Евгения Соловьева

Надо сказать, что разум, уставший от бесконечных государственных дел, это прочищало отлично, к тому же Аластор помнил слова магистра Бреннана и меньше всего хотел быть похожим на Малкольма, который последние годы не поднимал ничего тяжелее бутылки. Вот и стал больше похож на борова, чем на человека – Аластор видел тело погибшего короля перед похоронами.

Это и есть смирение — признавать за Господом право делать то, что Он считает нужным, и принимать все Его дары, даже те, которых не понимаешь и которые не нравятся.