Лада Лузина

наче камінці на дні струмка. Її мама могла що завгодно. Навіть відповідати на запитання доньки, одночасно креслячи щось важливе й доросле у великому бухгалтерському зошиті. Тільки тепер вона не відповіла.

Худеем мы только от любви несчастной. От счастливой напротив, - поправляемся.

Если б однажды я захотела сосчитать, сколько человек пытались доказать мне: я – не такая, как надо , непременно сбилась бы со счета. Но знаю без всяких цифр: кабы я выполнила хоть десятую долю их пожеланий, то давно бы не узнавала себя в зеркале.

В душе каждого из нас от рожденья живут ангелы и демоны, вопрос лишь в том, кого этот мир выманит на свет.

Любовное безумие - просто безумие. А в мире равных и взрослых "Я тебя люблю", произнесенное трогательным голоском и не подкрепленное заботой, участием, сочувствием - не конвертируется! Для того чтоб любимые оценили ваши светлые чувства, с вами им должно быть как минимум лучше, чем без вас.

Ибо истинно любящий человек - это тот, кто сопереживает с тобой беды и радости, а не тот, кто считает, что все твои проблемы, стремленья, мечты - ерунда в сравнении с его огромной любовью.

Одних годы меняют до неузнаваемости, иные меняют только оттенки.

— И это объясняет в ее характере многое, — сказала ведьма. — Точнее, все. Она появилась на свет в тот день, когда целый мир оборачивается назад и всматривается в Прошлое. Потому она и стала историком, потому видит Прошлое так ясно и так далеко. Так любит его… И еще потому она, единственная из вас, не боится смерти.

— А я что, боюсь? — оскорбилась Даша.

— Ты не боишься рисковать, а она — умирать. Потому что в день, когда она родилась, жизнь и смерть сплетаются в единое кольцо Уробороса, вчера и сегодня становятся неразделимы, и то, что было, — существует всегда.

Ведь расставанье и есть смерть — большая ли, маленькая. Что-то рвется навечно.

Какими бы ослепительными не казались вам ваши чувства, попробуйте научиться замечать мир вокруг.

Внезапно прямые светлые волосы вилы стали прозрачными, заструились потоками воды, потекли вниз, в умывальник, туда же, куда уже стекала ее левая рука. Тело похудело на глазах, исчезая, превращаясь в тонкую струйку, и вдруг, разорвавшись на тысячи мелких брызг, с бульканьем исчезло в раковине.

Даша Чуб бросилась к умывальнику, заглянула внутрь и восторженно покачала головой:

— С ума сойти! Я впервые вижу, как кто-то смылся… В прямом смысле этого слова! Если бы она еще высунула оттуда руку и сказала: «Должок!», — я бы во-още была в шоке!