Петро Таращук

1 ta obunachi
Yangi kitoblar, audiokitoblar, podkastlar haqida bildirishnomalar yuboramiz

Mashhur kitoblar

Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 5 на основе 1 оценок
Matn
Средний рейтинг 5 на основе 1 оценок
Matn, audio format mavjud
Средний рейтинг 4,3 на основе 9 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 5 на основе 3 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 5 на основе 1 оценок
Matn
Средний рейтинг 5 на основе 1 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 5 на основе 6 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок
Matn
Средний рейтинг 0 на основе 0 оценок

Muallifning barcha kitoblari

Франц Кафка
dan 11 902,87 soʻm
Процес (збірник)(Переводчик)
Франц Кафка
dan 18 251,07 soʻm
Чума (збірник)(Переводчик)
Альбер Камю
vaqtinchalik mavjud emas
Роберт Луїс Стівенсон
dan 22 059,99 soʻm
Оповідання(Переводчик)
Франц Кафка
dan 15 854,63 soʻm
Антуан де Сент-Экзюпери
dan 55 388,03 soʻm
Seriyasiz
Процес. Америка(Переводчик)
Франц Кафка
dan 56 975,08 soʻm
Марія Антуанетта(Переводчик)
Стефан Цвейг
dan 22 059,99 soʻm
dan 56 975,08 soʻm
Маленький принц(Переводчик)
Антуан де Сент-Экзюпери
dan 11 093,48 soʻm
Вітіко(Переводчик)
Адальберт Штіфтер
dan 55 388,03 soʻm
Райнер Марія Рільке
dan 17 298,84 soʻm
Романи(Переводчик)
Франц Кафка
dan 31 582,29 soʻm
Стефан Цвейг
dan 18 885,89 soʻm
Процес (збірник)(Переводчик)
Франц Кафка
dan 22 059,99 soʻm
Йозеф Рот
dan 34 756,39 soʻm
Георг Гегель
dan 55 388,03 soʻm
Марія Стюарт(Переводчик)
Стефан Цвейг
dan 22 059,99 soʻm
Жозеф Фуше(Переводчик)
Стефан Цвейг
dan 15 854,63 soʻm
Kitoblar Петро Таращукda fb2, txt, epub, pdf formatida yuklab olinishi yoki internetda o'qilishi mumkin.
Kiring, sharh qoldirish uchun

Sitatalar

Жозеф Фуше

Matn
Средний рейтинг 5 на основе 6 оценок

В этом одна из тайн почти всех революций и трагическая судьба их вождей: все они не любят крови и все же вынуждены ее проливать. Демулен, сидя за письменным столом, требует с пеной у рта суда над жирондистами; но, услыхав в зале суда смертный приговор двадцати двум человекам, которых сам же посадил на скамью подсудимых, он вскочил и, дрожащий, смертельно бледный, в отчаянии выбежал из зала: нет, этого он не хотел! Робеспьер, поставивший свою подпись под тысячами роковых декретов, за два года до этого восставал в Национальном собрании против смертной казни и клеймил войну как преступление. У Дантона, хотя он и был создателем смертоносного трибунала, вырвалось из глубины души: «Лучше быть гильотинированным самому, чем гильотинировать других». Даже Марат, требовавший в своей газете триста тысяч голов, старался спасти каждого отдельного человека, приговоренного к смерти. Вина французских революционеров не в том, что они-опьянились запахом крови, а в их кровожадных речах: они совершали глупости – только для того, чтобы доказать самим себе свой радикализм, они создали кровавый жаргон и постоянно бредили изменниками и эшафотом. И когда народ, опьяненный, одурманенный, одержимый этими безумными возбуждающими речами, действительно требует осуществления тех самых «энергичных мер», в необходимости которых его убедили, у вождей не хватает мужества оказать сопротивление: они обязаны гильотинировать, чтобы избежать обвинения в лживости разговоров о гильотине. Их действия вынуждены мчаться вдогонку за их бешеными речами, и вот начинается жуткое соревнование, ибо никто не осмеливается отстать от другого в погоне за народным благоволением. В силу неудержимого закона тяготения одна казнь влечет за собой другую: игра кровавыми словами превращается в дикое нагромождение человеческих казней. И отнюдь не потребность, даже не страсть и меньше всего решительность, а как раз нерешительность, даже трусость политиков, партийных деятелей, не имеющих мужества сопротивляться воле народа, в конечном счете именно трусость заставляет их приносить в жертву тысячи жизней. К сожалению, мировая история – история не только человеческого мужества, как ее чаще всего изображают, но история человеческой трусости и политика – не руководство общественным мнением, как хотят нам внушить, а, напротив, рабское преклонение вождей перед той инстанцией, которую они сами создали и воспитали своим влиянием. Так всегда возникают войны: из игры опасными словами, из возбуждения национальных страстей; так возникают и политические преступления. Ни один порок, ни одна жестокость не вызвали стольких кровопролитий, сколько человеческая трусость.