Юлия Гетта

удивлённо моргнул Роман. – Так вот, Кораблёв. Я сюда два часа тащилась по пробкам в свой единственныйкому-то дозваниваться, судя по всему, своей бестолковой сестрице. Ну Светка, а ещё что-то про брата своего говорила…

напрягаются под рубашкой его тугие мышцы. Уф! Зрелище не для

нелюбимой? – Эля, что-то случилось? Тебя ни на минуту нельзя оставлять одну.

Оставшись вдвоём, мы с Калугиным, не сговариваясь, проходим на кухню. – Будешь чай? – любезно предлагает он. От презрения и агрессии, что ещё минуту назад искажали его лицо злобной гримасой, не осталось и следа. Теперь взгляд бывшего мужа снова сочится теплом и раскаянием. – Спасибо, нет. О чём ты хотел поговорить? – холодно интересуюсь я, усаживаясь за стол.

бесцеремонно кладёт руки мне на талию и притягивает к

как нужно, с хорошим напором, чистая, прозрачная, но девушка не успела порадоваться этому факту – боковое зрение уловило какое-то движение слева. Соня вздрогнула от неожиданности, а в следующее мгновение с ее губ сорвался пронзительный крик. В углу за столом прямо на полу сидел

дит. Думает, дай подшучу над ней, спрошу, замужем она или нет. Если ответит – не замужем, скажу: конечно, какой глупец обезьяну в жены возьмет? А если ответит, что замужем, тогда скажу: интересно, и какой же это глупец на обезьяне женился? Подплывает и спрашивает – Привет, обезьяна! Слушай, а ты замужем? Обезьяна хмуро посмотрела на него и недовольно пробурчала – Выйдешь тут замуж, когда одни крокодилы кругом плавают.