Максим Шахов

внучку мою, – слабеющим голосом продолжал говорить старик. – Ты офицер, скажи там кому надо… Много у меня на душе разного, много чего таскать приходится… За внучку боюсь… Колыванов встал и подошел к окну. Отсюда, с третьего этажа, он видел как на ладони весь боковой фасад гостиницы

Потом вроде бы узбеки пошли в какое-то общежитие

было явно недостаточно для того, чтобы переловить беглецов. Погонишься

Шахов Мы те, которых нет Нас списали. Смахнули, как докучливых тараканов со стола. Да, именно со стола, на котором разделывали жирного жареного барашка. Кто-то принял решение, и мы фактически были уже мертвы. Мы пока еще привычно топтали берцами пыльные горные дороги, возвращались из поиска, пили кумыс и ели жирный уз

сейчас вид, чтобы представляться ментом. Да и морду светить после битвы при Люберцах явно не стоит… Артем выпрямился. От неловкого движения пистолет, нагретый во внутреннем кармане, с грохотом упал на паркет. У Аллы, внимательно наблюдавшей за перемещениями гостя, явственно дернулось поплывшее лицо. Ошалело переводила она взгляд со ствола на Артема и обратно. – Савельев не говорил, что у него проблемы по работе?  – поднимая оружие и упрятывая его обратно в карман, невозмутимо спросил Тарасов.