Екатерина Васина

достал завернутый в шелковую материю сверток и положил на стол, пододвигая ко мне. Я стала разворачивать подарок. Дорогой шелк приятно холодил кожу. Судя по длине, это буртус, которым в жару можно повязать голову или прикрыть лицо. Что же он принес?! Уже одна ткань по стоимости являлась дорогим подарком. Буртусы поклонники часто дарят девушкам. Но яркие, с пестрыми рисунками цветов и диковинных птиц, а этот однотонный, цвета полночного неба. Мне уже понравился

В нем почти нет крепости. И еще, мне на это плевать, чихать и сморкаться

Рада, вы даже не представляете, как

вульгарным. По корсажу темнорозового платья с пышными рукавами шла вышивка из

дома, когда Александра, оставив машину на стоянке, направлялась к подъезду и одновременно нашаривала в сумке ключи. Это была настоящая женская сумка, из тех, что внешне выглядят небольшими и компактными, а внутри у них словно черная дыра. Вот в этой самой «дыре» Алекса и пыталась отыскать ключи от домофона и квартиры, а те, как назло, уползли куда-то на самое дно, спрятались среди пудры, помады, кошелька, двух расчесок и еще кучи тех

– Знаешь подход к женщинам? – поинтересовалась я у капитана. Тот не смутился, а довольно так кивнул. Отчего я скрипнула зубами. Спокойно, Арлиса, спокойно, ты же прекрасно понимаешь, что он далеко не благородный эльф, у которых безобидные ухаживания по пятьдесят лет длятся. И женщины у него были. Нарры ему в печень! А остров становился все ближе. И зеленее. И приятнее. Вцепившись в борт корабля, я словно уже ощущала запах зелени и пение птиц. – Красивый, да? На плечи опустились ладони Рейна. И я не удержалась, прислонилась к мощной груди. От капитана, как всегда, пахло морем и немного солью. – И опасный. Я ощущаю нечто странное. – Что именно? – шепот

месту. – Потрудитесь объяснить, леди, ваше поведение? «Спасите!» – пискнуло что-то внутри, пока я очень медленно поворачивалась к отцу. Он стоял внизу, одну руку положив на голову Тьера. Судя по вздыбленной шерсти фьюрри, которая серебрилась лунным светом, мой папа сейчас был очень зол. Прямо-таки в ярости, хоть и с каменным выражением лица. – Доброй… – Я сглотнула. – Ночи. Тьер тихо зарычал, но когда ладонь отца провела по его загривку вверх-вниз, осекся. – Я думал