Галина Соловьева

Мы как раз посерединке. – Я бы хотела быть супербогатой, – объявила Абигейл. – А как отец Эйдана так разбогател?

того самой грозной. Если она была о тебе плохого

Не мечтать же об утомленном жизнью пограничном городишке Нарасино? Там только и есть что торгующая всякой всячиной лавка, трактир да пустая, никому не нужная школа. Нарасино и городом-то трудно назвать. Просто кусочек засушливых южных земель вблизи пропасти – так близко, как осмелились поселиться торговцы.

канаты, визжала проткнутая обломками

поморщился Коссал. – Ты потому не удивлен, – сообщила ему Эла, – что я еще в Рашшамбаре обещала привести вас в лучшую городскую гостиницу с лучшим оркестром, тончайшими винами и самыми распрекрасными посетителями. Что и исполнила. Не мне было судить изысканные заведения Домбанга (я провела детство в трущобах восточной окраины среди покосившихся свайных хижин над вонючей водой), но с тех пор навидалась других городов и могла сказать, что Эла говорит не зря. Шесть

«Совсем не похожи на богов, – думал Каден, наблюдая за ними. – Как они

Джим кивнул. Он уже собрался отмахнуться, отложить проблему на завтра. Только это было бы ошибкой. «На хрен все, что не прямо сейчас» – это кризисное мышление, которое, если от него не избавиться, приводит к новым кризисам.

– Знакомая стратегия военных переворотов, – кивнул Киль. – Что за стратегия? – спросил Каден, не поспевая за поворотами беседы. – Спровоцировать врага на нападение, использовать угрозу, чтобы убедить собственный народ, будто военный правитель предпочтительней гражданского.

– Спасибо, только я милосердия не заслуживаю. – Не заслуживаете, конечно. Не то бы оно не было милосердием. Когда по заслугам, это называется справедливостью.

Маленькие собачки – как маленькие мужчины. Вечно пытаются что-то доказать. Тявкают как ненормальные, облаивают машины.