Арчибальд Кронин

окруженный унылыми холмами и уродливыми выработками шахт, с рядами сгрудившихся

По сравнению с неторопливым морским путешествием возвращались

тронуться с места, когда я увидел, что отец Хакетт, глядя нам вслед, размашистым

Наступила мертвая тишина, прерванная глубоким вздохом старого священника. Николас, скрытый кустарником, не в силах больше

Мистер Александр Кохрейн встал. Первым делом он обратился к адвокату защиты, некоему мистеру Дж. М. Тейлору из Эдинбурга

щедрое солнце заливало окрестности Ардфиллана, рассыпая слепящие блики по воде залива и превращая крыши и высокие трубы Порт-Дорана на дальнем берегу в таинственный сияющий град. В великолепии солнечного света блестела прежде неприметная дорога, и опрятные дома вдоль нее, утратив обычную четкость линий, будто плыли в ослепительно-золотом потоке.

обратном пути, в поезде, вспомнила вдруг о Мемо

только то, что достается нам тяжело, после борьбы, становится дорого по-настоящему

Ешьте поменьше. Врата рая узки.

Дэвида вдруг поразила ужасная мысль, что каждый человек в этом мощном стремительном потоке жизни живёт своими собственными интересами, своей личной радостью, личным благополучием. Каждый думает только о себе, и жизнь других людей для него — лишь дополнительные аксессуары его собственного существования, не имеющие значения: важно лишь всё, что касается его самого. Жизнь других людей значила для каждого кое-что лишь постольку, поскольку от неё зависело его счастье, и каждый готов был принести в жертву счастье и жизнь других, готов был надувать, мошенничать, истреблять, уничтожать во имя своего личного блага, личных выгод, во имя себя самого.