Ольга Грон

– умершего отца уже предали огню, как и тела других зараженных маравкой. С тех самых пор тайны Малумы не давали ему покоя. Через несколько лет Горди вернулся к ней. Но тогда точно знал, что для себя потребует. Ведь она не тайны Малумы не давали ему покоя. Через несколько лет Горди вернулся к ней. Но тогда точно знал, что для себя потребует. Ведь она не

Златы, угощала ее хлебом, который прихватила по пути

собой гордиться. Теперь я спокойно забиралась

ты отправишься туда, где и должна находиться. В тюрьму. – Угрожаешь, значит… – прошипела я, но

Я снял шлем, с удивлением глядя на пьяного деда в шапке-ушанке, который пытался настроить на меня ракурс глаз. Я сжал пальцы в кулаки. – Да тебя же еще и обкорнали, ироды! Ах, где моя гармошка? Запоем! Поняв, что дед лыка не вяжет, как говорят по-русски, я слегка расслабился и тихо процедил: – Брось свою гармошку. Скажи, куда делись вампиры? От моих слов мужчина едва не уронил гармонь. Я вовремя подхватил ее. – Нечисть та? Так батюшка пришел, изгнал чертей.

было, что иногда меня озадачивало. Когда вернулись в академию, магистр Мадеус долго ворчал по поводу нашей с Лаки задержки, хоть мы и предупредили его, объяснив причину поездок.

– И давно мы обручены? – осторожно поинтересовалась я. – С детства. Разве ты забыла? Вот только

маг. – Работает. Не в этом дело. Она не так проста, как

Они предпочитали изысканность и роскошь, но обходились все-таки без излишеств. Строгость сочеталась тут с дороговизной, некоторый аскетизм – с  красотой и изяществом.