Эдгар Райс Берроуз

Как-то раз, когда я гостил у знакомого, я услышал от него эту историю.

помню этого высокого, смуглого, атлетически сложенного мужчину, которого я называл дядей Джеком. Казалось, капитан постоянно улыбался; он принимал участие в подвижных детских играх с той же дружеской сердечностью, какую являл и в светских развлечениях дам и кавалеров его возраста; порой он мог битый час просидеть

ведь из всех созданий в мире одному лишь человеку дано убивать бессмысленно и с наслаждением, только ради удовольствия причинить страдания и смерть.

проводника, который выведет их из этой незнакомой для них местности.

очень безмятежная жизнь. Это было возвращение к прежней жизни, полной опасностей и кровавых столкновений, возвращение к жестокой борьбе за существование: отныне опять либо он будет охотиться за кем-нибудь, либо кто-нибудь будет охотиться за ним. Он знал, что каждую минуту, днем и ночью, он может оказаться лакомой приманкой для хищника и что, рано или поздно, он попадет кому-нибудь на обед. Это почти неизбежно случится, если он не раздобудет оружие, которое можно

Средний человеческий ум не верит тому, чего он не в состоянии постигнуть.

Отчего темнота так усиливает сознание опасности?

Первая и очевидная причина – это та самая «двенадцатая книга» марсианской серии Эдгара Райса Берроуза, которую с таким нетерпением и так долго ждали. С тех самых пор, как вышла «Ллана из Гатола», десятая книга серии и последняя работа Берроуза, которая была напечатана при жизни автора. Читатели целых 16 лет постоянно высказывали Берроуза обнаружили отдельные моменты, из-за

Обезопасив себя таким образом, я пошел по коридору. Прежде чем сделать шаг, я осторожно ощупывал

– Если ты имеешь в виду надежду, что вы сражались и победили, и что настанет теперь вечный мир, то такая надежда тщетна. Война никогда не приведет к миру – лишь к более страшным войнам. Война – естественное состояние природы: безумие бороться против нее. Мир должен быть признан лишь как время для подготовки к главному делу человеческого существования. Не будь постоянной непримиримости одной формы жизни к другой и даже внутри одной формы, планеты так переполняются жизнью, что она сама задушит себя.