

Кто-то из мудрецов, кажется Сократ, сказал, что «человек есть то, что он ест в жизни». А питается он, разумеется, не только капустой с котлетами, но и плодами с древа познания добра и зла, с древа жизни. Это имел в виду древний грек. Конечно, кто-то может обойтись только физической пищей, и таких людей становится сейчас всё больше и больше.

«Хлеба и зрелищ» – ещё один лозунг современности, достигший наших дней со времён Рима и поставленный выше других. И очень жаль, если человечество окончательно превратится в тупое стадо козлов и баранов, куда его подталкивают умелые англосаксонские пастухи.

«Наглосаксы», как говорит Александр. Они ведь тоже существуют в своей животной стае. Но тем и отличается стадо от стаи, что первых ведут на убой, а вторые, якобы несущие им свои «ценности», питаются ими.

Однако есть исключения, чьё свободолюбие неоспоримо. И если уж продолжать эти аналогии, то существуют ещё летающие в одиночку птицы, такие как орёл или ворон. Не говоря уж о мифической жар-птице или птице феникс. Человек тоже относится к миру млекопитающих. А вот к какому виду можно причислить Александра, я не знаю. Да может быть, это и неважно. Оставим решение за читателем. Выводы он сделает в конце, закрыв книгу.

За спиной Саши была работа токарем, парикмахером, поваром, строителем, служба в государственных и партийных органах, докторская диссертация, юридическая практика и много чего ещё. Талантливый человек, как говорится, талантлив во всём. Но всё-таки особенно он гордился негласным званием знаменитого полотёра Москвы. Этот почётный титул был дан ему по праву.

Он был одним из лучших в своём деле, достиг в нём вершин мастерства. Познал все тайны этой редкой профессии. Александр работал полотёром в богемных домах столицы, знакомился с выдающимися людьми своего времени, дружил со многими из них. Высокие партийные функционеры, государственные чиновники, деятели науки и искусства звали его для работы в свои квартиры и хоромы.

Вот только один эпизод. Пригласили его в правительственную ложу Большого театра. Но не наслаждаться «Пиковой дамой» вместе с Брежневым и Индирой Ганди, а за день до премьеры. С какой целью? Для работы. Полы в ложе должны сверкать, как лучи солнца.

Надо пояснить. Во-первых, он был мастером в своей профессии, одним из лучших. Во-вторых, его тщательно проверили по линии госбезопасности. Ну и в-третьих, ещё в армии он служил на секретном объекте, что уже говорило о его благонадёжности.

И всё же, пока Александр усердно работал, за его спиной неотступно дежурил внимательный сотрудник 9-го Управления КГБ. Следил, чтобы полотёр не добавил в воск какой-нибудь зловредный химикат. А что он мог добавить, кроме частицы своей души, облагораживающей его труд? И таких «вызовов» было потом много.

Когда наши беседы стали частыми, я узнал, сколько у него было знаменитых предков в его генеалогическом древе. И насколько интересна биография самого Александра. Один человек по имени Абрам был лекарем (или «лечецом», как тогда говорили) в ватаге Ермака в его сибирских походах. Предки Саши по мужской линии как раз из Тюмени, так что вполне возможно, что Абрам и был основателем их рода.

Ватага Ермака из нескольких сотен казаков превратилась в славное войско, сумевшее храбростью и хитростью, да с пищалями и пушечками, одолеть хана Кучума с его многотысячной ордой. Заметьте, не каждое воинство в то время могло позволить себе иметь в своих рядах сведущего в медицине человека. Абрам входил в ближний круг покорителя Сибири.

Другой предок Александра – воин, выдающийся деятель России, царский генерал, прославившийся в туркестанских военных кампаниях в XIX веке. Это Александр Константинович Абрамов. Вот с него и хочется начать эту книгу. Пусть это будет первым фрагментом «Последнего полотёра».

А впереди читателя ждут биографические зарисовки, фабулы, связанные с детством и юностью Александра, коллизии в его профессиях, встречи с музыкантами и художниками, писателями и артистами, с высокими чиновниками и простым людом. И, конечно же, реалии времени, аромат эпохи, звуки и шорохи, видения и чувства ушедших лет.

Полотёр из упомянутого выше фильма несправедливо сказал сибиряку, оценивая его первый опубликованный в «Юности» рассказ: «А правды жизни у тебя нет! Ружьё на стене должно выстрелить. Как у Чехова».

Так вот, тут как раз все главы-фрагменты достоверны, и уж насчёт «правды жизни» можно не сомневаться. Ружьё выстрелит. Все рассказы полотёра не только реалистичны и серьёзны, но и насыщены сарказмом и здравыми размышлениями. Они как камни, которые составляют крепкую высокую гору, твердыню. И как бы сильно ни завывал ветер, как гласит древняя китайская мудрость, гора перед ним не склонится.

Но что таит в себе эта гора, в данном конкретном случае – наша книга? Как рождалось это художественное произведение? Язык, как писал Ф. Шеллинг в своей «Философии искусства», сам по себе есть только хаос, из которого литератор должен «построить тело для своих идей». А роман или поэма должны быть «некоторым универсумом, небесным телом».

«Поэт, – говорил он, – царит надо всем как высшее, недоступное чувству существо. Только в пределах того круга событий, который описывается в его художественном произведении, одно событие толкает и вытесняет другое… сам он никогда не входит в этот круг… его ничто не теснит, он представляет всему совершаться, он не предупреждает хода событий, поскольку сам ими не захвачен».

Это практически то, о чём писал и швейцарский теолог Ханс Бальтазар, говоря о плене ограниченности: «Как и любое другое существо, человек рождается в плену: душа, тело, мысли, одежда – у всего этого есть свои границы, и всё это само по себе тоже служит границей. Всё, что нас окружает, делится на некое „то“ и некое „это“; они отделены друг от друга и друг с другом не сочетаются».

Но художник рождает «идею вещи», и тут мы вынуждены обратиться за разъяснениями к Платону. Потому что «идея вещи» – это уже истинная причина её конкретного появления. Проще говоря, создания книги. Таково и основное содержание платоновской философии: идея вещи, соединяясь с тем или иным материалом, рождает реальную вещь. А природа творчества, опять же по-платоновски, – это «всё, что вызывает переход из небытия в бытие».

То есть миф (а вся литература по большому счёту и есть миф) обретает реальность. Идея воплощается. Но главное – это сопричастность собственной души к творчеству. И как говорил один из последователей философии Платона в эпоху Возрождения флорентинец Марсилио Фичино, «Выше тела – душа, выше души – ангел, выше ангела – Бог».

Наш русский гений Пушкин как-то сказал, что есть три струны, которые трогают сердце читателя с наибольшей силой. Какие? Смех, ужас и любовь. Вот и в этой книге есть именно всё. Ирония и юмор, есть терпкая чаша житейского горя и, конечно же, любовь. Любовь к Отечеству, к людям.

Мы надеемся, что эта книга оставит в душе читателя глубокий след, подвигнет его к размышлениям, оценкам и переоценкам истин, обратит внутренний взор к тем сакральным смыслам, которые составляют экзистенциальную основу нашей жизни, судеб, всего мироздания, которые метафизически возвышают душу, очищают ум и радуют сердце.

Это и будет тем «просветительским выстрелом» в сознание (или подсознание) читателя. Кладезем неизменно хорошего настроения и спутником на дорогах жизни. И последнее. Эту опять же древнюю восточную мудрость можно отнести к профессии полотёра и сделать своеобразным девизом книги: «Всегда смотри на вещи со светлой стороны, а если таковых нет – натирай тёмные, пока не заблестят».

Bepul matn qismi tugad.