Николай Задорнов

Якутию – чуть не подвиг… Ни один из губернаторов Сибири

Василий, надев шапку, в одной рубашке пошел домой.

– Все стали болеть, – сказал дед Кондрат, рассаживая внуков в широкие розвальни. – Научились. Раньше об этом никто не думал и слышно не было. Кто заболел – помер, и все. А теперь друг перед другом выхваляются – у меня мол, тут болит, а у меня вот тут. Городские – те не стыдятся, еще и скажут, в каком месте болит. Срам

для народа, чтобы не сомневался в могуществе власти, будет объявлено, что богдыхан, внемля нижайшим просьбам русского царя и своих данников из соседних земель, благосклонно разрешил им жить на плохих и болотистых землях по Амуру. Тут же объяснено будет, что в России холодно, болота всюду, жить людям негде, они бегают с места на место и не могут найти ничего хорошего. Поэтому русский царь

генералы бездарны и бессильны, наверху все увядает, а солдаты все еще честно сражаются.

И только русские газеты и русское общество отдавали дань успеху американцев, умалчивая о Путятине, как о ком-то, кажется, неизвестном. В царской столице, видимо, судили как всегда: «Куда уж нам-то лезть!»

сам ухмыльнется в бороду, застенчиво

крестьянами открывалась еще одна новая страна. Тайга,

Бывает, умный человек и уже опытный и даже уважаемый, пожилой, но не уверенный в себе. Тогда это очень трагично! А бывает, когда молодой, про которого еще рано говорить, что он умный, уверен в себе. Знает, когда и что сказать, а когда смолчать. Он действует сознательно, и все его поступки оказываются значительны и полезны. Он живет в ритме уверенности. Это редкое возвышенное состояние, его дает мужчине победа на войне или покорная и прекрасная женщина.

Вот, пожалуй, и прав Невельской, когда говорит, что мало мы думаем про нашу Сибирь. Мы всегда готовы по дешевке уступать, где только можно. При этом англичане говорят про нас: русские продают все на самых дешевых рынках, а все покупают на самых дорогих».