Эдгар Аллан По

И вскричал я в скорби страстной: "Птица ты, иль дух ужасный

Искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, -

Ты пророк неустрашимый! В край печальный, нелюдимый,

В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне сюда!

О, скажи, найду ль забвенье, я молю, скажи, когда?"

Каркнул Ворон: "Никогда".

...иные сочетания самых простых предметов имеют над нами особенную власть, однако постичь природу этой власти мы еще не умеем.

That’s all the police knew. This was the strangest killing in Paris of all time. Later, we read in the paper that the police arrested and imprisoned Adolphe Le Bon, although nothing appeared to criminate him. I could tell that Dupin was interested in the progress of this affair. He asked my opinion on the murderers. I said I saw no means by which it would be possible to trace the murderer.

Однажды некий богатый скупец задумал получить от Абернети врачебный совет,

ничего за него не заплатив. И вот, заведя с Абернети в обществе светский

разговор, он описал ему свою болезнь, излагая якобы гипотетический случай.

"Предположим, - сказал скупец, - что симптомы этого недуга были такими-то и

такими-то; что бы вы рекомендовали сделать больному, доктор?" - "Что

сделать? - повторил Абернети. - Обратиться за советом к врачу, что же еще?"

The expression of the eyes of Ligeia! How for long hours have I pondered upon it! How have I, through the whole of a midsummer night, struggled to fathom it! What was it -- that something more profound than the well of Democritus -- which lay far within the pupils of my beloved? What was it? I was possessed with a passion to discover.

Those eyes! those large, those shining, those divine orbs! they became to me twin stars of Leda, and I to them devoutest of astrologers.

There are chords in the hearts of even the most reckless which cannot be touched without emotion. Even with the utterly lost, to whom life and death are equally jests, there are matters of which no jest can be made.

Никакой транспорт не будет попутным, если не знаешь, куда идти.

Тот, кто не падал в обморок, никогда не различит диковинных дворцов и странно знакомых лиц в догорающих угольях; не увидит парящих в вышине печальных видений, которых не замечают другие, не призадумается над запахом неизвестного цветка, не удивится вдруг музыкальному ритму, никогда прежде не останавливавшему его внимания.

И после смерти клевета продолжала преследовать поэта. Его душеприказчиком

О, безмерное противоречие, ужасное в своей непостижимости!