«Мои воспоминания» kitobiga sharhlar

Прекрасная книга замечательного учёного и автора. Читая эти воспоминания, написанные живым разговорным языком, окунаешься в атмосферу начала прошлого века, встречая целый ряд известных исторических персонажей в непринуждённой, «домашней» обстановке. Удовольствие от прочтения «Воспоминаний» гарантирую!

Воспоминания Крылова – классика российской инженерной мемуаристики, на заряде которой выросла не одна тысяча конструкторов, инженеров, строителей. Уже то, что текст за последние почти сто лет выдержал девять изданий (от советских до современных), должно привлечь внимание. Крылов молодец, больше бы таких академиков.

Абсолютно согласен с отзывом skryzhanovsky, таких академиков еще поискать и книга замечательная, читается как хороший роман.

Мемуары Алексея Николаевича Крылова - "военного математика", корабельного инженера, академика и практика, человека с богатой эрудицией и не менее богатым литературным языком. Излагает - заслушаешься, то бишь зачитаешься; в главах непосредственно воспоминаний рассказ живой и ясный - хотя на момент написания автору было больше 80 лет, память его просто поражает, а ведь писал в 1944-м, в эвакуации, не имея под рукой многих документов. Чтоб нам всем дожить до такого возраста в столь здравом уме и твердой памяти! Первые главы - о детстве, собаках, воспитании. Отец считал необходимым для отпрыска изучить несколько языков, и что учить чужой язык лучше всего в чужой языковой среде, так что детство у Алексея было не слишком-то типичным для среднерусского дворянина. Главы об учебе в Морском корпусе, а потом и в Морской академии, с подробностями об их порядках, о научной работе в области корабельного дела, плотно связанной с практикой, а там и с преподаванием в той же академии. Главы о судостроении, в котором не обойтись без опытов, расчетов, мошенников, бюрократии, отстаивании интересов дела и просто здравого смысла. Заграничные поездки, все так же связанные с корабельными делами, из советского времени показаны в основном они да публикации трудов. Войны, революции упоминаются лишь по необходимости, в завязке с какими-то случаями, то же касается работы в советское время после возвращения из зарубежной многолетней командировки. О семье после периода детства, о личной жизни, о причинах поддержания стороны большевиков - ничего. Вообще в этих мемуарах довольно много умолчаний... В издании, которое у меня было в электронном виде (издательство Судостроение, 1979 г.) к воспоминаниям добавлена не меньшая по объему подборка статей Крылова в более официозном стиле, в основном некрологи и тематические речи, кое-что любопытное там тоже встречается, но изложено уже совсем не так интересно - диктат жанра, однако.

Я учился на факультете прикладной математики в СПбГУ, так вот, когда я стал читать эту книгу, выяснилось, что ряд историй, анекдотов, цитат я уже знаю, знаю от своих преподавателей.

Автор этой книги человек уникальный. Во-первых, это математик, друг и кажется даже родственник Ляпунова - одного из наиболее выдающихся математиков России за всю историю. Во-вторых, не смотря на свой математический дар, выбрал себе оригинальную карьеру - моряка. И в двух этих ипостасях он достиг того, что сейчас называют успехом, а тогда (в дореволюционной России) славой. Он дослужился до адмирала как моряк, и стал академиком как математик.

Кому-то может показаться, что инженер не напишет интересных мемуаров, а что нибудь скучно специальное. Не наш случай.

Во-первых, нужно понимать что автор - дворянского образования (и латынь знал) обладатель богатого русского языка и острого ума, умеющий интересно и с юмором рассказывать эпизоды своей биографии.

Во-вторых, жизнь человек прожил интереснейшую, и при царе и при советах не сидел сложа рук. Примечательно, что хотя А.Н.Крылов еще до революции стал академиком, эту книгу он написал во время второй мировой, находясь в эвакуации, т.е. застал все самое интересное. В книге найдутся и истории из жизни древних математиков, и рассказы о проектировании кораблей, и интриги в адмиралтействе, и конечно плаванья.

Рекомендую к прочтению прежде всего людям технических специальностей, но и просто любителям мемуаров будет интересно.

Начнем рецензию на книгу воспоминаний известного российского ученого и корабела Алексея Крылова с небольшого уточнения. В качестве иллюстрации выбрано самое свежее издание мемуаров генерала и академика, от 2016 года, издательства “Ленанд”, гордо сообщающего про свое детище, что оно, мол, “исправлено и дополнено”. Это, конечно, удивляет, но тут же и радует: неужели вдруг обнаружена какая-то новая рукопись Крылова? Но нет. Как следует из прочитанного оглавления, дополнена книга парой неавторских предисловий и послесловий. Книга издана своеобразно: в серии “Наука в СССР. Через тернии к звездам”. Там еще известный памятник космонавту Гагарину в Москве 1980 года на обложке (стилизованный, кстати, монумент; понимающие люди сообразят, что означает в культуре переход от реализма к стилизации). Вот, кстати, почему на воспоминаниях царского генерала и кораблестроителя – вдруг, Гагарин? Царская Россия, как известно многим, была очень-очень отсталым государством и в космос не летала. Впрочем, другие книжки этой серии издательства, входящего в группу с характерным названием URSS, вообще выходят в свет с портретиком Л. Берия на обложке. Вероятно, для лучших продаж – сталинизм нонче в моде. Так что, подавим в себе эти вопросики.

При написании отзыва на книгу, разумеется, использовалось другое издание. Это книга 1979 года, она выпущена ленинградским издательством “Судостроение” тиражом 140 тыс. экз. Разумеется, в те годы вкуса, но и страха, у издателей, было побольше: обложка нейтральная, очень пристойная и в те годы как-то обошлись без “знаете, каким он парнем был” и тов. Берия.

Ваш рецензент, конечно, уже давненько читал эту книгу, когда она случайно попала в его домашнюю библиотеку. Но с удовольствием, не спеша и вдумчиво мемуар Крылова недавно вновь перечел. Поговорить с умнейшим человеком, пусть и ушедшим из жизни почти 70 лет назад – это большое удовольствие!

А Крылов, несомненно, был человек очень и очень умный. Высокий интеллект, явно склонный к экзактным наукам, математике и к тому же “заточенный” образованием под военно-техническую деятельность (кораблестроение). Образование: Морской корпус, Морская академия, практика на Франко-Русском заводе. Попутно посещал лекции Петербургского университета (3-4 курс). По сути, Крылов был военным преподавателем и ученым, не сделавшим по врагу ни одного выстрела из пушки. Но ценность его личности была в другом и она была крайне велика.

Писал свои воспоминания академик Крылов, родившийся в 1863 г. в Симбирской губ. в 1941 году в эвакуации в Казани. Не исключено, что он чувствовал, что груз прожитых лет становится ему тяжел. Поэтому, терять ему особо было уже нечего. Кое-где можно было слегка врезать правду-матку. Тем более удивительно, что мемуары Крылова выдержали в СССР несколько изданий. Ведь в них есть явная “крамола”. Впрочем, мемуарист был человеком не только умным, но и хитрым. Чтобы понять все его “мины” и “сети”, читать книгу надо вдумчиво и наводить попутно необходимые справки. И потом, ведь внук был большой популяризатор науки, ученый и телеведущий программы ЦТ “Очевидное-невероятное” Сергей Капица. Помните, как у Высоцкого: “Если вы не отзоветесь, мы напишем в “Спортлото”? Вот-вот...

Родился же Алексей Николаевич Крылов в деревне Висяге (теперь Крылово), в дворянской семье. Вся обширная вторая глава книги посвящена собакам, с особенно нежной любовью автор вспоминает своего пса Трезорку. Мило ведь, правда? Что ж, любить домашних питомцев даже Советская власть не запрещала. Интересны и рассказы об учебе. Кроме склонности к математике, мальчик был способен к языкам: французский он освоил в пансионе во Франции, немецкий – в Риге, также овладел и английским.

Конечно, офицеров в Морском корпусе в Российской Империи готовили очень изрядно. Но Крылов выделялся даже на общем весьма хорошем фоне. Был принят в Морскую академию на кораблестроительное отделение.

Далее следует преподовательская, научная и практическая деятельность Крылова. Он работал над теорией компаса, а, также, теорией килевой качки корабля. За последнюю научно-практическую работу он, еще на исходе ХIХ века, был принят в британское Общество корабельных инженеров, а чуть позже, награжден и золотой медалью этого общества.

С течением лет и карьерным ростом, способнейший морской офицер становится в 1908 г. главой Морского технического комитета. До этого, в 1905-м, он – консультант Обуховского завода. Под руководством Крылова (последнее воинское звание в РИ – флота генерал-лейтенант) строятся российские линкоры типа “Севастополь” (“Севастополь”, “Гангут”, “Полтава”, “Петропавловск”). Характеристики их таковы: водоизмещение 23300 тонн, скорость хода 24,6 узла, экипаж 1220 человек, вооружение три 305-мм орудия в четырех орудийных башнях и 16 120-мм орудий. Кстати, вопреки утверждениям неосоветских пропагандистов (их теперь массово готовит и выпускает прямо в Интернете “Тупичок Гоблина”), что, якобы, на историческом революционном крейсере “Аврора” не было “ни одного русского гвоздя”, все три крейсера типа “Диана” (и “Аврора”, также) были построены на верфях Санкт-Петербурга. Как и российские дредноуты типа “Севастополь” – эти корабли на Балтийском и Адмиралтейском заводах. Тут следует указать: при всем уме и хитрости Крылова у него все же была одна характерная русская слабость: неукротимое желание похвастаться.

Поэтому из текста можно понять, что к серии “императорских” черноморских линкоров типа “Императрица Мария” (одноименный головной линкор серии, плюс “Император Александр III”, плюс “Императрица Екатерина Великая”) Крылов также приложил свои знания и умения. Построены дредноуты были, кстати, также в России, а ныне украинском городе, Николаеве.

Выйдем немного за рамки книги. Что же стало с этими семью русскими линкорами? “Императрица Мария” по не до конца ясным причинам взорвалась и затонула на рейде Севастополя в 1916 году. “Император Александр III” (он же “Воля” у “красных” и “Генерал Алексеев” у “белых”) в 1920 году ушел из Крыма в порт Бизерта (Алжир). А “Императрица Екатерина Великая” потоплена в 1918 г. своими в порту Новороссийск.

Теперь о типе “Севастополь”. Линкор “Севастополь” (советское название “Парижская Коммуна”) героически оборонял огнем своей артиллерии Ленинград. Линкору “Петропавловск” (“Марат”) повезло меньше. Немецкий пикировщик Ю-87 (кстати, управляемый Г.-У. Руделем – сей нацист “перелетает” у меня уже в третью или четвертую рецензию, с этим надо что-то делать, это противоестественно) сбросил в сентябре 1941 г. на “Марат” две 500-кг бомбы. Одна из бомб угодила в артиллерийский погреб, линкору оторвало нос, также была уничтожена одна орудийная башня, корабль потерял ход и сел на грунт. Но затем, после ремонта, три оставшиеся башни главного калибра “ожили” и вновь смогли вести огонь по осаждавшим город имени Ленина фашистам. Линкор “Полтава” (“Михаил Фрунзе”) по халатности сгорел в 1919 году. Рассматривались разные варианты восстановления корабля, но в итоге его разобрали на металл.

Стоит также отметить, что “великий, могучий Советский Союз” ни одного своего собственного линкора построить так и не смог. Касаясь же вопроса современного состояния ВМФ РФ (особенно, его крупных надводных кораблей), вспомним фразу из замечательного стихотворения Алексея Толстого (другого Толстого, поэта, а не “красного графа”): “Ходить бывает склизко По камешкам иным, Итак, о том, что близко, Мы лучше умолчим”.

Но, вернемся к Крылову и его воспоминаниям. Там, при внимательном прочтении, обнаруживаются престраннейшие лакуны. Пустоты, то бишь. Или, если угодно, умолчания. Причем, начинается “игра памяти” генерала и академика еще в царские времена. Крылов уже ничего нового сообщить не может, он давно на том свете обретается. Вероятно, надо бы почитать прессу тех лет. Тогда, как, впрочем, и сегодня, была ведь свобода печати, не то что в СССР! Может быть там, в каком-нибудь фельетоне... Ну вот, например, такой вопрос. Почему в 1910 году видный военный и ученый вдруг уходит с поста председателя Морского технического комитета, то есть, должности главного кораблестроителя империи? Что было этому причиной? Крылову ведь тогда еще не исполнилось и 50-ти лет, возраст вполне плодоносящий.

Крылов сосредотачивается на научной и преподавательской работе, попутно консультируя три военных и судостроительных завода; два на постоянной основе и еще один эпизодически. Не бесплатно, разумеется. Россия тогда была капиталистическим государством и за хороший и важный труд платили соотвественно. Через год флота генерал-лейтенант Крылов вводится в правление РОПиТ (крупнейшей российской пароходной компании). Кстати, жил он (с 1913 г.) в Питере на Каменноостровском пр-те, 58. Петербуржцы, скажите, это хороший район города?

Далее куда больший вираж судьбы: корабел Крылов в 1916 году становится начальником Главной физической лаборатории и главным же военным метеорологом. Почему? Должность явно тупиковая. И это очень похоже на ссылку. Что же он мог натворить? У него, да, был острый язык. На службе в обсерватории ему явно скучно, любимого хобби у него нет, а пьет наш моряк лишь при необходимости “спрыснуть” сделку, поэтому Крылов развлекает себя переводом с латыни на русский язык “Математических начал натуральной философии” Ньютона. Каково, а?

Но тут рявкнули обе русские революции. Снова пробел. Мемуары прерываются в самом начале 1917 года и возобновляются лишь годом 1919-м. Факт, что, будучи главой РОПиТ, Крылов передал суда общества Советам. Также известно (сам автор об этом, конечно, умалчивает), что оба его сына были у Деникина в белой Добровольческой армии, оба погибли в 1918 году. Как мог относиться потерявший наследников отец к Советской власти? Но его внук, Андрей Капица, пишет в предисловии к книге, “что революцию Алексей Николаевич принял безоговорочно”.

Тем не менее, странно, что царский генерал-лейтенант смог сохранить жизнь в жутком 1918 году, в самый “красный террор”. Тут самое время подпустить чуток конспирологии. Главный кораблестроитель Российской Империи – это ведь была очень большая фигура, которая могла если не заключать самостоятельно, то подготавливать решения о сделках на сотни миллионов руб. золотом. Как мы помним, британцы приметили Крылова еще на заре ХХ века. Также он был знаком с “оружейным королем” Базилем Захарофф и наследниками – парой Виккерс.

Русская революция октября 1917 года была сложным явлением. Много самых различных факторов там было задействовано. Известна версия, что большевики, и сам Ленин, якобы были “германскими агентами”. Но, видимо, не все. Вот, например, зам. главы ВЧК Феликса Дзержинского – латыш Яков (Екабс) Петерс, прибыл в революционный Петроград из Лондона. Жил в Англии в эмиграции почти десять лет, выгодно там женился (его семья осталась в Британии). Но впутался в некую революционно-криминальную историю с ограблением, вышла очень большая стрельба, после чего он провел несколько месяцев в английской тюрьме. Но был затем почему-то из заключения без суда выпущен. Любопытно, на каких условиях?

Нина Берберова в своей книге “Железная женщина” о баронессе Будберг, в общем-то, пишет об этом смутном дельце практически открытым текстом. Там такие намеки, такое звучное “гм” в книге, что поймет даже “дебил” (по несколько грубому, но вполне понятному выражению нынешнего главы МИД РФ г-на Лаврова, впрочем, сказанному по несколько иному поводу).

Алексей Крылов был уникальным, штучным специалистом. Он был военным моряком со знанием нескольких иностранных языком, талантливым корабелом, очень большим докой в математике и физике. Плюс он разбирался в морской коммерции и даже в тонкостях бухгалтерии (основывал эмеритальные кассы). Конечно,в кровавом 1918-м даже такие умные мозги запросто и очень часто вышибались пулей из “маузера” чекиста. Но Крылова большевики оставили жить.

Деятельность автора книги в первые годы Советской власти также весьма интересна. В 1921 году Крылова с группой ученых направляют за границу “для возобновления научных сношений” (едет и молодой доцент Петр Капица, будущий зять). В Лондоне автор встречает зама полпреда Красина – Николая Клышко (в других источниках он описан как чекист, шпион и просто негодяй). А для Крылова он – бывший представитель британской оружейной фирмы “Виккерс” в Петербурге, у них давнее знакомство. Интересно, правда? Тут любопытно даже дважды. Во-первых, быстрое решение, а не привычный саботаж вопроса “товарищем” Клышко (как пишет наш мемуарист: “Старое знакомство всегда способствует успеху дела”). Во-вторых, забавляет, что большевик, чекист и разведчик Клышко, с, как водится, “чистыми руками, горячим сердцем и холодной головой” – он одновременно же и бывший наемник алчной империалистической британской оружейной фирмы “Виккерс”. Тут слегка призадумаешься... Как все переплетено в этом мире! Впрочем, давать какую-то характеристику Клышко сам Крылов в книге явно избегает (дипломат расстрелян в 1937-м).

Затем, довольно любопытна работа Крылова по закупке и переоборудованию пароходов для перевозки паровозов шведской постройки в Россию. Эта история известна как “паровозная афера”. В России простаивали десяток локомотивных заводов, а паровозы решено было купить за большое золото в Швеции. Разумеется, Крылов аферой это дело не называет, а руководителю жульнической операции Советов профессору Юрию Ломоносову даже дает вполне благожелательную характеристику (по другим оценкам, Ломоносов был гадина и выжига). Так что, наш герой-моряк кое-где был прагматик и даже немного конформист.

В книге есть буквально одна проговорка Крылова о возможной закупке каких-то быстроходных катеров. Всего одно предложение. Не исключено, что тогдашние советские флотоводцы ориентировались на создание “москитного флота” (флота из малых надводных кораблей, торпедных катеров, в т. ч.). В ходе ВОВ, кстати, героические советские торпедные катера не смогли выполнить ни одной большой боевой задачи и не потопили ничего существенного.

При явных умолчаниях автора, с другой стороны, книга Крылова насыщена любопытными и местами очень смешными подробностями, анекдотами и читается легко и с большим интересом.

Но вернемся все-таки к “нашим линкорам”. Крылов (для понимающего человека) проговаривается аж трижды! Первый, когда он пишет, что советские (то есть, бывшие царские) линкоры гордо плавают по Балтике и Черному морю уже 25 лет, в то время как их иностранные сверстники давно обращены в лом. С одной стороны, это выглядит как комплимент и себе (как автору проекта), и советским военморам. С другой, это тихая и замаскированная ирония, ведь 25-летний линкор – это возрастной корабль. А в странах, где такие корабли пустили “под нож”, ведь за это время уже построили что-то новенькое, не так ли? Тут же, на “всякий пожарный случай”, автор приводит поздравление не очень далекого в военном деле министра обороны Союза ССР Климента Ворошилова по случаю 18-летия “вашего замечательного “Марата”.

Второй, когда Крылов пишет как “дерибанился” большевиками в 1920-е годы русский военный флот. В частности, на разделку в Германию были проданы перспективные недостроенные линейные крейсеры типа “Измаил”. Автор отмечает работу немцев:

Леффлер производил слом судов без ввода в док. Он начинал резку с кормы наклонными слоями, судно постепенно садилось носом, он давал ему сесть по главную палубу, после чего срезал палубу и сколько можно носовой части и опять продолжал наклонно срезать с кормовой и средней частей, пока в носу оставалась часть весом меньше 150 т, которую он поднимал с воды краном и клал на берег. Со всех стадий этого процесса у него были сняты поучительные фотографии, показывающие поперечные разрезы корабля. Берлинское адмиралтейство его не раз запрашивало и даже вызывало для объяснений, почему он ничего не сообщает. — «Нет ничего особенного».

Наконец, начал он сломку «Бородина», довел ее до половины, так что получил полный косой разрез корабля, и телеграфировал: «Теперь есть нечто совершенно особенное».

Приехал в Бремен весь Технический комитет, велел ему от всех связей взять планки, испытать их механические качества и произвести химический анализ; снять, где надо (например, килевой балки, продольных стрингеров и пр.) фотографии в крупном масштабе и т. д. Он мне показал множество таких фотографий, а также громадную витрину планок с обозначением, откуда взята планка, какие ее механические качества и какой химический анализ. Таких подробных и обстоятельных сведений об этих судах даже у нас не было.

Технический комитет пробыл в Бремене, занимаясь подробнейшим осмотром, около 10 дней.

Крылов явно горд тем, что на тот момент самая технологически развитая и промышленно сильная страна Европы, а в отдельных областях, и мира – Германия, нашла кое-какие неизвестные ей секреты в военном корабле российской постройки. Ну, хоть погордиться можно немножко, пусть война и была проиграна...

В третий, при посещении порта Бизерты. Франция тогда решила вернуть СССР уведенные “белыми” корабли. Большинство их них после осмотра решено было пустить на слом, но линкор, даже простоявший много лет без ремонта, хотели вернуть. Потому, что он был хорош. (Политика затем изменилась и Франция отдать корабли отказалась.)

Следующий корабль был линкор «Генерал Алексеев», первоначально «Император Александр III». Я прежде всего обратил внимание адмирала Буи на силуэт корабля: четыре башни, все в одном уровне, две боевые рубки и две трубы, две мачты американского образца (точнее, образца Шухова, предложившего гораздо раньше такую конструкцию) с наблюдательными постами и больше ничего, тогда как на французских линейных кораблях были построены целые замки и минареты. Беренс говорил: «Стоит только в ту сторону выстрелить — не промахнешься».

На «Александре III» была еще одна особенность: броня была собрана не просто впритык, плита к плите, а на шпонках, сечением в двойной ласточкин хвост; для этого на броневом (Мариупольском) заводе был построен прочный и вполне точный шаблон той части борта корабля, к которому должна была прилегать броня, которая пригонялась таким образом вполне точно, плита к плите, без малейших щелей и уступов, неизбежных при обычной установке.

Когда мы подошли к трапу, я просил адмирала Буи обратить внимание на сборку брони, не указывая, как она сделана. Корабль стоял в Бизерте уже шестой год, ни разу не красился, так что вся краска и шпаклевка слезли, и пригонка броневых плит была отчетливо видна.

— C'est épatant, á peine je crois mes yeux (изумительно, я едва верю своим глазам).

Я предложил сперва произвести общий осмотр корабля, а следующий день посвятить детальному его осмотру, с целью определить, что́ надо сделать, чтобы обеспечить безопасность буксировки, имея наглядный пример броненосца «Marceau», выкинутого на берег милях в четырех-пяти от Бизерты вследствие неумелой буксировки.

Мне незачем было обращать внимание адмирала Буи на особенности нашего корабля. Ему особенно понравилось расположение противоминной артиллерии из орудий 130-миллиметрового калибра, расположенных за бронированным бортом в башенноподобных щитах, по два орудия в отдельных плутонгах, разделенных броневыми траверзами один от другого и от остальной палубы продольной броневой же переборкой. Каждая пара орудий имела и свой патронный погреб под броневой палубой с непосредственной подачей патронов элеватором прямо к орудиям. На французских судах таких отдельных плутонгов не было, на многих даже не было ни траверзных, ни продольных переборок, так что в батарейной палубе хоть кавалерийское учение производи. Я обратил внимание адмирала и на наши снаряды, длиною 5,5 калибра, из которых некоторые лежали в кранцах. Привлекали его внимание и наши трехорудийные башни для орудий 12-дюймового калибра и снаряды к ним, длиною по 1,96 м, т. е. в рост довольно высокого человека, и некоторые другие детали. Я нарочно все время молчал и только отвечал на редкие вопросы адмирала. Когда мы сели на катер, то адмирал Буи мне сказал:

—Amiral, c'est la premiére fois que je vois qu'est ce que c'est qu'un cuirassé (адмирал, я первый раз вижу, что такое броненосец).

Конечно, мемуары академика Крылова, лауреата Сталинской премии, кавалера звезды Героя соцтруда и трех орденов Ленина, человека, как было уже сказано, с большим пониманием и при этом старого и осторожного, полны “шпигатов”. Шпигат – это такое технологическое отверстие в фальшборте судна, для выпуска лишней воды. Поэтому некоторые вопросы читателя свободно набегают и стекают с палубы крыловского “корабля”, как волны, без ответа, без следа.

Немного "французской булки". Линкор "Полтава"