С. Бунтман

Пышный ярмарочный тир, рассыпавшийся в крошки, – это Венеция днем. Ночью это влюбленная негритянка, умирающая в ванне, вся в мишурных драгоценностях.

Эдип. Я счастлив увидеть тебя безо всякой помпы, без драгоценностей, когда ты больше не отдаешь приказов, тебя, простую, белую, молодую, красивую и в нашей спальне. Иокаста. Молодую! Эдип… обман нам не нужен. Эдип. Опять… Иокаста. Не ругай меня. Эдип. Нет, буду. Буду ругать тебя, потому что такая женщина, как ты, должна быть выше этих глупостей.