Kitobni o'qish: «Ultraviolet»

N

Тьма, лишь тьма кругом. Такова суть этого мира – мира во тьме бесконечности. Но что можно сказать про тьму, если в ней ничего не видно? Во тьме не видно пространства. Да и само время тоже под большим вопросом. Тебе кажется, что оно есть, что время идёт из прошлого в будущее, и будущее, которого еще нет, зависит от прошлого, которого уже нет. Кажется, что причина порождает следствие. А может это вовсе необязательно? И следствие порождает причину?!

Тебе, да и мне тоже, не понять этого – мы видим ограниченно. Что такое прошлое? Какое будущее? А где настоящее???

Что если я тебе скажу, что они вертятся, как планетарная система, и прошлое, и будущее – это планеты, которые вращаются вокруг настоящего – яркой звезды, которая удерживает их своей гравитацией.

Почему бы и нет? Вот подумай, чем дальше ты заглядываешь во времени в прошлое или пытаешься представить будущее, тем сложнее это сделать, сложнее рассмотреть, слишком темно там. И наоборот, чем они ближе к настоящему, тем все ярче, ярче прошлое в твоей памяти и реалистичнее будущее в фантазиях.

Что есть настоящее? Как оно влияет на прошлое? И как на будущее? И вообще, влияет ли оно на прошлое? Говорят ведь нет…

Итак, давай рассудим логически, если планеты летают вокруг светила, то, вероятно, планета прошлого и планета будущего будут зависеть от звезды, во-первых, да и друг от друга, во-вторых. Даже если они летают в темноте и понятия не имеют об этом, ведь не видно же ничего.

Темнота. Мы приходим в темноту и уходим в темноту. Как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. И темнота ставит загадки, которые нам никогда не разгадать, потому что мы их просто не видим. Да, Звезда светит, освещает эти маленькие огромные планеты, но не в силах высветить те загадки и те тайны, которые задумала для нас темнота.

Ультрафиолет… Ультрафиолет может высветить все те Тайные руны, написанные потайными чернилами в темноте. Но это бывает слишком редко. В твоей жизни нет никакого Ультрафиолета, ведь он приходит раз в две тысячи лет, а то и реже, когда приходит время вспыхнуть Сверхновой, точнее, ее свету долететь до тебя. Да, Сверхновая озаряет своим неистовым светом всю тьму Вселенной. Всё и везде! И даже то, что ты в самых изощренных фантазиях представить никогда не сможешь, то, что света сторонится и в жизни его не видело, или наоборот, свет его стороной обходил.

Но я увидел это все не там, а здесь в мягком Ультрафиолете зыбких ночных теней. Но он еще не пришел, Ультрафиолета еще нет сегодня. Он уже был когда-то в моей прошлой жизни. И сейчас я увидел, вспомнил это!

И вспомнил я то, что было, и понял то, что только еще будет! То есть я осознал то, чего уже нет, и то, чего ещё не было! Я вижу это во тьме, вижу в игре ультрафиолетовых теней прошлого и будущего.

Свет… Что такое Свет? Имеет ли он отношение к нашему миру? Существует ли он во времени? Ведь, согласно Теории относительности Эйнштейна, свет находится вне времени и родившись миллиарды лет назад, прилетает к нам через всю Вселенную, оставаясь таким же юным, как и в момент своего рождения. Для Света не существует времени, он вечен, бесконечен. Он есть наша жизнь, которая как раз подчиняется и проходит по законам быстротечного Времени.

Ни свет, ни тьма не зависят от времени, они вечны во времени и бесконечны в пространстве. Они были всегда: были в прошлом и будут в будущем. И нет для них ни прошлого, ни будущего, потому что они существует вне его, одновременно присутствуя в нашем прошлом, настоящем и будущем времени. И понять нам этого не суждено, ведь ты и я – самые обычные люди. Мы не можем этого увидеть во тьме своего сознания. И лишь в Ультрафиолете для нас хотя бы чуточку приоткрываются тайные летописи времен достаточно темного мира этой столь загадочной и непонятной Вселенной…

I

Я проснулся посреди ночи от непонятного света, который лился из окна. На темном ночном небе светила новая, точнее, сверхновая звезда, затмевая все вокруг!

Сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь гулким эхом в висках. Сон мгновенно улетучился, сменившись тревогой и оцепенением. Непонятный свет, заливший комнату, был настолько ярким, что, казалось, будто наступил рассвет. Но нет, за окном царила густая летняя ночь, лишь изредка озаряемая мерцанием далеких фар машин, которые каким-то чудом прорывались сквозь ультрафиолетовую завесу.

Я осторожно подкрался к окну, стараясь не спугнуть зыбкий ночной покой. И тут моим глазам предстало зрелище, которое я не забуду никогда. Там, где обычно раскинулась бархатная чернота космоса, теперь сияла новая звезда. Нет, не просто звезда – Сверхновая! Огромный пульсирующий шар света, затмевающий своим величием все вокруг.

Его сияние было настолько ярким, что казалось, будто он падает прямо на меня. В нем пылали краски всех цветов радуги, мерцающие в ослепительном вихре. Невероятная красота смешивалась с первозданным страхом, заставляя сердце биться все сильнее.

Я не мог оторвать взгляд от этого космического чуда. Мозг лихорадочно пытался осмыслить увиденное, но мысли путались, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Что это значит? Неужели это начало конца? Или же наоборот, знак нового рождения?

Мир вокруг преобразился до неузнаваемости, омытый потоком ультрафиолетового света. Деревья за окном, обычно такие тёмные и массивные, теперь светились призрачным, лавандово-сине-лиловом светом. Белые стены дома отливали фиолетово-розовым, а трава на лужайке казалась неестественно ярко-сине-зеленой, будто превратилась в водоросли.

Вдалеке, на фоне посветлевшего ночного неба, вырисовывались силуэты домов и деревьев, словно нарисованные на холсте красками Ван Гога. Обычные вещи, знакомые с детства, казались чужими и манящими, будто из другого мира.

Воздух наполнился озоновым запахом, заставляя глубоко вдыхать и чувствовать при этом странную эйфорию. Птицы, проснувшиеся от внезапного света, начали петь необычные сумасшедшие песни, их трели звучали мелодичнее и чище, чем обычно, но как-то странно.

В этот момент я понял, что мир никогда не будет прежним. Сверхновая не просто изменила облик ночного неба, она перевернула мое восприятие реальности. Все вокруг стало казаться более хрупким, ценным и прекрасным. Я словно заново родился, увидев мир в новом свете, полном тайн и чудес. Страх и волнение постепенно отступали, уступая место благоговейному трепету перед величием космоса.

II

Сон не шел. В полудреме мой разум метался между реальностью и обрывками воспоминаний, окрашенных пульсирующим светом сверхновой. Словно сквозь туман, я видел себя мальчишкой. Вокруг раскинулся неведомый край: южные горы, бескрайние пастбища, где паслись стада овец. А над головой, заливая мир ультрафиолетовым светом, сияла на пару с Солнцем сверхновая звезда. Это было так реально, так ярко, что я не мог отличить сон от яви.

Я чувствовал южное тепло на своей коже, запах скошенной травы, горьковатый привкус овечьего молока на губах. Но стоило мне пошевелиться, видение таяло, как дымка на ветру. И я возвращался в свою комнату, к тусклому свету ночника, к давящему чувству непонимания происходящего.

Что это было? Где я был? Когда это происходило? Сверхновая звезда, которую я видел во сне, не могла быть той, что сияла за окном. Ведь то событие произошло две тысячи лет назад. Или я ошибаюсь? Может я что-то не понимаю, и это фильм или из книги впечатления?

Загадка терзала мой разум. Я был словно заперт в этом сне. Не сказать, что кошмаре, но все же в клетке подсознания что ли. В какой-то миг вихрь эмоций захлестнул меня: страх, тревога, непонимание. Мой разум метался в необъятных просторах бессознательного, ища выход из этого лабиринта сновидений, и не находил его.

Внезапно видение рассыпалось, словно карточный домик. Я вновь оказался в своей комнате, залитой уже утренним светом. Только вот сердце бешено колотилось в груди, а на лбу выступили капельки холодного пота.

Что это было? Были ли мои видения реальностью? Или это просто игра моего возбужденного ультрафиолетом воображения? Я не знал. Тело ломило, голова гудела, а во рту пересохло. Сон, терзавший меня всю ночь, оставил после себя несколько специфичный осадочек.

С трудом оторвал я взгляд от подушки, чтобы посмотреть, что там, то есть здесь, у нас, снаружи. Мир за окном преобразился до неузнаваемости. Вместо привычного желтого Солнца, из-за горизонта поднималось два светила. Одно – наше обычное, ласковое и золотистое. А другое – непонятная голубая звезда, сияющая с такой силой, что его лучи были, если и слабее солнечных, то не сильно. Только совсем другого оттенка – с синевой.

Мир вокруг был окрашен в странные ультрафиолетовые тона, будто художник-сюрреалист разлил по нему свои немыслимые краски. Деревья, обычно такие зеленые и пышные, теперь отливали фиолетовым и лавандовым, белые стены дома казались нежно-розовыми, а трава на лужайке вообще какой-то странной. Цветовая гамма сейчас отличалась от увиденной мной тогда, в первый момент ночью. Ночью вообще был полный сюрреализм, сейчас же еще как-то можно было ориентироваться.

Воздух был наполнен озоновым запахом, от которого не только кружилась голова, но и першило в горле. Птицы по-прежнему сходили с ума и пели крайне странные песни, хриплыми голосами. Все вокруг было нереальным, фантастическим, будто я попал в другой мир, описанный в старинных сказках про неведомое царство. Я не мог поверить своим глазам. Ночью я еще хоть как-то заставил думать себя, что это все сон. Но сейчас – это точно был не сон…

Неужели вчерашняя сверхновая уже так сильно изменила мир? Или все это происходит только в моей голове? Пытался я как-то собраться с мыслями и не сильно это у меня получалось.

Как вскоре выяснилось и не только у меня. Весь мир был на грани безумия. Включил телевизор, желая узнать, что происходит. С экрана на меня обрушился шквал информации, от которого закружилась голова. Все каналы вещали только об одном – о сверхновой. Неведомо откуда взявшиеся и без того чумные сумасшедшие эксперты, захлебываясь от волнения, делились своими прогнозами. Шарлатаны…

Одни говорили, что это конец света. Другие утверждали, что Земля переживет катаклизм и будет навсегда изменена. Третьи же пророчили приход Нового Мессии, который спасет человечество, то ли от неминуемой гибели, то ли от этой Звезды.

Мир охватила паника. Люди метались по улицам, как испуганные звери, не зная, что делать и чего ждать. Магазины опустели, банкоматы перестали работать, на дорогах образовались пробки. Безумие накрыло все человечество. Казалось, что конец света теперь уже точно неминуем.

В голове роились мрачные мысли. Что будет с моими близкими? Что будет со мной? Что ждет человечество? Я не знал. Хотя с человечеством и так все понятно, никакая сверхновая не нужна.

И тут внезапно я вспомнил свои странные сны. Те самые видения, о которых я насилу утром только избавился, из лабиринта которых только вот выбрался. И к чему бы все это?!…

III

Через неделю мир, устав от переполоха, угомонился. Небо не упало на Землю, да и обещанный конец света, кажется, миновал. И все забыли об этом ультрафиолетовом недоразумении, ну звезда и звезда, светит и светит себе. Что же теперь нам с того, занятым своими важными делами людям? Разве что экономия электроэнергии на ночном освещении…

Видно только я не мог забыть о ней. Звезда по-прежнему будила во мне воспоминания и странные сны. И вот, вновь охваченный трепетом, я увидел себя в странном сне: мальчик на вершине мира, лет четырнадцати-пятнадцати, наверное, целую вечность назад…

Холодный ветер, вестник неведомого, хлестал меня по лицу. Я сидел недалеко от вершины Вифлеемского холма, одинокий, словно перекати-поле зимой в бескрайней выжженной прошлогодним Солнцем пустыне.

Мир вокруг меня был какой-то необычный, пронизанный холодным ультрафиолетовым светом неведомой звезды, сияющей с такой силой, что даже месяц мерк и терялся в ее холодных лучах. Внизу, в темноте долины, раскинулся Вифлеем, его дома, улицы. Я же здесь, на вершине мира, сижу, словно его страж, его юный защитник от неведомых угроз. Одетый в простую рубаху и штаны из грубой ткани, сам похожий на тень, слившуюся с этим ультрафиолетовым, каким-то зыбким в этом странном свете миром.

Рядом со мной, пылая необычным пламенем, трещит костер. Его танцующие тени, пляшущие на скалах, были моими единственными компаньонами в этой безмолвной ночи. Я смотрел на огонь, и в его чарующем танце мне мерещились странные видения: будущие битвы, невиданные чудовища, неземные красоты. Только страх, словно змея, подкрадывался к сердцу. Кто я? Зачем я здесь? Что мне делать?

Ответы терялись в холодном свете ультрафиолетового неба. Но я знал одно: я не могу отступить. Я дал клятву стеречь этот холм, стеречь эту пещеру, скрытую от глаз простых смертных.

Что там, кто внутри? Я не знал пока этого. Нет, тот я там, мальчик на склоне – знал. Не знал я здесь, я во сне. Но я чувствовал, что это нечто таинственное, очень важное. И именно я был тем единственным, кто мог его здесь и сейчас защитить.

Вдруг я услышал шаги за спиной. Сердце бешено заколотилось. Кто это? Друг или враг? Я медленно обернулся. Быстро было страшно. И увидел их. Троих людей, одетых в странные одежды, их лица скрыты капюшонами.

Кто они? Что им нужно от меня? Я не знал. Причем теперь и здесь и там не знал. Но чувствовал, что они не враги мне. В их глазах я видел мудрость и силу. И ощущал всеми фибрами души, что они помогут мне найти ответы на терзающие меня вопросы. Я протянул руку, чтобы дотронуться до одного из них. И тут…

И тут я проснулся. Снова бешено колотилось в груди сердце. В голове роились вопросы. Кто были эти люди? Что им нужно от меня? Что означает этот сон?!

Я не знал. Ничего не знал. Но я чувствовал, что это только начало, начало чего-то невероятного. И снова уснул…

Сердце мое колотилось в груди, как бешеная птица. Кто эти люди? Что им нужно от меня, мальчишки с Вифлеемского холма? Я сжал в руке свой посох, что был на самом деле, по правде говоря, обычной палкой – слабое оружие, но единственное, что было в моем распоряжении.

"Отойдите!" – крикнул я, стараясь придать голосу уверенности, которой мне так не хватало. – "Что вам надо?!"

IV

Пили чай. Все было тихо и мирно. Мои тревоги быстро улеглись. Дым от костра щекотал нос, убаюкивая меня. Холодный ультрафиолетовый свет двух холодных светил в небе рисовал причудливые узоры на земле. И в этом мерцающем свете всплыли из глубин памяти давние воспоминания…

Я снова был маленьким мальчиком. Отец, крепко держа меня за руку, вел по узким улочкам великого Иерусалима. Сердце колотилось в груди смесью страха и трепета. Сегодня был мой особый день – юного Салома отец вел отдать на обучение в Иерусалимский храм. Храм Ирода, величественный и неприступный, возвышался над городом, сияя в лучах восходящего Солнца. Золотая крыша отражала свет, слепя глаза. Салом с благоговением смотрел на него, чувствуя себя маленьким муравьишкой пред великим чудом.

И юный Салом, чей взгляд пылал любопытством, впервые ступил на священную землю Иерусалимского Храма. Его отец, благочестивый иудей, вел его за руку, под сень величественных колонн, украшенных замысловатой резьбой.

Еще издали храм предстал перед Саломом, словно сияющий мираж, возвышающийся над городом. Золотые купола, ослепительные на солнце, словно короны, венчали его могучие стены. Белый мрамор, из которого был построен храм, сиял чистотой, отражая небесную лазурь.

Огромные ворота, украшенные кедровыми панелями и инкрустациями из слоновой кости, распахнулись перед ними, словно приветствуя путников.

Ступив во двор храма, Салом очутился в мире, где царила атмосфера величия и благоговения. Множество людей, одетых в белые льняные одежды, сновали туда-сюда, выполняя свои обязанности.

Аромат ладана витал в воздухе, смешиваясь с запахом свежеиспеченного хлеба и жертвенных животных. Звуки молитв и песнопений сливались в единую мелодию, наполняя сердце Салома трепетом.

Отец вел его дальше, к главному входу в храм. Мощные колонны, украшенные капителями в виде пальмовых листьев, поддерживали портик, над которым возвышался фронтон, украшенный скульптурами ангелов и херувимов.

Стражник, облаченный в воинскую броню, строго посмотрел на нас.

"Имя?" – спросил он хриплым голосом.

"Иоанн," – ответил отец. – "Привел сына на обучение."

Стражник кивнул. – "Проходите," – сказал он.

И они вошли во двор храма. Огромный внутренний двор был полон людей. Священники в белых одеждах ходили туда-сюда, занимаясь своими делами. Левиты, одетые в льняные рубашки, пели псалмы. А в воздухе витал аромат ладана и мирры.

Салом был в полном восторге. Никогда он не видел ничего подобного. Отец подвел его к старому человеку с длинной седой бородой.

"Это твой учитель," – сказал он. – "Его зовут Симеон."

Симеон посмотрел на меня своими проницательными глазами.

"Добро пожаловать, Соломон," – сказал он. – "Ты готов учиться?"

Я кивнул и ответил: "Да!"

"Тогда следуй за мной," – сказал Симеон, и он повел мальчика в глубины храма, где ждали его новые знания, новые испытания и новая жизнь.

Салом не мог оторвать взгляд от этой красоты, созданной руками человека. Внутри храма царил полумрак, рассеиваемый лишь светом светильников и окон, украшенных витражами. Стены были украшены мозаиками, изображающими сцены из жизни Моисея и других библейских героев. Золотая утварь сияла на алтаре, а в Святая Святых, куда могли войти только священники, царила атмосфера таинственности. Он ходил за руку с отцом по храму, затаив дыхание. Он чувствовал, как его душа наполняется благоговением и трепетом перед величием Бога. И понял, что это место не просто дом молитвы, но и сердце его народа, символ веры и надежды…

Вспомнив об этом, я улыбнулся. Путь был нелегким, но я его прошел. И теперь я здесь, на вершине Вифлеемского холма, охраняю пещеру, где, возможно, появится тот, кто изменит мир. Сердце мое было полно надежды. Я знал, что мое предназначение близко. И я был готов к нему.

V

Но вдруг, словно из тумана, всплыло новое воспоминание. Я снова был в Иерусалимском храме, но уже не маленьким мальчиком. Мне было лет двенадцать, и я уже учился не первый год там. В тот день в храм привели новую ученицу. Она была юна и прекрасна, как ангел.

Длинные русые волосы, волнистые, как спелая пшеница, ниспадали ей на плечи. А глаза…

О, эти голубые глаза, яркие, как летнее небо! Я сразу же влюбился в нее без памяти.

Она была не похожа на всех остальных девушек, которых я встречал. В ней была какая-то особая чистота и невинность. Я не мог оторвать от нее глаз. Она тоже заметила меня.

Иногда она украдкой смотрела на меня, и я чувствовал, что она тоже неравнодушна ко мне. Но мы не могли поговорить. В храме было запрещено общение между юношами и девушками. Я был в отчаянии.

Как мне быть? Как сказать ей о своих чувствах? В тот день я не нашел ответа на этот вопрос. Но я знал, что никогда не забуду эту встречу. Она перевернула мою жизнь. И я понял, что любовь сильнее любых правил.

Воспоминание исчезло так же быстро, как и появилось. Но я знал, что оно навсегда останется в моем сердце. Я улыбнулся. Любовь сделала меня сильнее и чище. И я был готов к любым испытаниям, которые преподнесет мне судьба.

Закрыл глаза и прислушался к холодному ветру, шумевшему в горах. Эти воспоминания совершенно растревожили мою душу, которая металась в страданиях. Она здесь, но теперь она не моя, она его жена…

А как же я?! Мое сердце, словно нежный птенчик, забилось в груди, готовое разорваться от боли. Слезы душили меня, но я не мог их сдержать. Они лились градом по моим щекам, омывая лицо. Я был разбит и опустошен. Как же мне жить дальше? Как забыть ее?

Я не представлял себе жизни без нее…

Снова закрыл глаза. Сердце мое было полно печали, и я не хотел ни о чем думать. Но вдруг, словно из тумана, кто-то коснулся моего замерзшего плеча. Я вздрогнул и обернулся. За моей спиной стояла она, та, о ком я только что думал.

Она была одета в простую одежду, но ее красота сияла даже в этом ночном холодном свете.

"Возьми мой плащ," – сказала она, протянув мне свой хитон из голубой шерсти. – "Пока ты здесь напрочь не замерз, мой юный страж!"

Я был так ошеломлен, что не мог произнести ни слова. Она улыбнулась и накинула плащ мне на плечи.

В её глазах, цвета летнего неба, плескалась неподдельная забота. "Я волновалась за тебя," – прозвучал её нежный голос, когда она протянула мне чашу с горячим вином. "Как ты себя чувствуешь?"

Ошеломленный, я не мог вымолвить ни слова. Она одарила меня улыбкой и присела рядом. Не веря своим глазам, я осознал, что она рядом, в этой холодной пещере. И эта хрупкая красавица улыбалась мне.

"Я знал, что ты придешь," – прошептал я, принимая из её рук чашу.

"Я не могла тебя оставить одного," – ответила она. "Ты – мой защитник, и я должна быть рядом."

Счастье переполняло меня. Неужели это правда?

Внезапно она встрепенулась. "Время пришло," – произнесла она, глядя вдаль. "Мне нужно вернуться."

Я хотел возразить, но она уже удалялась. "Не замерзни тут," – прозвучало её ласковое напутствие, и она поправила на моих плечах свой голубой шерстяной хитон.

Наши взгляды встретились. В её глазах я прочел благодарность за верность и защиту.

"Спасибо тебе," – прошептала она, тронув мою щеку. "Я буду всегда ждать тебя."

И, повторив: "Время пришло," она вновь удалилась в пещеру, оставив меня на посту одного.

Оставшись один, я еще долго ощущал её тепло и нежность. Я знал, что она вернется. Обязательно вернется. И я ждал. Ждал, глядя в холодный небесный ультрафиолет. Ждал, с уверенностью в сердце, что она – моя судьба, несмотря ни на что…