Аня Вьёри
499 ta obunachi
– Порыбачить? – удивленно смотрю на двух наглых мальчишек.
– Кто больше! – шмыгает носом Сашка.
Ха! Они что, решили меня "на слабо" развести? Не выйдет!
— Отлично, — улыбаюсь им во все тридцать два зуба, — только надо спросить у вашей мамы.
– К нашей маме нельзя! – тут же спохватываются мальцы. – Она работает!
– Мне – можно, – отрезаю уверенно. – Она на меня работает.
Та-ак… Где тут эта бесценная сотрудница, которую мне так нахваливают? Меня уже самого любопытство разбирает.
– Мама! – вдруг кричат близнецы и весело машут руками кому-то за моей спиной.
Оборачиваюсь, и дыхание замирает в моей груди колючей ледяной пылью. Во рту появляется горечь.
Та, кого я любил больше жизни. Та, что изменила мне. Предала.
Смотрю в ошарашенные глаза побледневшей женщины.
–Мама? – переспрашиваю не веря своим ушам. – Ты?..
Я любил ее больше жизни. Но она изменила мне с моим конкурентом. А теперь, спустя годы, я встречаю ее в этой дыре и... Дружу с ее сыновьями?
Sitatalar
сквозь слезы. – Родная, любимая, – он чувствует,
договаривались о встрече. Я спешу. Давайте поговорим в другой раз.
выбегает молодой парень с круглыми от ужаса глазами. – Не задел? Я не видел! Я ж медленно!
медленно пополз по груди куда-то вниз. Я для него была одной из многих.
– Да вы ж тогда, когда ты с ней еще встречался, – машет рукой Серега. – Ну полтора года назад… – Мы что? – хмурюсь, потому что нифига не помню. – Ну Лёлька в командировку укатила, а Миха какого-то к тебе из-за нее цепляться начал, – пожимает плечами Серый. – Ты че не помнишь? Ты тогда знатно ему морду надрал! Правда, напился до беспамятства
Только вот… Только я точно знаю, что… – Влад, это не я, – выдавливаю из себя. – Не ври! Не ври мне! Не ври! – подлетает к ноуту. – Дату видишь? Позапрошлая пятница! Я был в командировке, а ты позвонила, сказала, что пойдешь куда-то с подругами! И даже селфи мне прислала! – он достает свой телефон. – Ты была в этом платье! Вот на столе твоя сумочка! Вот! Черт! Вот! Я вглядываюсь в видео… Действительно… На столе лежит флешка, распечатки каких-то бумаг, а сверху стоит моя сумочка…
Вот приедет глава поселения… Я извинюсь
закусывает губу. – Она знает все эти ваши правила и дресс-коды… – Хорошо! – киваю. – Значит, Катя и моя карточка! И снова возвращаюсь к ее губам! .
Она бросает на меня такой взгляд, что я напоминаю себе не принимать из ее рук еду недели две, и, умудрившись хлопнуть занавеской, скрывается в примерочной!
щенным шепотом. – Мальчишка только что уснул, – хотя взбесило меня, конечно, не это.