Kitobni o'qish: «История древнего мира. Восток, Греция, Рим»

ВОСТОК

И. А. Ладынин

к.и.н., доцент исторического факультета

МГУ им. М. В. Ломоносова

А. А. Немировский

к.и.н., с.н.с. Института всеобщей истории РАН

ГРЕЦИЯ

С. В. Новиков

к.и.н., доцент исторического факультета

МГУ им. М. В. Ломоносова

РИМ

В. О. Никишин

к.и.н., м.н.с. исторического факультета

МГУ им. М. В. Ломоносова

© ООО «Филологическое общество "СЛОВО"», 2010

© ООО «Филологическое общество "СЛОВО"», оформление, 2010

Восток

Глава I
Понятие о Древнем Востоке. Общие сведения

Понятие о Древнем Востоке

В истории человечества первобытность сменяется стадией цивилизации, главными приметами которой считаются: 1) города, то есть укрепленные поселения, служащие центром власти и культа для целой округи с несколькими более мелкими поселениями; 2) монументальное строительство храмовых и дворцовых сооружений, ведущееся в городе; 3) письменность. Стадия цивилизации, как правило, соответствует появлению в обществе классов и государственности.

Эпоха древних цивилизаций, вырастающих из первобытности и сменяющих ее, составляет предмет изучения особой дисциплины – истории Древнего мира, в свою очередь, подразделяющейся на историю стран Древнего Востока и историю античных обществ. Это разделение отражает существенные различия в путях развития и социокультурном облике между древневосточными и античными обществами. Древневосточные общества развивали культурно-политическую сферу одновременно с формированием классовой, иерархической социальной структуры и выделением центра мощной власти над членами общества. Античные же общества сформировали развитую культуру «с опережением», в условиях господства общинных структур, превратившись тем самым в т. н. «гражданские общества». И несмотря на конечный переход античного общества к той же общемировой модели, которую с самого начала представляли общества древневосточные, наследие этого первого этапа существования античной цивилизации никогда не забывалось и сыграло огромную роль не только в древней, но и во всей мировой истории.

История цивилизаций Древнего Востока начинается с IV тыс. до н. э., когда развитие и усложнение общества и закономерная инерция однажды начавшихся в нем процессов приводит к превращению властной верхушки в господствующий класс, живущий за счет эксплуатации, и одновременно к небывалому сосредоточению власти в его руках. Завершается история древности для Ближнего Востока условно – походами Александра Македонского (IV в. до н. э.), в то время как для Южной и Восточной Азии она доводится обычно до второй четверти – середины I тыс. н. э.

Географически понятие «Древний Восток» охватывает огромные территории, протянувшиеся от Северо-Западной Африки до Тихого океана и от Великой степи до Индийского океана и Сахары. В основном это зона субтропического климата с очень жарким, сухим летом и мягкой зимой. Особую роль в исторических судьбах народов Древнего Востока играли великие реки: Нил, Евфрат, Тигр, Инд, Ганг, Хуанхэ, Янцзы. В бассейнах этих рек благодаря плодородию почв можно было эффективно развивать хозяйство при налаживании системы искусственного орошения и отвода воды (ирригации и мелиорации). Экономическое развитие, создавая возможности накапливать и изымать продукты потребления, поощряло социальную дифференциацию, а необходимость централизованного коллективного труда для проведения ирригационных работ стимулировала сосредоточение власти на верхах общества.

Вклад древневосточных народов в мировую культуру, сложный характер исторического процесса показывают условность традиционного противопоставления Запада Востоку. Еще древнегреческие философы (особенно ярко это проявилось у Аристотеля) отличали мир греков, рожденных для свободы и господства над предназначенными природой к рабству варварами, включая сюда и древневосточные народы. В дальнейшем противопоставление деспотического Востока миру свободных граждан повторялось даже тогда, когда исторический путь античности и Востока оказался унифицирован и Поздняя Римская империя давала не больше реальных поводов для разговора о свободе, чем сасанидский Иран. Оппозиция Восток – Запад задавалась и тысячелетним политическим соперничеством греческих полисов, а затем и Рима, с великими иранскими державами – Ахеменидской, Парфянской и Сасанидской. Лишь археологические открытия XIX в., расшифровка письменных памятников Древнего Востока, активное изучение его истории и культуры разрушили былое представление об отсталом, диком и неспособном к развитию Востоке, оттеняющем своим варварством передовой и культурный Запад.

Классовая структура древневосточных обществ. Формы эксплуатации

Первобытный социум, малочисленный и не сталкивавшийся со сложными задачами, был однороден. Его развитие и усложнение приводит к функциональному выделению властной верхушки, доступ в которую находят прежде всего отличившиеся или влиятельные (благодаря своему имущественному положению) члены общества. В свою очередь, властная верхушка начинает использовать свои возрастающие с усложнением жизни социума полномочия сначала для их наращивания, а потом и для отчуждения рабочего времени и продуктов труда других членов общества. Такое отчуждение называется эксплуатацией. Когда отношения эксплуатации пронизывают значительную часть общества и какая-то группа его членов (в данном случае это прежде всего властная верхушка) начинает существовать за счет эксплуатации, последняя становится классообразующим фактором, а само общество – классовым.

Классы – это группы людей внутри общества, различающиеся по своему месту в системе эксплуатации, в организации социального (прежде всего материального) воспроизводства: господствующий класс организует его, а класс непосредственных производителей осуществляет. Классовый статус человека различается по тому способу, которым он добывает себе основные материальные средства к жизни. Аппарат власти классового общества называется государством; о его существовании можно говорить с тех пор, как властная верхушка освобождается от контроля общинного самоуправления и становится наследственной (хотя бы в лице своего главы).

Непосредственные производители материальных ценностей – те, кто «кормят» сами себя и весь социум, – сами делятся на классы, различающиеся по двум параметрам:

а) по наличию у непосредственного производителя средств производства в собственности или пользовании и права на часть произведенного им продукта (если отсутствует и то и другое, производитель работает в чужом хозяйстве за натуральный или денежный паек);

б) по свободе/несвободе работника покинуть свое производство.

Соответственно выделяются четыре основных класса эксплуатируемых непосредственных производителей.

1. Производители, пользующиеся долей в средствах и продуктах осуществляемого ими производства и при этом имеющие свободу бросить его; они отдают эксплуататору часть продукта, оставляют себе часть и могут относительно свободно отказаться от своего труда. Таковы, например, свободные арендаторы, упоминаемые в Законах Хаммурапи.

2. Производители, пользующиеся долей в средствах и продуктах своего производства, но в той или иной степени прикрепленные к нему (в науке квалифицируются как крепостные, илоты, феодально зависимые); кроме несвободы оставить свой труд, во всем подобны предыдущей категории. Таковы «плательщики дохода» в Законах Хаммурапи.

3. Производители, не имеющие доли ни в средствах, ни в продуктах производства, но свободные его покинуть (наемные работники). Они отдают все произведенное владельцу средств производства, используемых ими, получают от него взамен паек по соглашению и свободны бросить свой труд.

4. Производители, не имеющие доли ни в средствах, ни в продуктах производства и прикрепленные к нему (подневольники, в науке обычно называются рабами или подневольными рабского типа). Отдают весь произведенный продукт, получают паек по установлению хозяина или государства; трудятся по принуждению и не вольны бросать свой труд. Таковы были, например, строители пирамид в Египте (подневольники нерабского сословного статуса); старовавилонские рабы, занимавшиеся производительной трудовой деятельностью (подневольники рабского сословного статуса).

Хотя арендные и наемные формы труда в древности существовали, ни арендаторов, ни наемных работников как класса, за редкими исключениями, она не знает. Иными словами, таких людей либо было очень мало, либо наемный и арендный труд играл в их жизни второстепенную роль, а по главному для них способу жизнеобеспечения они относились к другим классам. Основными типами эксплуатации на Древнем Востоке были эксплуатация илотов и эксплуатация подневольных рабского типа. При этом первая, оставлявшая за эксплуатируемыми значительную личную и хозяйственную самостоятельность, была тем самым доступна только для весьма могущественного господствующего класса и осуществлялась прежде всего государством или при наличии сильного государства. Вторая же, рабовладельческая, доминировала на ранних стадиях развития классового общества и широко применялась частными лицами во все времена. Соответственно преобладанию одного из этих типов эксплуатации общество может быть отнесено к рабовладельческой или феодальной формации. В том случае, если в отношения эксплуатации вообще втянута не особенно большая часть населения, говорят о раннеклассовом обществе.

Подневольники, как правило, принадлежали к особому сословию рабов. Раб – это человек, имеющий господина, полностью и произвольно распоряжающегося его рабочей силой и временем; такой человек, разумеется, целиком или почти целиком бесправен в рамках любого коллектива. Господин часто имеет право убить своего раба, всегда – подарить или продать его и обычно (но не всегда!) считается прямым или верховным собственником рабского имущества. Отношения рабской зависимости известны с древнейших времен.

В эпоху перехода к классовому строю формирующийся господствующий класс видит в захвате рабов главный способ обеспечения себя рабочей силой, подлежащей эксплуатации: для налаживания эксплуатации илотской у него еще нет ни сил, ни опыта. Число рабов многократно возрастает: ими, кроме военнопленных, становятся (иногда принудительно, иногда по необходимости) кабальные должники, преступники, изгои, вообще люди, утратившие возможность прокормить себя сами. Таким образом, если рабы были известны еще в поздней первобытности, то рабство как особый социальный феномен формируется только в эпоху сложения классового общества. Именно в это время большинство рабов стали эксплуатироваться в производстве (до того раб был фактически младшим членом семьи или личным слугой) и тем самым пополняли один из общественных классов.

Наряду с рабами появляется прослойка подневольников рабского типа – не рабов по сословию. Это люди, в силу хозяйственных условий или принудительным актом государственной власти превратившиеся в работников чужого хозяйства, как правило, первоначально царского или храмового (впоследствии такие хозяйства вместе с приписанными к ним людьми могли раздариваться частным лицам). Они не утрачивают юридической свободы и не приравниваются к рабам, но эксплуатируются тем же способом, что и большинство последних.

Наконец, класс илотов формировался двумя способами. С одной стороны, государство подвергало общинников налоговой эксплуатации, да и сами они могли втягиваться в зависимость от государства и частных лиц, не отрываясь от своей земли. С другой стороны, и государство, и частные лица могли сажать своих подневольных работников или вообще любых людей на принадлежащую им землю (это и были собственно илоты, или «царские люди»). Именно плотский способ эксплуатации доминировал на Древнем Востоке с начала II тыс. дон. э. («царские люди» в Египте Среднего царства, «плательщики дохода» у Хаммурапи), в то время как ранее (в Египте Древнего царства, в Шумере III династии Ура) эксплуатировали работников, принудительно трудившихся в составе больших бригад и не имевших своего хозяйства.

Так в странах Древнего Востока сложились три основных класса: подневольники рабского типа (в том числе собственно рабы, занятые в производстве), класс мелких зависимых производителей (прежде всего эксплуатируемые общинники и илоты) и господствующий класс, куда входили землевладельческая и служилая знать, жречество, состоятельная верхушка селян и горожан. Соотношение государственных функционеров и частных лиц внутри господствующего класса задает государственный или частный «изотоп» того или иного общественного строя. На Древнем Востоке доминировала государственная эксплуатация. Исключая периоды упадка древневосточных обществ, именно участие в управлении страной обеспечивало главные возможности эксплуатировать чужой труд.

Наличие трех основных классов определило своеобразный характер социальных взаимоотношений в древневосточных обществах. Сохранились сведения о социальной борьбе (особенно на Дальнем Востоке), о восстаниях, в которых принимали участие, как правило, либо илоты или подневольные рабского типа, недовольные своим положением, с одной стороны, либо неэксплуатируемые общинники (особенно жители автономных городов), опасавшиеся распространения на них эксплуатации. В самом господствующем классе сохранялась перманентная напряженность между царем и военно-служилой знатью, с одной стороны, и крупной землевладельческой и жреческой знатью (а иногда и общинной верхушкой), с другой. В целом древневосточным обществам был присущ довольно низкий уровень социального противостояния между «верхом» и «низом»; основные открытые конфликты проходили «наверху», причем время господства государства как крупнейшего эксплуататора сменялось в эпохи раздробленности и распада государственности доминированием имущих и влиятельных частных лиц и корпораций. Противоречие между частным и государственным присвоением являлось основным фактором периодической смены эпох социально-политического процветания и упадка на Древнем Востоке.

Сословный строй Древнего Востока

Каждый из трех основных классов древневосточного общества не был монолитен и однороден, а состоял из различных слоев, различавшихся между собой по юридическому и бытовому положению, имущественной состоятельности и сословной принадлежности. Сословия – это группы людей, различающиеся по своему правовому и престижному положению. Древность знает всего три главных сословных статуса, дифференцируемых по степени свободы, с которой люди могут распоряжаться собой, т. е., по степени их формальной независимости от других людей:

1) полноправные граждане, принадлежащие к самоуправляющейся структуре общинного типа; их жизнь в широких пределах направляется ими самими;

2) неполноправные граждане, жизнь которых в широких пределах регламентируется другими лицами, от которых они считаются формально зависимыми, – частными людьми или государством как особым учреждением (а не воплощением социума), – это клиенты, илоты, «царские люди» и др.;

3) рабы – люди, считающиеся движимым имуществом другого человека, который может произвольно распоряжаться их временем и силами, а также волен продать их, подарить или освободить.

Сословное деление весьма сложным образом соотносится с классовым. Так, господствующий класс состоит преимущественно из людей первого сословия, но включает и лиц второго сословия; с другой стороны, люди первого сословия, как и люди второго, могут быть зависимыми и даже подневольниками; общинники могут вовсе не эксплуатироваться, а могут принадлежать к классу зависимых; наконец, рабы могут эксплуатироваться и как подневольники, и как зависимые.

Определенные типы сочетания классовой и сословной структур в обществе иногда описываются как формационные типы самого общества. Так, сочетание: (1) «долевой» эксплуатации, при которой отчуждается часть продукта у работника, ведущего отдельное хозяйство, (2) преобладания общинников среди непосредственных производителей, (3) роли государства как главного эксплуататора – иногда описывается как особый азиатский способ производства (государство эксплуатирует общины, собирая с них ренту-налог).

Некоторые особенности экономики Древнего Востока

Экономика Древнего Востока в основе своей была натуральной: в обществе обычно очень мало людей, которые сделали бы куплю-продажу труда или товара главным источником своего существования (например, очень мало профессиональных торговых посредников – частных купцов, а среди ремесленников типичная фигура – это человек, работающий либо на постоянный заказ, либо принудительно, получая паек). Соответственно общества Древнего Востока почти не знают нормального денежного обращения (монеты). Основные формы развития товарно-денежных отношений – ростовщичество и внешняя торговля.

Почему, если современное государство намерено выкопать канал, оно предпочитает нанимать работников, а древнее государство неизменно прибегало в таких случаях к использованию принудительного, повинностного труда? Дело в том, что технологически неразвитая экономика не производит почти ничего среднего между продуктами повседневной необходимости (которые произвести может любой неквалифицированный работник), либо предметами роскоши. Какой заработной платой могло бы соблазнить государство наемного работника на тяжелой ирригационной работе? Обычный паек он легче и быстрее выработает на собственном участке, предметов роскоши на всех не хватит. Остается лишь мобилизовать работников по повинности.

В результате на Древнем Востоке найм, продажа трудовой силы обычно считалась великой бедой. В самом деле, наемный работник не получал ничего такого от нанимателя, чего не мог бы выработать сам на собственном участке, не исполняя ничьих приказов и работая на себя и семью. Ясно, что в найм в этих условиях шли только наиболее обездоленные, потерявшие такой участок или никогда не имевшие его. Главная ценность и главное богатство на Древнем Востоке – это земля и собственный дом (т. е. жилище и хозяйство).

Производство в древности было так примитивно, что основные трудности представляет собой не его техническая сторона, а организация труда и перераспределение ресурсов и продуктов – т. е. те сферы жизни общества, которые регулирует государство в меру своей политической власти. Именно в этом причина так называемого «примата политики над экономикой» в древности. Поэтому же древневосточная экономика строилась прежде всего на соотношении выявленных И. М. Дьяконовым экономических секторов: (а) государственного сектора; (б) частно-общинного сектора мелких хозяев; и, наконец, (в) сектора крупных частных или получастных владений, образующегося за счет первых двух.

Для любого древнего общества самым болезненным социально-экономическим вопросом был баланс частной и государственной эксплуатации. Любая эксплуатация может быть «социально полезна» только в той мере, в какой изъятый с ее помощью продукт вкладывается затем в торговлю, производство, политическое и культурное обеспечение социума – т. е. в сферы жизни, полезные в конечном счете для всего общества.

В обществах древности, с неразвитым обменом и доминированием натурального хозяйства, богатство частного лица либо проедалось, либо омертвлялось в виде сокровища, либо умножало само себя ростовщическим путем, но почти никогда не вкладывалось в общественно полезные процессы (единственным серьезным исключением была внешняя торговля). Добывалось же частное богатство, как правило, путем успешного использования имущественного неравенства, втягивания в долговую кабалу и концентрации земли, т. е. чисто паразитическими формами эксплуатации. Государственная эксплуатация, напротив, обеспечивала функционирование всем необходимых институтов. Таким образом, для промышленно неразвитого общества древности частная эксплуатация была в больших масштабах всегда вредна, государственная же могла быть весьма полезна (в зависимости, правда, от доли продукта, взыскиваемого государством), а в определенных размерах – всегда необходима. Поэтому жизнь многих обществ Древнего Востока колебалась от разрушительного усиления частной собственности и частной эксплуатации (приводивших к разорению и порабощению огромной массы лиц) к их государственному ограничению и укреплению государственного сектора в экономике.

Два процесса – выделение крупных собственников внутри общин и неуклонное стремление служилых людей к приватизации находящихся в их распоряжении или выданных им в обеспечение государственных фондов – постоянно угрожали социуму и в пределе грозили превратить его в скопище неуправляемых крупных частных собственников, вроде «сильных домов» Китая, поставивших в зависимость от себя огромную массу обездоленных и не подконтрольных каким бы то ни было общим для социума в целом структурам. С другой стороны, государство-эксплуататор могло само превращаться в фактического паразита, истощая общество чрезмерными податями и повинностями и тратя их на амбициозные, не нужные никому, кроме властной верхушки, военные и строительные предприятия либо на содержание неимоверного государственного аппарата, в подавляющей своей части опять-таки не нужного никому, кроме самого себя. В целом, однако, подобное использование мощи государства на Древнем Востоке было скорее исключением, чем правилом.