Ольга Назарова

– Прямо жалко, что неприлично напроситься третьим и понаблюдать за реакцией дражайшего Игоря Игоревича на Светин аппетит. Это же будет концентрированный шок! – развлекался коварный Филипп, краем глаза наблюдая за тем, как Илона и Люба, встретившись после беседы с «охраной труда», изливают друг другу душу. Шок… да, это было оно! То самое состояние, которое посетило Палашова! Причём в несколько этапов. Нет, он ни в какую не собирался приглашать объект в ресторан! Не хватало ещё – никаких

– Мироновский концерн! Там трое сыновей. Средний, вроде женат… – И тебя бы это остановило? – рассмеялась подруга. –Нет, конечно

угодно, абы он отстал! Отец его дорогу построил, а сын дальше пошёл. – Какую

я не буду возражать, если Таня тебе разрешает пройти к книгам. Но я жду от тебя отменных

– Так… а дальше? Таня, я же всё равно узнаю! – предупредил Сокол. – И при чём тут всё-таки ожирение? – Коллег она ревнует к

Из последних сил дожидаться живым мужа, волком воя ночью в подушку, а утром снова вставать и идти работать, потому что у тебя за спиной дети и их надо растить? Да, это именно такой режим включён – ничего не поделать, оно уже в нас заложено. Слишком уж много мам-бабушекпрабабушек-пра-пра-пра… бились с невозможностью и побеждали её, просто чтобы дать нам выжить. И делали это, зная, что где-то так же бьются за них, но уже на своём поле боя их мужья, отцы и братья.

знал!!! Так же как раз и навсегда насмерть влюбился в моего папу! Свет в окне, смысл жизни и цель существования – это все было о нём!

Вечером началась настоящая метель. Она льнула к окнам, огибала углы дома, надеясь поймать саму себя за хвост, крутила порошу на крыльце. А в доме пахло пирогом…

понимаешь, какое дело… нам надо

делать то, что внезапно зачесалось вашей правой лапе… – Да вы… да ты… – расшипелся отец Уртяна,