Елизавета Соболянская

чувствовалась червоточина, хотелось держаться подальше. По нему сразу видно: он эгоист, которого заботит только собственное благополучие

распорядилась госпожа Гогенлоэ. – Девиц Улгрейв увести в комнаты, умыть, сделать новые прически без цветов. – Как? – хором

вопрос – кто жену к молодой княгине в Плес отпустит? Погостить, послужить или просто

несла герцогиня, отделяя каждое слово, словно заколачивая их молотком. – Кто подсказал вам прийти сюда? И не трудитесь падать

пакетик. Чудеса! Неужели она все же сходила в лавку и ничегошеньки об этом не помнит?

Аллегра откинулась на подушки, облизнула

В итоге, измученная вонью коровьей туши

– Что с тобой происходит? – не выдержал синьор Портэлл, когда дважды повторил свой вопрос, а я так и не услышала. – Что? Простите, дядюшка, я задумалась.

У кого-то еще здесь нет имени? Поднимите правую руку. Она ожидала чего угодно, но не того, что из двенадцати детей только пятеро останутся стоять смирно. Еще двое из самых маленьких не сразу

пузырьком лауданума, Агнешка, печально шмыгая носом, сообщила, что госпожа спит и никак не может его принять. А еще клятвенно пообещала давать ей капли три раза в день, за что получила серебряный шиллинг. – Следи, чтобы леди принимала лекарство, и сообщай мне о ее состоянии, – многозначительно предупредил Марк. – Получишь еще пару шиллингов. Он ушел, а деньги через минуту оказались на подносе перед Юлей вместе с пузырьком лауданума