Владимир Колычев

– Был уже мертв?.. – тоскливым

их открыть, Санек за  старшего, пусть решает. Неллечка не нашла ничего лучшего, чем скрыться на чердаке. Успела забежать на  второй этаж, а на следующей, более крутой лестнице

шая форма разговора с ним. Конструктивный диалог – пожалуйста. Хочет Северьянов заняться свидетелем, пожалуйста, наружное наблюдение, отработка связей, но даже такое воздействие как минимум крайне нежелательно. О физических методах и вовсе говорить не стоит. Уж если Северьянов решился, пусть делает

ние с каким-то Мишкой, но пришлось. Чекалов жил недалеко от магазина, Милованов решил оставить «уазик», чтобы не напугать его хоть и выключенными, но мигалками

рукой обнял ее, боком прижимая к себе. Комов угрожающе напыжился, но Степан подал знак, и он сдал назад. – Но это был не Севастьян,  – вздохнула Агата. – А кто? – Они были в масках! – И в одинаковых одеждах?

В таких случаях Евграфов предлагал чистосердечное признание в обмен на состояние аффекта, но это нечестно. Прежде всего перед законом. Черепанов избивал Каурова в состоянии сильного душевного волнения, с этим трудно спорить. Но если он вернулся и добил потерпевшего

– Обыщем. Обязательно обыщем. Для начала Степан