Виктория Вишневская
1,3Кta obunachi
– Отдай ребёнка. По-хорошему.
Пламенный и надменный взгляд заставляет прижать плачущего мышонка к себе.
– Она вас боится! – восклицаю, не зная, что делать. – Вы только что незаконно проникли в мою квартиру. Угрожали мне! А теперь хотите забрать мою дочь?
– Мою, – чеканит.
– Вы что-то путаете, – пытаюсь сказать с нажимом, но голос всё равно дрожит. – Я – её мама.
– По документам. Я же её биологический отец.
– Вы отвратительный отец, раз ваш ребёнок оказался в доме малютки! – выплёвываю с пренебрежением.
Вижу, как его задевает эта фраза. Но мне плевать. Она – моя жизнь, ради которой сверну горы.
– И для меня вы сейчас лишь богач, который решил, что может делать всё, что угодно. Но это не так! Она – моя дочь! И я вам её не отдам!
***
Я пишу детские сказки, а он – владелец издательства, в котором работаю. Мы невзлюбили друг друга с первой же встречи. А потом он врывается в мою жизнь и приказывает отдать ему мою малышку. Его дочь...
Sitatalar
спрашиваю о самочувствииотдела маркетинга спалил
пись с раздевалки, но вряд ли там установлены камеры. Дьявол, с чего я начал подозревать ещё и Машу? Целую своего маленького бойца в лоб и успокаиваю. Обещаю, что все, ктония. Не думаю, что у вас возникнут трудности с тем, чтобы найти меня. От её наглого, решительного и в то же время насмехающегося тона внутри меня вспыхивает необычное чувство. Удовольствие
подержите немного. Схватитесь за что-нибудь другое…
садик, как и хотела… В общем, я дико за всё извиняюсь.
Представляю, как дотрагиваюсь до резинки его штанов, и теряю рассудок, вспыхивая, как спичка. Щёки горят.
Что-то произошло. Моя колючка начала слишком
Детей усмирила, меня… совратила.
Ксюня… Ну безрукая, – причитает папа. А я улыбаюсь. Да ладно, ничего такого. – Я сейчас
Безумные! И вот зачем надо было тогда, двадцать пятого декабря, пойти в это кафе? – Расскажешь? – подмигивает
За кого ты там замуж собралась с моим ребёнком? – целует аккуратно ушко. Рефлекторно встаю на носочки и хочу отпрянуть. Если он так и продолжит, я не сдержусь. Но Эмир не отпускает. – Это не я, – выпаливаю, словно оправдываясь. – Мама какую-то ерунду придумала… Говорит, позор там, ну… Я пищу, когда он кусает меня за мочку уха и тут же её опускает. Идёт вниз, переключается на шею, касаясь разгорячённой кожи влажным языком